Восьмая глава

Шерлок продолжал дрожать, даже когда солнце полностью поднялось над горизонтом и повисло на небе, как спелый фрукт. Клем так сдавил его плечо, что теперь по спине разливалась тупая боль. Наверняка останутся синяки: пять четких овальных отметин от пальцев Клема.

После того как Клем утонул, а его спутник сбежал, Мэтти и Шерлок долго глядели друг на друга, ошеломленные этим неожиданным нападением и развязкой.

– Он даже не хотел украсть лодку, – прошептал Мэтти. – Он хотел ее поджечь. У меня и раньше пытались ее увести, но поджигать‑то зачем? Я его вообще впервые в жизни увидел! Что я такого ему сделал?

– Им нужен был я, – с неохотой признался Шерлок. – Это один из тех людей, которых я видел на складе. Он был главным… по крайней мере, руководил грузчиками, которые там работали. На самом деле главный там – барон. Наверное, он заметил меня, когда я убегал с горящего склада, и догадался, что я их подслушивал. Но не понимаю, как им удалось меня выследить здесь, на реке. – Он недоверчиво покачал головой. – Чем же они занимаются, что готовы были нас убить, лишь бы их тайна не вышла наружу? Что за такое важное дело?

Мэтти посмотрел на Шерлока с таким видом, будто тот его предал, а потом подергал за веревку, давая знак мерину двигаться дальше.

И теперь, когда солнце давно уже встало, а плечо Шерлока ныло, как больной зуб, они подплывали к Гилдфорду, но Холмс все еще не знал, что же он должен выяснить. В голове у него роились одни вопросы, на которые не было ни единого ответа, и это неожиданное нападение ничего не прояснило.

Вдоль берега за ними бежала стая бродячих псов, которые, по‑видимому, ждали, что мальчики швырнут им с лодки какие‑нибудь объедки. Шерлок улыбнулся, вспомнив некоторые повадки Мэтти. Но потом он бросил взгляд в сторону своего друга, и улыбка сошла с его лица. Из‑за него лодку Мэтти чуть не сожгли, а ведь другого дома у парня нет. Хуже того: из‑за него и Мэтти могли убить. И все это ради чего?

Теперь речные берега уже не были пустынными. Одни люди ехали в город или из города, другие сидели у воды на деревянных ящиках и удили рыбу, надеясь наловить что‑нибудь на завтрак. Впереди к небу тянулись струйки дыма: жители Гилдфорда уже занялись стряпней. Вдоль реки начали появляться строения: хибары, кое‑как сколоченные из принесенных рекой деревяшек, и даже настоящие кирпичные дома. Сначала участки мощеной дороги на берегу чередовались с бездорожьем, но затем вдоль реки потянулось что‑то вроде набережной.

Через некоторое время впереди показалась группа складских строений, и Мэтти натянул веревку. Мерин замедлил шаг, и лодка плавно причалила к берегу. Арнетт точно рассчитал время: юноши остановились напротив железного кольца, которое торчало прямо из мостовой. Шерлок думал, что Мэтти привяжет к нему веревку, но тот порылся на носу лодки и достал цепь, которая одним концом крепилась к борту. Мэтти перебросил цепь на берег и выпрыгнул следом. Обмотав цепь вокруг кольца, он вынул из кармана огромный старый замок и продел его в звенья цепи.

– Никому здесь нельзя доверять, – проворчал он, по‑прежнему не глядя на Шерлока. – Веревку можно перерезать, но с цепью и замком придется долго возиться. Вряд ли моя лодка стоит таких усилий.

– А лошадь? – спросил Шерлок.

– Если он найдет себе лучшего хозяина, чем я, то скатертью дорога, – буркнул Мэтти. Он шагнул на траву, а потом обернулся к Шерлоку. Его лицо не то чтобы смягчилось, но, по крайней мере, он снова начал смотреть в глаза. – Он уже слишком старый, чтобы пахать или тащить телегу. На лодку сил еще хватает, но и то с трудом. Кому он нужен?

