Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Утешитель
Мишеньку арестовали. Маменька и тетенька сидят за чаем и обсуждают обстоятельства дела. – Пустяки, – говорит тетенька. – Мне сам господин околоточный надзиратель сказал, что все это ерунда. Добро бы, говорит, студент, а то гимназист‑третьеклассник. Пожучат, да и выпустят. – Пожучить надо, – покорно соглашается маменька. – А потом тоже, и пистолет‑то ведь старый, его и зарядить нельзя. Это всякий может понять, что, не зарядивши, не выпалишь. – Ох, Мишенька, Мишенька! Чуяло твое сердце. Он, Верушка, как эту пистоль‑то завел, так сам три ночи заснуть не мог. Каждую минутку встанет да посмотрит, как эта пистоль‑то лежит. Не повернулась ли, значит, к нему дыркой. Я ему говорю: «Брось ты ее, отдай, у кого взял». И бросить нельзя – товарищи велели. – Так ведь оно незаряжено? – Незаряжено‑то оно незаряжено, да Мишенька говорит, что в газетах читал, быдто как нагреется пистоль от солнца, так и выстрелит; и заряживать, значит, не надо. В Америке быдто нагрелась, да ночью целую семью и ухлопала. – Да солнца‑то ведь ночью не бывает, – сомневается тетенька. – Мало что не бывает. За день разогреется, а ночью и палит. – Не спорю, а только много и врут газеты‑то. Вот намедни Степанида Петровна тоже в газете вычитала, быдто на Петербургской стороне продается лисья шуба за шестнадцать рублей. Ну, статочное ли дело? Чтобы лисья шуба… – Врут, конечно, врут. Им что!.. Им все равно. Что угодно напишут. Дверь неожиданно с треском распахивается. Входит гимназист – Мишин товарищ. Щеки у него пухлые, губы надуты, и выражение лица зловещее. – Здравствуйте! Я зашел… Вообще считаю своим долгом успокоить. Волноваться вам, в сущности, нечего. Тем более что вы, наверно, были подготовлены… У маменьки лицо вытягивается. Тетенька продолжает безмятежно сплевывать вишневые косточки. – Можете, значит, отнестись к факту спокойно. Климат в Сибири очень хорош, особенно полезен для слабогрудных. Это вам каждая медицина скажет. Тетенька роняет ложку. У маменьки глаза делаются совсем круглыми, с белыми ободочками. – Вот видите, как вы волнуетесь, – с упреком говорит гимназист. – Можно ли так… из‑за пустяков. Скажите лучше, были ли найдены при обыске компром… прометиру‑ющие личность вещи? – Ох, господи, – застонала маменька, – пистоль эту окаянную да еще газетку какую‑то! – Газету? Вы говорите: газету? Гм… Осложняется… Но волноваться вам совершенно незачем. – Может быть, газета‑то и не к тому… – робко вмешивается тетенька. – Потому он на газету‑то только глазом метнул, да и завернул в нее пистолет. Может быть… Гимназист криво усмехнулся, и тетенька осеклась. – Гм… Ну, словом, вы не должны тревожиться. Газета. Гм… Тем более что тюремный режим очень хорошо действует на здоровье. Это даже в медицине написано. Замкнутый образ жизни, отсутствие раздражающих впечатлений – все это хорошо сохраняет… сохраняет нервные волокна… Каледонские каторжники отличаются долговечностью. Михаил может дотянуть до глубокой старости. Вам, как матерям, это должно быть приятно. – Голубчик, – вся затряслась маменька, – голубчик! Не томи! Говори, говори все, что знаешь. Уж лучше сразу!.. – Сразу! Сразу, – всхлипнула тетенька. – Не надо нас готавливать… Мы тверды… – Говори, святая владычица. – Гимназист пожал плечами. – Я вас положительно не понимаю. Ведь ничего же нет серьезного. Нужно же быть рассудительными. Ну, газета, ну, револьвер. Что за беда! Револьвер, гм… Вооруженное сопротивление властям при нарушении судебной обязанности… В прошлом году, говорят, расстреляли одного учителя за то, что тот очки носил. Ей‑богу! Ему говорят: «Снимите очки». А он говорит: я, мол, ничего не могу невооруженным глазом. Вот его за вооружение глаз и расстреляли. Что же касается Михаила, то, само собой разумеется, что револьвер будет посерьезнее очков. Да и то, собственно говоря, пустяки, если принять во внимание процент рождаемости… Маменька, дико вскрикнув, откидывается на спинку дивана. Тетенька хватается за голову и начинает громко выть. В дверь просовывается голова кухарки. – Ну, разве можно так волноваться! Ай, как стыдно! – ласково журит гимназист. Кухарка голосит: и на ко‑го ты нас… – Ну‑с, я вечерком опять зайду, – говорит гимназист и, взяв фуражку, уходит с видом человека, удачно исполнившего тяжелый долг.
|