Понятие, основания и условия уголовной ответственности

Уголовная ответственность относится к фундаментальным понятиям уголовного права, является одним из наиболее значительных институтов и основополагающих категорий уголовного права, так как выступает в качестве главной формы применения уголовного закона. Понятие уголовной ответственности тесно связано, прежде всего, с понятием уголовного закона, что проявляется, в частности, в многочисленных упоминаниях рассматриваемого института уголовного права как в Общей, так и Особенной частях УК РБ (см., например, ст. 1; 3; 5; 6; 7; 8; 10; 13; 14; 15; 16; 18; 19; 20; 27; 28; 29; 30; 31; 32; 33; 35; 37; 38; 40; 41; 42; 44; 45; 46; 62; 63; 64; 77; 78; 82; 83; 86; 87; 88; 89; 95; 99; 100; 108; 287; 289; 291; 295; 399; 402; 406; 431; 432; 435; 445).

Уголовная ответственность как правовое понятие используется в уголовном законе в различных смысловых сочетаниях, неоднократно употребляется при формулировании содержания ряда уголовно-правовых норм.

В частности, в конструкциях ряда статей УК называются такие словосочетания, как «меры уголовной ответственности», «подвергнут уголовной ответственности», «подлежит уголовной ответственности», «освобождение от уголовной ответственности», «иные меры уголовной ответственности», «для привлечения к уголовной ответственности», «основанием уголовной ответственности является», «деяния, влекущие уголовную ответственность», «уголовная ответственность выражается», «реализация уголовной ответственности», «цели уголовной ответственности» и др.

Уголовная ответственность – это один из видов юридической ответственности, поэтому ей присущи все общие черты последней. Как известно из теории права, по своему содержанию (характеру) ответственность может быть различных видов: моральная, общественная, дисциплинарная, административная, гражданско-правовая, уголовная.

Однако именно уголовная ответственность является наиболее строгим видом юридической ответственности, так как наступает за совершение преступлений, в то время как другие виды юридической ответственности реализуются в случае совершения проступка, не обладающего уровнем общественной опасности, присущей преступлению.

При всем многообразии подходов к оценке понятия юридической ответственности, в целом авторы различных взглядов едины в оценках такого принципиально значимого признака любого вида ответственности, как наличие в ней всегда элемента принудительного воздействия на лицо в связи с совершением им правонарушения. В обобщенном варианте юридическую ответственность в качестве правового института можно рассматривать как совокупность правовых предписаний, определяющих вид, меру, условия и порядок применения государственного принуждения в отношении лиц, допустивших нарушение законности.

Названным определением подтверждается ранее обозначенный базовый признак юридической ответственности – обязательное присутствие в конструкции ее содержания государственного принуждения при разрешении конфликтных правоотношений. Таким образом, юридическая ответственность выступает как государственное принуждение:

а) по содержанию (применяемая принудительная мера опирается на государственный аппарат);

б) по форме (применение юридических санкций имеет место лишь в процессе и в результате деятельности государственных органов по исследованию обстоятельств неправомерного поведения лица, разрешению дела по существу, фактическому исполнению принятого решения).

Термин «ответственность», в том числе и «уголовная ответственность», упоминается уже в древнейших памятниках права, так как развитие идей об ответственности опережало развитие мысли о праве как о совокупности норм поведения. Это положение можно обосновать в определенной степени тем, что юридическому общению между людьми все же предшествовало непосредственное фактическое общение.

В этой связи представляется вполне логичным суждение о том, что понятие «смерть» появилось раньше понятия «личность», «кража» – раньше, чем понятие «собственность», и т.д. Необходимо отметить, что уголовная ответственность различными школами уголовного права длительный период, как правило, отождествлялась с понятием «наказание». В частности, в уголовном законодательстве советского периода до принятия в 1958 г. Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик уголовная ответственность не рассматривалась отдельно от наказания.

«Ответственность», «чувство ответственности», «ответственное поведение» (как и их противоположные определения «безответственность», «чувство безответственности», «безответственное поведение») – понятия, широко применяемые в обыденной жизни, а также в различных научных литературных источниках. Что кроется за этими короткими, но емкими по содержанию терминами?

В русском языке термин «ответственность» понимается как «обязанность, необходимость дать отчет в своих действиях, поступках и т.п. и отвечать за их возможные последствия, за результаты чего-либо».

Следовательно, этимологически (происхождение слова) и лексически (содержание слова) ответственность означает обязанность лица держать ответ за свое поведение, за последствия своих действий.

В доктрине уголовного права ввиду объемности понятия уголовной ответственности даются различные (нередко диаметрально противоположные) ее определения. Подобное положение, прежде всего, сопряжено с неодинаковыми подходами к рассмотрению таких, например, исключительно значимых и принципиальных в правовом отношении вопросов, как раскрытие содержания уголовной ответственности, или же установление момента правового начала возникновения оснований уголовной ответственности и момента начала ее фактической реализации, а также определение момента прекращения уголовной ответственности.

