Лекция VI. ЗНАКИ-ИНДЕКСЫ 141

ческий феномен с исключительно богатыми выразительными воз­можностями. Загадка интонации в том, что в ней содержатся од­новременно фундаментальные инвариантные черты этниче­ского языка и вместе с тем тонкие индивидуальные, просто интимные особенности звучания речи конкретного человека, обус­ловленные всем его существом — полом, возрастом, психосома­тикой вплоть до настроения и отношения к адресату и предмету речи.

В мелодической организации каждого языка имеется свой набор ин­тонационных единиц (называемых интонема, иногда мелодема). Впро­чем, пока точно неизвестно, сколько таких единиц в отдельном языке: исследователи называют разные цифры, в интервале от 6 до 20 интонем. Различия связаны с неясностью, что считать основной единицей (инто-немой), а что — ее вариантом.

Интонемы — это двусторонние единицы: они обладают формой (ее создают дифференцированные по языкам совокупности фонетических параметров) и содержанием. Содержание интонем относится к разным уровням синтактики и прагматики высказывания: 1) они членят речь на смысловые части (на высказывания; на синтагмы внутри высказываний и т.д.); 2) они различают коммуникативные типы высказываний (во­прос, побуждение, восклицание, повествование и др.); 3) они выража­ют актуальное членение высказывания (различение темы и ремы).

Если то общее содержание, которое передается с помощью интонации, представляется в достаточной степени универсаль­ным (в силу его предельно общего характера), то интонационные рисунки «одноименных» интонем в каждом языке свои, индиви­дуальные. Л.Р.Зиндер считал, что интонация — это наиболее характерный фонетический признак того или иного языка (Зиндер 1979, 270). В то же время исследователи онтогенеза речи установили, что ребенок в обращенной к нему речи сначала раз­личает только интонационные модели; соответственно и усваива­ются интонационные модели также в первую очередь (Солсо 1996, 356 — 357). Поэтому в лингводидактике специальное внимание об­ращается на преодоление интонационной интерференции — из-за ее семиотичности и стойкости. Такова огромная собственно линг­вистическая роль интонации, значимая для языка в целом.

В индивидуальной речи интонация является главным сред­ством выражения чувственного содержания речи: ее «вклад» в выражение эмоций оценивают в 80 —95 %. Дарвин писал, что че­ловек, когда он жалуется или испытывает некоторое страдание, «почти всегда говорит на высоких нотах» (Дарвин [1872] 1953, 747). В спокойном, удовлетворенном или, тем более, в расслаб­ленном состоянии общий высотный контур речи понижается. Интонация и сильнее слов, и искренней, и безыскусней: это пря­мое, идущее из глубины организма говорящего человека, из са-

142 Часть третья. КЛАССЫ ЭЛЕМЕНТАРНЫХ ЗНАКОВ...

мих легких, акустическое выражение его чувств, эмоционального отношения к предмету речи, к собеседнику, к обстановке разго­вора. Интонация, как мимика и жесты¹, является и частью, и од­новременно проявлением психосоматического состояния челове­ка; следовательно, по характеру связи формы и содержания знака интонация соответствует определению знаков-индексов (симпто­мов).

Интонацию исследуют фонетисты, но, кажется, пока о ней больше знают те, для кого интонация не только объект внима­ния, но материал и средство профессиональной работы, одно из слагаемых семиотики театра. Знаменитый московский актер и на­ставник в театральной школе говорил студентам: «Есть только один способ записать слово да и слово нет. Но есть 50 способов разного произнесения слова Да и 500 способов произнесения слова Нет»².

Художественные производные интонации дают мелодию (мо­тив), ритм и метр — то, что создает звучащую образную основу музыки и поэзии.

2 Междометия. Междометия (как класс слов) — вос-■ ходят к непроизвольным и нерасчлененным выкри­кам (возгласам), возникавшим в качестве звуковой реакции орга­низма на внешние раздражения. Фонетически междометия как бы пропущены сквозь «фонологическое сито» (А. А. Реформатский) этнического языка, поэтому они не могли быть точными копия­ми тех звуковых реакций, которые дали им начало. Ср. междоме­тие Тьфу/и звук плевка, к которому оно восходит, или церковно­славянское по происхождению междометие Увы! в качестве ото­бражения звука плача или всхлипа. «Симптоматическая» мотиви­рованность междометий соответствующими состояниями организма делает междометия классическим примером знаков-индексов.

