Счастье в неведении. 5 page

На той свадьбе тоже было много цветов и подарков, наверное…

– Милый… – голос Эмми вывел из задумчивости, – у меня сережка расстегнулась.

Она выжидающе посмотрела на него. Сириус привстал со стола и послушно принялся застегивать сережку.

– Она все время расстегивается, – пожаловалась девушка.

– Ну и Мерлин с ней, – рассеянно проговорил он.

– А вдруг потеряется? – возмутилась она. – Ты же не хочешь, чтобы я потеряла твой подарок?

Его подарок? Он совершенно не помнил, когда их дарил, но раз она настаивает…

– Тогда просто сними их.

– Ага! И я останусь в колье, браслете и без сережек. Это пошло, ты не находишь?

Лично Сириус ничего пошлого не видел, но не затевать же из-за этого спор.

– Я подарю тебе новые, если потеряешь. Не волнуйся.

– Да я не к этому говорила, – притворно смутилась Эмили, и стало ясно, что говорила как раз к этому. Перестраховалась и на случай потери, и на случай возмущения своей рассеянностью.

Она быстро поцеловала его в губы и, бросившись на зов кого-то из подруг, чуть не сбила с ног приближавшегося к ним Рема. Люпин улыбнулся на ее извинение, всем видом показывая, что ничего страшного не произошло, но стоило ей отвернуться, чуть покачал головой.

– Можешь ничего не говорить. Все сам знаю, – верно истолковал его жест Сириус.

– Тогда какого черта?.. – отправил в никуда вопрос Рем.

Сириус судорожно дернул плечом, и разговор на эту тему закончился. Теперь они сидели на столе для подарков уже вдвоем. В одинаково унылых позах и с одинаковыми неестественными улыбками на лицах. Нужно же соответствовать ситуации.

– Когда эта вереница закончится? А то я еще ребят даже не поздравил, – негромко проговорил Сириус, кивая в сторону неиссякаемого потока гостей, поздравляющих молодоженов.

– Я тоже не успел. Не расстраивайся, – откликнулся Ремус.

– Лили сегодня просто красавица, – с улыбкой проговорил Сириус. – Джим знал, куда смотрел. Кстати, платье ей очень идет.

– Старался, – скромно откликнулся Рем. – Я теперь в этом спец.

Дело в том, что когда Лили собралась выбирать платье, выяснилось, что некому ей в этом помогать. Близких подруг у нее не было. В школе она так и не сблизилась с кем-то из девчонок, а несколько последних лет ее компанией и вовсе были друзья Джеймса. Мама не слишком разбиралась в волшебной моде. Лили пыталась ее привлечь, но, после первых же споров по поводу фасона, поняла, что ничего из этого не выйдет. Сестра ненавидела все, что было связано с миром волшебников… Оставалось обратиться к друзьям жениха. Ее мысли сразу остановились на Сириусе, но выяснилось, что он будет шафером и не может видеть наряд невесты до церемонии. К Питеру Лили обращаться и не подумала. Оставался Рем. Сколько часов они провели, просматривая бесконечные каталоги и посещая примерки... Везде удивлялись, что компанию невесте составляет молодой человек. Сначала его пытались выгонять, утверждая, что жениху не положено присутствовать на подобных мероприятиях. После объяснения, что он не жених, смотрели и вовсе странно. На брата не похож… Но им было плевать. Тем более, результат того стоил. Друзья поражались терпеливости Рема. Сколько нужно было сил, чтобы не послать все к чертям, но Люпин взялся за это с энтузиазмом. Видимо, тоже пытаясь от чего-то отвлечься.

Эмили помахала Сириусу из толпы гостей. Он улыбнулся и помахал в ответ.

– Ты один… – негромко проговорил он, глядя на нарядных гостей.

– Один, – подтвердил Люпин очевидный факт.

– А Фрида? – Сириус покосился на друга.

Вообще-то, это был очень бестактный вопрос с его стороны, но он мог позволить себе подобное.

– У нее помолвка через две недели.

