И увольняют профессоров

ниверситет Ёнсе и женский университет Ихва оказались в

кризисной ситуации и в конце концов приняли меры,

которые не принимались ни до, ни после этого случая.

Ихва уволил пятерых профессоров, включая профессора Ким Ён

Ун, и исключил четырнадцать студенток, пятеро из которых

заканчивали последний курс. Ёнсе также уволил одного профес-

сора и исключил двоих студентов.

Священник университета Ихва пытался уговаривать сту-

денток: «Вы можете снова ходить в ту Церковь после того, как

получите диплом, и тогда наш университет избежит неприятно-

стей». Однако уговоры не действовали — напротив, эффект был

прямо противоположным.

Исключенные студенты пытались было протестовать: «В

нашем вузе учатся даже атеисты и дети самых настоящих шама-

нов! Как вы можете оправдывать наше исключение и тем самым

лицемерно попустительствовать двойным стандартам?»

Однако администрации вузов выдержали натиск и продол-

жали стоять на своем: «Мы — частное учебное заведение под

патронажем христианской церкви, и мы имеем право исключать

любых студентов по нашему усмотрению».

Вскоре информация об инциденте просочилась в прессу, и

одна из газет опубликовала статью под заголовком: «В стране,

135

· Человек планеты, любящий мир ·

где заявлена свобода вероисповедания, увольнения и исключения

недопустимы!» После этого ситуация стала предметом бурных

обсуждений среди широкой общественности.

Поскольку университет Ихва существовал за счет финансо-

вых вложений канадского христианского фонда, университетская

администрация опасалась, что финансирование прекратится, как

только в фонде станет известно о том, что большая часть студен-

тов присоединилась к Церкви, которую все считают еретической.

В университете трижды в неделю стали проводиться богослуже-

ния, во время которых составлялись списки участников и отсы-

лались в главный офис миссионерской деятельности.

После отчисления студентов и увольнения профессоров

общественное мнение склонилось в нашу сторону. И тогда адми-

нистрация Ихва, желая как-то повлиять на ситуацию, стала рас-

пространять лживые слухи — слишком гнусные, чтобы их повто-

рять. К сожалению, как это часто бывает, чем грязнее были слу-

хи, тем с большим удовольствием люди смаковали их и переда-

вали друг другу в полной уверенности, что все это правда. В

конечном итоге слухи начали подпитывать сами себя и жить

своей собственной жизнью. Нашей Церкви пришлось терпеть все

это год и даже больше.

Я не хотел, чтобы эта проблема до такой степени вышла из-

под контроля. Мне вообще не хотелось создавать какие-либо

проблемы, и я попытался убедить студентов и профессоров вести

простую и спокойную жизнь в вере, объясняя им, что нет ника-

кой необходимости сбегать из общежитий и таким образом при-

влекать к себе негативное внимание общества. Но люди были

непреклонны: «Почему вы просите нас не приходить сюда? Мы

хотим получить столько же благодати, сколько и все остальные!»

В итоге они вынуждены были расстаться с учебой, и я был не в

восторге от этого...

После отчисления из университета студенты собрались

вместе и отправились в молитвенный зал на гору Самгак на

окраине Сеула, чтобы хоть как-то залечить глубокие душевные

· Глава 3. Самый сытый человек на свете ·

раны. Их выгнали из университета, их семьи разгневались на них

и друзья больше не хотели с ними общаться. Им было некуда

идти. Тогда они стали поститься и молиться с таким отчаянием,

что во время молитвы от рыданий у них текло из глаз и из носа.

Некоторые даже заговорили на разных языках.

Воистину, Бог является тогда, когда мы доходим до грани

отчаяния и вот-вот падем духом. И студенты, изгнанные из уни-

верситета, из дома и из общества, встретили Бога в молитвенном

зале на горе Самгак...

Я тоже ходил на гору Самгак, чтобы принести поесть сту-

дентам, истощенным постами, и как-то утешить их.

