Поражение

Три разведчика присоединились к каравану, стоявшему лагерем в горном ущелье на берегу реки Керии. Это произошло на следующий день после их отъезда из Хотана.

Услышав известия, привезенные из Хотана, Смуга призадумался. Интерес, проявляемый к каравану кочующими вблизи пастухами овец, теперь показался Смуге понятным. Видимо, они уже знали о награде, назначенной за поимку английских шпионов. Можно было предполагать, что пастухи поспешат уведомить власти о появлении чужестранцев вблизи их кочевья.

Все участники экспедиции были встревожены возможностью быть схваченными, потому что в те времена в феодальном Китае[158]всякое следствие сопровождалось жестокими пытками. Арестованным, например, раздавливали пальцы, зажатые между досками, усеянными острыми гвоздями, которые сжимались при помощи болтов. Даже во время суда обвиняемых били палками, так как по закону судья не имел права вынести приговор, пока обвиняемый не признает свою вину. Применявшиеся тогда в Китае наказания могли испугать европейцев. На улицах городов в Китайском Туркестане можно было встретить людей, "закованных в деревянные колоды", или "прикованных к железному стержню"[159].

Пандит Давасарман очень беспокоился о своих белых друзьях. И он сам, и его индийские солдаты свыклись с мыслью о возможных пытках, которые применялись и англичанами в завоеванных ими колониях. Например, в индийской армии часто вели следствие с помощью "жука". Оно заключалось в том, что на живот обвиняемого помещали живого жука и прикрывали его половинкой скорлупы кокосового ореха. Движения насекомого по голому телу через короткое время становились настолько невыносимыми, что обвиняемый сознавался в любых преступлениях, какие ему приписывали.

Смуга не преуменьшал опасности, нависшей над ними. Непредвиденная битва с бандой Наиб Назара нарушила его планы. Именно теперь, когда все более грозные препятствия встречались на их пути, Смуга стал сомневаться правильно ли он поступил, подвергая своих верных друзей, и прежде всего юного Томека, риску.

Во время их короткого совещания Вильмовский тоже был очень озабочен. А вот боцман Новицкий совершенно не испугался возможной встречи с полицией или солдатами. Он беззаботно махнул рукой и сказал:

‑ Мы же знали, что нам может быть жарко во время этой сумасбродной экспедиции. Поэтому теперь не время трясти поджилками перед китайцами. Правда, среди них есть храбрые ребята, но их вооружение не сможет нам повредить. Если они не захватят нас врасплох, то в горных ущельях мы в обиду себя не дадим. Выставляйте‑ка часовых, и все будет в порядке. Теперь меня больше интересует, цело ли наше золото и не подобрал ли его кто‑нибудь. Что‑то слишком много любопытствующих вертится вокруг нас...

‑ Об этом не беспокойтесь, боцман. Золото припрятано хорошо, ‑ успокоил его Смуга. ‑ Половину сокровища, оставленную моим сводным братом для нас, мы по‑братски разделим между собой. Каждый из нас получит свою долю.

‑ Мы еще успеем поговорить об этом потом, ‑ вмешался Пандит Давасарман. ‑ Теперь нам лучше подумать о том, по какому пути мы будем возвращаться в Кашмир.

‑ Очень правильное замечание, ‑ согласился Вильмовский. ‑ Это теперь, действительно, важнейший вопрос. В нашем положении хорошо иметь готовый план отступления. Я думаю, что мы ни при каких обстоятельствах не должны возвращаться через Китайский Туркестан.

‑ Согласен с вами, благородный сагиб, ‑ ответил Пандит Давасарман.

‑ Конечно, я тоже согласен, ‑ помедлив сказал Смуга. ‑ Значит, мы должны попытаться пройти через Тибет. Это тяжелое и опасное путешествие.

‑ Но ведь ваш брат прошел через Тибет? Если это ему удалось одному, то удастся и нам! ‑ воскликнул Томек.