Сириус, который как раз попытался упереться ногой в ножку прикрученной к полу скамьи, промахнулся и чуть не слетел со стола. Он резко выпрямился и уставился на Рема. Задавая вопрос, Сириус хотел уточнить, все ли в порядке – их давно не видели вместе. Вот и уточнил. Черт!

– Я… не знал… Извини…

Рем дернул плечом.

– Зато я знал. Все в порядке.

– В смысле, знал?

– В самом прямом, – Ремус спрыгнул со стола и потянулся, потом взглянул на друга. – Да не смотри ты на меня так! Это все с самого начала было понарошку.

Сириус приподнял бровь. Судя по тому взгляду, каким он смотрел на Люпина, он был близок к тому, чтобы вызвать для друга бригаду из клиники Святого Мунго.

– Что ты несешь? Какое «понарошку»?

– О Мерлин! Что же ты такой приставучий, а? Мы все решили с самого начала и встречались… – он запнулся, подбирая нужное слово, – временно, не по-настоящему.

– То есть, ты знал, что потом она выйдет замуж? За другого? – оторопело спросил Сириус.

Рем просто кивнул.

– Зачем? – в негромком вопросе прозвучало отчаяние.

– А зачем ты делал почти тоже самое? – резко спросил Ремус Люпин.

Сириус уставился в пол. Рем прав, он не может осуждать или советовать. Просто… Лунатик казался всегда таким… благоразумным, что ли. Сложно было представить его способным на подобную авантюру. Сириусу не приходило в голову, что иногда подобные вещи делают не по глупости, а пытаясь спастись от одиночества. Но стоило ли это того? Стоил ли убитый вид друга нескольких месяцев иллюзорного счастья? На этот вопрос никто не сможет дать ответ.

– Прости, я не хотел…

– Да я понимаю… Просто… Я с самого начала все знал, все понимал. Она – единственная, кто ни разу не задавал вопросов по поводу моего отсутствия раз в месяц. Она, наверное, догадывалась, но ее это не пугало. Черт! Все могло бы быть по-другому. Вот только… Но я же сам на это пошел. Я знал. Она из древнего и богатого рода. А я? Так…

Сириус сжал плечо друга. Он не знал, что сказать. Ему их отношения казались странными с самого начала. Ведь Фрида не могла забыть Люциуса. В этом Сириус был уверен. Она не могла скрыть чувств, как ни старалась. То, как она сжимала руку Рема, если Малфой оказывался поблизости, ее чрезмерное веселье в такие моменты. То, какие взгляды она бросала на слизеринца, когда думала, что никто этого не видит… Возможно, другие не замечали, но Сириус сам был в подобной ситуации, поэтому ему были очевидны все ее уловки и отчаянные попытки скрыть свои чувства. Сколько раз он сам ни с того ни с сего начинал «радоваться жизни», стоило завидеть Нарциссу? Он сделал выбор и шел до конца. Порой хотелось выть, понимая, что день за днем дает ей повод себя возненавидеть, но здравый смысл подсказывал, что так и должно быть. Как Сириус ненавидел свой здравый смысл!

Фрида тонула в том же омуте. Но, если Сириус был с Эмили по причине удобства и безразличия ко всему, то Фрида искренне симпатизировала Рему. Такие вещи заметны. Она беспрестанно одаривала его вниманием и заботой. Словно благодарила за что-то. Теперь понятно за что.

– Ну? Куда вы пропали? – Джеймс Поттер со счастливой улыбкой приближался к друзьям.

Те, как по команде, нацепили радостные улыбки.

– Да мы, собственно говоря, скромно ждем, когда до нас дойдет очередь, а то к вам не пробиться, – Сириус спрыгнул со стола и шагнул к другу. Крепко пожал ему руку и хлопнул по плечу. – Ну, как ощущения?

Джеймс неопределенно передернул плечами и улыбнулся.

– Да подожди ты, он еще не понял, – Рем втиснулся между Сириусом и Джеймсом и крепко сжал плечо жениха.

Джеймс помахал перед носом друзей левой рукой, демонстрируя сверкающее кольцо.

– Ну-у-у… Он теперь с нами и здороваться не будет, – протянул Сириус, отступая на шаг.