ЗШифтеры. Термин шыфтер (англ. shifter 'переключа-■ тель') в 1920-х гг. ввел в теорию грамматики Отто Есперсен, чтобы подчеркнуть функциональную общность ряда грамматических категорий, способных изменять характер связи сообщения с актом речи — как бы переводить («переключать») сообщение в разные плоскости по отношению к реальности, ко времени и участникам данного речевого акта.

¹ Ср. характерное сближение мимики и жеста с интонацией у Б.В.Асафьева:
«...мимика и жесты, эти немые интонации тела».

² Хотелось бы попутно обратить внимание читателя на несимметрию Да
и Нет: в Да ('согласие') нет проблемы, оно звучит реже и однообразнее; в Нет
('несогласие') — всегда проблема, и его интонационно-смысловое разнообразие
бесконечно. Об этом же знаменитое начало «Анны Карениной»: Все счастливые
семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему.

В свое время Ч.Пирс, указывая на возможность конвенцио­нальное™ в индексах и называя такие смешанные виды знаков подиндексами, или вырожденными индексами¹, относил к ним лич­ные и указательные местоимения, в том числе в относительной функции, а также окончания, которые присоединяются к «уп­равляемым» словам, чтобы показать, «какое именно слово явля­ется управляющим» (Пирс 2000, 84).

Р.О.Якобсон относил к шифтерам глагольные категории лица, времени и наклонения, определяя их в терминах семиотики как индексные символы.

«Символизм» шифтеров связан с обычной в языках немотиви­рованностью формальных показателей данных категорий их со­держанием, а «индексальность» — с функцией указания, а также с их «реальной» (а не условной) «привязанностью» к моменту речи и к участникам речевого акта. Например, «знак "я" не может обозначать свой объект, "не находясь с ним в реальной связи": слово "я", обозначающее говорящего, реально связано с высказыванием и, следовательно, функционирует как индекс» (Якобсон [1957] 1972, 97).

Если другие знаки-индексы (жесты, мимика, интонация, меж­дометия) связаны с выражением эмоционально-чувственного со­стояния говорящего, то индексальная природа шифтеров обус­ловлена логико-коммуникативной необходимостью представить в грамматике порождаемого высказывания опорные коммуникатив­ные «координаты» текущего речевого акта.

В исчезновении шифтеров из индивидуальной речи (в частно­сти таких, как грамматическое лицо и время) видят четкий линг­вистический симптом шизофрении (которая, с точки зрения пси­хологии коммуникации, представляет собой утрату способности и воли и к диалогу вследствие подавленности правого полушария). Шифтеры «привязывают» сообщение к текущему акту коммуни­кации, но именно этой связи с реальностью недостает шизофре­ническому сознанию.

Роль шифтеров (точнее, их отсутствия) в диагностике шизо­френии была открыта Р.О.Якобсоном на материале поэзии Гёль-дерлина (1770—1843), который десятилетиями страдал этим не­дугом и постепенно утрачивал способность речевого общения с окружающими, но до самой смерти писал замечательные стихи, правда, без личных местоимений (см.: Якобсон, Поморска 1982, 104).

¹ Настоящий «индекс физически связан со своим объектом, они образуют органически согласованную пару», однако «если Двоичность (пара или один из членов пары. — Н.М.) представлена ссылкой (reference), Индекс является вы­рожденным» (Пирс 2000, 91, 80).

144 Часть третья. КЛАССЫ ЭЛЕМЕНТАРНЫХ ЗНАКОВ...

Лекция VII ИКОНИЧЕСКИЕ ЗНАКИ. ЗВУКОСИМВОЛИЗМ

Иконические знаки в коммуникации животных. — 36. Икониче-ские знаки в жестах и мимике человека и в естественном языке. Зву­коподражания и их дериваты. — 36,1. Иконичность в паралингвисти­ке: между искренностью и игрой. — 36.2. Классы языковых икониче-ских знаков.—37. Идеофоны и иконичность в морфологии.—38. Ана­грамматические знаки и иконичность в синтаксисе. — 39. Звуковая изобразительность в индивидуальной речи.—40. Звуковые жесты. — 41. Иконичность в графике. — 42. Древнейшая теория звукосимво-лизма: диалог Платона «Кратил» (IV в. до н. э.). — 43. О семантично-сти звука в поэзии. — 44. «Заумь» и «самовитое слово» русских фу­туристов. — 45. Эмпирические проверки гипотез о звуковом симво­лизме. — 46. Вопрос о природе звукового символизма, степени его универсальности и роли в семантике. — 47. Иконические знаки в ис­кусствах и искусственных семиотиках