‑ Верно, браток, в такой компании можно пройти хоть сквозь ад, ‑ заметил боцман, расхохотался басом и добавил: ‑ С мешком золотого песка во вьюках можно рискнуть. Если бы я разбогател, то купил бы себе быстроходную яхту. Назначил бы себя капитаном, а Томека ‑ первым офицером.

‑ Не будем делить шкуру неубитого медведя, ‑ неохотно сказал Вильмовский. ‑ Скажи‑ка, Ян, далеко ли еще до места, где спрятано золото?

‑ Мы должны дойти туда завтра утром, ‑ ответил Смуга. ‑ По карте, составленной братом, золото спрятано в небольшом овраге; у входа в овраг стоит остроконечная скала, омываемая ручьем, впадающим в один из притоков Керии.

‑ Ваш брат закопал золото в землю? ‑ спросил боцман.

‑ Нет, мой дорогой! Овраг там замыкает каменная стена, в которой находится небольшая пещера. Золото спрятано в этой пещере. Брат тщательно замаскировал вход в нее. Он подложил взрывчатку под выступ скалы, чтобы изменить течение ручья, который впадал в овраг. Таким образом, вход в пещеру очутился за "ширмой" водопада.

‑ Если это действительно так, то вы правы, что бояться сюрпризов здесь не приходится, ‑ одобрительно сказал боцман. ‑ А где находится этот овраг?

Смуга распростер на земле карту. Все, кроме Томека, наклонились над ней. Определили направление, измерили расстояние и стали рассуждать о средствах предосторожности, необходимых для того, чтобы избежать столкновения с полицией или солдатами.

Разговор длился довольно долго, потому что Смуга и Пандит Давасарман, разрабатывая план действий, учитывали различные варианты. Томек не принимал участия в беседе. Он сидел на обломке скалы и задумчивым взором водил по снежным горным вершинам, за которыми простиралось таинственное Тибетское нагорье, столь тщательно оберегаемое туземцами от иностранцев. Там, в этом диком, суровом и негостеприимном краю брат Смуги отморозил ноги и погиб. Вспомнив несчастного человека, Томек задумался над его приключением в горах Каракорум. Что за существо оставило следы в безлюдных горах?

Размышления о Йети ‑ легендарном Снежном Человеке ‑ были прерваны словами Вильмовского:

‑ О чем ты задумался, Томек? ‑ спросил Вильмовский, присаживаясь рядом с сыном.

Томек улыбнулся и ответил:

‑ Мне представлялось, что я уже нахожусь в Тибете. Я давно мечтал о такой необыкновенной поездке.

‑ А я думал, что ты планируешь, как распорядиться будущим сокровищем. Ведь боцман уже поспешил назначить тебя первым офицером своей яхты!

Томек тихо засмеялся.

‑ Папа, ты же хорошо знаешь, что боцман не зарится на богатство. Ему хватает того, что он зарабатывает на содержание родителей и... бутылку любимого рома, ‑ помедлив, ответил Томек. ‑ Я не представляю себе нас с боцманом в роли богачей.

‑ Ты прав относительно боцмана, но ведь сам ты еще очень молод. Приобретя богатство, ты сможешь вести спокойную и обеспеченную жизнь, ‑ ответил отец. ‑ Труд зверолова ‑ дело опасное.

‑ Не думай об этом, папа! Я очень счастлив и даже горд тем, что ты позволил мне заняться этой профессией.

‑ И все же, если сокровище существует и в самом деле, ты завтра станешь богатым человеком. Что ты сделаешь со своим богатством?

Томек задумался, потом сказал;

‑ Я как‑то не думал об этом. Поехал с вами, потому что стремился помочь Смуге. Кроме того, я очень люблю приключения. Однако, если бы мы и в самом деле обнаружили золото... Ах, я бы пожертвовал свою часть на основание зоологического сада в Варшаве.