– Я же-нил-ся, – по слогам произнес Джеймс, обнимая друзей за плечи и притягивая к себе, – представляете?

– Да ты что? Не может быть! – удивился Сириус. – А мы-то думаем, почему носились, как угорелые, пару последних месяцев.

– Точно! – подхватил Ремус. – А, оказывается, у всего этого был смысл.

– Да ну вас, – дружелюбно протянул Джеймс. – Сегодня вы меня не достанете.

– Да мы завидуем, – успокоил Сириус друга, – вот и выпендриваемся. Лили-то одна такая.

– Точно! – Джеймс счастливо выдохнул. – А где Питер?

Сириус пожал плечами и, привстав на цыпочки, стал оглядывать зал поверх голов друзей.

– Он себя неважно чувствовал. Сказал, что отлучится… – откликнулся Рем.

– Жалко, – Джеймс оглядел друзей. – Спасибо вам. Не знаю, что бы я без вас делал?

– До сих пор бы издали вздыхал об одной рыжей девчонке, – съехидничал Сириус.

Рем промолчал.

– Да ну тебя, – отмахнулся Джеймс. – Я же серьезно.

– Знаю. Просто… на то мы и есть, чтобы всегда быть рядом и помогать в трудную минуту.

– И не только в трудную, – откликнулся Рем.

Трое молодых людей стояли, обнявшись, в углу банкетного зала. Дружба – одна из самых неразрешимых загадок на свете. Подстать любви. Возникает из ниоткуда и остается навсегда. Порой сам не можешь ответить на вопрос, почему именно этому человеку ты можешь доверить самое дорогое. Что в нем есть такое, чего нет в других? Дружба так же необъяснима, как и любовь. Ведь, если можешь объяснить хоть одно из этих понятий, значит, оно ненастоящее.

А эти недавние мальчишки просто верили друг другу, еще не зная, что одного из них скоро не будет в живых, а двое других потеряют эту веру. Окажется, что она была общей на всех. Никак не делилась, никак не разрывалась. И исчезнет сразу у всех. Но пока они этого не знали, и в этом было счастье.

– Все, ну вас. Дайте невесту поцеловать, – Сириус вырвался из дружеских объятий и двинулся к центру зала.

– Эй! Теперь только с моего разрешения! – возмутился новоиспеченный супруг.

Сириус в ответ только рукой махнул.

– Ты видел! – Джеймс посмотрел на Рема. – Он еще и отмахивается!

– Это он разрешения попросил, – усмехнулся Люпин. – Я, кстати, тоже до невесты никак не доберусь.

Лили стояла в окружении многочисленных гостей, слушая поздравления и комплименты, и про себя не уставала благодарить Рема за помощь. Она была счастлива. Да! Счастлива! Она сделала выбор в день, когда Джеймс подарил ей кольцо. После этого сразу стало спокойно и тепло. Она права. Все просто замечательно. Она нашла свое место в жизни. Это так… необычно. Вот сегодня они поедут в новый дом в Годриковой Лощине. Они с Джеймсом вместе выбрали его. Было так здорово выбирать мебель, какие-то безделушки, привносить уют в семейное гнездышко. Она была счастлива. Настроение немного омрачало то, что Петунья с мужем так и не пришли, но этого следовало ожидать. В остальном же все было просто прекрасно. Джеймс. Милый, нежный, заботливый. Он так забавно нервничал. Лили почувствовала волну нежности к своему супругу. Супруг. Так странно…

– Дайте же мне наконец невесту поцеловать! – знакомый голос прозвучал у самого уха.

– Уже жену! – повернулась она к Сириусу, демонстрируя кольцо.

– Да ты что? – притворно удивился он. – Ну-ка, ну-ка…

Взял ее за руку и поднес к глазам, поворачивая и так, и эдак, чтобы блики света играли на обручальном кольце.

– Слушай, правда. А я и не заметил.

– Все потому, что вы с Джеймсом перемигивались всю церемонию, – приподняв бровь, произнесла она.

