Но когда мы превозмогаем препятствия и боль разочарования, отношения становятся прочнее, а оба человека сильнее

Вот и в нашем проекте так. Я, как всегда, заостряю внимание на проблемах. А тебе достаётся всё самое приятное и привлекательное. Но это в порядке вещей: так мы дополняем друг друга.

Так было с самого начала. И мне нравится, когда мы действуем сообща. Ты говоришь о том же, но в забавной форме, и люди лучше понимают сказанное. Но мне кажется важным добавить, что зачастую мы сами портим наши отношения. Я знаю свою главную проблему — я хочу всего и сразу. Я становлюсь нетерпеливой и начинаю тебя преследовать. Ты отдаляешься, а меня это ещё больше распаляет. Я донимаю тебя всё больше и больше, а ты в ответ увеличиваешь дистанцию.

Когда я понимаю, что происходит, я отстраняюсь, и тогда ты идёшь на сближение. Я немного смягчаюсь, ты приближаешься, я становлюсь ещё податливей, и отношения идут на подъём.

Возвращаясь к конгрессу: я даже не ожидала от тебя такой поддержки. Когда ты выступал на закрытии конгресса с рассказом из нашей презентации, я не поверила своим ушам. И когда я смотрела на тебя стоящим перед полутысячной аудиторией со всех стран мира, восторженно аплодирующей тебе после того, как ты пересказал им свою сказку на английском, у меня по спине пробежал холодок. «Это неслыханный талант», — подумала я тогда… Целую,

Лаура

Следующее послание пришло незадолго до моего возвращения в Аргентину:

Как я завидую тебе, Хорсил!

Я уже в Буэнос-Айресе, стоит июньский холод. Мне бы ужасно хотелось на несколько дней задержаться в Штатах и отдохнуть, но ты же знаешь: меня ждут люди.

Во вторник, когда я вернулся, один из пациентов упрекнул меня, что я уехал на целую неделю в это время года и не скрывал зависти…

Мы никогда не говорили с тобой на эту тему. Ты не считаешь, что зависть тоже вызывает трения между близкими людьми?

Я сначала хотел написать, что «когда-нибудь тебе расскажу…» А потом подумал, разве существует лучший момент для обсуждения события, чем тот миг, когда оно происходит?

Для меня не существует этого дурацкого деления на «чёрную» и «белую» зависть. Итак, признаюсь — я тебе завидую. Мне бы тоже хотелось быть в Нью-Йорке и ещё хотелось, чтобы ты могла оставаться там, сколько пожелаешь.