‑ Я вижу, что ты не забыл того обещания, которое дал в Австралии! А что на это сказала бы Салли?

‑ Салли?! Она бы обрадовалась. Ты только не смейся, папа, потому что хотя она еще совсем ребенок, но уже стремится поступить на зоологический факультет, чтобы потом вместе с нами ездить ловить диких животных.

‑ Эта профессия не для женщины...

‑ Я тоже так думаю, но Салли не трусиха! Это храбрая девушка! Ты ее любишь... хоть немножко?

‑ Почти так же, как и тебя, мой сын. Я очень рад, что тебя не искушают легко доступные деньги. Любой честный человек обязан личным трудом зарабатывать себе на жизнь.

‑ Это уж твоя заслуга, папа! Я многому научился у тебя! Ведь и ты не прельщаешься этим золотом. Почему же ты принял участие в экспедиции, если с самого начала считал ее совершенно сумасбродной?

‑ Видишь ли, мой дорогой, это не так легко объяснить. Золотая лихорадка не раз высвобождала у людей самые низменные инстинкты. Именно поэтому я хотел быть рядом с тобой во время этого путешествия по золотое руно. Теперь я уверен, что мне можно было за тебя не бояться.

‑ Что это за тайные сговоры среди экипажа? ‑ прервал их беседу боцман. ‑ Мы как раз решили выставить двойную охрану, а завтра, когда направимся к пещере, Удаджалак с одним из солдат будут присматривать за пастухами, которые, похоже, за нами следят.

‑ Очень хорошо, боцман, осторожность не повредит, ‑ согласился Вильмовский.

* * *

Смуга и Пандит Давасарман ехали впереди каравана. Его замыкали индийцы, которые вели вьючных лошадей. По разработанному плану, Удаджалак и один из солдат, остановились вблизи кочевья пастухов, чтобы предупредить любые сюрпризы с их стороны.

Время от времени Смуга справлялся с картой, на которой отмечено было место, в котором его брат спрятал сокровище. До оврага, то есть окончательной цели экспедиции оставалось совсем недалеко. Томек с нетерпением привставал на стременах, пытаясь увидеть остроконечную, каменную скалу. Ведь нельзя было пропустить столь характерный и приметный знак.

Наконец Смуга повернулся в седле к своим товарищам и заявил:

‑ Если судить по карте, мы находимся уже у цели. За тем поворотом должна быть остроконечная скала!

‑ Чем скорее мы достанем золото и уйдем в горы, тем лучше будет для нас, ‑ заметил Пандит Давасарман. ‑ Мне очень не нравится поведение пастухов. У меня создалось впечатление, что они кого‑то поджидают.

‑ Черт возьми, если они вызвали солдат, то без битвы тут не обойдется, ‑ встревожился Вильмовский, противник всякого кровопролития.

‑ Я опасаюсь, благородный сагиб, что битвы нам не избежать, ‑ сказал Пандит Давасарман.

"Эти двое похожи друг на друга, словно пара сапог! ‑ буркнул себе под нос боцман, потому что он сам охотно принимал участие в любой схватке. ‑ Счастье еще, что Смуга не трус. Вот и сейчас, он все время изучает местность, а как только обернется назад ‑ крепче сжимает винтовку в руке. Вот это товарищ, лучше не надо!"

Боцман прервал размышления. Путешественники как раз увидели стройную, остроконечную скалу у входа в овраг, в котором находилась пещера с сокровищем. Смуга пришпорил коня; его примеру последовали остальные всадники. Эхо в ущелье многократно усилило топот лошадиных копыт.

Смуга резко осадил коня рядом с каменной скалой. Горящим взором смотрел в узкий, мрачный проход в овраг, откуда выбивался вспененный ручей. Волнение Смуги невольно передалось остальным путешественникам. Они в молчании сошли с лошадей и пешком углубились в овраг. Шли, непрерывно ускоряя шаг.