– Наблюдательная какая, – Сириус легонько коснулся губами теплой руки. – Тебе, вообще-то, слезы счастья должны были все застилать.

Он отпустил ее руку.

– Они и застилали, – негромко произнесла Лили. – Просто сложно было пропустить момент, когда Джеймс, отвлекаемый тобой, ляпнул «да» на словах «они не ведают, что ждет их дальше, но готовы встретить новый день рука об руку…».

– А что тебе не понравилось? Это говорит о том, что Джим все продумал.

– Сириус, на церемониях говорят только тогда, когда необходимо подтвердить согласие.

– Да ну… Это скучно, – вынес вердикт юноша.

Лили не сдержала улыбку. Порой казалось, что он никогда не повзрослеет, а порой… что повзрослел слишком рано. Он осторожно взял ее за плечи.

– Поздравляю. Вы заслуживаете счастья, – серьезно проговорил он.

– Счастья заслуживают все, – тут же откликнулась Лили.

– Но не у всех хватает мозгов его оценить. Вы смогли.

Он легонько поцеловал ее в щеку.

– Спасибо тебе за все, – прошептала Лили.

Он сделал шаг назад и подмигнул.

Лили почувствовала, что слезы снова наворачиваются на глаза. Слезы счастья и светлой грусти. За плечом Сириуса мелькнул Рем. Еще один, достойный счастья. Почему судьба так несправедлива? Почему ей и Джеймсу она дала все, а друзьям принесла столько страданий? В тот день она еще не знала, что ее счастье будет ярким и ослепляющим, словно вспышка. И таким же коротким. И не потому, что они не смогут его оценить или удержать. Их самих просто не станет.

* * *

Нарцисса Малфой сидела в огромном кожаном в кресле в библиотеке поместья Малфоев. Она беспрестанно хмурилась и то и дело вздрагивала от звуков за окном. В саду что-то ремонтировали и перестраивали. Вообще, после смерти Эдвина здесь все стало неуловимо меняться. Причем инициатором изменений был не законный наследник, а некий господин, которого все называли не иначе как Темный Лорд, причем исключительно шепотом. Нарцисса не могла понять подобной таинственности и детских забав. Ей было не до этого. Она… носила под сердцем ребенка. Это было… странным, неожиданным и… Она могла подбирать эпитеты до бесконечности. Ребенок Люциуса. Это было странным вдвойне. Они были совершенно чужими людьми, порой встречаясь только на званых обедах или торжествах. Он часто пропадал вне дома. К тому же теперь появился Темный Лорд. Нарцисса вначале подумала, что Люциус иронизирует, с детским благоговением отзываясь о нем. Оказалось, нет. Он действительно был слепо предан этому неприятному человеку. Почему неприятному? Нарцисса не могла объяснить толком. Просто… чувствовала. С ней такое случалось. Какие-то предчувствия, которые не имеют под собой никакой основы, но от них никуда не денешься. Особенно сейчас. Она убеждала себя в том, что мнительность свойственна всем женщинам в ее положении. Но это не помогало. Почему? Да потому, что в ее жизни все перевернулось с ног на голову. Она приобрела знатное имя, красавца мужа, положение в обществе. Поистине, проще было перечислить то, что она потеряла. Этот перечень был гораздо короче. Она старалась себя в этом убедить. Очень старалась. Даже по совету Марисы, которая вычитала это в маггловской книжке по психологии, составила список всех плюсов и минусов ее положения. Плюсов получилось гораздо больше. В количественном выражении. Но как можно сопоставить сотни дорогих костюмов с прогулкой по пляжу? Когда можно надевать, что хочешь, вести себя, как заблагорассудится. Когда никто не оценивает твои действия по меркам протокола.

Или как можно сравнить богатого, но равнодушного мужа с ним?!

