Два курилтая

Согласно монгольскому праву - Ясе после смерти хана войско и царевичи должны были собраться на курилтай в родной монгольской степи. Там, опять-таки в согласии с обычаем, правил младший сын Толуя Ариг-буга. Сразу по получении вести о кончине брата Ариг-буга начал подготовку к созыву в Каракоруме курилтая, который должен был возвести его на престол.

Ни из чего не видно, что сам Ариг-буга обладал выдающимися способностями или повышенной энергией, но даже если бы эти качества у него были, их было бы недостаточно, чтобы склонить на свою сторону симпатии всего монгольского народа-войска. Значит, нужно нам найти группировки, которые поддерживали его кандидатуру или, вернее, выдвинули этого царевича в кандидаты на престол, чтобы затем править страной при помощи его имени и титула. Это не так уж сложно. Несторианские симпатии к поддержка первого министра Булгая, кераита и несторианина, показывают со всей очевидностью, какая сила сплотилась вокруг имени Ариг-буги.

Вместе с тем соблюдение строгой законности склонило на его сторону большинство принцев Чингисидов, в том числе хана чагатайского улуса Алгуя и правителя области мекрин (в Восточном Тянь-Шане) Хайду. Ариг-бугу были готовы поддерживать даже войска, приведенные Мункэ в Сычуань и Шэньси [†125], но Хубилай сумел перехватить инициативу.

4 июня 1260 г. в новом монгольском городе Шанду [†126] (Кайпинфу, основанный Хубилаем в 1256 г.) у озера Долоннор, на границе Китая и Монголии (Чахара и Жзхэ), Хубилай собрал на курилтай своих воинов и при их согласии провозгласил себя великим ханом. Это было прямое нарушение закона, за которое полагалась смертная казнь. Что же руководило мятежным принцем и, что еще важнее, его избирателями?

Ответить на это можно, присмотревшись к составу армии Хубилая. Кого только там не было! Чжурчжэни и северные китайцы, онгуты (потомки тюрок-шато) и тангуты, бирманцы, тибетцы, мяо, поло, аву и аннамиты, приведенные с юга Урянхадаем, кыпчаки и ясы, тюрки из Средней Азии и русские, навербованные баскаками; меньше всего было там монголов. Из Чингисидов упомянуты только два принца: Кадан, сын Угедея, и Тогачар, сын Тэмугэ-отчигина. Но это скопище, скованное железной дисциплиной, было закалено в боях. Общим для всех воинов здесь было не исповедание веры, не любовь к родине, не традиции, унаследованные от предков, а понимание своей выгоды и умение пользоваться своей силой. Под последней надо понимать не только число копий и сабель, но также наличие глубокого, богатого и успокоенного тыла: Северного и Западного Китая, примиренного с завоевателями двадцать лет назад благодаря мероприятиям Елюя Чуцая. Пусть великий канцлер умер в опале, но плоды его трудов созрели, и снова Монголия оказалась лицом к лицу с Китаем, хотя теперь во главе последнего стоял честолюбивый монгольский царевич.

Личная выгода кое-где оказалась сильнее принципа. На стороне Хубилая выступили онгутские князья, несториане Кун-бука и Ай-бука (Солнечный бык и Лунный бык). Впрочем, их дети порвали с религией предков и перешли в католицизм, о чем пойдет речь ниже. Не исключено, что в это время уже намечался раскол дальневосточной христианской церкви.

По идее ильхан Хулагу должен был бы стать на сторону Ариг-буги, потому что его окружали и им руководили несторианские советники, инициаторы "желтого крестового похода" на мусульман. Но, увы, руки ильхана были связаны. Наступление мамлюков в Сирии и одновременно происшедшее восстание Улу Давида в Грузии связали силы монголов и приковали их к западной границе. Восстание грузин было подавлено, но оккупация Закавказья иранскими монголами вызвала конфликт с Золотой Ордой, которая раньше считала эти земли своими. Кроме того, золотоордынские несториане ориентировались на Иран [†127], что обострило отношения Берке с Хулагу. Короче говоря, Хулагу, по силе вещей, должен был стать на сторону противников Берке.

А Берке хотел только одного: не платить ничего великому хану. Поэтому он сначала признал далекого Хубилая, но как только выяснилось, что на сторону последнего склоняется победа, Берке перенес свои симпатии на Ариг-бугу. Это отнюдь не означало, что он собирался активно его поддерживать, но этим актом он невольно толкнул Хулагу на союз с Хубилаем, который, впрочем, тоже оказался символическим. Итак, если исходить из рассмотрения реальных событий, то несторианская проблема окажется для них фоном, но при обобщении видно, что религиозные страсти объединяли и разделяли людей наряду с политическими расчетами, причем фоном для первых было развитие кочевой культуры, противопоставившей себя оседлым соседям, вступившим с нею в последнюю борьбу. Посмотрим же, как она протекала.