– Прости, что так получилось, – смущенно пробормотал Шерлок.

– Ты же не виноват, – сказал Мэтти, вытерев рот рукавом. – Просто ты во что‑то вляпался, и тебя затянуло. А потом и меня заодно. Так что лучше нам выбираться из этой передряги как можно быстрее. – Он огляделся. – Это Дапдунская пристань. Если нам придется разделиться, запомни: встречаемся здесь. Я без тебя не уеду… – Он окинул Шерлока скептическим взглядом: – Да и ты без меня никуда не денешься. Так как, говоришь, зовут того парня, которого мы разыскиваем?

– Профессор Уинчкомб.

– Тогда пошли его искать. И может, заодно найдем себе чего‑нибудь на завтрак.

Вместе они направились по дороге, которая вывела их на более оживленную улицу. После часа ходьбы и расспросов они выяснили, что профессор Уинчкомб живет на Чалис‑роуд рядом с главной улицей, а еще через полчаса нашли эту главную улицу, которая вела от реки вверх по склону и была застроена двух‑ и трехэтажными домами с белыми оштукатуренными стенами и черными балками. Везде висели вывески: деревянные таблички с изображениями рыбы, хлеба, овощей и всевозможных товаров. Большинство горожан, которые прогуливались по улице и заглядывали в витрины, были одеты лучше, чем жители Фарнхема. Женские туалеты украшали ленты и кружева, и Шерлоку даже показалось, что он давно уже не видел одежды из таких тонких, ярких и чистых тканей.

В нижней части главной улицы, вдоль невысокой ограды, отделяющей город от реки, стояли несколько прилавков с фруктами и мясными деликатесами. Мэтти уже собрался прокрасться вдоль стены за спинами торговцев и посмотреть, не упало ли что‑нибудь под прилавки, но Шерлок просто шагнул вперед и выложил остатки присланных Майкрофтом денег. Мэтти взглянул на него с подозрением. У Шерлока сложилось впечатление, что еда кажется Мэтти вкуснее, если она досталась ему бесплатно. Зато Шерлок был свято уверен, что вкуснее всего та еда, которая не валялась в пыли или которую не пришлось отнимать у бродячей собаки.

Чалис‑роуд пересекалась с главной улицей где‑то на середине подъема, и ребята совсем запыхались, пока до нее добрались. Она сворачивала вправо, и Шерлок двинулся было по ней, но неожиданно обнаружил, что Мэтти начал отставать. Он повернулся и удивленно на него посмотрел:

– Что случилось?

Мэтти покачал головой.

– Мне здесь не место, – сказал он, указывая взглядом на высокие дома с ухоженными палисадниками. – А ты иди. Я тебя тут подожду… – он осмотрелся по сторонам, – где‑нибудь поблизости.

Шерлок кивнул. Мэтти прав – если он заявится к профессору с «грязным беспризорником», как назвала Мэтти миссис Эглантин, ничего хорошего из этого не выйдет. Так что он попытался как можно тщательнее отряхнуть от грязи свою одежду и зашагал дальше.

Дом, который он разыскивал, оказался сразу за поворотом. Шерлок толкнул калитку и подошел к двери, по обеим сторонам которой высились колонны в греческом стиле. К одной из колонн была прикреплена латунная табличка с выгравированной на ней надписью: «Профессор Артур Албери Уинчкомб, специалист по тропическим заболеваниям».

Набравшись храбрости, Шерлок позвонил в колокольчик.

Дверь открыл мужчина в строгом черном костюме и сером жилете. Он уставился на Шерлока сквозь очки, стекла которых были такими маленькими, что едва прикрывали глаза.

– Профессор Уинчкомб дома? – спросил Шерлок.

Мужчина, должно быть дворецкий, помедлил с ответом.

– Как мне о вас доложить? – спросил он наконец.

