Свет утренней звезды

– То есть, как это нет воды?! – Княгиня Ольга каждым своим словом словно вбивала меня в стену. – Бармен сказал, что есть все удобства! Ты мне что, предлагаешь умываться вот этим?!

Воинственно настроенная девушка с силой пнула чан с водой, на поверхности которой тут же образовались волны, всколыхнувшие плёнку из мелких пузырьков какой-то желтоватой химической гадости. Насыщенная обеззараживающими реагентами жидкость, к слову говоря, была технической и для гигиены ну никак не подходила. Ею, разве что, можно было помыть бетонные плиты, уложенные на тропинке к бару, но никак не руки и тем более лицо – в этом я был полностью согласен с Княгиней.

– Чистой воды действительно нет, – я искренне надеялся, что она не заметит растерянности на моём лице, – её вчера всю потратили, а новую завезут только послезавтра. Есть питьевая в бутылках, но её мало и она, это… на продажу. Так что, ни чем не могу помочь.

Ольга грязно выругалась, сжала ремень разгрузки в побелевшем кулаке и, пнув чан ещё раз, отправилась в свою комнату. Мне оставалось только мысленно выдохнуть с облегчением и заняться мытьём посуды. Нужно было успеть справиться с этой работой как можно быстрее, ведь требовалось ещё надраить грязный пол в зале бара перед вечерним наплывом посетителей.

Когда Бармен предложил мне поработать на него в счёт погашения долга, я согласился сразу. Собственно, другого выбора и не было. Чёрт меня дёрнул залезть в поросшую бурьяном балку! Заманчиво светившийся в вечерних сумерках зеленоватым светом артефакт оказался вовсе не артефактом, а флюоресцирующим от сильного радиационного излучения стрелочным индикатором какого-то измерительного прибора, подобного хлама в окрестностях Свалки разбросано много. Не помню, как смог вылезти из того оврага и добраться до окрестностей Ростка. Говорят, обнаружившие меня сталкеры долго сомневались, стоит тащить меня в бар для лечения, или уже поздно. Показания моего карманного дозиметра больше походили на сбой в работе прибора – полученная мной доза облучения была даже не лошадиной. Бармен, кто бы что про него плохого ни говорил, оказался человеком порядочным и не таким безразличным к чужим проблемам, как считают некоторые. Он распорядился уложить меня в тёплой пристройке неподалёку от своего заведения и даже выделил для лечения пару «колючек» и «ломоть мяса».

Артефакты постепенно возвратили жизнь в моё сожжённое радиацией тело, и передо мной встал вопрос о расчёте с Барменом. За пять месяцев сталкерства, что для суровых реалий Зоны было немалым сроком, я уяснил для себя, что здесь просто так помогать никто никому не будет. А если помощь эта и была оказана бескорыстно и за неё ничего не потребовали взамен, то не отблагодарить добродетеля, как говорят бандиты, было западло. Да и не по совести, если честно. Бармен не стал предъявлять неподъёмный для меня счёт, а просто предложил работу у себя, что называется, за еду. Естественно я согласился без лишних вопросов. Махать шваброй для меня было всяко лучше плутания по окрестностям Свалки и Кордона в поисках хоть сколь-нибудь ценного хабара, годящегося для частичного погашения долга перед торговцем. Поэтому сейчас я усердно тёр губкой большую кастрюлю в моечной бара.

– Эй, дружочек, – наигранно нежный женский голос отвлёк меня от мытья посуды, – а говорил, воды нет.

Я обернулся. У входа в служебный закуток, отгороженного от кухни стеллажами с продуктами и называемого моечной, стояла Ольга. Она уже успела освободиться от бронекостюма и разгрузочного жилета с множеством карманов, но, тем не менее, её вид всё равно внушал уважение и теперь ещё больше цеплял мой взгляд. Нет, она не была похожа на Лару Крофт, разгуливающую в своих фильмах в коротких шортиках и маечке. Княгиня была полным антиподом этой киношной смазливой девахи с двумя огромными пистолетами. В её внешнем облике не было ничего, присущего стереотипному мужскому мнению о том, как должна выглядеть женщина-воин: ни соблазнительных форм под обтягивающей одеждой, ни внушительного по размерам и калибру оружия в тоненьких ручках, ни атлетической силы, несвойственной хрупкой комплекции. Она была реальной, живой. Эту самую реальность подчёркивали серый поношенный свитер на выпуск и широкие, камуфлированные серо-зелёными кляксами пятен, штаны. Аккуратно собранные в пучок каштановые волосы и по-женски милое лицо с редкими морщинками на лбу и в уголках губ никак не вязались с репутацией девушки. Как я слышал, поначалу к ней кто только ни подбивал клинья, но каждый раз потенциальный «женишок» получал от ворот поворот, а самые нахальные и настойчивые и вовсе на довольно продолжительное время теряли всякий интерес к женщинам. Поговаривают, что у неё для этих целей при себе всегда есть маленький изогнутый нож, похожий на серп. Мол, она им пользуется для отсекания лишних конечностей особо охочих до женского общества сталкеров. Страшно даже подумать, что послужило поводом для этих слухов.

Со временем с ней перестали связываться. Девушка настолько неприязненно относилась к мужчинам сталкерам, что не иначе как Мегерой, за глаза, конечно, её никто не называл. Но были и те, а их, наверно, большинство, кто с уважением смотрел на Ольгу, несмотря на её скверный характер. Княгиня – эта приставка к её имени прилипла почти сразу – за несколько месяцев пребывания в Зоне показала всем, что её феминистские замашки далеко не единственное, чем она могла похвастаться. Советская пятикопеечная монетка, пробитая Ольгой на спор метким выстрелом из обычного автомата Калашникова с приличного расстояния, висела на гвоздике в общем зале бара, где я работал. Но даже не это стало причиной её известности. Примерно полтора месяца назад девушка пришла к Бармену и на глазах у десятка посетителей бара вынула из одного из контейнеров, висевших на её поясе, изумрудную «утреннюю звезду» – редчайший и поэтому очень дорогой артефакт. По словам присутствовавших при этом сталкеров, в питейном заведении больше минуты стояла гробовая тишина. Все любовались необыкновенно красивым зрелищем переливающегося зелёным и оранжевым цветами драгоценного шарика. Из ступора всех вывел Бармен, быстро спрятавший дорогой артефакт в специальный сейф. Как и, главное, где Ольге удалось отыскать это чудо мне не известно. Этого, скорее всего, не знает никто, кроме самой девушки. Естественно, после такого по Зоне расползлись слухи, один фантастичнее другого, об удачливой и бесстрашной сталкерше. И вот теперь эта родная сестра Чака Норриса, племянница Блюса Ли и любимая крестница Арнольда Шварценеггера смотрела на меня если не с ненавистью, то точно с укором и раздражением.

– Ты чего застыл, малой? – Ольга нахмурилась ещё больше.

– Ну… это… – В этот момент я, наверно, был похож на идиота. – Тут хлорки больше, чем воды, химия сплошная. Я вот, в перчатках тарелки мою, иначе руки чесаться потом будут от реагентов. Посуду потом ещё паром обработать надо после этой гадости.

Девушка поджала губы, резко развернулась на месте и скрылась за углом. Минуту спустя, из зала бара донеслись ругань и мат. Похоже, Ольга высказывала Бармену своё мнение о сервисе в этом заведении. Вслушиваться я не стал, лишь начал тереть тарелки ещё усерднее. Не хватало только получить нагоняй от шефа за нерасторопность. В том, что у него после выслушивания ругательств Княгини будет препаршивое настроение, я нисколько не сомневался. Кажется, она одним только своим пренебрежительным отношением к мужчинам способна довести до белого каления любого.

Посетителей в баре в эти дни было немного – все сталкеры после недавнего выброса разошлись по Зоне в поисках вновь появившихся артефактов, поэтому кастрюли, тарелки и сковороды закончились довольно быстро. Но пол в зале нужно было вымыть в любом случае. Бармен любил чистоту и порядок, в связи с чем мне приходилось орудовать шваброй по три раза на дню.

