Документ 20. Из воспоминаний командующего истребительной авиацией ПВО Н.А.Сбытова

Поступил приказ Сталина: задержать наступление немцев любой ценой минимум на 5—7 суток. А чем задерживать, неизвестно. Я организовал командный пункт около Подольска... На пути немцев мы смогли поставить только тех же подольских курсантов всего лишь с двумя противотанковыми пушками и мои самолеты, штурмовавшие наступающие немецкие войска по несколько раз в день.
Курсантов в период с 6 по 10 октября легло на полях от Медыни до Крестов три с половиной тысячи только убитыми. Вечная им память!

На северном крыле немецких войск наступали соединения Гота в составе 415 танков. Эти дивизии прорвали русский фронт. По воспоминанию Гота, «сопротивление противника на участке прорыва танков было менее упорным, чем мы ожидали».
Ставка потребовала от командования Западным фронтом уничтожить прорвавшуюся группировку и восстановить положение. Генерал Гот свидетельствует: «Упорные бои развернулись юго-западнее Холма. Сюда с юга подошла танковая бригада русских, которая сражалась не на жизнь, а на смерть».
Советские танковые бригады 5 октября оказались в окружении, где и погибли, сражаясь до последнего снаряда. 6 октября танковая дивизия немцев вышла на автостраду Вязьма—Москва и оказалась в тылу советских войск. В окружение попали 37 советских дивизий. Германские войска захватили 660 тысяч пленных, 1242 танка и 5412 орудий.
На кратчайшем направлении к Москве фронт был прорван. Германское командование пришло к выводу, что в распоряжении противника нет больше значительных сил, так как разведка отмечала участие в боях дивизий народного ополчения. Поэтому немцы решили, что резервы у военного руководства СССР исчерпаны и можно сразу начать преследование разбитых советских войск.
Гот писал: «У противника появился союзник, которому удалось сделать то, чего, несмотря ни на какие жертвы, не могло добиться русское командование. Не русская зима, а осенние дожди положили конец немецкому наступлению. Дождь лил днем и ночью, дождь шел непрерывно, вперемежку со снегом. Дороги размокли и движение приостановилось».
Гудериан подтверждает это свидетельство: «Дороги превратились в сплошное месиво, и наши танки двигались по ним с черепашьей скоростью, причем очень быстро изнашивалась материальная часть... Последующие недели прошли в условиях сильной распутицы».
15 октября командующий 4-й армией фон Клюге, оценивая обстановку отмечал, что «на Восточном фронте сложилось критическое положение, ибо, с одной стороны, войска оказались в морозную погоду без зимнего обмундирования и теплых квартир, с другой — непроходимая местность и упорство, с которым противник обороняется, прикрывая свои коммуникации и районы расквартирования, чрезвычайно затрудняют продвижение наших, пока еще слабых, передовых частей».
Конечно, распутица сказывалась и на советских войсках. Но немецкие дивизии наступали, не подготовленные к таким погодным условиям. Из-за плохой погоды Люфтваффе не могла использовать свое господство в воздухе.
10 октября немцы возобновили наступление против войск правого крыла Западного фронта и заняли Калинин. В городе советских войск не было, вся местная милиция и несколько сот работников НКВД сбежали. Хотя от Ржева до Калинина были заранее подготовлены довольно серьезные оборонительные сооружения, которые создавали сотни тысяч рабочих в течение нескольких месяцев, в них не оказалось ни одного бойца.
19 октября Государственный комитет обороны, созданный 30 июня, ввел в Москве осадное положение.
23 октября пал Волоколамск. Не удалось остановить и прорвавшегося к Боровску противника; большинство подольских курсантов погибли, приняв на себя основной удар.
Стремление генерала Жукова прикрыть основные направления на подступах к столице сопровождалось проведением контрударов, что приводило к большим потерям.
Танки Гудериана 29 октября вышли к Туле. Попытка захватить город с хода натолкнулась на упорную оборону и окончилась провалом, причем немцы понесли большие потери. После 200—250-километрового продвижения на восток в первых числах ноября германское наступление на Москву было остановлено почти на всех направлениях.
Немецкое верховное командование при оценке обстановки обращало внимание на то, что русские прикрывали образовавшиеся на фронте бреши отрядами ополчения, а не регулярными войсками. Это подтверждало представление немцев о том, что противник выдохся и что война на Востоке может закончиться уже в ближайшем будущем.
На совещании командующих группами армий, состоявшемся 13 ноября в Орше, Гитлер категорически потребовал любой ценой взять Москву. Его поддержали главнокомандующий сухопутными силами Браухич, начальник генерального штаба Гальдер, командующий группой армий «Центр» фон Бок и другие. Наступление намечалось возобновить в середине ноября.
Любопытно, что и советское руководство с нетерпением ожидало, что противник выдохнется. На параде Красной Армии в Москве 7 ноября 1941 г. Сталин откровенно заявил бойцам: «Наши людские резервы неисчерпаемы»...
Для второго наступления на Москву германское командование располагало двумя ударными группировками, в которые входили 1000 танков, около 10,4 тысяч орудий и минометов, около 600 самолетов.
Перед самым немецким наступлением Жуков приказал командующему 16-й армией Западного фронта нанести удар по вражеской группировке из района Волоколамска.
«Чем руководствовался знавший обстановку командующий фронтом, давая такой приказ, мне до сегодняшнего дня непонятно», — вспоминал маршал Рокоссовский. Выполняя приказ, он послал в атаку на окопавшуюся немецкую пехоту и танки 17-ю и 44-ю кавалерийские дивизии, прибывшие из Средней Азии.