Шерлок открыл было рот, собираясь просто назвать свое имя, но в последний момент передумал. Наверное, имеет смысл сослаться на кого‑нибудь более важного, кого‑нибудь, о ком профессор мог слышать. Майкрофта? Или Амиуса Кроу?

Кого из них лучше назвать?

В итоге он решил действовать наугад.

– Передайте, пожалуйста, профессору, что с ним хочет поговорить ученик мистера Амиуса Кроу, – сказал он.

Дворецкий кивнул.

– Не хотите подождать в гостиной? – спросил он, распахивая дверь. Обращаясь с Шерлоком так, словно тот был членом королевской семьи, а не взъерошенным и нервным подростком, дворецкий провел его в ближайшую комнату.

На обоях в гостиной было изображено какое‑то растение с высокими и длинными стеблями, которое Шерлок ни разу не видел. Оно было похоже на гигантскую траву. По всей длине стебля через равные промежутки шли какие‑то странные утолщения. Шерлока так заинтересовало это растение, что, когда в гостиную вошел профессор, он все еще рассматривал рисунок.

Профессор оказался коротышкой (он был ниже Шерлока), а его толстый живот выпирал так, словно под пиджак ученый муж запихнул себе подушку. На голове у него была забавная красная шапочка без полей и с плоской верхушкой, похожая на короткую толстую башенку из красного шелка.

– Бамбук, – пояснил он.

– Что, простите?

– Растение на обоях – это бамбук. Многолетнее вечнозеленое растение семейства злаковых. В молодости я некоторое время жил в Китае и видел его очень часто. Бамбук растет быстрее, чем любое древесное растение в мире. В благоприятных условиях скорость его роста может достигать двух футов в день. И эти обои, кстати, тоже китайские. Из рисовой бумаги.

Шерлоку показалось, что он ослышался.

– Разве бывает бумага из риса?

– Это распространенное заблуждение, – отозвался профессор. – На самом деле рисовую бумагу делают из сердцевины одного деревца, аралии бумажной. – Он склонил голову набок. – Так, говоришь, ты ученик Амиуса Кроу? – Его маленькие птичьи глазки за стеклами очков блестели от любопытства.

– Да, сэр, – ответил Шерлок, почему‑то почувствовав себя так, будто снова оказался на уроке в Дипдинской школе для мальчиков.

– Сегодня утром я получил от мистера Кроу письмо. Очень странное письмо. Действительно странное. Поэтому ты здесь?

– В письме речь шла о двух погибших мужчинах?

Профессор кивнул:

– Да, точно.

– Поэтому я здесь. Мистер Кроу говорил, что вы изучаете всякие необычные болезни.

– Я специализируюсь на тропических заболеваниях, но мои познания охватывают большую часть тяжелых болезней, которые передаются от человека к человеку, начиная от лихорадки провинции Тапанули[13]и формозской черной язвы и заканчивая холерой и тифом. Из письма я понял, что эти двое умерли от какой‑то неизвестной болезни.

– Я точно не знаю. – Шерлок порылся в кармане и вытащил конверт, в котором раньше лежало письмо Майкрофта, а теперь – образец желтого порошка. – Это вещество я собрал рядом с одним из трупов, но я точно знаю, что рядом с другим оно тоже было, – торопливо пробормотал он. – Не знаю, что это такое, но оно как‑то связано с причиной смерти. Может быть, это какая‑то отрава.

Профессор протянул руку и взял конверт.

– В таком случае я буду обращаться с ним очень осторожно, – пообещал он.

– Вы мне верите? – спросил Шерлок.

– Раз ты проделал такой долгий путь, чтобы увидеться со мной, значит, для тебя это очень серьезно. Меньшее, что я могу сделать, это отнестись к твоему рассказу с такой же серьезностью. И кроме того, я знаю Амиуса Кроу и считаю его очень порядочным человеком. Не думаю, что он взял бы себе в ученики любителя розыгрышей. – Неожиданно он улыбнулся, и его лицо словно осветилось изнутри. – А теперь давай посмотрим, что за образец ты мне принес.