Пока вёдра медленно наполнялись из шланга, воткнутого одним концом в краник чана с технической водой, я мог немного отдохнуть. Но стоило только мне присесть на пустой ящик из-под макарон, как в моечную, рядом с которой и стоял упомянутый мной чан, вошёл Бармен.

– Эта сучка меня доконает скоро. – Устало и без эмоций произнёс он, облокотившись о стеллаж с картонными коробками. – Столько гонора, блин... Скорей бы Новый Год, всем скопом намордник ей подарим, в последнее время вообще невозможно с ней разговаривать. Её в детстве мало лупили, видимо.

– Она из-за воды так взбеленилась? – Я быстро, чтобы не расплескать ничего, перекинул шланг из полного ведра в пустое. – До этого меня тут чуть не зашибла.

Бармен хмыкнул и, приоткрыв дверцу старенького холодильника, вынул оттуда бутылку коньяка. Всё так же без эмоций выдернул пробку из узкого горлышка, налил себе немного янтарного напитка в один из вымытых мной граненых стаканов и одним глотком выпил.

– Давай в темпе помой полы в зале и коридорах, потом сгоняй к долговцам на базу, у них там цистерна стоит полная. Скажешь, что от меня пришёл, воды попроси. Если что, прапорщика Глушко там найдёшь, он разрешит. Фляга с тележкой знаешь где? – Бармен вопросительно взглянул на меня и, увидев мой кивок, налил в стакан ещё коньяка. – Не обращай внимания на её заскоки, к тебе это отношение не имеет. Если что, посылай её в известном направлении, – он сделал глоток, – ко мне, то есть. Хотя нет, лучше помалкивай. Ты после облучения ещё толком не оклемался, не хватало тебе ещё и переломы получить. Артефактов у меня больше нет.

Я с улыбкой кивнул, давая понять шефу, что всё понял. К этому моменту оба ведра наполнились пахнущей химией водой, осталось только напялить на деревянную щётку, служившую по совместительству ещё и шваброй, большую тряпку и заняться влажной уборкой.

Через полчаса я уже брёл по испещрённому трещинами асфальту дорожки, идущей к блокпосту у входа на базу «Долга». Впереди, постукивая на мелких выбоинах, катилась двухколёсная тележка с сорока литровой флягой. Обычно в бар воду завозят в двух цистернах-прицепах. Вроде бы их прут с Кордона, куда они доставляются уже из-за периметра. Но прошедший совсем недавно выброс внёс некоторые коррективы в график водоснабжения большой базы сталкеров, расположенной на территории заброшенного ещё в восьмидесятые года завода Росток, в одном из полуподземных строений которого был обустроен бар. Вода, пригодная для приготовления пищи и мытья, закончилась точно перед самым приходом Княгини Ольги. Остался только НЗ - неприкосновенный запас в виде нескольких полиэтиленовых бутылей.

Бункер бара был слишком большим для одной только забегаловки и склада с продуктами, поэтому предприимчивый Бармен обустроил там ещё и небольшую, всего на три комнаты, гостиницу, услугами которой и решила воспользоваться девушка. А мне теперь по её прихоти приходилось тратить своё личное, надо сказать, весьма непродолжительное время на то, чтобы возить ей воду.

У мешков, уложенных по обеим сторонам дорожки двумя полукругами в невысокий бруствер, стояло два вооружённых бойца в тяжёлой броне.

– Вечер добрый, – поздоровался я, – меня Бармен прислал, просил воды у вас взять. Сказал, что прапорщик Глушко в курсе.

Боец в респираторе под подбородком осмотрел меня, взглянул на тележку с флягой и с некоторой усмешкой ответил:

– Хе, в наряде вечер добрым не бывает. Прапора, кхм, товарища прапорщика сейчас нет, он в рейде.

– И как быть теперь? Воду без него можно набрать? – Настроение моё начало падать. – Мне немного ведь надо. А как нам завезут, так я сразу верну.

– Извиняй, братишка, начальства на базе пока не… – Постовой осёкся, видимо, поняв, что постороннему вовсе не обязательно докладывать всё подряд, и, подобравшись, продолжил уже более серьёзно: – Не выйдет. Там на цистерне счётчик стоит, а показания его записываются в журнал. Сам понимаешь, воду тут из скважины не накачаешь, хрен знает, откуда привозить приходится. Так что без санкции интенданта никак.

Я понимающе кивнул и обречённо покатил тележку назад к бару.

– Эй, парень! – За моей спиной раздался окрик часового. Я обернулся. – К «окуркам» сходи, им, вроде бы, недавно завезли, они поделятся за немного денег.

– К кому?

Я недоумённо взглянул на бойца в чёрной броне.

– Ну, к этим… к свободовцам, короче! Понял? У них с водичкой не так строго, как у нас, может и продадут.

Переться несколько километров до Армейских складов, а потом возвращаться обратно уже в темноте да ещё с грузом, мне совсем не хотелось. Уж лучше выслушать очередную гневную тираду Мегеры-Ольги и пойти спать в свою безопасную и уютную коморку.

Но о покое мне пришлось на время забыть – у самого входа в бар я встретил Княгиню.

– О, малой, никак водички мне принёс? Молодец какой! – Она ехидно ухмыльнулась, встав поперёк дороги. – Можешь ведь, когда заставят.

– Не думай о себе слишком хорошо. Фляга пустая. – Я перешёл на «ты», давая этим, а так же холодностью в голосе, понять девушке, что она уже близка к той черте, переступив которую своим отношением ко мне, она рискует потерять всякое уважение к своей персоне. – Воды из-за выброса не будет ещё пару дней, потерпишь.

– У-у, какой ты злой! – Ольга явно почувствовала моё раздражение. – Мне как-то плевать, почему у вас тут нет воды. Я оплатила комнату в этой дыре на три дня вперёд. Ты тут вроде как работаешь, да? Так вот, не знаю как, а чтоб к вечеру вода была! Понял, малой?!

Не дождавшись ответа, она прошла дальше и скрылась за выходом, при этом как бы случайно задев меня плечом.

Известие о том, что на базе «Долга»нет никого, кто бы мог разрешить мне наполнить флягу, Бармен выслушал снова без заметных эмоций. Ничего не изменили так же и слова Ольги, пересказанные мной. Я вообще ещё ни разу не видел, чтобы он переживал из-за чего-то, злился или радовался.

– Уху-ху-у-у. – Выдохнул он. – Скоро эта стерва свалит из Зоны, ждёт только, когда я ей деньги за арт перечислю. А тратить на неё воду из НЗ не собираюсь, перебьётся. Я не виноват, что запасы закончились как раз перед её приходом. А на счёт «Свободы»… С ними дел никогда не имел, и иметь не собираюсь. Мне сотрудничество с «Долгом» куда выгоднее. Хочешь идти туда – дело твоё.

Вот так вот. Обычно добродушный и по-своему отзывчивый Бармен предстал передо мной в привычном образе торгаша. Мол, тебе оно надо, ты и иди, я тут не причём. Подохнешь там, фиг с тобой, желающих подработать поломойкой в баре всегда найти можно. Гадство!

Ставить зарвавшуюся Ольгу на место Бармен не собирался. Я видел своими глазами, как деньги, вырученные от перепродажи дорогущей «утренней звезды», преобразили бар: был быстро сооружён пристрой для хранения инвентаря, расширен склад и закуплены новые экономичные дизель-генераторы. Шеф так же обмолвился пару раз, что хочет сделать большой ремонт главного зала. И всё это благодаря найденному Княгиней артефакту. Понятно, что Бармен не желает терять лицо и портить свою репутацию, отвечая грубостью на хамство девушки, тем более, как я понял, деньги он ей ещё не отдал.

– Оружие мне можете дать? В долг. – Обречённо попросил я, прикидывая свои шансы вернуться обратно живым. – А то мой старенький автомат в радиоактивном овраге остался. И снарягу какую покрепче тоже дайте, скоро стемнеет, мало ли что…

У меня были скромные сбережения на чёрный день. Их едва должно было хватить на сорок литров воды, но деваться некуда. Выслушивать дальше гневные отповеди этой самовлюблённой дуры сил могло не хватить. И не уйдёшь ведь никуда – по моим прикидкам, мне оставалось отрабатывать своё лечение ещё как минимум месяц.