«Это действительно ужасно, что вас отчислили ни за что, —

говорил я им. — Но это не повод для того, чтобы уморить себя

постами! Если ваша совесть чиста и вы уверены, что все сделали

правильно, значит, никакие оскорбления для вас не будут позо-

ром. Не расстраивайтесь и наберитесь терпения: придет и ваше

время!»

Пятеро из несостоявшихся выпускниц смогли перевестись в

женский университет Сунмён, но ущерб от инцидента был весьма

ощутимым.

Именно после этого случая моя репутация очень сильно по-

страдала. Всю ответственность за злодеяния, совершаемые в

других религиозных группах, газеты стали приписывать нам. И

если после первой волны слухов люди спрашивали: «Неужели

это может быть правдой?» — то теперь они были убеждены: «Да,

это правда!»

Очень больно и горько чувствовать такое несправедливое

отношение к себе. Несправедливость была столь чудовищной,

что она всколыхнула во мне волну гнева. Мне так хотелось вы-

ступить и опровергнуть все обвинения! Однако я не сказал ни

слова и даже не пытался бороться. Нам предстояло слишком

много дел, и у нас не было времени на борьбу и конфликты.

Я был уверен, что со временем и недопонимание, и нена-

висть сойдут на нет и что нам не стоит тратить слишком много

· Человек планеты, любящий мир ·

нервов и сил на борьбу с этим. Я притворялся, будто не слышу,

как люди говорят обо мне: «Хоть бы этого Муна поразило мол-

нией!» — и пытался не обращать внимания на то, как христиан-

ские священники молят Бога о моей смерти.

Однако вместо того чтобы утихнуть, слухи стали множить-

ся и становиться все более оскорбительными день ото дня. Каза-

лось, весь мир объединился против меня и теперь тычет пальцем

в мою сторону, пытаясь обвинить во всех смертных грехах. На

фабрике Хыннам даже в самый разгар жары я не закатывал шта-

ны, чтобы никто не видел моих голеней, а теперь слухи обвиняли

меня в том, что я танцую в Церкви нагишом! Дошло до того, что

новички, приходившие к нам в первый раз, стали многозначи-

тельно поглядывать на меня, словно спрашивая: «Это вы обычно

раздеваетесь и танцуете голым?»

Я понимал лучше, чем кто-либо, что для того, чтобы непо-

нимание рассеялось, необходимо время, поэтому даже не пытался

спорить с ними и доказывать, что я не такой. Мы не можем уз-

нать человека, пока не встретимся с ним лично, однако слишком

многие без колебаний осудили меня, ни разу не встретившись со

мной. Я знал, что спорить с такими людьми бесполезно, поэтому

просто молчал и терпел.

Из-за инцидента с университетами Ихва и Ёнсе наша Цер-

ковь оказалась на краю гибели. К моему имени намертво прикле-

ился ярлык «псевдорелигии» и даже «секты», и традиционные

церкви объединили усилия, чтобы призвать правительство нака-

зать меня.

4 июля 1955 года полиция провела облаву в нашей Церкви

и арестовала меня и еще четверых прихожан — Ким Вон Пхиля,

Ю Хё Ёна, Ю Хё Мина и Ю Хё Вона. Пасторы и старейшины

традиционных церквей объединили усилия с властями, забросав

их письмами с просьбой закрыть нашу Церковь. Четверо членов

Церкви, следовавших за мной с самого начала, оказались вместе

со мной в тюрьме.

· Глава 3. Самый сытый человек на свете ·

Однако на этом дело не закончилось. Полиция изучила мое

прошлое и выдвинула против меня обвинение в уклонении от

исполнения воинской обязанности. Обвинение было притянуто за

уши, ведь к тому времени, как я освободился из лагеря смерти

Хыннам и отправился на Юг, я уже вышел из призывного возрас-

та — и, тем не менее, обвинение было предъявлено.

· Человек планеты, любящий мир ·