Он указал на дверь, ведущую в соседнюю комнату. Здесь стояло множество книжных шкафов, а у окна, где свет был самым ярким, находился большой письменный стол. На стопке зеленой бумаги рядом с множеством журналов, бумажных листов и зажженной свечой в подсвечнике был установлен микроскоп.

Профессор Уинчкомб уселся в кожаное кресло и жестом велел Шерлоку придвинуть к столу еще один стул. Он вытащил из ящика чистый лист пергамента и положил его на листок промокашки рядом с микроскопом, а затем осторожно открыл конверт ножом для бумаги и высыпал содержимое на пергамент. Через мгновение перед ним уже лежала горка желтой пыли. Взяв несколько крупинок кончиком ножа, профессор перенес их на предметное стекло, уже прикрепленное зажимом к подставке под линзой объектива. Затем он наклонил зеркало так, чтобы отраженный луч света от свечки проходил сквозь круглое отверстие в подставке и предметное стекло и падал на объектив. Шерлок смотрел на эти приготовления, стараясь не дышать, чтобы нечаянно не сдуть пылинки, а профессор тем временем уже заглянул в микроскоп и начал поворачивать ручки грубой и точной фокусировки, чтобы хорошо разглядеть образцы.

– Ага! – сказал он, а затем хмыкнул. Потом снял свою красную шапочку, почесал в голове и снова надел.

– Что это? – прошептал Шерлок.

– Пчелиная обножка. Ошибки быть не может.

– Пчелиная обножка? – переспросил Шерлок, не уверенный, что правильно расслышал последнее слово.

– Ты про пчел когда‑нибудь читал? – поинтересовался профессор, откинувшись на спинку кресла. – Любопытные создания. Я настоятельно советую тебе заняться их изучением. – Он снял очки и потер глаза. – Они собирают пыльцу с цветов и переносят ее в улей.

– А что такое эта самая обножка? – спросил Шерлок, почему‑то чувствуя себя разочарованным. – Я что‑то такое слышал, но не знаю точно, что это слово означает.

– Цветочные растения, – начал профессор, – вырабатывают пыльцу, которая состоит из мужских половых клеток. Пыльца образуется в тычинках цветка – мужских органах размножения – и переносится ветром или с помощью насекомых к пестику – женскому органу размножения – другого цветка того же вида. Так происходит процесс опыления. – Он внимательно осмотрел свои очки и снова водрузил их на нос.

Пока Шерлок пытался осмыслить полученную информацию, профессор заговорил снова:

– Что касается пчел, то они собирают цветочную пыльцу, скатывают ее в шарики и переносят в улей на своих задних лапках. Когда пчела перелетает с цветка на цветок, часть пыльцы, собранной с одного цветка, попадает на пестик другого, и таким образом пчелы способствуют опылению – для цветов это очень полезно. На задних лапках пчелы есть волоски, которые играют роль корзинки. В эту «корзинку» пчела кладет пыльцу, смешивает ее с нектаром и скатывает в шарики. Вот эта смесь пыльцы и нектара и называется пчелиной обножкой.

– Но она ведь не вредная?

– Для большинства людей нет, хотя у некоторых несчастных бывает непереносимость. – Профессор на мгновение задумался. – Но может ли она привести к появлению волдырей, о которых написал в письме мистер Кроу? Очень в этом сомневаюсь. Реакцией на пыльцу может быть сыпь, но уж никак не волдыри, и вряд ли можно так легко найти сразу двух человек с подобными проблемами. – Неожиданно он хлопнул по столу рукой. Шерлок вздрогнул. – Ну конечно! Я очевидный ответ проглядел!

– Очевидный? – Шерлок задумался. Какое очевидное объяснение можно найти припухлостям в виде нарывов или волдырей, если с этим как‑то связаны пчелы? И тут его осенило. – Укусы! – воскликнул он.