Моряк и Томек несколько опередили своих товарищей и первыми вошли в мрачный овраг. Но, заглянув в глубину оврага, остановились, как вкопанные. Через минуту все участники экспедиции, как пораженные громом, заглядывали в овраг, доверху заваленный тысячами тонн камней. Вместо каменной стены, в которой должна была находится замаскированная водопадом пещера, овраг замыкался огромным каменным завалом. По странному стечению обстоятельств, каменная стена завалилась и совершенно засыпала пещеру вместе со спрятанным в ней золотом. Даже ручей изменил свое направление. Теперь он мягким каскадом вытекал из‑под каменного выступа и пробил себе новое русло в стороне от оврага, между камнями.

Долгое время никто не отважился прервать молчания. Друзья совершили длительное и изнурительнее путешествие, рисковали своей жизнью только затем, чтобы убедиться в исчезновении сокровища, погребенного под обломками скалы. Что за страшная неудача!

Первым очнулся боцман. Уселся на камень, достал из кармана трубку, набил ее табаком и закурил. Волнение уже исчезло с его лица. Он спокойно выпускал изо рта клубы дыма и с интересом наблюдал за товарищами. Вильмовский и Томек, после первых минут удивления, с тревогой смотрели на Смугу. Что ни говори, а ведь это ему приходится переносить самое тяжелое испытание. Они же не знали, какие надежды рушились из‑за потери спрятанного братом золота. Только Пандит Давасарман и его верные солдаты сохраняли философское спокойствие людей востока, верящих в предначертания судьбы.

Ужасная бледность медленно сходила с лица Смуги. Наконец он сел на камень рядом с боцманом и тоже закурил трубку. Ян Смуга молча глядел на каменную осыпь, под которой были погребены его призрачные надежды. Выкурив трубку, он очистил ее от пепла, слегка ударяя о камень, после чего совершенно спокойно обратился к товарищам:

‑ Надеюсь вы уже поняли, что произошло здесь в овраге? Как я вам говорил, мой брат, желая изменить течение ручья, взорвал часть скалы. По‑видимому, это и было причиной постигшей нас неудачи. Выветрившаяся скала получила значительные повреждения, и достаточно было небольшого тектонического сдвига, чтобы она распалась, как карточный домик. Ну, что ж, дорогой боцман, видно, вам не придется пока быть капитаном собственной яхты...

‑ Невелика потеря. У меня ничего не было вчера и ничего нет сегодня. Значит, я ничего не потерял, ‑ беззаботно ответил боцман.

Вильмовский с облегчением вздохнул. Теперь он не жалел, что, вопреки собственному убеждению, принял участие в этой необыкновенной экспедиции. Его друзья счастливо выдержали испытание "огнем".

Пандит Давасарман, долгое время глядевший с тревогой в сторону входа в овраг, воскликнул:

‑ Мне кажется, я слышу топот коней. Может быть, это Удаджалак везет нам новости?

‑ Больше нам делать здесь нечего. Давайте возвратимся к лошадям и подумаем об отступлении, ‑ решительно сказал Смуга, вставая с камня, на котором сидел.

‑ Совершенно верно, нам пора. А раз на всякое горе лучше всего помогает ямайский ром, то думаю, надо поискать где‑нибудь во вьюках бутылочку, ‑ добавил боцман и отправился вслед за Смугой.

Однако ему не удалось достать ром, потому что, как только они подошли к лошадям, увидели спешащего к ним Удаджалака. Он еще издали кричал:

‑ Толпа пастухов идет по нашему следу! Многие из них вооружены!

Путешественники подбежали к нему.

‑ А кроме пастухов, там нет полицейских или солдат? ‑ быстро спросил Смуга.

‑ Нет, сагиб. Одни лишь пастухи, но их больше тридцати человек. Они утром съехались с нескольких кочевий.