Бармен недовольно крякнул. Ему явно не хотелось снаряжать меня новеньким оружием и экипировкой, но, подумав немного, он всё же направился к металлической двери оружейного склада, по пути звеня доставаемыми из кармана ключами. Но моим надеждам на новое снаряжение не суждено было сбыться. Из оружейки шеф вышел только с чехлом и какими-то подсумками. Желанного бронекостюма, которых у торговца должно быть в достаточном количестве, я не видел.

– На вот Сайгу тебе. Старенькая, конечно, подремонтированная малость, но стреляет. Магазины вот тоже возьми, пять штук пятизарядных, с крупной картечью. И ещё пару коробок с патронами сверху. Тебе не на войну идти, так что хватит. Вернёшь потом всё.

– А броник?.. – Спросил я, в душе понимая, что доброта торговца не безгранична.

– Только новые есть, их не дам. Говорю же, ты не воевать с кем-то собрался, и не по Припяти разгуливать. По сути, броня тебе на фиг не нужна. Давай, шевелись шустрее, до полуночи чтоб вернулся и работу закончил!

И я пошёл.

Удачно выходившая с территории Ростка вместе со мной группа сталкеров согласилась сопроводить меня почти до самых складов. Способствовал этому большой авторитет Бармена, чьё имя я назвал при встрече, мол, выполняю его срочное поручение и всё такое. Приврал немного, конечно, но я ведь действительно в баре работал, всё равно никто не побежал бы проверять.

Толкать перед собой тележку с пустой флягой было легко, поэтому удавалось даже насвистывать нехитрую мелодию – смесь какого-то марша, вроде из «звёздных войн» и попсовой песенки, услышанной в баре. Так мне удавалось отвлечься от тревожных мыслей и унять некоторый мандраж, охвативший меня после того, как безопасный и обжитый сталкерами Росток остался за спиной. Если бы дело обстояло днём, то может быть я был бы более спокоен, но приближалась ночь, а она никак не подходила для прогулок. Либо в аномалию сослепу угодишь, либо в лапы, а точнее в зубы какого-нибудь мутанта – ни то, ни другое меня, понятное дело, не устраивало. Затея с походом за водой к базе «Свободы» с каждым моим шагом казалась мне всё глупее и глупее. Лишь силой воли мне удавалось сдерживать себя, чтобы не развернуться и, плюнув на всё, не вернуться обратно.

Но я шёл вперёд, вслед за сталкерами. Странным, наверно, выглядел со стороны наш отряд. В авангарде двигался человек с гайками на верёвочке и внимательно ощупывал пространство перед собой в поисках аномалий, трое позади него с автоматами в руках оглядывались по сторонам, готовые к любым неожиданностям, а замыкал это шествие свистящий что-то себе под нос паренёк с нелепой для этих мест тележкой.

Относительно лёгкая и тревожная прогулка по вечерней Зоне закончилась у домика сторожки – именно так назвали старую покосившуюся избу на вершине холма сталкеры. До огороженной высоким бетонным забором бывшей военной базы, где обосновалась «Свобода», оставалось около километра, который мне предстояло преодолеть одному.

С мрачными мыслями в голове я осторожно продвигался вдоль узкой просёлочной дороги, идущей в нужном мне направлении. Каждый шорох в придорожных кустах, любая игра длинных теней от заходящего за моей спиной солнца заставляли меня останавливаться и насторожённо всматриваться и вслушиваться. По совету сталкеров спереди тележки я прикрепил длинную палку с висящим на конце болтиком. Старший группы посоветовал мне чаще смотреть на этот импровизированный детектор аномалий. Если раскачивающаяся на верёвочке железка начнёт вести себя вопреки законам физики, раскручиваясь или уклоняясь в какую-нибудь сторону, стоило выбрать другой маршрут – где-то впереди затаилась аномалия.

Грозный рык и топот я услышал как раз в тот момент, когда огибал по широкой дуге выбоину на обочине дороге, где мне показалось подозрительным едва заметное движение пыли. Краем зрения я заметил что-то большое и быстрое слева от себя. Ручка тележки сама по себе выпала из рук, которые тут же потянулись к висевшему на груди карабину. Несколько секунд мне потребовалось, чтоб заскочить за флягу и направить ствол своего дробовика в сторону опасности. Увиденное повергло меня в самый настоящий ужас: со склона невысокого холма в нескольких десятках метров впереди, неистово вереща и вырывая копытами комья травы и грунта, в мою сторону неслось два кабана, каждый размером с телёнка! Я судорожно нажал на спусковой крючок, едва поймав в прицел бежавшего впереди мутированного вепря. Приклад неожиданно сильно ударил в плечо, всё же, это крупнокалиберный карабин, а не привычный мне автомат. Сонм картечи ударил кабана в рыло, вырывая кровавые ошмётки мяса и меха, но матёрого секача это не остановило, а наоборот разозлило. Взревев, он мотнул головой, угрожающе разрезав воздух могучими клыками-бивнями, и увеличил скорость.

Времени на раздумья не было, никакие манёвры и ухищрения предпринять я просто не успевал. Бросить всё и пуститься бегом прочь так же не имело никакого смысла – рассвирепевшие кабаны без труда нагонят меня и разорвут. Оставалось только биться. Или мне удастся остановить мутантов до того, как они добегут до моей тележки, или Княгиня Ольга так и не получит свою воду.

Я сделал подряд два выстрела, стараясь попасть кабану по копытам. Это была единственная возможность поразить вепря из моей Сайги. Пробить толстенную шкуру этого мутанта картечи было не под силу, но её заряды упорно отказывались попадать в мельтешащие конечности твари. Третья осыпь свинцовых шариков всё-таки врезалась в низ огромной туши. Кабан взвизгнул и по инерции со всего маху влетел в ту самую выбоину в асфальте, что я обходил. Тут же раненного мутанта приподняло на метр над дорогой и начало медленно скручивать в жуткую спираль. Пару секунд хряк хрипел в попытках завизжать от адской боли, но вскоре смолк. Был слышен лишь треск ломающихся костей и рвущихся мышц. Мне как-то доводилось видеть ужасающее действие «мясорубки», которая, оправдывая своё название, сначала превращала свою жертву в смятый кровавый комок из плоти, а затем разрывала его на мелкие куски. Понимая, что сейчас произойдёт, я нырнул за флягу. Вовремя – буквально сразу же раздался хлопок, и округу оросили останки зверя. Страшным образом проявившаяся перед другим кабаном аномалия остановила разогнавшегося мутанта. Взбешённый монстр топтался на месте, свирепо глядя на то, как я спешно вставлял новый магазин в Сайгу. Нерешительность мутанта продлилась совсем немного. Матёрый боров, начал огибать по дуге едва видимую «мясорубку», опасливо вертя пятачком носа в разные стороны. В том, что кабан найдёт верный путь и доберётся до меня, я не сомневался. Дрожащие руки крепче сжали карабин, а в мозгу в такт припадочного сердцебиения билась мысль, что пяти патронов в магазине может и не хватить, а перезарядиться мутант мне не даст.

Один за другим грохнуло три выстрела. Я не смог выровнять ствол после отдачи, поэтому всего один раз мне удалось хорошо попасть по зверю, да и то случайно! Густой картечный рой ударил по его морде, почти начисто срезав левое ухо и угодив в одну из глазниц. Несущегося словно горная лавина огромного кабана остановить это не могло, он лишь немного повернул своё рыло другим боком, чтобы видеть меня уцелевшим, налитым кровью и полным ненависти глазом.