– Отлично, мой мальчик! Да, это укусы пчел. Очень агрессивных пчел, я бы сказал. Укусы большинства английских пчел всего лишь причиняют боль, а их следы выглядят как небольшие припухлости, но не ужасные кровоточащие волдыри, которые описал мистер Кроу… – Профессор посмотрел на Шерлока: – Ты, должно быть, тоже их видел. Какого они размера?

Шерлок протянул правую руку:

– Как кончик моего большого пальца.

– Значит, речь идет об очень сильном яде и, возможно, очень агрессивной разновидности пчел.

– Откуда вы так много знаете о пчелах? – удивился Шерлок.

Профессор улыбнулся:

– Я же говорил, что жил в Китае. Китайцы разводят пчел вот уже несколько тысячелетий и очень высоко оценивают целебные свойства меда. В своем монументальном труде «Бэньцао ганму», или «Основы фармакологии», великий врач Ли Шичжэнь еще триста лет назад написал, что мед излечивает меланхолию, снимает боль, выводит из организма вредные вещества, избавляет от раздражительности, улучшает зрение и продлевает жизнь. – Профессор уставился в стену, и Шерлоку показалось, что он сейчас вспоминает какие‑то события из далекого прошлого. – Здесь, в Британии, мы разводим довольно мирных медоносных пчел Apis mellifera. А вот гигантская медоносная пчела Apis dorsata считается более агрессивной и кусает гораздо больнее, но китайцы все равно их разводят и получают мед. Только вот ульи у них там другие. Китайцы держат пчел в выдолбленных деревянных колодах или плетеных корзинах. Иногда можно увидеть, как китайский крестьянин поднимается в гору, неся с собой сразу два пчелиных улья, привязанных к концам бамбуковой палки, которая лежит у него на плечах. А пчелы вьются вокруг, словно облако дыма.

Облако дыма! Эти слова потрясли Шерлока, как неожиданный удар в лицо.

– Так вот что это было! – ахнул он.

– Что?

– Я видел дымку над одним из умерших, а мой приятель видел, как такая же дымка вылетела из окна дома, где нашли второй труп. Значит, это были пчелы!

Профессор кивнул.

– Наверное, они довольно мелкие, – добавил он, – раз ты спутал пчелиный рой с дымом, и, возможно, темной окраски, а не полосатые, как наши. Я думаю, это африканская разновидность, они мелкие и почти совсем черные. И они тоже очень агрессивны.

– Вы не могли бы оказать мне услугу? – спросил Шерлок.

– Конечно.

– Вы можете написать письмо Амиусу Кроу и сообщить все, что думаете о смерти этих двух людей? Я отвезу письмо обратно в Фарнхем и отдам ему. – Шерлок отвел взгляд, чувствуя, что краснеет. – Боюсь, что у меня будут неприятности с дядей и тетей, когда я вернусь, и это поможет мне избежать наказания.

Профессор кивнул. Он рукой стряхнул желтую пыль (Шерлоку пришлось напомнить себе, что она безопасна) с листа пергамента на промокашку. Потянувшись к чернильнице на краю стола, он взял перо и начал писать. Почерк у него был бисерный, но слова Шерлок мог разобрать.

«Дорогой мистер Кроу!

Я имел удовольствие познакомиться с Вашим учеником…»

– Как тебя зовут, дружок? – спросил профессор, повернувшись к Шерлоку.

– Холмс, сэр. Шерлок Холмс.

«…мастером Шерлоком Холмсом. Он доставил мне образец желтого порошка, найденного, по его словам, у тела того несчастного, чью смерть Вы описали мне в письме, которое я получил сегодня утрам. Изучив порошок, я понял, что это всего‑навсего пчелиная обножка – смесь цветочной пыльцы и нектара, и отсюда я делаю вывод, что два человека погибли не от бубонной чумы или подобной ей болезни, а от укусов пчел. Если вы попросите местного доктора внимательно осмотреть так называемые бубоны, он наверняка найдет в каждом из них или пчелиное жало, или отметину, оставленную этим жалом. Я весьма признателен этому юноше за то, что он привез мне образец пыльцы. Если бы не он, то слухи о смертельной болезни могли бы вызвать в графстве панику. Надеюсь на скорую встречу с Вами в любое удобное для Вас время.