‑ Ищут, где бы себе шишку набить, ‑ рассердился боцман. ‑ Ну, а если ищут, то скоро найдут!

‑ Не время сейчас думать о потасовке, ‑ сурово осадил боцмана Вильмовский. ‑ Нам предстоит тяжелая и опасная дорога. Что мы станем делать, если ранят кого‑либо из нас?

‑ Ты прав, сагиб, надо бежать, не тратя время, ‑ поддержал его Пандит Давасарман.

‑ Тогда отправляй вперед Удаджалака с вьючными лошадьми. А мы тем временем, если придется, задержим погоню, ‑ посоветовал Смуга.

Путешественники покинули овраг. Удаджалак с двумя солдатами сели на лошадей и отправились вперед, погоняя вьючных животных. Остальные участники экспедиции, несколько медленнее, тоже направились за ними.

Дорога вела прямо к самому горному хребту и постепенно поднималась все выше. Через час езды они уже взбирались по крутому склону. Вскоре овраг оказался внизу, почти у их ног. Теперь погоня была как на ладони. Некоторые из пастухов ехали верхом, остальные бежали за ними. Погоня тоже заметила путешественников, потому что пастухи руками стали показывать на крутой склон горы. Всадники стали погонять лошадей, а пешие остались далеко позади.

‑ Догонят нас эти овечьи начальники, ‑ гневно сказал боцман, видя, что вьючные кони медленно взбираются по склону. ‑ Давайте подождем здесь погоню и грохнем из наших пушек. Это их сразу же успокоит и заставит нас уважать.

Смуга оглянулся, измеряя на глаз расстояние погони. Пастухи не щадили лошадей. Они вскоре могли догнать караван, движение которого замедлялось вьючными животными.

Прежде чем путешественники очутились на более пологом склоне горного хребта, прошло не менее часа. За то время, пока они взбирались по крутому откосу, погоня проскочила овраг, и участники ее с криками триумфа появились на крутом склоне горы. Боцман выругался про себя. Из чехла, притороченного к седлу, он выхватил винтовку. Но выстрелить не успел, так как Смуга закричал:

‑ Не стреляй! Пока что оставим их в покое. На крутом склоне скорость погони уменьшится, а мы за это время оторвемся от них, съезжая вниз в долину.

‑ К чему с ними церемониться, их воодушевление стоит прервать пулей, ‑ возмутился моряк.

‑ Ты ошибаешься, боцман, это полудикие и бедные люди. Они готовы пожертвовать жизнью, чтобы получить награду, обещанную властями, ‑ сказал Смуга. ‑ Теперь они хотят добыть награду, но если мы убьем кого‑либо из них, они станут мстить.

‑ Выходит, мы должны дать себя поймать, словно бараны, которых они гоняют по горам?!

‑ Они еще нас не поймали! ‑ прекратил спор Смуга.

Удивленный боцман взглянул на товарища. Караван стал спускаться вниз в долину, и вершина горного хребта заслонила погоню от их взоров. Теперь даже вьючные лошади ускорили шаг.

Они ехали по желтоватой, обширной долине. Вокруг вздымались в небо покрытые снегом горные вершины. Местность постоянно повышалась, поэтому когда погоня достигла горного хребта, снова послышался крик радости ее участников, которые увидели медленно идущий караван.

Пандит Давасарман повернулся в седле и долго смотрел на пастухов, скакавших вниз по склону. Потом придержал лошадь, чтобы поравняться со Смугой. После короткого, тихого совещания Пандит Давасарман приказал Удаджалаку повернуть из долины на крутой горный склон. Здесь не было никакой тропинки. Караван проходил от одного каменного выступа к другому, все время взбираясь вверх. Лошади стонали от усилия и испуганно храпели, когда из‑под их копыт скатывались камни. Вдруг одна из вьючных лошадей с запасами продовольствия поскользнулась на камне. Она споткнулась, пыталась перепрыгнуть на прочную скалу, но рухнула по крутому склону.

