Мо‑цзы

Таким образом, центральная администрация позднеханьской империи имела структуру, состоящую из трех звеньев. Дублирование функций государственных органов, взаимный контроль и проверка, распыленность административной власти при строгом соблюдении индивидуальной ответственности чиновников – таковы политические основы империи. Ханьские правители прекрасно усвоили главный принцип имперской политики – «разделяй и властвуй» – и приучили к нему своих подданных. Так, жалобы на отсутствие у «трех гунов» реальной власти могли исходить даже от их контролеров в Палате документов [Хоу Хань шу, цз. 76, с. 15а].

Провинциальная администрация в позднеханьский период включала в себя три уровня. Основными считались области (цзюнь) и уделы (го) членов царствующей фамилии. К рубежу II в. в империи насчитывалось 99 областей и уделов, которые делились на уезды (сянь); на 140 г. их насчитывалось 1179. Правители уездов составляли низшее звено штатного чиновничества, назначавшегося из центра. (Строго говоря, уезды разделялись на три категории в зависимости от численности населения – факт, лишний раз свидетельствующий о практицизме государственных деятелей империи, для которых главным критерием выделения административных единиц являлись не этнокультурные характеристики и даже не размеры территории, а число людей, которых может эффективно контролировать данный штат служащих.)

Чиновники провинциальных управ набирались обычно из местных уроженцев, и штат их официально не регламентировался. Численность их могла быть весьма внушительной. Известно, что располагавшийся в Лояне правитель Хэнани имел под своим началом 927 служащих, его коллега из юго‑восточной области Куайцзи – свыше 500 [Масубути, с. 37; Хоу Хань шу, цз. 118, с. 6б]. В надписи на каменной стеле, воздвигнутой в конце II в. в юго‑западной области Ба, перечисляются имена и должности 73 служащих областной управы, среди них разного рода секретари, посыльные, учетчики, тюремщики, офицеры, писари, учителя, судебные исполнители [Масубути, с. 37]. Правительство позаботилось о том, чтобы провинциальное чиновничество не осталось без надзора. В 106 г. до н. э., при императоре У‑ди, были учреждены должности инспекторов округов (чжоу), объединявших несколько областей. Каждый 8‑й месяц года инспекторы совершали поездку по вверенным им областям и представляли двору доклад о положении в провинции. Деятельность областных правителей полагалось оценивать по следующим статьям: «не превышают ли земли и дома местных могущественных семей установленные размеры»; «не пренебрегают ли правители областей императорскими указами и не отворачиваются ли они от интересов государства ради личной выгоды»; «справедливо ли правители областей отбирают служащих и не извлекают ли их родичи корысть из их служебного положения»; «не сколачивают ли они мятежные клики, не берут ли взятки и не входят ли в сговор с влиятельными людьми на местах» [Хоу Хань шу, цз. 118, с. 1б]. В штате инспекторов имелись и специальные чиновники, следившие за начальниками уездов. В позднеханьское время инспекторы присвоили себе многие прерогативы правителей областей. На особом положении находился «Высший офицер Управления инспекции» (сыли сяовэй), обязанностью которого было «разоблачение измены» среди служащих столицы и прилегавших к ней областей. Сыли сяовэй имел право ареста любого чиновника, даже не имея предварительного согласия императора.

Система местного управления, будучи фундаментом чиновничьей пирамиды империи, играла в бюрократической практике скорее вспомогательную роль. Штат на периферии состоял из коренных жителей данной местности, которые, заступив на должность, получали незначительные привилегии и мизерное жалованье. В непосредственном подчинении уезду находились волости (сян). Критерии их выделения не вполне ясны. Так в цзюйяньских документах сяны определяются по сторонам света, например «южный», «северный» и т. д. [Хибино, с. 36]. В больших, т. е. более населенных, сянах имелись три должности: «имеющий ранг» (ючжи), занимавшийся раскладкой налогов и поставкой людей на отработки; «трое старейшин» (саньлао), в действительности один человек, ответственный за состояние нравов в округе, и «обходящий дозором» (юцзяо) – служащий, выполнявший функции полицейского надзора. В малых сянах имелось лишь одно должностное лицо – сэфу². Разумеется, высокое начальство видело в служащих сяна посредников между государством и массами простого народа и требовало от них «хорошего знания того, что любит и что ненавидит народ» [Хоу Хань шу, цз. 118, с. 8б].

Публичная жизнь сяна сосредотачивалась в особом здании – тин, судя по начертанию обозначавшего его иероглифа, двухэтажном. Стояло оно на дороге, связывавшей сян с уездом, и служило одновременно почтовой станцией, постоялым двором и дозорной вышкой. Смотритель тина, именовавшийся в просторечии «отцом тина», располагал небольшим военным отрядом и отвечал за безопасность своего участка дороги и своевременную пересылку корреспонденции. Назначали смотрителя тина из числа почтенных людей округи старше 50 лет от роду, т. е. уже освобожденных от трудовых повинностей.

Если собрать все богатства страны, то они не сравняются с ценностью, которую имеют мудрые и приближенные служилые.