История с географией

Со школьных лет каждому из нас памятно насмешливое выражение «история с географией».

Между тем это выражение можно понимать и вполне серьёзно. Взгляд на историю сквозь географическую призму может оказаться весьма содержательным.

Каждое историческое событие не просто приурочено к определённому месту. Оно чаще всего в значительной степени обусловлено особенностями этого места. Можно ли понять, например, успехи викингов‑ скандинавов, не видя суровых и бесплодных северных просторов, не чуя мощи северных морей? Или как исключить из движущих мотивов Возрождения древнейшее архитектурное наследие Италии, где и возникла впервые идея возрождения античных традиций? А если бы никто из родственников Блеза Паскаля не жил поблизости от достаточно высокой, но удобной для пешего подъёма горы Пюи‑де‑Дом, насколько затянулось бы открытие зависимости атмосферного давления от высоты?

Даже события, вроде бы от местных особенностей не зависящие, всё равно значительно острее воспринимаются там, где произошли. Мощь давления воздуха демонстрируют в любой школьной лаборатории, но классический опыт Отто фон Герике всё равно убедительнее выглядит в Магдебурге, где впервые две упряжки лошадей пытались растащить полусферы, воздух между которыми тогдашний бургомистр выкачал...

Не случайно пытливую изобретательскую мысль являют в большей степени (за редким исключением) люди, повидавшие Белый Свет.

Возвращаясь к тому же Жюлю Верну ещё раз, хотел бы обратить внимание на связанный с ним миф.

Говорят, писатель был совершенным домоседом и крайне редко совершал даже небольшие поездки. Возможно, в последние годы жизни – из‑за пулевого ранения, полученного от своего беспутного племянника, прогрессирующего сахарного диабета и, наконец, слепоты (а последние свои романы Жюль Верн диктовал) – он оставил идею собственных путешествий,

Но до того злополучного револьверного выстрела Жюль Верн неутомимо обследовал мир. Биографы свидетельствуют: «На своей яхте „Сен‑Мишель” (у Верна сменилось три яхты под этим названием – от небольшого суденышка, простого рыбацкого баркаса, до настоящей двухмачтовой яхты длиной 28 метров, снабжённой мощным паровым двигателем) он дважды обошёл Средиземное море, посетил Португалию, Италию, Англию, Ирландию, Данию, Голландию, Скандинавию».

Одиннадцати лет от роду будущий автор «необыкновенных приключений» удрал из дома и нанялся юнгой на шхуну, идущую прямиком в Индию, отцу пришлось догонять беглеца на пароходе.

В воспоминаниях о детстве и юности Верн описывает и ещё один случай, который подвиг его к естественным наукам и популяризации знаний. Как‑то раз юный Жюль с братом испросили у родителей разрешения прокатиться по реке Луаре до морского залива. Это был первый раз, когда Верн увидел море. Писатель вспоминал: «В несколько прыжков мы спустились с судна и скатились вниз по камням, покрытым слоем водорослей, чтобы зачерпнуть морской воды и поднести её ко рту...

– Но она совсем не солёная, – пробормотал я, побледнев.

– Совершенно не солёная, – ответил брат.

– Нас обманули! – воскликнул я, и в моём голосе прозвучало страшное разочарование.

Какими же мы были глупцами! В это время был отлив, и из небольшой впадины в скале мы зачерпнули воду Луары! Когда начался прилив, вода показалась нам даже более солёной, чем мы ожидали!»

В романах «Пятнадцатилетний капитан», «Дети капитана Гранта», «Таинственный остров» рядом с юным героем непременно оказывается старший «сотоварищ по приключению», умудрённый знанием или практическим опытом, который выполняет функцию учителя. Он совмещает историю, географию и естествознание в одном лице, времени и пространстве. В такой форме знание вернее откладывается в памяти молодого читателя.