Смуга сразу же задержал караван. Потеря запасов продовольствия или хотя бы части лагерного имущества среди этой пустыни равнялась поражению. Им предстояло тяжелое путешествие по бездорожью Тибета. Что же они там будут делать, потеряв ценные запасы? Всадники спешились и остановились рядом со Смугой.

‑ Плохи наши дела, ‑ сказал боцман. ‑ Надо было раньше расправиться с этими овечьими начальниками.

‑ Да, не избежать схватки, ‑ вздохнул Томек и щелкнул затвором винтовки.

Смуга молчал. Он был опечален не меньше Вильмовского. Молча думал о том, как поступить в данном положении. Он то глядел на далекие еще вершины ближайшего горного хребта, то обращал свои взоры на погоню, подходившую к ним по каменному склону.

‑ Пандит Давасарман, возьмешь ли ты на себя роль переводчика? ‑ спросил он.

‑ Ты хочешь договориться с ними, шикарр? ‑ спросил индиец.

‑ Да, может быть, нам удастся убедить их оставить нас в покое.

‑ Не стоит рисковать, ‑ возразил боцман. ‑ Посмотрите, как они плохо вооружены. Наши винтовки в один момент научат их уму‑разуму.

‑ Я тебе уже говорил, что это отважные люди. Они нелегко уступят, а если мы начнем битву, нам придется стрелять до конца.

‑ Это было бы ужасно, ‑ содрогнулся Томек. ‑ Ведь они нам ничего плохого не сделали.

‑ Бедняги приняли нас за шпионов. Они хотят получить награду, обещанную полицией. Сумеешь ли ты, Ян, убедить их, что они ошибаются? ‑ взволнованно спросил Вильмовский.

‑ Попытаюсь, ‑ кратко ответил Смуга. ‑ Пойдешь ли ты со мной в качестве переводчика, Пандит Давасарман?

‑ Да, шикарр.

Смуга сделал несколько шагов вперед и стал махать в воздухе белым платком. Увидев это, участники погони остановились на склоне. Пандит Давасарман приложил ладони обеих рук ко рту и что‑то крикнул на одном из тюркских наречий. Пастухи стали совещаться, жестикулируя руками. Спустя некоторое время один из них ответил.

‑ Они соглашаются на переговоры, ‑ заявил Давасарман. ‑ Два человека с их стороны и два с нашей должны встретиться посредине между двумя группами и без оружия.

‑ Может быть, они нас обманут? ‑ вмешался боцман.

‑ Надо рисковать. На всякий случай будьте наготове, ‑ ответил Смуга. Он отложил винтовку в сторону и снял пояс с револьвером, скрытый под тулупом.

‑ Я пойду с вами, ‑ предложил боцман. ‑ Если они нападут, мои кулаки очень пригодятся.

‑ Не беспокойтесь, боцман, я как‑нибудь и сам справлюсь. Ведь со мной должен идти Пандит Давасарман. Без него мы не поймем ни одного из пастухов.

‑ Мы будем наготове. В случае предательства отступайте так, чтобы мы могли стрелять по ним, ‑ сказал Вильмовский.

‑ Томек, становись около меня со своей пушкой, ‑ сказал боцман. ‑ А ты, Удаджалак, со своими людьми скройся за камнями.

Размахивая белым платком, Смуга и Пандит Давасарман сходили вниз по склону. Навстречу им вышли два приземистых пастуха. Переговоры длились довольно долго, но, видимо, вскоре они превратились в дружескую беседу, потому что Смуга угостил пастухов табаком.

Томек во время переговоров наблюдал за парламентариями через бинокль. В изумлении он воскликнул:

‑ Дядя Смуга достал мешок с золотом, полученный от брата.

‑ Я догадывался, что он предложит им выкуп... ‑ сказал Вильмовский. ‑ Лишь бы они согласились.

