Ковчега завета

Прежде всего мы обращаем внимание на то, что ковчег завета или откровения был главнейшим предметом всей скинии. Он был самой священной и славной принадлежностью всего святилища Божия, и мы, конечно, не ошибемся, говоря, что для него, собственно, все святилище и было воздвигнуто. Он как бы сообщал своим присутствием освящение и святость всем другим прообразам. Он был, как показывает нам история, раньше всего изображен и описан Богом Моисею и, таким образом, сделался исходной точкой откровения Божия. И после он оставался местом, с которого Бог объявлял Свою волю.

Мы также не можем не усмотреть превосходства его и в том, что он, отделенный от всех других священных предметов, занимал особое помещение в скинии, куда не входил ни народ, ни даже священники, но где обитал один Бог, Иегова, и где только один первосвященник, с кровью жертвы за грех и золотой кадильницей, имел право встречаться с Ним один раз в год. И это место называется с особенной силой, в отличие от святилища и двора, Святое-святых.

Далее, ковчег завета имел преимущество и при странствованиях Израильтян по пустыне; несомый священниками, он шел впереди большого стана в то время, как облачный столп стоял над ним. При переходе через быстро текущий Иордан, по повелению Иисуса Навина, священники спокойно вошли в воду, потому что были уверены, что воды его отступят пред ковчегом Господним; и, действительно, пока они стояли среди этого русла, был такой открытый путь для Израиля, что он прошел через Иордан, как сказано, по суше, потому что вода его, текущая сверху, остановилась и стала высокою стеною. Затем, во время войн Израильских, ковчег завета открывал шествие, и другие народы даже принимали его за Бога Израилева (См. Иис.Нав.6:5; 1Цар.4:3-7). Наконец, нельзя умолчать о том, что он был единственным предметом, перешедшим из скинии собрания в последующий храм Соломонов. Все остальные принадлежности были отстранены и другие, большие и славнейшие, заняли их место; но этот ковчег был и остался тот же до тех пор, пока, вообще, таковой существовал. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Евреи и до наших дней все еще убеждены, что он не уничтожен, но где-нибудь скрыт и снова появится, когда наступит день посещения их и им позволено будет возвратиться в их страну.

Откуда, возлюбленные, такое высокое достоинство и что оно обозначает? Это не что иное, как то, что ковчег изображал Христа более совершенным образом, нежели все другие священные предметы. Все остальные представляли Его односторонне, он же - со многих сторон; все другие - отчасти, он же - вполне. К сожалению, в одной беседе мы можем дать лишь намеки на отдельные части, тогда как каждой из них стоило бы посвятить целую беседу, но и это имеет свою хорошую сторону, потому что, таким образом, остается возможность каждому глубже копать для себя самого в этом бесценном руднике.

Перейдем же от высокого достоинства этого ковчега завета к значению его. Ящик употребляется почти всегда для того, чтобы положить в него что-нибудь драгоценное, чтобы оно осталось в сохранности, и ковчег завета был таковым. Поэтому, как же драгоценно должно было быть то, что Богу было угодно положить в эту шкатулку для драгоценностей, если мы смеем назвать его так. И если Бог называет его ковчегом свидетельства и ковчегом завета, то нам не приходится долго искать и догадываться о сокровище, нашедшем себе здесь верное место: это - свидетельство Бога нам, Его завет с нами.

