Шестнадцатое июня

Почти в два часа ночи я услышала какой‑то треск. Я не спала, поэтому мне не потребовалось много времени, чтобы отреагировать. Открыв окно, высунулась, чтобы посмотреть.

– Ты не спишь?

Это был Скотти с пригоршней камешков.

– Я никогда не сплю. Что ты хочешь?

– Мне надо поговорить с тобой. Ты можешь выйти?

Я знала, что это важно. Мы со Скотти только говорили друг другу «Привет» с тех пор, как он стал общаться с Келси. История с Маркусом забрала у меня так много сил, что сердиться на Скотти я уже не могла.

– Тссссссс… Я сейчас спущусь.

Я уже была почти одета для пробежки при луне, поэтому через минуту стояла рядом с ним. Приложив палец к губам, дала понять Скотти, чтобы говорил тихо, а то разбудит моих родителей.

– Ты часто так делаешь?

– Что?

– Тайком убегаешь из дома?

– Почему ты так решил?

– Ты словно ожидала моего прихода.

– А, это. Да нет. – И объяснила ему, что ночью выхожу из дома побегать.

– Я не знал, что ты так делаешь.

– Откуда бы ты мог знать, если я не рассказывала?

Мы дошли до детского парка, и я направилась прямо к качелям. Я всегда их любила. Вот тайная игра, в которую я играла на площадке с качелями столько же, сколько помню себя: я раскачивалась выше и выше, пытаясь достать ногами листву на растущем рядом дубе. Это было невозможно, потому что листья начинали расти на высоте семи метров. Даже сейчас, повзрослев, в темноте пытаюсь проделать тот же трюк. Но сейчас, когда Скотти был рядом, я не стала этого повторять, просто села и начала качаться.

– Итак, что случилось?

Скотти вздохнул:

– Я порвал с Келси.

Я попыталась изобразить удивление.

– Ты расстроен? – спросила я.

– Не очень.

– Зачем же тебе нужна «служба спасения»?

– Она по‑настоящему хочет з. т. тр. Поэтому я хотел, чтобы ты знала об этом до завтрашних занятий.

– Почему она собирается задать мне трепку? Я ведь даже не разговариваю с тобой.

– Знаю, – ответил он, рисуя что‑то палочкой на песке. – Я стал ей говорить, что скучаю по тебе, и это вызвало проблему. – Он стер ногой нарисованное. – Я считал, что она должна знать правду. Что моя дружба с тобой более важна для меня, чем с ней.

Было время, когда я подумала бы, что это самая хорошая минута в жизни. Но больше я так не думаю. Сейчас из уст Скотти это звучало так же неестественно, как в кино. И хотя мне нравилось смотреть сцены объяснения любви в фильмах, в реальной жизни это все выглядело таким фальшивым.

– Я, наверное, кажусь тебе болваном, но то, что я сказал о тебе Келси, – правда.

Скотти устраняет все препятствия со своего пути, чтобы вернуть мое расположение. Много ли шестнадцатилетних парней променяло бы секс на дружбу? Но я знала, что монашеством здесь и не пахнет, потому что Скотти очень сильно надеется, что это поможет ему заняться сексом со мной. И все же это очень впечатляет, даже если задаешь себе более точный вопрос: Сколько шестнадцатилетних парней откажутся от реального секса ради неопределенной перспективы когда‑нибудь заняться любовью с другой?

Вряд ли такое возможно.

– Я сожалею, что отнесся так неуважительно к тебе, когда ты пригласила меня на свадьбу сестры.

– Угу!

– Я мог бы с тобой пойти.

– Угу!

– Если ты все еще этого хочешь.

Это было забавно. С самого начала я не хотела идти с ним. Все хотели, чтобы я пошла. Ни за что не окажу всем такой услуги второй раз.

– Знаешь, Скотти. Ты опоздал.

– Да?

Конечно, совсем не было поздно. Моя сестра смогла бы все устроить. Но это было слишком поздно для меня.

– Извини, ты зря сюда приходил, – сказала я.

– Да ладно, – ответил Скотти. – Не такое уж это большое дело, черт побери.