Так, например, ряд ученых рассматривают уголовную ответственность только как меру государственного принуждения, применяемую к лицам, совершившим преступления.

Другие считают, что уголовная ответственность – это обязанность лица, совершившего преступление, подвергнуться государственному принуждению, претерпеть негативные последствия совершенного преступления.

Третьи под уголовной ответственностью понимают специфическое уголовное правоотношение, возникающее между государством и лицом, совершившим преступление.

Четвертым содержание уголовной ответственности представляется в форме выраженной в обвинительном приговоре суда негативной (отрицательной) оценки со стороны государства и общества общественно опасного деяния и лица, его совершившего.

Пятая группа ученых полагает, что уголовная ответственность – это практическая реализация возложенной уголовным законом на виновное лицо обязанности претерпеть установленные законом лишения и ограничения.

Рассматриваемые позиции, не являясь достаточными для завершенного определения понятия уголовной ответственности, тем не менее в той или иной форме и объеме раскрывают чаще всего какую-то одну из сторон уголовной ответственности.

В этой части уместно отметить, что в УК, например, стран СНГ, за исключением УК РБ, вообще нет законодательного определения ни понятия уголовной ответственности, ни ее целей, вследствие чего правоприменителями этот вопрос рассматривается на уровне доктринального толкования.

Белорусский законодатель в рамках реализации уголовной политики посчитал необходимым дать нормативное определение этому базовому институту уголовного права, указав в ч. 1 ст. 44 УК, что «уголовная ответственность выражается в осуждении от имени Республики Беларусь по приговору суда лица, совершившего преступление, и применении на основе осуждения наказания либо иных мер уголовной ответственности в соответствии с настоящим Кодексом».

Философский аспект проблемы заключается в вопросе: чем обоснована уголовная ответственность, почему человек должен нести ответственность за свои поступки? Юридическая наука исходит из того, что социальным основанием для возложения на человека ответственности за общественно значимое поведение является свобода воли, понимаемая как возможность свободно выбирать способ поведения.

Например, у человека в силу сложных семейно-бытовых обстоятельств возникла острая необходимость в материальных средствах. Указанные факторы заставляют действовать человека в том направлении, которое может обеспечить его необходимыми материальными средствами.
К данной цели ведут три пути: один – поиск высокооплачиваемой работы; второй – кредиторы, которые предоставят деньги в долг; третий – грабеж. В выборе любого из этих путей человек свободен, и если он избирает третий вариант действий, то совершает он это сознательно, по своей воле.

В то же время, если у человека не было свободы выбора поведения и это состояние было причинно обусловлено (детерминировано), например, непреодолимой силой или непреодолимым физическим принуждением, то его действия, содержащие признаки конкретного преступления, не имеют уголовно-правового значения и не могут повлечь наступление уголовной ответственности.

Допустим, кассир под угрозой убийства достает из сейфа деньги и передает их преступникам. В рамках конкретной ситуации действия кассира не могут быть признаны свободными в уголовно-правовом понимании. Причиненный кассиром вред подлежит уголовно-правовой оценке с позиций положений института причинения вреда в состоянии крайней необходимости. (Более подробно данный вопрос рассматривался при изучении темы «Объективная сторона преступления»).

Таким образом, лицо отвечает за свои поступки перед обществом, государством и другими людьми именно потому, что у него имелось несколько вариантов поведения, а любая ситуация – это некое поле возможностей выбирать линию поведения с учетом требований закона, интересов других людей и общества в целом.

Но оно (лицо) такой возможностью пренебрегло и избрало способ поведения, противоречащий правам и законным интересам других участников общественных отношений, а поэтому и запрещенный законом. Осознанный (свободный) выбор именно преступного варианта поведения – это и есть то принципиально главное условие, которое является философским обоснованием уголовной ответственности.

Юридический аспект проблемы основания всякой правовой, в том числе и уголовно-правовой ответственности означает получение ответа на вопрос: за что, т.е. за какое именно поведение может наступать уголовная ответственность, что является пределом ответственности? Другими словами, на каком фундаменте зиждется уголовная ответственность, что является ее правовым основанием.

Здесь следует отметить, что вопрос определения правового основания уголовной ответственности как в науке уголовного права, так и в уголовных законодательствах разных стран разрешается неоднозначно.

До принятия в 1958 г. Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик понятие основания уголовной ответственности не было разработано и закреплено в законе. Содержание принципиально значимого института уголовного права раскрывалось на теоретическом уровне наукой уголовного права, дискуссия по которому среди ученых не прекращается до настоящего времени.