Искренне Ваш,

Артур Уинчкомб, эсквайр». [14]

Сложив лист, профессор положил его в конверт, который взял из ящика стола, запечатал его свечным воском и протянул Шерлоку.

– Надеюсь, это избавит тебя от слишком болезненного наказания, – сказал он. – Пожалуйста, передай от меня привет своему учителю.

– Конечно, передам. – Шерлок помолчал и добавил: – Спасибо.

Профессор Уинчкомб позвонил в колокольчик, который стоял на листе промокашки рядом с микроскопом:

– Дворецкий тебя проводит. Если захочешь еще что‑нибудь узнать о тропических болезнях или истории пчеловодства в Китае, заходи, не стесняйся.

Снова оказавшись на улице, Шерлок с удивлением обнаружил, что солнце почти не сдвинулось с места. А ведь ему казалось, что он провел в доме профессора несколько часов.

Мэтти сидел на садовой ограде и что‑то ел из бумажного кулька.

– Сделал то, что хотел? – спросил он.

Шерлок кивнул и мотнул головой в сторону кулька:

– Что это у тебя?

– Моллюски всякие, – ответил Мэтти. Он наклонил кулек в сторону Шерлока: – Хочешь попробовать?

Внутри Шерлок заметил горсть раковин.

– А они не сырые? – спросил он.

– Вареные, – бросил Мэтти. – Я нашел тут поблизости рыбную лавку. Там они и продаются. Наверное, ночью из Портсмута привезли. Я там помог немного – коробки подвигал, пораскладывал лед. Вот продавец со мной ими и расплатился.

Мэтти достал из кулька одну из ракушек. Прижав ее к стене, он вытащил из кармана складной ножик и просунул лезвие между створками, проткнув то, что было внутри. Через мгновение он вытащил что‑то темное, похожее на кусок резины, и бросил в рот.

– Вкуснятина! Тем, кто у моря не живет, такое редко перепадает. Мне прямо‑таки повезло.

– Спасибо, я не буду, – сказал Шерлок. – Поехали домой.

На этот раз они шли по главной улице вниз к реке, а потом брели вдоль берега, пока не добрались до лодки. Как Мэтти и предсказывал, и лодка, и лошадь обнаружились на том же самом месте, где их и оставили. Шерлок не представлял, как лодку можно развернуть, но Мэтти просто погнал мерина вперед, пока они не добрались до моста, затем перевел его по мосту на другую сторону, а Шерлок тем временем орудовал багром, чтобы разворачивающаяся лодка не билась бортами о берег. После этого они медленно двинулись в обратный путь, но теперь уже Шерлок сидел на носу и подгонял мерина, а Мэтти рулил.

По пути они переговаривались. Шерлок рассказал о профессоре Уинчкомбе, о пчелах и укусах. Сначала Мэтти сомневался, но Шерлоку все‑таки удалось его убедить, что в облаке смерти нет ничего сверхъестественного. Похоже, Мэтти не знал, то ли ему радоваться, что чумы в Фарнхеме нет, то ли огорчаться, что объяснение оказалось таким прозаическим. Шерлок не сказал ему о своих мыслях, но чем дальше они уплывали от Гилдфорда, тем больше ему казалось, что одна раскрытая тайна тянет за собой множество других – неразгаданных. Почему пчелы искусали только этих двух людей и больше никого? Как африканские пчелы могли попасть в Англию? И как все это связано со складом, коробками, погруженными на телегу, преступниками и загадочным бароном?