Расстояние между нами резко сокращалось. Снова толчок в плечо. Ствол чуть задрался вверх, выпустив перед этим в сторону бегущего мутанта струю огня, дыма и россыпь бесполезной уже картечи. «Всё, – подумал я, – больше выстрелить не успею…»

Копыта кабана неожиданно подкосились и тяжёлая туша опрокинулась набок, заскользив юзом по скользкой от крови и обрывков внутренностей первого мутанта. Мгновением позже откуда-то сверху и сзади сухим щелчком плети прогремел выстрел. Я оглянулся. За бетонным забором со спиралью егозы виднелась верхушка смотровой вышки, на которой стоял человек с длинной винтовкой в руках. Возможно, снайпер «Свободы» наблюдал за моим коротким боем с мутантами и решил помочь, понимая, что шансов у меня практически не было. Я благодарно махнул ему рукой и, немного переведя дух, начал оттирать пучком травы брызги кабаньей крови с алюминиевой фляги и тележки.

Блокпост у входа на территорию Армейских, или как их ещё иногда называют, Военных складов был куда основательнее такового возле базы «Долга». Помимо двух крупнокалиберных пулемётов, установленных на треногах с обеих сторон дороги за бетонными блоками, я увидел позиции автоматических гранатомётов, вроде бы называемых АГС, или как-то так. И это помимо шестерых бойцов, вооружённых автоматами, в солидных на вид бронекостюмах и готовых к немедленной стрельбе снайперов, дежурящих на многочисленных вышках, выставленных внутри базы вдоль периметра. Как говорится, и мышь не проскочит, и псевдогигант не проковыляет.

– Ты откуда, псих? – Вместо приветствия весело спросил меня один из бойцов.

– Он в эту флягу артефакты складывает! – Весело ответил за меня другой свободовец.

Пришлось чуть ли не минуту ожидать окончание смеха. Мне и самому захотелось истерично заржать, но вовсе не от веселья. Встреча с кабанами не прошла для меня бесследно – тело всё ещё потряхивало от переизбытка адреналина.

Когда хохот начал стихать, я, смутившись такому приёму, спросил:

– А почему сразу псих?

– На ночь глядя, да ещё с такой хреновиной по Зоне могут ходить только психи! К тому же снаряга у тебя не фонтан, ты бы хоть автоматик какой прихватил для солидности. – Первый боец не без интереса рассматривал меня и тележку. – С карабином много не навоюешь.

– Да я из бара пришёл, недалеко же, ни с кем воевать не собирался. Вода у нас кончилась, вот решил немного у вас купить. Говорят, вы не такие жмоты, как в «Долге», сталкера в беде не оставите. – Я решил воспользоваться известной всей Зоне враждой между этими двумя группировками и надавить на жалость.

– У должников что ни спросишь, ничего нет, а если и дадут что, то до пенсии должен им будешь!

Всеобщий смех прервал рослый и широкоплечий свободовец в массивном бронекостюме, подошедший со стороны базы.

– Что за гогот, Петросян что ли с гастролями приехал?! – И увидев меня, добавил: – а ты кто такой?

Судя по тому, что веселившиеся бойцы притихли, передо мной стоял кто-то из главных.

– Я от Бармена, вода у нас кончилась.

– Нам-то какой интерес твоему Бармену помогать? Он же торгаш, вот пусть и крутится, вода нынче на вес золота. – Главный вынул из нарукавного кармана пачку сигарет и закурил, демонстрируя мне, что ни капли не заинтересован целью моего прихода.

– Ну… – В мою голову вдруг прокралась гадкая мыслишка, что этот свободовец может и не дать мне ничего, уж больно вид у этого мужчины был не располагающим к торговле. – Я не за так, разумеется. У меня деньги есть.

– А что гоблины из «Долга» не делятся Барменом? Они куда ближе к нему. – Мои слова о деньгах никак не изменили безразличное выражение лица командира свободовцев, или кто он там у них. – Сидят на всём готовеньком, в уюте и безопасности, жирком заплывают. Гады! – Он присел на край бетонного блока и затянулся сигаретой. – Видать, сильно Бармена прижало, раз тебя по темноте отправил.

– Не знаю, что там с «Долгом», почему воду не дали, – немного приврал я, – не моё это дело, если честно. Пока лечусь, у Бармена подрабатываю потихоньку. Моё дело маленькое – шеф сказал, я исполняю. Сюда нормально дошёл, ещё не так темно. С кабанами поцапался только, вон там, – мотнул я в сторону уже закатившегося за горизонт солнца, – думал, песец мне пришёл, но снайпер ваш выручил, спасибо ему огромное. Буду мимо проходить, обязательно проставлюсь. Сейчас нет с собой ничего, к сожалению.

– Ага, он доложил мне, что какой-то чудик с тележкой на дороге с кабанчиками воюет. А ты молодец, не обосрался. Ладно, хрен с ним, ему за службу и так куча всяких ништяков перепадает, перебьётся. А спасибо твоё передам. Так, на счёт воды, сколько денег-то у тебя?

Я с облегчением и в тоже время с сожалением протянул свободовцу перетянутые резинкой купюры. Тот быстро пересчитал мои деньги.

– Маловато будет. – Процитировал он мультяшного героя, от чего настроение моё окончательно испортилось.

– А на сколько хватит?..

Свободовец оценивающе посмотрел на флягу, постукивая скруткой купюр о раскрытую ладонь.

– На половину, наверно, хватит.

Половина – это двадцать литров или два ведра. Отдавать за них приличную сумму мне не хотелось. Да и вся фляга, если честно, столько не стоила. Уж лучше окончательно послать эту чёртову Княгиню на несколько букв.

– Дорого очень! – Картинно возмутился я, впрочем, не сильно протестуя.

Эти молодчики с автоматами могли мне вообще ничего не продать. Послали бы куда подальше и деньги бы не вернули. Доказывай потом, что ты не лох.

– Налейте хотя бы две трети фляги. – Предложил я, не особо рассчитывая на положительный исход торга. – Это мои личные деньги, два месяца копил…

– Погоди, погоди. Ты же говорил, что от Бармена припёрся. – Влез в разговор один из бойцов. – Торгаш тебя за водичкой прислал, а ты своими деньгами за неё расплачиваешься? Что-то не срастается нифига.

– Говорю же, на лечении я. Вернее, вылечился уже от облучения. Чуть не подох тогда, но Бармен помог, артефакты дал. Вот я и отрабатываю теперь. А воду в счёт долга решил купить на свои сбережения…

Главный свободовец несколько секунд внимательно смотрел мне в глаза, потом крикнул куда-то себе за спину.

– Судя по мешкам под глазами, не врёшь. Я сам недавно чуть ноги не протянул, дури какой-то наглотался, а она радиоактивной оказалась. Еле откачали… Ладно, не обеднеем, нальём под крышку. Эй, Самсон, сходи к цистерне, наполни флягу. – Он махнул кому-то рукой и, уже обращаясь ко мне, продолжил наш разговор. – Давно в Зоне?

– Больше полугода уже. В основном на Свалке промышлял, пару раз в Тёмной долине бывал. Ещё разок на Янтарь ходил и к Радару, но это давно было.

По большому счёту я не врал – и на озере Янтарь и у Радара действительно бывал, вот только не в поисках артефактов и прочих приключений, как могло показаться, а просто, как говорится, проходил мимо. На самом деле в такие удалённые и мрачные места совались, как правило, безбашенные сталкеры, для которых риск погибнуть в многочисленных коварных аномалиях или быть сожранным жуткими мутантами был оправдан возможностью отыскать редкий и дорогой артефакт. Но я здраво оценивал свои силы, и не уходил далеко от обжитых, если это слово подходило к малолюдной Зоне, территорий. Ничего, присущего настоящему герою, у меня не было – ни умения метко стрелять, ни звериного чутья на аномалии и прочие опасности, ни, наконец, желания кому-то что-то доказывать. Недавняя схватка с кабанами, где я сильно перепугался и выжил только чудом, тому была хорошим доказательством. Но знать этого стоящим передо мной людям было вовсе не обязательно. «Был на Янтаре и Радаре» звучало для них внушительно, что меня полностью устраивало.

