О Вселенной во всей ее бесконечности в пространстве и времени

Кант предполагает, что существует не только наша галактика и Солнечная система в огромной Вселенной. Он допускает вероятность, что те далёкие звёзды, которые мы видим на ночном небе, могут также быть центром, то есть Солнцем и также иметь свои планеты, по аналогии нашей галактики. По аналогии, можно предполагать, что и эти галактики сформировались подобно нашей, из мелких частиц, которое наполняло пустое пространство.

Но если все миры и системы миров обнаруживают один и тот же характер своего происхождения, если сила притяжения неограниченна и всеобща, а отталкивание элементов также действует повсеместно, если по сравнению с бесконечным одинаково ничтожно и большое и малое, то не должны ли все эти ли все иметь такое же строение и так же быть связаны в систему, как и небесные тела нашего солнечного мира? Если предположить, что в неизмеримом пространстве, где образовались все солнца Млечного пути, имеется одна точка, вокруг которой по какой-то неведомой нам причине началось первое формирование природы из хаоса, то там должна была появиться чрезвычайно большая масса и тело с громадной силой притяжения, которое благодаря этому оказалось в состоянии заставить все системы, образующиеся вокруг него в огромной сфере, падать по направлению к нему как центру и создать вокруг него такую же систему в большом масштабе, какую в малом создало вокруг Солнца то основное первичное вещество, из которого образовались планеты. Наблюдение делает это предположение почти несомненным. Скопление звезд, расположенных около одной общей плоскости, составляет такую же систему, как планеты нашего солнечного мира вокруг Солнца. Млечный путь представляет собой зодиак этих миров высшего порядка, которые как можно меньше отклоняются от его пояса, и полоса их всегда освещена их светом, подобно тому как зодиак планет иногда, хотя и в очень редких точках, мерцает сиянием этих тел. Каждое из этих солнц вместе с обращающимися вокруг него планетами образует себе особую систему.

Но если неподвижные звезды образуют одну систему, размеры которой определяются сферой притяжения центрального тела, то разве не могут возникать еще иные системы солнц и, так сказать, еще иные млечные пути в безграничном мировом пространстве? Мы с изумлением увидели на небе фигуры, которые представляют собой не что иное, как именно подобные системы неподвижных звезд, ограниченных общей плоскостью, - млечные пути, если можно так выразиться, которые представляются нашему глазу при различном положении относительно него в виде эллиптических образований, мерцающих слабым светом из-за бесконечной отдаленности от нас; это системы с диаметром, так сказать, в бесконечное число раз бесконечно большим, чем диаметр нашей солнечной системы, но, без сомнения, возникшие подобным же образом, упорядоченные и устроенные теми же причинами и сохраняющие свое строение благодаря такому же механизму, как и наша система.

Если эти звездные системы рассматривать опять-таки как звенья единой великой цепи природы, то по тем же причинам, что и раньше, мы можем мыслить их взаимно связанными так, что силою господствующего во всей природе закона первоначального образования они составляют новую, еще большую систему, управляемую притяжением тела несравненно большего, чем все предыдущие, и находящегося в центре их постоянного расположения. Сила притяжения - причина системного строения неподвижных звезд Млечного пути - действует и в этих системах миров, стремясь вывести их из места их расположения, и она неминуемо повергла бы мир в хаос, если бы равномерно распределенные центробежные силы не уравновесили притяжения и вместе с ним не создали ту связь, которая составляет основу системного строения. Притяжение есть, без сомнения, столь же широко распространенное свойство материи, как сосуществование, которое образует пространство; оно связывает субстанции взаимозависимостью, или, вернее, притяжение и есть эта всеобщая связь, соединяющая в одном пространстве все части природы; стало быть, она простирается по всему протяжению пространства, во всю даль его бесконечности. Если до нас доходит свет от этих отдаленных систем, свет, который есть лишь сообщенное движение, то не ясно ли, что притяжение - этот первоначальный источник движения, предшествующий всякому движению, - тем более не нуждается ни в какой посторонней причине и не может встретить никакой помехи, ведь оно без всякого толчка проникает в самую глубь материи и действует даже тогда, когда природа находится в состоянии всеобщего покоя.

Задаётся вопрос, где конец всех этих систем?

Ограничивая пространство божественного откровения сферой, имеющей радиус Млечного пути, мы приблизимся к бесконечности зиждительной силы бога не более, чем если ограничим его шаром с диаметром в один дюйм. Все конечное, имеющее свои пределы и находящееся в определенном отношении к единице, одинаково далеко от бесконечности.