Еще в раю Бог заключил завет с первым человеком, по благости Своей благословив его и поставив его владыкою над всей вселенной; единственным условием, вмененным этим заветом в обязанность человеку, было детское послушание Создателю его. Как скоро разрушился тот завет, известно нам всем. Через короткий промежуток времени Господь вынужден был погубить в потопе потомков первого человека вследствие их развращенности. Вскоре после этого, в милости Своей, Он обратил взгляд любви Своей на Авраама, чтобы вступить с ним в завет обетования; в нем все обетования Божии относились к будущему семени Авраама, в котором должны были благословиться все народы земли; так что собственно семя Авраамово сделалось носителем этого завета. Авраам же был только получателем и хранителем его обетований. Потомки отца веры переселяются в Египет и здесь подпадают рабству, пока Иегова, в сострадании Своем, не призрел на их жалкое положение и, взяв их за руку, не освободил их рукою крепкою и мышцею простертою. Привыкшие к рабскому послушанию, они готовы здесь, у подошвы горы Синайской, исполнять все, что ни повелит им Иегова. Они готовы войти с Ним в завет закона, но как они опозорились, потому что, прежде чем постановления завета были вручены им, он уже был нарушен ими. Бог и Израиль были бы впредь навеки разделены друг с другом, еслиб завет закона должен был быть основанием между Богом и Израилем, на котором пришлось бы им соединиться; но Иегова держался завета обетования, ссылаясь на него всякий раз, когда поступал с Израилем не по правосудию Своему, но по милости Своей; об этом свидетельствуют многие места Писания, где говорится, что Он вспоминал завет Свой с Авраамом, Исааком и Иаковом (Лев.26:42; 4Цар.13:23). Он взирал на будущее семя Авраамово, на Христа, Единородного Сына Своего, прообразом Которого для Израиля служил этот ковчег завета. Он должен был быть носителем и хранителем вечного завета. Если завет Иеговы не был сохранен ни Адамом ни Израилем, то он должен был сохраниться вторым Адамом, Господом с неба. Слава и хвала Господу, что Его славный завет относительно людей заключен не с подобным нам; Он заключил его с Сыном Своим, заступившим нашу сторону, сделавшимся представителем наших интересов; поэтому он не может уже нарушиться, так как не зависит уже ни от силы или слабости нашей, ни от способностей и достоинства нашего, но от Того, Кто вполне и навеки удовлетворил всем требованиям Иеговы. Я, ты, все мы выключены из числа союзников, заключавших завет с Богом, но приняты Им, семенем Авраамовым, носителем и хранителем вечного завета, т.е. Христом, в участники Его наследия, чтобы быть сонаследниками с Ним во веки. О, на какое бесконечно славное основание опирается теперь спасение наше, находясь всецело в Его руке! "Горы сдвинутся, и холмы поколеблются, а милость Моя не отступит от тебя, и завет мира Моего не поколеблется, говорит милующий тебя Господь " (Ис.54:10). "Вот", прибавляет все Тот же Господь, "Я дал Его свидетелем для народов, вождем и начальником народам" (Ис.55:4). И в другом месте Господь говорит о Нем: "Я, Господь, призвал Тебя в правду, и буду держать Тебя за руку, и хранить Тебя, и поставлю Тебя в завет для народа, во свет для язычников" (Ис.42:6). Он был истинным ковчегом свидетельства, истинным ковчегом завета Божия.

Обратим теперь взгляд наш на то, что находилось в ковчеге завета. Рассматривая подробнее, мы находим здесь основание и свидетельство славного завета, т.е. две скрижали закона Божия. Не то, чтобы это был для нас опять завет закона, нет, для нас там все благодать, исключительная благодать; но тем не менее, он покоится все-таки на полном исполнении правосудия и закона Божия со стороны нашего Посредника и Поручителя Христос взял на Себя наши обязанности, Он удовлетворил требованиям Божиим; Он исполнил волю Его; потому мы всюду находим праведность, как основание характера Его, как мы это видели в завесах двора, у ворот скинии, на двери святилища, завесе Святого-святых и, далее, в покровах святилища, так и здесь: на дне этого ковчега покоятся те две скрижали божеского закона. Не упустим также из виду того, что это были не те первые, разбитые скрижали, которые, после того как человек разбил их, уже никогда не могли быть снова восстановлены или сложены вместе; нет, эти скрижали были новое, второе издание, которые были положены тут целыми, и такими и сохранились.

Да, возлюбленные, во Христе Бог создал не улучшение, не пособие, но Он сотворил в Нем нечто новое. Бог начал здесь все опять сначала, а потому Его завет есть новый завет (Иер.31:31); Его завещание поэтому названо также новым заветом (Матф.26:28); наследники Божии сделались новой тварью (2Кор.5:17), новыми людьми, рожденными от Бога и в Нем созданными (Иоан.3:3; Еф.2:15); путь же, ведущий ко всему этому, назван путем новым и живым (Евр.10:20), который есть Христос. Наконец, за Его искуплением следует новое небо и новая земля, на которых обитает правда (2Пет.3:13); да, Он творит все новое (Откр.21:5). Но все это относится к концу, мы же стоим теперь пред основанием, с которого начал второй Адам: пред исполнением Им воли Отца. Поэтому первый Его обет, при вступлении в мир, был: "Вот иду; в свитке книжном написано о Мне: Я желаю исполнить волю Твою, Боже Мой, и закон Твой у Меня в сердце " (Пс.39: 8,9; Евр.10:5-7). Он как бы хотел этим сказать: "Все они не исполнили воли Твоей, все они нарушили закон Твой, тем не менее воля Твоя должна быть вся, вполне, совершиться, и закон Твой должен быть исполнен в точности; и для этого то Я вступаю в этот мир". И, возлюбленные, как эти неповрежденные скрижали лежали в святом, посвященном ящике ковчега завета, так неприкосновенна была всегда воля Отца Его в Его святом сердце; и " желая " исполнить ее, Он вылился наружу в мыслях Своих, воле, речах и поступках, исходя из этого средоточия Своей жизни. С торжественной твердостью мог Он сказать пред Отцом Своим: "Я всегда делаю то, что Ему угодно" (Иоан.8:29) и "Я сошел с небес не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня Отца" (Иоан.6:38).