Правда, не всегда сам жанр научно‑популярной приключенческой литературы находил понимание. Сейчас покажется смешным, но в 1860‑х годах в России было запрещено издание увлекательного романа Жюля Верна «Путешествие к центру Земли». Церковные цензоры сочли, что этот роман может развить антирелигиозные, материалистические идеи и подорвать доверие к Священному Писанию.

Писатель в отместку в изначальном варианте романа «Двадцать тысяч лье под водой» сделал капитана Немо польским революционером, припомнив царской России жестокое подавление восстаний в Польше. И тот фрегат, который в заключительных главах книги «Наутилус» насквозь прошивает, не измени автор замысел (капитан Немо – индус), мог оказаться русским, а не английским. Но позже Жюль Верн решил обратиться к истории сопротивления сипаев и колониальной географии Британской империи.

Не менее занимательны, нежели художественные произведения, и вполне документальные книги Жюля Верна, в их числе трёхтомная «Всеобщая история великих путешествий и великих путешественников». Марко Поло и Колумб, Дрейк и Кук, Беринг, Крузенштерн, Лаперуз.

Среди авторов и путешественников, мастерски погружавших читателя как в географию, так и историю, я в первую очередь назову Тура Хейердала. Молодым людям я всячески рекомендую его книги: «Путешествие на Кон‑Тики», «Аку‑Аку», «Ра», «Уязвимый океан». Хотя не все теории Хейердала находили одобрение в академической науке, практиком он был выдающимся. Мой покойный друг Юрий Александрович Сенкевич – ведущий программы «Клуб кинопутешествий» и участник трёх научных экспедиций Хейердала на тростниково‑папирусных лодках «Ра» и «Тиг‑ рис» – всегда тепло отзывался о нём. Он очень высоко ценил вклад норвежсхого учёного и путешественника в дело исторической реконструкции.

Памяти «капитана Немо»

Если помните, коронный писательский приём Жюля Верна – создать своим персонажам, казалось бы, безнадёжную ситуацию, откуда возможен разве что перпендикулярный выход, то есть с применением смекалки и изобретательности.

В «Путешествии к центру Земли» это обширные подземные полости, заселённые давно вымершими на поверхности ящерами. В «Удивительных приключениях дядюшки Антифера» – остров, который то уходит под воду, то вновь всплывает на поверхность с периодичностью раз в сто лет. В «Робуре‑завоевателе» – пленники содержатся в летательном аппарате, который никогда не совершает посадок на землю, в результате чего побег оттуда считается вроде бы невозможным.

В романе конца 1860‑х годов «Путешествия и приключения капитана Гаттераса» описывается преодоление героями 82‑й параллели в стремлении к Северному полюсу. Хотя пройдёт ещё немало десятилетий, прежде чем эта давняя мечта человечества осуществится в реальности. В качестве изобретателя тут выступает доктор Клоубонни. Он, например, вытачивает изо льда огромную линзу, чтобы разжечь огонь от солнечных лучей. А за неимением пуль жертвует градусник. Замёрзшая в условиях Крайнего Севера ртуть заменяет боеприпас в трудной ситуации и позволяет путешественникам добить спасительную пищу.

Вершиной литературного творчества Жюля Верна является трилогия: «Дети капитана Гранта» с похожим на Вассермана эрудитом Паганелем, «Двадцать тысяч лье под водой» и «Таинственный остров». Здесь герой – индийский принц Даккар, предводитель восставших против британского гнёта сипаев. Инженер, изобретатель, конструктор, учёный, он же – капитан Немо (и его субмарина «Наутилус», подвижный в подвижном).

Тут целый фонтан изобретений. Писатель предрекает, что в будущем человечеству предстоит создать целые подводные плантации и фермы. За счёт разницы температур глубинных и поверхностных слоев океана Жюль Верн устами своего героя предлагает добывать электроэнергию, эдакое океанское термоэлектричество. Высокое напряжение, подаваемое на некоторые детали корпуса «Наутилуса», препятствуют доступу на него посторонних лиц. Электрические пули, используемые Немо для охоты, – некий миниатюрный сверхмощный конденсатор, который моментально разряжается, угодив в цель, и парализует жертву.