Через некоторое время Шерлок заметил на берегу еще одну лошадь. Это была холеная верховая лошадка, черная с коричневыми подпалинами, и ехала на ней Вирджиния Кроу. На девушке были те же самые штаны для верховой езды, рубашка и куртка.

– Привет! – окликнул ее Шерлок. Она помахала в ответ. – Мэтти, это Вирджиния Кроу, – сказал он, оглянувшись назад. – Вирджиния, это Мэтью Арнетт. То есть Мэтти.

Мэтти и Вирджиния кивнули друг другу, но ничего не сказали.

Шерлок встал, немного постоял на носу лодки, чувствуя, как она раскачивается под ногами, и пытаясь удержать равновесие, а потом прыгнул на берег. Он взял мерина под уздцы и повел его вперед, шагая рядом с Вирджинией и ее лошадью.

– Это Альберт, – сказал он через некоторое время.

– Это Сандия, – ответила Вирджиния. – Тебе в самом деле стоило бы научиться ездить верхом.

Шерлок покачал головой:

– Возможности не было.

– Да это просто, только говорят, что трудно. Управляй коленями, а не поводьями. Поводья нужны только для того, чтобы остановить лошадь.

Шерлок не знал, что на это ответить. Некоторое время они продолжали идти, храня неловкое молчание.

– Где ты был? – спросила наконец Вирджиния.

– В Гилдфорде. Нужно было кое с кем повидаться. – Вспомнив о профессоре, он полез в карман куртки и вынул письмо: – Мне нужно передать это твоему отцу. Ты знаешь, где он?

– Наверное, все еще тебя ищет. У вас же должен быть урок.

Шерлок посмотрел на нее – проверить, не шутит ли, – и увидел на ее губах улыбку. Вирджиния встретила его взгляд, и он сразу же отвернулся.

– Давай письмо мне, – сказала она. – Я ему передам.

Шерлок протянул ей конверт, но в последний момент отдернул руку.

– Это очень важно, – с сомнением заметил он. – Оно касается тех двоих, что умерли.

– Тогда я сразу же его передам. – Вирджиния выхватила письмо из его руки. Их пальцы не соприкоснулись, но Шерлоку показалось, что он чувствует исходящее от нее тепло. – Ведь эти люди от чумы умерли, да? Так все говорят.

– Это не чума. Это укусы пчел. Поэтому мне и пришлось поехать в Гилдфорд – нужно было посоветоваться со специалистом. – Шерлок понимал, что тараторит все быстрее, но не мог остановиться. – Я нашел желтый порошок возле трупов. Мне хотелось выяснить, что это за вещество, и поэтому я отвез его в Гилдфорд. Оказалось, это цветочная пыльца. Тогда мы решили, что тут замешаны пчелы.

– Но ведь когда ты нашел порошок, ты еще не знал, что это такое, – напомнила ему Вирджиния.

– Да, не знал.

– И когда ты собрал его и повез в Гилдфорд, тоже не знал.

– Да.

– То есть ты скорее всего думал, что это какая‑то штука, которая вызвала у людей чуму. Что‑то жутко заразное.

Шерлок почувствовал, что его загоняют в угол.

– Ну да, – ответил он, растянув последнее слово, так что оно прозвучало как «да‑а‑а‑а‑а».

– Выходит, ты рисковал жизнью только потому, что решил, будто все вокруг ошибаются насчет чумы, и хотел доказать их неправоту?

– Ну, может и так. – Он смутился. По сути Вирджиния права – ему так хотелось докопаться до разгадки, что это казалось даже более важным, чем собственная безопасность. А ведь Шерлок мог и ошибиться, он же так мало знает о болезнях и о том, как они передаются. Желтая пыль могла оказаться выделениями больного организма, например чешуйками сухой кожи, и тогда от нее вполне можно было заразиться. Но Шерлок был так увлечен поиском решения, что даже не подумал об этом.

За весь остаток пути до Фарнхема они не обменялись больше ни словом.