Одни авторы считают, что основанием уголовной ответственности является вина, под которой предлагается понимать вину как оценочную категорию, которая наряду с психическим отношением субъекта к содеянному включает в себя отрицательную (морально-политическую) оценку деяния и его последствий; другие – совершение виновно общественно опасного деяния.

Третья группа ученых в качестве основания уголовной ответственности рассматривает факт совершения преступления. В этой части уместно отметить, что факт совершения преступления является, прежде всего, в соответствии с нормами уголовно-процессуального законодательства правовым основанием для возбуждения уголовного дела, а не основанием уголовной ответственности.

Более того, только преступление как реальный факт не может служить основанием уголовной ответственности, так как в преступлении содержится много признаков, не влияющих на ответственность.

Следует также учитывать и такие ситуации, когда одно преступление, например, убийство, может характеризоваться несколькими составами.
Поэтому привлекают к уголовной ответственности не просто за убийство,
а, скажем, за убийство из корыстных побуждений (п. 12 ч. 2 ст. 139 УК). При отсутствии же корыстных побуждений аналогичное деяние будет квалифицироваться по ч. 1 ст. 139 УК, т.е. основанием уголовной ответственности будет другой состав.

Большинство авторов считают, что единственным основанием уголовной ответственности является состав преступления, т.е. совокупность объективных и субъективных признаков, характеризующих деяние как преступление. В рамках сравнительного анализа целесообразно отметить, что частично эта позиция получила непосредственное законодательное закрепление в ст. 8 УК РФ, в которой определено, что «основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом». Особенность названной формулировки в том, что российский законодатель основанием уголовной ответственности называет не факт совершения деяния, содержащего состав преступления, а факт совершения деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного конкретной нормой Особенной части УК РФ.

В этой части следует указать, что если признавать единственным основанием уголовной ответственности наличие совершенного деяния, содержащего в себе все признаки конкретного состава преступления, тогда за рамками рассматриваемой формулировки остаются многочисленные ситуации судебной практики, в которых процесс совершения общественно опасного деяния по объективным основаниям может не получить своей полной завершенности. Соответственно, в содеянном будут отсутствовать все предусмотренные нормой Особенной части УК признаки. Например, преступник не смог похитить деньги из сейфа, так как не сумел вскрыть все запорные устройства.

Очевидно, что это состав материальный и для признания преступления оконченным необходимо наступление общественно опасных последствий. Они не наступили по обстоятельствам, не зависящим от воли виновного лица, т.е. фактически в наличии нет полного объема объективной стороны состава преступления, предусмотренного ст. 205 УК. Следовательно, нет и, образно выражаясь, полноценного состава.

По нашему мнению, при таком положении позиция российского законодателя не воспринимается безупречной, так как подобный подход к определению основания уголовной ответственности не только не исключает, а как бы создает предпосылки к возникновению правовой несогласованности и расхождению между фактически содеянным и его уголовно-правовой оценкой, т.е. к правовой и фактической конкуренции. В приведенном примере по форме основанием уголовной ответственности должно являться действие, выразившееся в совершении оконченной кражи, а фактически имеется неоконченное преступление – покушение на кражу.

Белорусский законодатель в ст. 10 УК иначе изложил нормативное определение основания уголовной ответственности, указав, что «основанием уголовной ответственности является совершение виновно запрещенного настоящим Кодексом деяния в виде:

1) оконченного преступления;

2) приготовления к совершению преступления;

3) покушения на совершение преступления;

4) соучастия в совершении преступления.

Как видим, в конструкции нормативного определении понятия основания уголовной ответственности отечественный законодатель, в отличие от аналогичного института УК РФ, не употребляет такое небесспорное в правовом отношении словосочетание, как «все признаки состава преступления». Объясняется подобная позиция просто. Ведь стадии совершения преступления (приготовление к совершению преступления и покушение на совершение преступления) при наличии виновности обладают признаками общественной опасности, поскольку они создают реальную угрозу причинения вреда объектам уголовно-правовой охраны.

Учитывая незавершенность общественно опасной деятельности по обстоятельствам, не зависящим от воли виновного лица, законодатель вполне обоснованно в ст. 10 УК прямо и признал факт незавершенной преступной деятельности наряду с оконченным преступлением также основанием уголовной ответственности. Аналогичный подход закреплен в этой же норме при выполнении виновным лицом на территории РБ функций организатора, подстрекателя или пособника при условии реализации исполнителем объективной стороны конкретного преступления за пределами РБ.

Урегулировав таким способом на законодательном уровне один из значимых конструктивных элементов определения понятия основания уголовной ответственности, в то же время белорусский законодатель почему-то не посчитал целесообразным (необходимым, обоснованным) в ст. 11 УК (в отличие от ст. 8 УК РФ) включить термин «состав преступления». Однако данный факт вовсе не означает, что отечественная наука уголовного права в определении юридического содержания института основания уголовной ответственности обходится без этого правового понятия.