«Таинственный остров» я вообще считаю уникальным учебником по стимулированию творческого воображения и тяги к знанию.

Ситуация всё та же, как бы безвыходная. Люди, в чём были одеты, бежали на воздушном шаре из плена. Пять человек и собака выброшены волей судеб на необитаемый берег.

«У них не было ни одного инструмента, даже самого простейшего, а нуждались они абсолютно во всём. Это всё нужно было создать в кратчайший срок. Правда, они располагали опытом, накопленным человечеством, и им ничего не нужно было изобретать, но зато изготавливать нужно было бессчётное множество предметов. Нужные колонистам железо и сталь пока были рудой, кухонная посуда – сырой глиной, бельё и одежда – волокнистыми растениями. Но колонисты были мужчинами в лучшем смысле этого слова. Сайрес Смит нигде не нашёл бы себе лучших, более преданных и более прилежных помощников...» – писал Верн.

Из металлического ошейника, переломленного пополам, инженер изготавливает два лезвия, заточив их на гальке. Пользуясь ножами, колонисты получают и копья, и луки. А чтобы развести огонь и поджарить первую добычу, пришлось воспользоваться энергией солнца. Сайрес Смит сделал линзу из двух обыкновенных часовых стёклышек, соединённых по краям глиной и заполненных водой. Ока почти мгновенно воспламенила сухой мох.

Заняв пещеру, колонисты натаскали в неё запас валежника, срубили и бамбук. При горении он взрывался с шумом пушечной пальбы. Уже один этот шум должен был удержать хищников на почтительном расстоянии от пещеры. Татары с древнейших времён применяли этот способ, чтобы отпугивать опасных хищников Центральной Азии. У охотников‑алеутов позаимствовал Сайрес Смит и ещё одну хитрость – вмороженный в кусок жира согнутый китовый ус. Когда голодный хищник проглотит эту приманку, теплота его желудка растопит лёд и жир, и спиралька из китового уса, распрямившись, проткнёт стенки желудка. Такие приманю! экономили порох и пули.

Затем люди соорудили печь для обжига глины, чтобы изготовить посуду: печь из кирпичей, а кирпичи – всё из той же глины под ногами.

Немало в романе и химических – причём прикладных – задач. Так, например, колонисты получили из колчедана серную кислоту, из водорослей – соду, а имея эти вещества – из животного жира – мыла и глицерин. Из селитры – азотную кислоту и соответственно нитроглицерин. Детонировав его, люди взрывами приспособили скалистый массив острова под себя.

Миллионы детей, читая роман, добросовестно воспроизводили этот рецепт. Но ни у кого не получилось ничего опасного. Жюль Верн загодя посоветовался с химиками и создал такое описание, которое с полной гарантией – хоть при неуклонного соблюдении рецепта, хоть при вероятных ошибках самих детей – не даст не то что взрывчатых, а и вообще никаких опасных веществ. Хотя с точки зрения химической теории всё верно. Это не ошибка великого рассказчика, а намеренное средство предосторожности.

Всё равно, разбор романа на уроках химии в школе был бы задачей куда интереснее, чем простая зубрёжка уравнений реакций. Да и не одной химии! Чего стоит одна геометрическая задачка измерения высоты неприступной отвесной скалы, когда никаких инструментов под рукой нет и не предвидится.

Нужда – лучший учитель в мире! Как бы это горько ни прозвучало, деградация постперестроечного нечитающего поколения налицо. Поэтому сегодняшним родителям не стоит забывать: у вас на книжной полке стоит лучший мире занимательный учебник естественных наук!

Так помянем добрым словом его автора – великого мастера Жюля Верна!