– Не кисло так. – Свободовец оценивающе и уже уважительно смотрел на меня. – В «Свободу» не желаешь? Нам такие резкие нужны. Снарягой, оружием, пульками и прочим обеспечим. Муштры у нас нет, ну, разве что кроме обязаловки с постами и караулами, но без этого в Зоне никак. Рейды по зачисткам не проводим, арты, если какие найдёшь, твои все, в общую кассу только процент платить придётся, прочей ерундой, которой в «Долге» страдают, не занимаемся. Вот, в общем-то, и всё. Ну как?

– Спасибо большое за лестное предложение, я бы с радостью, вот только перед Барменом неудобно. Он меня с того света вытянул, не по-людски как-то кидать его будет. К тому же, в скором времени я из Зоны сваливать собираюсь, что-то не прёт мне в последнее время, да и надоело, если честно. Отдохнуть хочется в тишине и покое, на рыбалку сходить, к предкам скататься…

Свободовец ничуть не расстроился от моего ответа.

– Ну как знаешь. Ладно, воду получишь и бегом обратно. Может, успеешь до полной темноты до бара добраться. Мои бойцы прикроют тебя с вышек, если что. – Он уже собрался было уходить, но в последний момент обернулся и добавил: – а всё-таки ты дерзкий! В Зоне, почти ночью, с гремящей тележкой, по какому-то пустяку! Не мог утром придти?

Эх, знал бы он, сколько слопала бы моих нервных клеток Мегера-Ольга до этого самого утра…

– Да если бы не срочно надо было, пришёл бы утром, конечно. Припёрло просто. – Пожал плечами я.

Через пару минут к блокпосту подошёл невысокий бородатый сталкер, кативший перед собой мою тележку.

Обратный путь до Ростка прошёл без приключений. Правда, под конец, когда до бара оставалось не больше четверти часа хода, начал накрапывать дождь. По характерному острому запаху тухлых яиц я понял, что попал под химические осадки. В Зоне хуже этого был только выброс!

Мой старенький, залатанный во многих местах, комбинезон с капюшоном никак не мог защитить меня от зловонного дождя, называемого в Зоне желтком за свой жёлто-бурый цвет. Плотная ткань почти сразу пропиталась дурно пахнущей гадостью и кожу на спине и плечах начало ощутимо жечь. Чтобы едкая жидкость не попадала хотя бы на лицо и в глаза, пришлось спешно нацепить противогаз, висевший на поясе. Давно не менянный фильтр, похоже, забился пылью – дышать было тяжело, поэтому я, недолго раздумывая, скрутил его и швырнул в сторону обочины дороги, всё равно новый покупать придётся.

Мои часы показывали половину двенадцатого ночи, когда я добрался до бара. Посетителей почти не было, лишь двое выпивох, зажавшись в угол, допивали остатки водки в своих стаканах. Бармен безразлично смотрел на меня своим привычным незаинтересованным взглядом.

Оставляя за собой грязные следы, я, уставший и хмурый, подошёл к стойке.

– Воду привёз, оставил пока в пристройке. Вот ваш карабин и патроны, пришлось потратить восемь штук на кабанов. Сколько с меня?

Слова мои звучали коротко и предельно сухо. Я жутко устал и был зол на всех, в том числе и на Бармена, которому, как мне показалось, было плевать на то, где я был, что пережил и каким чудом вообще уцелел.

– Ну-ну, не злись так. Я тебя туда силой не отправлял, ты сам решил пойти. Чего на меня злиться теперь? За патроны и Сайгу ничего не надо, мелочь же. Можешь даже ствол себе оставить, мне его выгодно всё равно не продать уже, спроса особого нет на гладкоствол, всем Винторезы подавай, да импорт всякий. – Бармен хлебнул их кружки, которую держал обеими руками. – Народ нынче с понтами больше, им надёжность и практичность ни к чему, главное, чтоб круто выглядело, с прицелами там всякими, глушителями и прочим обвесом. Хрен с ними, деньги платят и ладно. А что воды притащил – молодец. Кстати, ты чего такой грязный весь?

– На улице дождь идёт с какой-то гадостью. – Я рукавом потёр жёлтые разводы на своём мокром комбинезоне. – Всё тело жжёт.

– Давай, переодевайся скорей, вещички в стиралку сунь и бегом пол мыть. Не хватало ещё тут после тебя дезактивацию проводить, вон, сколько дряни всякой на ботинках притащил! Потом водички отнесёшь нашей прынцессе.– Бармен сделал акцент на букве ы. – Эта курва раза три уже спрашивала, где вода и когда я ей обеспечу обещанный комфорт. Это… если вдруг решишь пристрелить её, ну, или придушить, скажу, что она сама на себя руки наложила, а я тебе все долги прощу, и автоматик даже новый дам, из импортных. Шутка. Не дам.

Даже шутил Бармен без эмоций. Иногда оставалось только догадываться, серьёзно он говорит, или нет.

Закинув мокрую, пропитанную химией, одежду в дезактивационную стиральную машину, стоявшую в подсобке, я отмыл от жёлтого налёта привезённую мной флягу и быстро ополоснулся холодной водой из неё. Раскрасневшуюся кожу саднило и щипало, как после ожога. Собственно, ожогом это и было. Химическим.

После водных процедур я в одном полотенце пошёл в свою коморку одеваться. Хорошо, что по пути мне не попалась Ольга. Не хватало ещё предстать перед ней в таком виде. Шуточки в свой адрес в этом случае пришлось бы выгребать лопатой как минимум весь следующий день.

Девушка, к слову, ещё не спала. Моя комнатка находилась в самом конце небольшого коридора, по левой стороне которого располагались сдаваемые комнаты. Под дверью одной из них пробивалась узкая полоска жёлтого света. «Квартирант» у Бармена был один – Ольга. Чуть ли не на цыпочках и по противоположной стороне коридора, чтоб не дай бог не скрипнуть половицей, я прокрался к себе, а за тем точно так же возвратился обратно, уже одетый в рабочие штаны и свитер.

Зал был вымыт быстро, посетители в столь поздний час уже разбрелись, поэтому никто не приставал с пьяными расспросами, как это иногда бывает. Звучала тихая музыка из старых самодельных фанерных колонок, работать было легко и даже приятно, несмотря на усталость. День выдался непростым, хотелось всё по-быстрому закончить и идти спать. Но, предстояло ещё отнести воду Ольге и вымыть скопившуюся в мойке посуду.

Когда я без стука вошёл в комнату девушки, держа в руках эмалированный тазик и ведро, Княгиня лежала на узкой койке, подложив под голову подушку, и читала небольшую книжку карманного формата. Небось, какая-нибудь инструкция или пособие по доведению окружающих до нервного тика.

– Тебя стучаться в детстве не учили?! – Ольга вскочила с кровати, видимо, собираясь выгнать меня из комнаты, но увидев в моей руке ведро с тазиком, остановилась. – А, водички принёс! У тебя Шумахеров в роду не было, а? Так быстро обслуживаешь, что аж голова кружится от скорости. Всего-то весь вечер прождала.

– Я не прислуга, если что, и ничего тебе не должен. Скажи спасибо, что вообще постарался и принёс, хоть и не обязан был.

Я даже не посмотрел в её сторону. Подчёркнуто небрежно поставил ведро у стула, расплескав немного воды на пол, положил на стол кипятильник и собрался уходить. Портить настроение эта дура умела лучше кого и чего угодно. С кабанами было куда приятнее общаться, знай себе стреляй в них. А эту стерву попробуй только пальцем тронь, вонь поднимется такая, что сам в петлю полезешь.

– Ха, может ещё разрешить тебе спинку мне потереть в знак благодарности за твои старания? Гормоны штаны не жмут, а, малец?

– Слушай ты, дрянь неблагодарная! – Процедил я сквозь зубы, буквально вскипая от ярости! – Хватит относиться к окружающим, как к дерьму! Ты, если честно, ничуть не лучше! Я НОЧЬЮ пёр флягу с водой с АРМЕЙСКИХ СКЛАДОВ, где купил её у свободовцев на свои ЛИЧНЫЕ деньги! Меня чуть КАБАНЫ не разорвали, а под конец я попал под ХИМИЧЕСКИЙ дождь! А ты тут выпендриваешься и унижаешь меня. Лучше утопись в этом тазике, сделай мир чище! Хотя, говорят, говно не тонет!