Но об этом лучше не думать вообще. Потому что от подобных мыслей не хочется жить. Этот один минус перевешивал все вместе взятые плюсы. Нарцисса считала, что время все излечит, поможет забыть синеглазую мечту. Но время, видимо, издевалось. Время отшлифовало и отполировало его образ в сердце до такой степени, что из памяти стерлись все детские обиды, все, что не хотелось помнить. Остался лишь его образ, его запах, его руки, его губы. Время издевалось… На прошлой неделе в Косом переулке она увидела его. Сердце рванулось, подскочило и заколотилось в ушах. Только через пару секунд она поняла, что это совсем другой мужчина. Просто тот же цвет волос и такой же рост. Но это все было через пару секунд, которые показались целой жизнью. Пара секунд, в течение которых хотелось все бросить и окликнуть, наплевав на молчаливого мужчину, маячившего за левым плечом. Еще один «плюс» жизни миссис Малфой. С тех пор как выяснилось, что она ждет ребенка, ее повсюду сопровождал этот человек. Нарцисса пыталась сказать Люциусу, что подобный спутник сам негативно влияет на ее состояние. Была у него привычка внезапно оттирать ее в сторону от людей или возникать из ниоткуда, когда она просто гуляла в одиночестве. Она боялась этого Смита. Но Люциус объяснил, что это лучший телохранитель, которого можно было найти. На вопрос, зачем, она не получила ответа. Напрашивался вывод, что Люциус слишком заботится о будущем ребенке. Вот это-то и настораживало.

В нем не было любви, в нем не было трогательной заботы. Она это чувствовала. Тем непонятнее выглядело его беспокойство о ее нынешнем состоянии. Это можно было бы списать на отцовские чувства. Вот только… Нарцисса не могла отделаться от ощущения, что Люциусу плевать на самого ребенка. Он говорил о нем, как о… вещи? Сложно описать. Он отзывался о будущем сыне, как об очень ценном предмете. Вот и она туда же! Почему сыне? С чего он взял? Она на пятом месяце беременности, но почему Люциус говорит о сыне? Ведь никто не может этого знать? Даже волшебник не в силах предсказать волю природы. Если только не вмешаться в нее. Женщина поежилась. Вот это-то и беспокоило. Здесь все было странным от начала до конца. Начиная с внезапной страсти супруга, когда он, вернувшись с очередного собрания, вдруг наведался в ее спальню. Само по себе это было не то чтобы неожиданным событием… Иногда он про нее вспоминал. Чаще после какого-либо вечера, где большая часть мужчин, как правило, с восхищением отзывались о красоте и манерах миссис Малфой. Сложно сказать, что испытывал он в такие моменты. Скорее это было удовлетворение мужского самолюбия. Он – единственный обладатель женщины, которой восхищаются. Но в ту ночь все было по-другому. Какой-то странный блеск в его глазах, скованность движений. Словно он… волновался. Это было слишком необычно. На свой счет его волнение Нарцисса не принимала. Значит дело в том, что он что-то задумал?

Через некоторое время после той памятной ночи она поняла, что беременна. Что она испытала в тот момент? Сложно описать. Потрясение, недоверие, сожаление и…радость. Да, несмотря на то, что его отцом стал нелюбимый человек, она была рада. Той светлой радостью женщины, которая почувствовала себя избранной. Она даст жизнь другому человеку. Подарит ему всю любовь, которой наполнено ее сердце. Сделает его счастливым… Спорный вопрос. Но в тот момент она об этом не думала. А потом появился Люциус, вернувшийся из очередной поездки. Нарцисса, нервничая непонятно отчего, сообщила ему о своем положении. Почему она нервничала? Просто где-то в глубине души был страх: вдруг он не захочет этого ребенка, вдруг он попытается заставить ее избавиться...

Нарцисса готовилась к этому разговору насколько часов. Продумывала все до мелочей: что скажет, как посмотрит, где встанет. Даже наряд выбирала с особой тщательностью. В подобном деле важна каждая деталь. К обеду спустилась совсем новая Нарцисса. Строгий наряд подчеркивал решимость ее взгляда. Люциус сразу подобрался, как зверь перед прыжком. Была и такая особенность в их семейной жизни.

– Ты в порядке, милая? – с улыбкой спросил он.

– Да, в полном, – Нарцисса тоже улыбнулась. – Хочу сообщить тебе важную новость.

Снова улыбка, но на этот раз в ней уверенность и спокойствие.