Кант говорит, что Вселенная бесконечна, поскольку её сотворил Бог. Бог – бесконечен, следовательно и Вселенная бесконечна. Итак, если творение бесконечно в пространстве или в отношении по крайней мере материи оно действительно было бесконечным с самого начала, а в отношении формы или развития оно готово стать таковым, то мировое пространство наполнено мирами без числа и без конца.

Но что особенно важно и заслуживает наибольшего внимания, так это то, что по излагаемой системе творение, или, вернее, формирование природы, согласно порядку в ней, начинается прежде всего у этого центра, беспрестанно распространяясь отсюда все дальше и дальше, дабы в течение вечности наполнить бесконечное пространство мирами и системами миров.

Если согласиться со мной, что вещество для образования всех миров было размещено во всем бесконечном пространстве божественного присутствия не равномерно, а по некоему закону, который имеет отношение, быть может, к плотности частиц и согласно которому начиная от определенной точки как места наибольшего сгущения степень рассеяния первичного вещества возрастала по мере удаления от этого центра, то при первом движении природы формирование началось вблизи этого центра, а затем с течением времени и в более отдаленных пространствах постепенно образовались миры и системы миров, которые имеют присущую системам связь с этим центром. В каждый конечный период времени, продолжительность которого соразмерна величине того, что должно быть создано, от этого центра всегда начинает формироваться только некоторая конечная сфера; остальная бесконечная часть тем временем еще207

противоборствует беспорядочности и хаосу я находится тем дальше от окончательного сформирования, чем больше она удалена от сферы уже сформировавшейся природы. Ввиду этого, хотя с той точки Вселенной, где мы находимся, мы видим перед собой как будто вполне сформировавшийся мир и, так сказать, бесконечный сонм систем миров, связанных между собой, тем не менее мы в сущности находимся поблизости от центра всей природы - там, где она уже развилась из хаоса и достигла надлежащей степени совершенства. Если бы мы могли выйти за пределы определенной сферы, мы увидели бы там хаос и рассеяние элементов, которые, по мере того как приближаются к этому центру, начинают отчасти выходить из первичного состояния и формироваться, а по мере удаления от центра они постепенно теряются в полном рассеянии. Мы увидели бы, как бесконечное пространство божественного присутствия, в котором имеется все для всевозможных образований природы, погружено в безмолвную ночь; оно наполнено веществом, призванным служить материалом для образования будущих миров, и полно импульсов для приведения его в движение, слабо начинающих те движения, которые со временем должны оживить эти беспредельные пустынные пространства. Прошли, быть может, миллионы лет и веков, прежде чем та сфера сформировавшейся природы, в которой мы пребываем, достигла присущего ей теперь совершенства; и пройдет, быть может, столько же времени, пока природа сделает следующий столь же большой шаг вперед в хаосе; однако сфера сформировавшейся природы беспрестанно занимается своим расширением. Сотворение мира - дело не одного мгновения. Начавшись с создания бесчисленного множества субстанций и материи, оно продолжается через всю вечность со все возрастающей степенью плодотворности. Пройдут миллионы и целые горы миллионов веков, в течение которых вдали от центра природы будут создаваться и достигать совершенства все новые миры и системы миров; несмотря на системное строение своих частей, они достигнут общей связи с центром, который стал исходным пунктом формирования и средоточием творения благодаря силе притяжения своей огромной массы. Бесконечный ряд будущих веков, делающий вечность неисчерпаемой, совершенно оживит всю сферу божественного присутствия и постепенно внесет в нее закономерность, соответствующую совершенству божественного замысла. Если бы можно было смелой мыслью, так сказать, охватить всю вечность в одном понятии, то можно было бы представить себе все бесконечное пространство наполненным системами миров и творение завершенным. Но так как в действительности оставшаяся часть вечности всегда бесконечна, а истекшая часть всегда конечна, то сфера завершившей свое формирование природы составляет всегда лишь бесконечно малую часть того целого, которое таит в себе зародыши будущих миров и стремится в более длительные или более короткие периоды развиться из первичного состояния хаоса. Творение никогда не кончается. Оно, правда, однажды началось, но оно никогда не прекратится. Оно всегда деятельно и созидает все новые явления природы, новые вещи и новые миры. То, что оно создает, имеет определенное отношение к тому времени, которое оно на это затрачивает. Для творения нужна целая вечность, чтобы оживить всю беспредельность бесконечных пространств мирами без числа и без конца.