Я с силой ударил тазом по стулу, после чего развернулся и, хлопнув дверью, направился в моечную. Нужно было успокоиться, привести нервы в порядок. Мытьё тарелок и кружек способствовало этому, в чём мне доводилось убеждаться не раз. Не стоило так психовать из-за этой высокомерной стервы, нервы дороже.

Казалось, руки сами тёрли губкой кастрюлю с присохшей к стенкам гречневой кашей. Я уже успел успокоиться и стоял у мойки, подпирая головой шкафчик, подвешенный сверху. Специально для этого к его дверке мной была прикручена небольшая подушечка из свёрнутого в несколько слоёв поролона.

Все тревоги и вся злость увязли в липкой вате полудрёмы. Если бы не эта дремота, то, возможно, я бы ещё долго успокаивался после столь эмоционального и полного негатива разговора. Хотя, скорее все эмоции за сегодняшний день перегорели раньше – ещё по дороге к Армейским складам, где меня чуть не разорвали взбесившиеся кабаны. Ужасно хотелось спать, но нужно было домыть посуду, а потом ещё и протереть столы. Этот день грозил никогда не кончится.

Незаметно закрывшиеся веки медленно и с неимоверным трудом разлепились. Мне стало понятно, что я просто уснул, стоя у мойки. Хорошо, что ещё не упал. В таком состоянии толку от меня было немного, поэтому я вынул пробку из мойки и под шум сливающейся воды поплёлся к себе. Утром доделаю, не горит.

Я буквально рухнул на край топчана, на котором спал, и, с усилием поборов желание завалиться спать прямо в одежде, начал стягивать с себя свитер. В этот момент со стороны коридора послышались тихие шаркающие шаги.

– Прости.

Сначала мне показалось, что я снова задремал и мне приснилось это простое, в общем-то, но неуместное для окружающей обстановки слово.

– Мыло и полотенца в тумбочке лежат.

Мне никак не хотелось снова ругаться с Княгиней. То, что это она стоит у входа, я понял почти сразу. Вот только слово, вернее, его значение и голос, которым оно было сказано, никак не вязалось с образом Ольги, который изрядно потерял в привлекательности в течение сегодняшнего дня. К ней я уже не испытывал того уважения, как в первое время, когда только увидел её.

– Я нашла… спасибо. – Голос её был непривычно мягким и спокойным. – Извини, что так с тобой несправедливо обошлась.

Чувствуя подвох в её словах, я стянул-таки с головы свитер и принялся за ботинки. На девушку специально не обращал внимания.

– Поверь, я совсем не такая, какой кажусь тебе, – продолжила она, – мне приходится быть стервой. Иного способа выжить тут у девушки нет. Женщине в Зоне намного сложнее, чем мужчине. Почти каждый норовит залезть под комбинезон, а если даёшь ему по физиономии, сразу хватается за оружие. Поэтому приходится вот так… – Она шмыгнула носом. – Я ведь подумала, что ты один из таких озабоченных, вот и грубила тебе, чтоб сразу вызвать к себе неприязнь. К воде этой прицепилась… Перегнула палку, заигралась совсем. Ты не представляешь, как я устала от этого спектакля, надоело уже! Хочется домой…

Я всё-таки взглянул на неё. От облика воинствующей непримиримой феминистки не осталось и следа. Прислонившись плечом к косяку, в дверях стояла совсем другая Ольга, та, в чьё существование я никогда бы не поверил. В блестящих от влаги глазах девушки больше не было надменности и пренебрежения, лицо её смягчилось, сгладилось, стало каким-то родным, что ли. Я растерянно смотрел на Княгиню, не понимая, как реагировать на её откровенность.

– Да уж. Чего же ты тогда здесь делаешь, острых ощущений захотелось? Или за пределами периметра шпынять мужиков так просто не получается?

Девушка уставилась в пол и смущённо улыбнулась. Неужели она умеет это делать искренне, без злорадства или ехидства? Я вдруг понял, что больше ни капли не злюсь на неё. Странно, но эта улыбка буквально смыла весь негатив, скопившийся внутри меня за этот день.

В моей коморке не было стульев, да и вообще мебели, кроме корпуса от старого лампового телевизора, на котором сейчас лежали мои вещи, поэтому я просто подвинулся на топчане, кивком головы приглашая Ольгу присесть рядом с собой. Почему-то мне показалось, что она не откажется. Так и вышло: девушка постояла немного в нерешительности на месте, потом тихонько подошла к углу, где стоял мой старый диван без спинки, и села на его краешек.

– Ну… – Было видно, что Княгиня колеблется. – Мне нужен был Исполнитель Желаний.

Я нарочито удивлённо присвистнул.

– Ого! Все остальные сталкеры такие мелочные – кому деньги нужны, кому приключения, а тебе сразу Исполнитель Желаний подавай, ни много ни мало.

– Да, – согласно кивнула Ольга, пряча улыбку, – наивная я была тогда, чего уж там. Думала, что смогу добиться своего, стоит только попасть в Зону. Но реальность оказалась куда жёстче, чем мне тогда думалось.

– Это же сказка! Нет никого Монолита под саркофагом. Во всяком случае, я не верю, что там есть что-то такое, исполняющее желания. Уж больно фантастично звучит, не так ли?

– А вот это всё вокруг не фантастично? – Ольга внимательно посмотрела мне в глаза. – Аномалии эти, артефакты с чудесными свойствами, мутанты и прочие загадки. По-моему, в Зоне всё возможно, в том числе и Исполнитель Желаний. Почему бы и нет.

Я неопределённо пожал плечами. Всё же, не согласиться с ней было невозможно.

– А зачем он тебе? Хочешь пожелать, чтоб все мужики стали импотентами?

Ольга снова улыбнулась. Она одним движением стянула резинку с пучка волос на затылке и расправила локоны. Так мне её новый облик нравился ещё больше.

– К мужчинам я отношусь нормально, если, конечно, у них в голове нет плохих мыслей на мой счёт. И... у меня есть жених.

При этих словах что-то внутри меня шевельнулось, но вида я не подал. Во всяком случае, Ольга ничего не заметила. Или просто сделала вид.

– Из-за него я и поехала в Зону... – Продолжила она. – Мы с ним оба спортсмены. Были. Он бобслеем профессионально занимался, на олимпийские сборы даже привлекался, а я в биатлоне. Просто стрелять умела хорошо, с детства это ещё, не знаю от чего, наверно, природный талант. Вот и пригласили меня в биатлонный клуб. Там лыжников много было, а вот хороших стрелков мало. Правда, через пять лет я поняла, что с лыжами у меня не получается, хотя один раз чуть не попала в резерв сборной. Для этого ведь тоже некий талант нужен, природные задатки. Если нет этого, то до профессионального уровня не добраться. – Княгиня удобнее уселась на топчан, прислонившись спиной к стене, на которой висел позапрошлогодний календарь с каким-то нелепым натюрмортом. – Мы с Пашей в гостях у одной нашей общей знакомой встретились, когда отмечали её "мастера спорта".

Княгиня разминала в пальцах край своего свитера. Похоже, она волновалась.

Я тоже удобнее уселся на постели. Сонливость и усталость ушли на второй план. Мне почему-то внезапно стала интересной история этой девушки, которую я ненавидел всего четверть часа назад, и которая теперь предстала передо мной в совсем неожиданном свете.

– А через полгода... через полгода случилось несчастье. Боб Паши – это сани у них такие – вылетел с трассы. Он и его напарник получили сильные травмы. Я тогда с ума чуть не сошла: врачи говорили, что состояние пострадавших критическое. Может ты слышал о том несчастном случае, по телевизору много про него говорили. Федерация еле-еле деньги на лечение выделила, и Пашу в Германию увезли. Там его спасли, вот только ноги пришлось ампутировать... – Ольга, уже не скрывая, хлюпала носом и вытирала слёзы. – После "выздоровления" ему, конечно же, пришлось оставить спорт. Он сильно переживал, один раз даже повеситься хотел... Ещё ему казалось, что я брошу такого калеку. Глупый... После того, как я его едва не потеряла, начала любить ещё больше, чем раньше.