– У нас будет ребенок.

Замерла выжидательно. В ее позе все выражало решимость и непонятный протест: и поворот головы, и прямой взгляд, даже легкая улыбка. Сейчас пытаться ее переубедить в чем-либо мог только самоубийца. Люциус оценил спектакль. Она редко позволяла себе подобное. Обычно просто пожимала плечами и соглашалась с его решением. Ей просто было все равно. А этот ребенок важен. Очень важен. Люциус улыбнулся – все шло по плану.

– Я знаю, милая.

– Знаешь? – во взгляде появилось удивление.

– Да! Ты стала еще красивее и нежнее. Сразу видно предстоящее материнство, – с улыбкой отшутился он.

Нарцисса находилась в замешательстве. Почему он не удивился? Радости она и не ожидала, наоборот, предполагала, что он может отнестись отрицательно к этой новости. Но он должен был удивиться.

Мужчина пересек комнату и осторожно притянул Нарциссу к себе, проведя ладонью по волосам.

– Мы назовем его Драко.

– С чего ты взял, что родится мальчик? – она почувствовала, что сердце сжимает непонятный страх.

Так не должно было быть.

– Конечно, мальчик. Наследник. Какой прок от девчонок? Они всегда идут на поводу у эмоций. Не так ли, милая?

Так тщательно подготовленная линия поведения рассыпалась в пыль. Нарцисса вырвалась из рук мужа и опрометью бросилась из обеденного зала.

С тех пор прошло больше трех месяцев, но страх не отступал. Наоборот, он становился все осязаемее. Она пыталась убедить себя, что это плод ее фантазии. Но память упорно подсовывала странное поведение Люциуса в момент близости с ней. Теперь уже вспоминался его шепот. Нарцисса потерла виски: окутанные дымкой звуки скользнули по краю сознания и исчезли. Слишком быстро, чтобы сложить их в слова. Впрочем, как и всегда, когда она пыталась думать об этом. А еще не давала покоя его осведомленность и уверенность в том, что она носит под сердцем мальчика. Драко… Мерлин, какое нелепое имя.

Нарцисса поднялась с кресла и прошлась по библиотеке. Посмотрела в большое окно. Хмурое весеннее утро отнюдь не улучшило ее настроения. Было тоскливо. Хорошо хоть Мариса должна приехать. Она решила провести уикенд с матерью и заодно обещала наведаться в дом брата. Ненадолго, но Нарцисса очень ждала ее визита. Потому что страшно было находиться в этом доме совсем одной. Не с кем поделиться переживаниями, не с кем даже посоветоваться. Она рассказала Марисе в письме о том, что ее беспокоило. Ожидала насмешек, но получила серьезный ответ с обещанием приехать.

Нарцисса сняла с полки книгу по лекарственным травам, полистала. Вздохнула и поставила ее обратно.

Дверь распахнулась, и на пороге возникла Мариса, разрумянившаяся от прохладной погоды, пахнущая дождем и ветром.

– Привет, – она шагнула к Нарциссе, раскрывая объятия.

– Здравствуй, – Нарцисса легонько поцеловала прохладную щеку. – Ты надолго?

В голосе прозвучало столько надежды, что Мариса почувствовала себя виноватой.

– Нет, прости. Я на несколько минут. Просто, если Люциус узнает, что я приезжала…

– А что в этом такого? – не поняла Нарцисса.

Да, брат и сестра не жаловали друг друга. Но, по сути, Мариса тоже являлась законной наследницей этого имения и имела полное право здесь находиться. Другое дело, что этой своей привилегией девушка предпочитала не пользоваться.

– Я немного незаконно уехала из Хогвартса.

– То есть?

– Ну, понимаешь… Я не еду домой. Я подделала вызов Присциллы. Ни она, ни Люциус не знают, что я не в школе.

– Но… куда ты собралась?

– Меня пригласил Патрик… к себе в гости. Мы проведем этот уикенд с ним в его доме во Франции.

– Мариса, тебе только…

– Пятнадцать, – невозмутимо закончила девушка. – Знаю. Но я же не говорю, что между нами что-то будет.