Как он охотно исполнял волю Отца, говорить Он нам в другой раз, утверждая: "Моя пища есть творить волю Пославшего Меня и совершить дело Его" (Иоан.4:34). Что вы на это скажете? Не дает ли это моей вере покой, мир, дерзновение и радостное приближение к Богу? Ведь чрез Него в совершенстве исполнена за меня воля Отца; ведь Он для меня конец закона. Он лишил закон силы, не устраняя его, но удовлетворяя его требованиям совершеннейшим исполнением. Закон не может открыть уста свои, чтобы осудить меня, если я могу так выразиться, потому что "нет ныне никакого осуждения тем, которые во Христе Иисусе" (Рим.8:1).

Но не только это, не только знаки Его безгрешной, совершенной жизни, но и следы Его смерти находятся на этом ковчеге, которые дают основанию нового завета полную твердость для каждого грешника. Если б Он и исполнил закон, но не искупил наших совершенных грехов, то нам могла бы быть предложена ничем незапятнанная праведность; но что бы мы могли сделать с ней, если бы грехи не были с нас сняты? Могла бы она вмениться нам одновременно с нашим грехом? Никак! Но придите и посмотрите: не видите ли вы там, как раз на крышке ковчега, на престоле благодати, многочисленные капли крови, покропленные по всем направлениям? Как они бросаются в глаза и как резко выделяются на блестящем золоте! Они как бы даже привлекают к себе взгляд херувимов, приводя их в изумление, потому что к ним именно обращены их лица. Это - кровь, пролитая за беззаконие, кровь жертвы за грех, пострадавшей вне стана, доказательство наказанного греха, свидетельство о последовавшей смерти, и о возмездии греха. Он сделался жертвой за грех, - вот что возвещают нам здесь капли крови. Я вижу Его Самого входящим "со Своею кровию, чтобы предстать ныне за нас пред лицо Божие" (Евр.9:24). Это-кровь, о которой сказано, что она "очищает нас от всякого греха" (Иоан.1:7), так что мы сделались белее снега (Пс.50:9). О, драгоценное основание, о котором может ликовать душа наша!

В силу этого основания Господь является на этом ковчеге завета, как мы увидим дальше, Богом всякого милосердия. Подойдя к этому ковчегу, мы находим на нем блестящее седалище из чистого золота, окруженное золотым венцом. Это и называется престолом благодати. Где существует престол, там должен существовать и властелин; и если престол этот - престол благодати, то он может иметь свой характер только от Того, Кто управляет, сидя на нем. Так оно и здесь. Тут уже не та сторона Божия, которую Нам показывает Его осуждающее и наказывающее правосудие, но мы видим здесь открывающегося нам Бога всякой благодати. По обеим сторонам стоят представители славы и величия Его, золотые херувимы, не с пламенным мечем, как это было после грехопадения, но готовые исполнить все предписания милосердия Иегова. Правда, святой закон находится в непосредственной близости, но он не на престоле: он покрыт престолом благодати, заключен им, лежит внутри ковчега, покрыт его крышкой. Он основание самого престола благодати. Как наглядно, неправда ли, представлено здесь, что "благодать воцарилась чрез праведность к жизни вечной Иисусом Христом, Господом нашим" (Рим.5:21). Закон не может более противоречить благодати, когда она осыпает своими благословениями грешника, повинного смерти, но уповающего на Христа; нет, закон, после того, как он совершенно исполнен, даже требует этого благословения для грешника. О, блаженное правление! Кто еще устрашится приблизиться сюда?