‑ Ни дать ни взять, а Смуга выйдет из этой экспедиции голый, как турецкий святой, ‑ возмутился боцман.

Парламентарии вежливо распрощались, Смуга и Пандит Давасарман направились к каравану, а пастухи стали спускаться вниз по склону к своим.

‑ Каковы же результаты переговоров, Ян? ‑ тревожно спросил Вильмовский, когда посланцы, запыхавшись от быстрого хода очутились среди друзей.

‑ Сейчас мы в этом убедимся, ‑ ответил Смуга. ‑ Они вскоре должны отсюда уйти.

‑ Они приняли выкуп? ‑ с интересом спросил Томек.

‑ Приняли. Я им дал двойную сумму по сравнению с обещанной китайскими властями за поимку английских шпионов, ‑ сказал Смуга. ‑ Это для них огромная сумма. Кроме того, я уверил их, что мы едем в священную для всех буддистов Лхасу на поклонение.

‑ Ты, пожалуй, не станешь уверять, что они тебе поверили? ‑ расхохотался моряк.

‑ Не знаю, во всяком случае, им пришлось по душе это известие и, получив выкуп, они присягнули на коран, что не будут преследовать нас.

‑ А они нас не обманут?

‑ Мусульмане, как правило, не нарушают присяги.

‑ Уходят, честное слово, уходят! ‑ обрадованно воскликнул Томек.

С чувством облегчения путешественники смотрели вслед уезжавшим пастухам. Только после того, как группа всадников соединилась с пешей группой и они вместе направились к горному хребту, Смуга заявил:

‑ Теперь мы можем сказать, что совершили сугубо научное путешествие. Я истратил почти все золото, полученное в наследство от моего несчастного брата. Нескольких самородков, оставшихся на дне мешочка, еле‑еле хватит нам на то, чтобы оплатить возвращение в Европу.

‑ Лучше всего будет, если вы и остальное выбросите в пропасть, ‑ сказал боцман. ‑ Слишком многим людям это золото принесло несчастье. Ваш искалеченный брат умер, бедный Аббас, который сохранял для нас ваш депозит, был убит, а его убийца и вор тоже понес жестокое наказание, потом из‑за этого золота нам пришлось убить разбойника Наиб Назара и многих молодцов из его банды, а минуту тому назад чуть‑чуть не состоялась кровавая стычка с пастухами. Тьфу, мне легче дышится, когда я знаю, что мы опять бедняки.

‑ Раз никто из нас не опечален потерей богатства, то давайте займемся спасением вьюков с продовольствием, которые вместе с лошадью лежат внизу среди камней, ‑ сказал Смуга с улыбкой. ‑ Ну, кто добровольно спустится туда на веревке?

‑ Конечно, я, ‑ вызвался Томек. ‑ В этом деле у меня есть некоторый опыт, полученный во время экспедиции.

‑ Прекрасно. А я буду держать тебя на веревке, ‑ предложил моряк. ‑ Можешь не опасаться.

Пандит Давасарман с интересом слушал беседу белых сагибов. Он смотрел на них с возрастающим удивлением. Ведь они отправились в опасное путешествие для того, чтобы добыть золоте, а теперь радуются, что остались такими же бедняками, как и раньше. Еще в овраге, где находилась заваленная камнями пещера, Пандит Давасарман решил, что после возвращения в Алвар он попросит сестру как‑то одарить разочарованных в своих надеждах друзей. Видимо, она охотно это сделает, хотя бы для благородного Томека. Однако, теперь, когда он убедился в их безразличии к богатству, Пандит Давасарман понял, что такой дар мог бы их только обидеть.

Четверо белых друзей, не подозревая о чувствах, которые их поступки возбудили у великодушного индийца, с охотой приступили к делу. При этом они весело шутили, словно забыли о том, что им еще предстоит тяжелое возвращение.

XX