– Мерлин! Конечно, будет. Вы будете вдвоем и… Если он попытается воспользоваться ситуацией, – Нарцисса и сама чувствовала, что ведет себя как зануда. Но слишком дорога ей была эта девчушка. Ее хотелось уберечь. К тому же забота о Марисе отвлекала от собственных мыслей.

– Нарцисса, сколько раз ты оказывалась наедине с Сириусом?

Нарцисса почувствовала, что дыхание перехватило, а щеки порозовели. Она так и не научилась оставаться равнодушной при звуках его имени. Потому что никто о нем не вспоминал, кроме нее самой.

– Он хоть раз воспользовался ситуацией?

– Нет, – автоматически отозвалась Нарцисса.

– И Патрик не воспользуется. Если любит. А если не любит... Что ж. Хоть узнаю.

Нарцисса опустила голову, рассматривая ковер у ног. Слова Марисы причинили боль. Боль, о которой она старалась забыть.

– Прости, – спохватилась девушка. – Я не хотела. Я…

Нарцисса подняла голову.

– Ну что мне сделать, чтобы ты не обижалась? – шепотом проговорила Мариса.

– Я не обижаюсь, – через силу улыбнулась Нарцисса и тут же сменила тему: – Если ты прячешься, то зачем приехала сюда? Никакой логики.

– Люциус бывает тут раз в сто лет, так что будем надеяться, что он меня не застанет. Да и вообще, что он может мне сделать? Отправить после Хогвартса в какой-нибудь закрытый колледж? Или выдать замуж насильно? Вот уж чего не выйдет. Он мне не отец! А Эдвин не успел оставить на этот счет никаких распоряжений.

– Мариса, если Люциус захочет…

– Нет! У тебя не было выбора. Ты не хотела наносить удар по своей семье. А у меня нет нормальной семьи! Присцилла примет любое мое решение. Ей все равно. А Люциус? Плевать, что он подумает. Для меня важно твое мнение. Но ты же не будешь мне мешать? Так ведь?

В серых малфоевских глазах полыхнула надежда.

– Не буду, – с усилием улыбнулась Нарцисса.

Где был ее боевой задор несколько лет назад? Почему она позволила превратить в ад свою жизнь?

– Я выйду замуж за Патрика Делоре.

Нарцисса ничего не ответила. Этот уикенд расставит все на свои места. Пусть девочка сама решит, а она поможет в любом случае.

– Так ты не ответила на вопрос, зачем приехала?

Веселость тут же слетела с лица Марисы, как по мановению волшебной палочки. Взгляд скользнул по округлившемуся животу Нарциссы. Затем Мариса повела себя и вовсе странно. Круто развернулась и направилась к окну. Раздвинула тяжелые портьеры и стала что-то рассматривать в утреннем тумане.

Нарцисса почувствовала, что сердце стало биться быстрее. Не то чтобы они придерживались этикета в общении друг с другом. Но вот так явно игнорировать вопрос...

– Мариса! – резко окликнула она.

Девушка вздрогнула и обернулась.

– Говори! Я не верю, что ты проделала путь просто так! Даже не думай увиливать!

Мариса нервно подергала себя за рукав, поправила на пальце фамильный перстень, посмотрела на часы, затем в окно.

– Мариса! – прошипела Нарцисса.

– Понимаешь, мне покоя не давали твои слова. Я покопалась на этот счет в книгах. И кое-что нашлось. Помнишь, я ездила домой несколько недель назад? Так вот. Я нашла книгу. Я знаю, что не должна ее тебе давать. Это неправильно, но ты должна знать.

– Знать что? – негромко проговорила Нарцисса.

– Ребенок… Твой ребенок. Он… Но это можно изменить. Ты только сразу не волнуйся, ладно?

– Мариса! Говори толком!

– Да! Так вот. Судя по тому, что ты рассказала, этот самый Темный Лорд решил... Люциус… В общем, там сказано, что так создают оружие.

– Какое оружие? – Нарцисса постаралась, чтобы голос прозвучал спокойно. Рано паниковать. Мариса мямлит что-то малопонятное. Нужно сначала разобраться.