Вот причина, почему именно это место было местом, где Бог желал открываться человеку и встречаться с ним. "Там Я буду открываться тебе и говорить с тобою над крышкою, посреди двух херувимов, которые над ковчегом откровения" (Ст.22); таково было обетование Божие. Существовала и другая встреча, встреча вне престола благодати, но она была ужасна. Она лучше всего изображается словами апостола, когда он говорит: "Страшно впасть в руки Бога живого" (Евр.10:31), потому что это - встреча Бога-ревнителя, Который есть огонь поядающий, истребляющий всех, противящихся Ему. Так встречался Господь иногда с Израилем, когда народ впадал в грех и гнев Божий возгорался на него; тогда Он тоже говорил, но не с престола благодати; Он говорил с ними в гневе Своем, и они ужасались. Он тоже явился и говорил с сообщниками Корея, Дафана и Авирона, но конец был тот, что они "сошли со всем, что принадлежало им, живые в преисподнюю, и покрыла их земля, и погибли они из среды общества" (Чис.16:33). Какая, напротив, была разница, когда Моисей входил в это благословенное место; там было откровение с любовью, беседа как друга с другом Своим, разговор лицом к лицу. Что же делало эту разницу? Мы это знаем и вы также: здесь сношение происходило чрез Христа, Которого, как сказано в Римл.3:25, Бог предложил в "жертву умилостивления" ("престол благодати" - по другому переводу). При всякой другой встрече грешник стоит во всей своей наготе пред Святым и Праведным, и тогда он не в силах устоять: он может приближаться к Богу только через престол благодати. О, заметьте себе это, вы, старающиеся приблизиться к Богу помимо Христа, и вы, строящие на своей праведности и ссылающиеся на свою благочестивую жизнь, а также и вы, продолжающие наугад ваш жизненный путь! До вас не достигнет Божий голос милосердия и сострадания, если вы не придете через Сына к Отцу; только через Сына может Он благословить вас. Есть и останется вечной истиной то, что "нет ни в ком ином спасения" и "нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спаслись" (Деян.4:11,12). "Я", сказал Он Сам, "Я есть путь, и истина, и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только чрез Меня" (Иоан.14:6). Он один может спасать, и спасать всегда, но только тех, которые приходят к Богу чрез Него (Евр.7:25). Блажен был Израиль, имевший свой престол благодати, знавший его и могший приближаться к нему! Насколько же бесконечно счастливее и блаженнее должны быть мы, имеющие дело уже не с тенью, а с действительностью, с Самим Христом Иисусом! Но знаем ли мы все этот престол благодати и, главное, встречались ли мы здесь с нашим Богом? Слышали ли мы голос, обращенный к нам с этого престола? Если да, то, несомненно, мы облагодатствованы Им в Возлюбленном.

И вы, братия мои, которые уверены, что Он уже говорил с душою вашею чрез Него, пребудьте на этом месте, охотно оставайтесь там; Господь говорит не только один раз чрез Иисуса, но, если Он начал, тогда Он говорит, как с Моисеем, так часто, как только имеет что-либо на сердце для нас. О, только бы мы были готовы всегда слушать Его, только бы мы слушали Его с радостью, подобно Самуилу, который, убедившись, что это Господь, Который зовет его, с радостью воскликнул: "Говори, Господи, ибо слышит раб Твой"! Поистине, мы получили бы откровения, которые наполнили бы наши уста веселием и язык наш пением, потому что, это было бы то, чего не видел глаз, не слышало ухо и не приходило на сердце человеку, но что Бог открыл бы нам Духом Своим. Неправда ли, вы охотно присоединитесь к моей молитве: "Сотвори мне Боже, ухо чуткое и всегда внимательно прислушивающееся"!

Но, прежде чем кончить, мы не можем не упомянуть о двух важных предметах, вложенных впоследствии в ковчег Божий, но тем не менее составляющих его существенную составную часть. То были расцветший жезл Ааронов и сосуд, заключавший в себе гомор манны (Чис.17; Исх.16:33). В Посл. Евреям 9:3,4 нам ясно сказано, что оба эти предмета хранились в ковчеге завета: "За второю же завесою была скиния, называемая Святое-святых, имевшая золотую кадильницу и обложенный со всех сторон золотом, ковчег завета, где были золотой сосуд с манною, жезл Ааронов расцветший и скрижали завета".

Посмотрите, прежде всего, на жезл Ааронов, нашедший себе место в ковчеге Божием. Он служил неопровержимым доказательством того, что Аарон был избранный Богом первосвященник. История его вам известна. После того, как Корей с сообщниками своими задумал оспаривать у Аарона первосвященническое достоинство и был истреблен, Господу было угодно дать народу Израильскому неоспоримое доказательство перво-священнического сана Аарона; поэтому Он повелел положить пред лицом Своим двенадцать жезлов начальников колен Израилевых, и тот, чей жезл позеленеет, расцветет и даст плод, и будет избранным Божиим. И что за чудо совершилось тут! Отрезанный некогда от ствола, сухой жезл Ааронов, в котором не было никакого признака жизни, вдруг проявил в себе, после этой решающей ночи, чудную новую жизнь, так как, когда утром жезлы были вынесены из святилища, жезл Ааронов нашли зеленеющим, расцветшим и полным сладких миндалин. Это была печать Божия на первосвященничество Аарона, посягать на которое с этого дня больше никто уже не мог.