Моя фантазия нарисовала мне картину, как я обнимаю плачущую девушку и успокаиваю её, но Ольга сама взяла себя в руки, решительно вытерев слёзы рукавом свитера.

– И вот примерно тогда мне на глаза попалась небольшая заметка в социальной сети об Исполнителе Желаний в центре Зоны. Тогда про Чернобыль много что говорили, но меня вся эта возня вокруг второго взрыва на станции до этого мало интересовала. И я загорелась этой дурацкой идеей: думала, наивная, что найду этот чёртов Монолит, и всё у нас с Пашенькой будет хорошо – у него вырастут новые ноги, мы поженимся, наконец, и у нас будет много детей. Мне-то всё равно какой он, я его и без ног очень люблю. Вот только больно смотреть, как он страдает. Понимаешь, очень тяжело доказывать ему каждый день, что мои чувства к нему только окрепли. Не выдержала я, уехала. Ему, конечно же, ничего не сказала про свои планы, он бы меня запер и никуда не пустил. Соврала, что поеду к сестре в Луганск на пару месяцев, денег подзаработать к свадьбе. Та как раз звала меня на работу в какую-то фирму на смену приболевшего работника. У Паши сбережений немного было, всё на лечение ушло, да и пенсия не то, чтобы большая. А найти инвалиду работу с приличной зарплатой не реально, особенно у нас, в провинции. В общем, отпустил он меня, поверил. Деньги действительно были нужны. Всё, что у меня было, я на снаряжение потратила, да на оружие. Дура! Купила всё это за периметром втридорога, не знала, что в самой Зоне то же самое гораздо дешевле стоит.

Во время её рассказа, я налил в литровую банку с накинутым кипятильником воды из бутылки. В горле у меня пересохло, захотелось чаю, да и Ольга, скорее всего, не отказалась бы.

– Вначале непривычно было, даже тяжело, болезненно отвыкала от городского комфорта. Ни постели нормальной, ни душа, ни смены верхней одежды. Да и мужчины косились на меня. Один пьяный даже пробрался ко мне ночью в домик в хуторе возле магазинчика Сидоровича, где я остановилась на первое время. Бедняга в темноте зацепился штаниной за гвоздь, или ещё за что-то, и со всего маху рухнул на пол. Я ему ещё добавила для острастки и вышвырнула вон. На следующий день все сталкеры в деревне меня почтительно стороной обходили – тот Дон Жуан потом долго от сотрясения отходил, а все думали, что это я его так отметелила. Вот тогда-то мне и пришла в голову мысль, что лучше быть для всех злой и дикой, чтоб меньше было желающих потискать симпатичную сталкершу.

Теперь мне стало понятно, почему Княгиня пользовалась такой репутацией. Вернее, с чего всё началось. Кто знает, как бы было, если бы не тот подвыпивший сталкер, захотевший любви в холодную чернобыльскую ночь.

Я с ухмылкой разлил кипяток по кружкам, где уже лежало по щепотке заварного чая и сахар. Вернее, кружка была одна – моя. Её я отдал Ольге, а себе чай заварил в обычном стакане.

Ольга с благодарностью приняла из моих рук фарфоровую кружку и осторожно, чтобы не обжечься, сделала глоток.

– Ух, какой вкусный. – Она подула на горячий напиток и снова с удовольствием отхлебнула.

– Да, это Бармен расщедрился, подкинул остатки. А дальше что было?

– Ну, потом я сюда подалась. Всё же, до Станции из Ростка куда ближе идти, чем с Кордона. Правда, к этому времени мой пыл начал понемногу угасать. Дома за компьютером и в уютном кресле вся эта Зона воспринимается излишне романтично. Кажется, что при должном умении и везении за пару дней можно собрать полный рюкзак артефактов, получить за них баснословные деньги, и вернуться обратно домой миллионером. А на деле всё совсем не так. Про смертельные аномалии и жутких мутантов в интернете мало что правдивого пишут. Да что там, ты это и сам прекрасно знаешь.

Я понимающе кивнул. Действительно, то, что писалось в интернете и говорилось в средствах массовой информации о Зоне, мало походило на реальность, а если что и проскакивало правдивое, то на общем фоне заблуждений и фантазий выглядело не лучше выдумки очередного виртуального сталкера.

– Так вот, тут, в баре, пришлось сразу все точки над ё расставить, чтоб всем озабоченным с острой формой спермотоксикоза укорот дать. Для этого я специально повздорила с одним пьяненьким сталкером, но драться с ним, естественно, не стала, а предложила пострелять на меткость. Тот, конечно, вызов принял, не пасовать же ему, матёрому сталкеру, перед какой-то там бабой. На этом я и решила сыграть. Калашников мой немного модифицированный, кстати. Пришлось мастеру в подпольном оружейном магазине сверху доплатить, чтоб на автомат ствол от первых версий семьдесят четвёртого поставил, и патроны спецприёмки к нему дал. – Увидев моё недоумение, девушка уточнила: – У старых «калашей» с деревянными прикладами, тех, что первыми начали выпускать на смену сорок седьмых, стволы вытачивались с минимальными допусками, поэтому кучность одиночного огня и стрельбы очередями была лучше, чем у нынешних непонятно как сделанных штамповок. Из обычного автомата, да с простыми боеприпасами вряд ли бы в монетку попала, разве что только случайно. Не удивляйся моим познаниям, я ведь биатлоном занималась, а там используют точные винтовки, вот и пришлось мне углубиться в эту тему на досуге. В общем, после того, как я пять копеек ровно посередине продырявила, в баре, да и в его окрестностях про меня слухи всякие пошли. Приятно даже было, что тут скажешь. А потом мне сильно подфартило. Недалеко от Ростка наткнулась на группу зомби, еле отбилась от них, почти весь боекомплект расстреляла. Это первая моя серьёзная заварушка была, поэтому перепугалась сильно, мазала много. Хорошо, что одна была, иначе моя репутация снайпера превратилась бы в пыль. Даже зачем-то гранаты в мертвяков бросала, не знала тогда, что они им не особо-то и страшны. Когда всех зомби кое как перестреляла, пошла проверить, где они там так хорошо прятались, что я их только в упор увидела. В этот момент в глаза бросился тусклый огонёк, мерцавший в маленькой воронке от взрыва одной из гранат. Если бы не утренние сумерки, часа четыре всего было, ни за что бы не увидела его при дневном свете. Ножом выковыряла из земли артефакт, размером и формой похожий на гусиное яйцо. Почему-то сразу подумала, что это «медуза», ну и прихватила с собой. Какие бы копейки она ни стояла, а бросать арт, ценой хотя бы в один рожок патронов, было глупо. Но когда увидела перекошенное от изумления лицо Бармена и удивление других сталкеров в баре, поняла, что это вовсе никакая не «медуза», а что-то более ценное. Твой шеф мне в приватной беседе такую цену за «утреннюю звезду» назвал, что я после этого полдня в себя приходила. Он сказал, что она является своеобразным дополнением к более известной «ночной звезде». Её можно найти только ночью, а мой артефакт, соответственно, только утром. И если каким-то образом объединить их, то получится изоморф, или что-то типа этого, обладающий сумасшедшими свойствами. Ты, наверно, догадываешься, сколько эта штуковина стоит? Можно себе особняк отгрохать в приличном месте, ещё и на безбедную счастливую жизнь останется. А потом я поняла, что попала. От наличности Бармен меня отговорил. Её и вправду с собой не понесёшь, опасно это, да и банально в рюкзак не влезет. Связалась с сестрой в Луганске, та переслала мне номер банковского счёта, куда должны будут перечислить деньги. Я всё это время ошиваюсь тут, в Баре, под негласной охраной. Сам понимаешь, такие деньги, или информация о месте, где мне посчастливилось найти «утреннюю звезду», могут вскружить голову любому. Как бы я метко ни стреляла, банде уголовников или отряду наёмников противопоставить мне нечего. Завтра-послезавтра Бармен ожидает поступление средств, после чего он за небольшие комиссионные обещал договориться с долговцами, и те проводят меня до самого блокпоста военных на краю Кордона. Как я поняла, они уже многих так эскортировали, кто опасался за свою жизнь после удачной сделки с торговцем. Как-то так.