– Ну… Там так написано. Но это все ерунда, Нарцисса. Я вот книгу привезла, – невпопад закончила Мариса и, путаясь в складках мантии, вытащила потертую книгу. – Здесь должен быть ее экземпляр, но Люциус убрал от тебя, наверное. Я не должна была. Просто…

Нарцисса взяла протянутую книгу. Примерно в середине лежала ярко-розовая закладка. Ярко-розовый указатель на страшное пророчество. Она прижала ладонь к животу. Ребенок. Ее малыш… оружие? Этого просто не могло быть. Но ведь она чувствовала.

Книга оказалась тяжелой. Слишком тяжелой. Или это просто ослабевшие пальцы с трудом могли ее удержать? Нарцисса положила ее на письменный стол. Наступила гробовая тишина. Обе девушки молча смотрели на черную обложку. Она казалась зловещей и таинственной.

– Может, все-таки не стоило ее тебе отдавать? – нарушила молчание Мариса.

– Стоило. Я должна знать, – Нарцисса и сама удивилась спокойствию, прозвучавшему в голосе. – Я должна знать, что они собираются сделать с моим ребенком. И я хочу этому помешать.

Мариса с жалостью посмотрела на подругу. Сил сказать, что они уже все сделали, не хватило.

– Тебе пора, – улыбнулась Нарцисса. – Еще не хватало, чтобы тебя здесь увидели.

Мариса неуверенно кивнула и приблизилась, чтобы обнять подругу.

– Ты в порядке? – тихонько проговорила она.

В ответ Нарцисса лишь улыбнулась и, протянув руку к девушке, заправила той за ухо темные прядки волос. Хорошо, что есть человек, который понимает, который заботится.

– Да. Давай, беги.

Мариса звонко чмокнула ее в щеку, а потом осторожно провела рукой по животику.

– Пока, племяш. Веди себя хорошо, – подняла взгляд на Нарциссу. – Не верь тому, что здесь написано. Да, ребенок обретет силу. Но это же не значит, что он будет использовать ее во зло. Ведь все в твоих руках. Ты сможешь изменить его. Сделать не таким, каким хотят они. Правда ведь?

Последняя фраза прозвучала очень жалобно. Да, Мариса старалась говорить убедительно, но ей было всего пятнадцать, и она очень боялась за подругу и еще не родившегося ребенка.

– Конечно, я смогу. Мы вместе сможем, – улыбнулась Нарцисса. – Уходи.

Мариса еще раз ее поцеловала и быстрым шагом направилась к двери. На пороге оглянулась и ободряюще улыбнулась. Во всяком случае, очень старалась, чтобы улыбка выглядела ободряющей, а она получилась жалкой и грустной.

– Беги, – поторопила Нарцисса. – И не забудь эльфам сказать, что они тебя не видели.

Мариса помахала рукой и умчалась. Наверняка опять забудет, и Люциус потом будет поминать ее почем зря пару недель. Надо же! Так нарушать этикет: врываться без приглашения, без предупреждения, да еще ни разу за все визиты не засвидетельствовать почтение главе семьи, а появляться исключительно в его отсутствие. Но в этом была вся Мариса. Чем старше она становилась, тем более вопиющими, по мнению брата, оказывались ее выходки. А ведь в них течет одна кровь. Но более непохожих людей сложно было отыскать.

Нарцисса вздохнула и перевела взгляд на книгу. Она, как могла, оттягивала этот момент. Но не может же она вечно смотреть на закрывшуюся дверь библиотеки.

Книга в черном кожаном переплете. Мягкая и… страшная. Нарцисса почувствовала, как липкие щупальца первобытного ужаса сжимают сердце. А ведь она еще не прочла ни строчки. Почему она не подумала раньше наведаться к родителям. Этот экземпляр был у них в имении. Она помнила эту книгу с детства. Правда, отец никогда не разрешал ее читать. Все бы ничего, но он взял с дочерей слово. Нарушить его Нарцисса не могла. И вот теперь книга у нее.