Эллинистическая культура кратко

Развитие культуры в странах Восточного Средиземноморья в III — I вв. до н.э. определялось теми социально-политическими изменениями, которые произошли в этом районе после завоеваний Александра, и усилившимся вследствие этого взаимодействием культур.

Хотя в отдельных областях и отдельных государствах процесс взаимодействия шел по-разному и сохранялись местные особенности в религии, литературе, искусстве, все-таки возможно характеризовать культуру эллинистического времени в целом. Выражением культурной общности этого периода было распространение двух основных языков в странах Западной Азии и Египте — греческого койпэ (койнэ по-гречески означает «общая [речь].» — имется в виду общегречсское каречие. вытеснившее местные диалекты) и арамейского языка, которые были и официальными, и литературными, и разговорными языками (при сохранении рядом народностей и своих древних языков)(Так, в Египте сохранялся позднеегипетский ягзык; и Малой Азии были еще живы хетто-лувийские языки: лидийский, кашинский, ликийский и др. наряду с кельтским (Галатия), фракийским (Мисия, Вифиния) и (возможно, родственными последним) фригийским и армянским; Финикия, Иудея, Вавилония сохраняли свои языки наряду с арамейским.).

Широкая и довольно быстрая эллинизация городского населения (за исключением населения ряда древних гражданско-храмовых общин) объясняется комплексом причин: греческий язык был официальным языком царской администрации; эллинистические правители стремились насадить в своих разноплеменных державах единый язык и по возможности единую культуру. В городах, организованных по греческому образцу, вся общественная: жизнь строилась по типу, сложившемуся в полисах Греции (административные органы, гимнасии, театры и т.п.). Соответственно и боги должны были носить греческие имена. Напротив, самоуправляющиеся общины Вавилонии сохраняли свой язык, аккадских богов, свою правовую систему и обычаи; иудой также сохраняли свой культ, свой язык и свои обычаи (отгораживаясь от чужаков, не являющихся членами общины, системой запретов: запрет смешанных браков, запрет всех культов, кроме культа Яхве, и т.п.).

Но в целом разница между основной массой зависимого сельского населения, жившего своим традиционным бытом, и свободными горожанами была настолько ощутима, что порождала постоянные конфликты между городом и деревней. Эти противоречивые тенденции — и подражание, и противопоставление городу — нашли свое отражение и в идеологии периода эллинизма, в частности в религии (своеобразие локальных деревенских божеств, которые, сохраняя все свои местные черты, нередко носили имена главных греческих богов), в литературе (идеализация сельской жизни).

Создание эллинистических монархий, подчинение самоуправляющихся городов царской власти оказало существенное влияние на общественную психологию. Неустойчивость политического положения, невозможность для рядового человека оказать сколько-нибудь заметное влияние на судьбы своей родины (своего города и даже своей общины) и в то же время кажущаяся исключительная роль отдельных полководцев и монархов приводили к индивидуализму. Нарушение общинных связей, переселение, широкое общение друг с другом представителей разных народностей определили появление идеологии космополитизма (космополит по-гречески — «гражданин мира»). Причем эти особенности мировоззрения были свойственны не только философам, но и самым различным слоям общества; их можно проследить на примере изменения отношения гражданина к своему городу.

Существование крупных держав облегчало переселения из города в город, из одной местности в другую, которые продолжались на протяжении всего эллинистического времени. Никакой патриотизм теперь не удерживал богатых людей от переезда в другое место, если им это было выгодно. Бедные же уходили искать лучшей доли — и часто становились на чужбине наемниками или неполноправными переселенцами. В небольшом малоазийском городе Ясосе сохранилось общее надгробие пятнадцати человек — выходцев из самых разных районов: из Сирии, Галатии, Мидии, Скифии. Киликии. Финикии и т.д. Возможно, это были наёмники.

Идеи космополитизма, человеческой общности существуют и распространяются в течение всего эллинистического периода, а в первые века нашей эры они проникают даже в официальные документы: так, в постановлении небольшого малоазийского городка Панамары об организации празднеств сказано, что в них могут принимать участие все граждане, чужеземцы, рабы, женщины и «все люди населенного мира (ойкумены)». Но индивидуализм и космополитизм не означали отстутствпя коллективов и объединении. Как своеобразная реакция на разрушение гражданских связей в городах (где состав населения был более пестрым и в этническом и в социальном отношении) возникали многочисленные товарищества, союзы, иногда профессиональные, большей частью религиозные, которые могли объединять и граждан и неграждан. В сельских местностях возникали новые общинные объединения из переселенцев. Это было время поисков новых связей, новых нравственных идеалов, новых богов-защитников.