Я залпом осушил свой стакан. Даже сахар забыл перемешать, так и пил чай не сладким.

– А не боишься мне рассказывать? Вдруг я позарюсь на твои богатства?

– А что с меня взять? – Мило улыбнулась Ольга. – Новенький автомат, да, разве что ещё можно выпытать про место, где я нашла "утреннюю звезду"? Ха, ты ведь не такой.

– Откуда такая уверенность? Ты даже не знаешь, как меня зовут.

Я хитро прищурился, старательно изображая коварного бандита. Ольгу это сильно рассмешило.

– Тебя Тимуром зовут! Я слышала, как Бармен к тебе утром обращался! – И Ольга снова засмеялась, видя, как я состроил удручённую провалом хитрого замысла рожу злодея.

– А у тебя Галустянов в роду не было? Гримасы уж больно смешные!

– Нет. Только обезьяны когда-то давно были, если Дарвину верить. От них, наверное, нахватался!

Смеялись мы тихо, чтобы не привлекать внимание Бармена, который в это время обычно ещё не спал и занимался бухгалтерскими подсчётами у себя в кабинете.

– Так. Надо спать уже идти. – Ольга встала с топчана и аккуратно поправила за собой покрывало. – Спасибо тебе, Тимур, что выслушал. Мне действительно нужно было выговориться. Теперь легче стало. И прости ещё раз за грубость. Как ты теперь знаешь, она вынужденная… Ах, вот ещё. Тебе от кабанов сильно досталось?

– Нет, – отчего-то поскромничал я, – одного мне удалось подстрелить, и он в аномалию угодил, а второго свободовский снайпер завалил. Я только испугом отделался и полными штанами впечатлений.

– Ну ты и герой! – Хихикнула девушка. – Всё, пошла я. Спокойной ночи.

Она неожиданно прильнула ко мне и прикоснулась тёплыми губами к моей слегка заросшей щеке. Пока я соображал, что произошло, Ольга торопливо удалилась в свою комнату.

Проснуться пришлось рано, чтобы закончить брошенную накануне работу. Ночной разговор с Княгиней казался мне приятным сном, лишь стакан с чаинками на дне и моя кружка, стоявшие на полу рядом с банкой, служившей мне чайником, говорили о том, что всё это было наяву. Улыбнувшись, я сладко потянулся и резко сбросил с себя одеяло. Наступающий день обещал быть трудным, но какие бы каверзы он ни готовил, у меня были силы и настроение встретить его с улыбкой.

***

Сбивая ботинками мелкие капельки росы с густой увядающей травы, я осторожно продвигался вдоль ограждения железнодорожной станции. Бетон забора в некоторых местах уже начал осыпаться, приходилось переступать или обходить стороной кучки бетонной крошки, чтобы не нарушить её хрустом тишину, влажным туманным одеялом укутавшую всё вокруг. Лишь откуда-то издалека, на самой границе слышимости, доносилось глухое потрескивание «электры».

Я не случайно выбрал обходной маршрут, отказавшись от более короткой и удобной дороги по центру станции. В утренних сумерках тёмные углы многочисленных построек и куч железного хлама практически не просматривались, а в них кто только мог ни притаиться. За день-два до выброса большинство мутантов теряло активность, и большую часть времени проводило в своих укрытиях, поэтому, соблюдая тишину, можно было пройти почти куда угодно. Но лишний раз провоцировать какого-нибудь кровососа или снорка тусклым лучом фонарика, неосторожно направленного в тёмный угол, мне не хотелось.

Мои руки стискивали Сайгу, подаренную Барменом, а на плече висел старенький, но безотказный укороченный автомат Калашникова со сдвоенным магазином. Его я готов был схватить в любой момент, мгновенно сменив оружие и не тратя времени на перезарядку карабина. Несколько вечеров были потрачены мной на отработку этого движения.

Было страшно. Но страх этот – куда же без него, я ведь не конченный псих, которому всё до одного места – лишь придавал силы и осторожности. Он помогал мне внимательно вслушиваться в тишину и всматриваться в подёрнутое влажной дымкой пространство вокруг себя. Я весь был обращён в слух и зрение. Только лишь зевота время от времени сводила челюсть. Причиной тому был не только ранний подъём в третьем часу ночи, но и сырой холодный воздух, почти мгновенно проникший под одежду и сводивший привыкшее к теплу тело мелкой дрожью.

Мерцающий зеленоватым светом экран детектора аномалий, который мне удалось выкупить по дешёвке у одного сталкера, не показывал впереди меня ничего опасного. Лишь справа, метрах в пяти, почти на пределе дальности действия прибора, была отмечена крупная аномалия. Её потрескивание становилось всё громче с каждым моим шагом, и вскоре я увидел громадную «электру», чей звук был слышен ещё у забора. Грозди стеклянных изоляторов на макушках высоких бетонных столбов, частоколом столпившихся радом с трансформаторной будкой возле вагоноремонтного цеха, искрились белёсой паутиной высоковольтных электрических разрядов. Сильно пахло озоном. Но меня не особо волновала эта аномалия, мой путь лежал в стороне он неё.

Наконец, я достиг намеченной цели. В конце железнодорожного полотна одиноко стоял тепловоз, уткнувшись носом в бетонный тупиковый упор. Вокруг лежало большое количество деталей и узлов, открученных, оторванных и просто варварски выкорчеванных из нутра машины. Ещё раз внимательно осмотревшись, я бережно вытащил из маленького кармашка своей разгрузки свёрнутый втрое листок бумаги. Это была записка Княгини, которую девушка втайне от меня спрятала в моей комнате, и до определённого времени мне про то ничего не было известно.

С того момента, как Ольга покинула пределы периметра в сопровождении отряда «Долга» прошло две недели. Моя отработка в баре постепенно подходила к концу, и уже можно было всерьёз строить планы на свою дальнейшую жизнь. В один из вечеров, когда я уже собирался ложиться спать после нелёгкого трудового дня, на мой коммуникатор пришло короткое сообщение от неизвестного абонента: "загляни под шестую от правого угла половицу в своей комнате". Недоумевая, кто и зачем прислал мне это, я встал с топчана и, отсчитав необходимое число досок, ножом подковырнул нужную. Та поддалась удивительно легко. Под ней обнаружился сложенный лист, аккуратно выдранный из ученической тетради. С замиранием сердца я развернул бумагу и на одном дыхании прочёл текст, написанный ровным красивым почерком. Содержание письма прочно и надолго укрепилось в моей памяти, став на некоторое время для меня буквально смыслом жизни.

И вот теперь я сидел возле тепловоза на корточках и аккуратно ковырял ножом землю. Если верить записке, то, что я искал, появляется где-то здесь незадолго до выброса под землёй на глубине в пару сантиметров и увидеть это можно только в утренних сумерках. Широким клинком я осторожно разрезал грунт, раздвигая пласты утрамбованной песчаной земли в стороны. Свободная правая рука лежала на рукоятке Сайги – тишина вокруг могла быть обманчивой, в этом мёртвом и заброшенном закутке Зоны, не зря прозванном Дикой территорией, стоило ждать чего угодно.

Неожиданно нож наткнулся на что-то упругое. В ту же секунду из-под воронёного лезвия засияло зеленовато-оранжевым светом.

Спасибо тебе, Оля!

Книга выпущена при поддержке группы Вконтакте S.T.A.L.K.E.R. Fan-Fiction в рамках проекта СамИздат.

Наш электронный адрес https://vk.com/stalker_fan_fiction