Не указывает ли это неопровержимое доказательство на Христа, дело Его и плоды этого дела? Он был отрасль корня Иессеева, взошедшая из сухой земли и затем отрезанная рукой смерти. Казалось, все кончилось с Ним, когда, подобно другим умершим, Он лежал в гробу. Но мы все знаем то утро воскресения, которое настало после той ужаснейшей из ночей, и каким избытком жизни видим мы Его наполненным с тех пор. Он принес с Собой из гроба новую жизнь, жизнь воскресения, исполняющую не только Его, но и всех потомков Его. Плоды за плодами произошли от Него, и так продолжается, согласно предреченному пророчеству: "Когда душа Его принесет жертву умилостивления, Он узрит потомство долговечное, и воля Господня благоуспешно будет исполняться рукою Его" (Ис.53:10). "Посему Я дам Ему часть между великими, и с сильными будет делить добычу, потомство будет служить Ему. Прийдут и будут возвещать правду Его людям, которые родятся, что сотворил Господь" (Ис.53:12; Пс.21:31,32). И не дал ли Господь именно Его смерть и за ней последовавшее воскресение для всех людей, как знак и доказательство чудного искупительного служения Христова?

Чрез Свое воскресение из мертвых Он "открылся Сыном Божиим в силе" (Рим.1:4).

Остановим теперь наше внимание еще на золотом сосуде с манною. И он имел свое место между тенями будущих благ, что должно побудить нас взглянуть на самое благо, которое он изображал. Мы только что видели Христа, как хлеб жизни, во святилище. Здесь, во Святом-святых, где в одном ковчеге завета представлена вся личность Его, является Он в этой манне снова, как пища Своих искупленных. Но при этом очень важно заметить - в каком различном виде. Здесь, в этой манне, Он является пищей в несравненно более обширном смысле.

Хлебы предложения были исключительно пищей священников, хранившаяся же здесь манна служила пищей каждому. Старый и молодой, большой и малый, левит, священник, первосвященник, Израильтянин и пришлец у Израиля, сам народ или следовавшие за ним наемники - все, все без исключения, имели часть в манне во все время странствования по пустыне. Она была пищей пустыни для всех находившихся там душ. Это указывает на одну сторону личности Христа, которую мы еще не видели: указывает на славную будущность, когда Христос будет принадлежать, как хлеб жизни, всем народам земли, и всякий, странствующий по пустыне мира сего, будет иметь в Нем участие. Благодарение Богу, мы живем именно в это благословенное время. Только бы вкушали Его все те, кто это может!

Далее, те хлебы предложения можно было найти и вкушать только во внутреннем святилище; эту же манну, напротив, Бог рассыпал по земле всюду, вокруг всего стана, так что, для того чтобы получить ее, не требовалось никакого приготовления, никакого звания или особого положения. Нечистый, так же как и чистый, безнравственный, как и праведный, все без исключения могли вкушать манну. Не напоминает ли нам это о предложении спасения Христова всему миру? Христос предлагается всякому, кто бы он ни был, как бы ни выглядел в глазах Бога и людей. Он вынесен в стан этого мира с тех пор, как Он сказал: "Идите по всему миру, и проповедуйте Евангелие всей твари". Он предложен всем "на улицах и в переулках города", даже "на дорогах и около изгородей", и еще предстоит время, когда этой манной или "познанием славы Господа наполнится вся земля, как воды наполняют море" (Авв.2:14). Благодарение Ему, что и мы вкушаем уже эту манну, хотя и не принадлежим к тогдашнему святилищу!

И, наконец, посмотрите, что сохранялся ровно один гомор, та мера, которую ежедневно собирал себе каждый Израильтянин. Сказано: "И меряли гомором, и у того, кто собрал много, не было лишнего, и у того, кто мало, не было недостатка. Каждый собрал, сколько ему съесть" (Исх.16:18). Полная мера, удовлетворяющая каждого в отдельности, жаждущаго вкушать Христа, и полная мера, достаточная на каждый день, - вот что возвещает нам этот гомор манны в ковчеге. Нет, не только один раз в неделю, как те священники вкушали хлебы предложения, не только часть для отведывания, но Христос, -ежедневный хлеб наш в избытке, - вот наша славная участь!

Какая неисчерпаемая полнота Христова, возлюбленные, представлена, таким образом, в ковчеге завета! Мы сказали правду, утверждая, что он являет собой Христа не только частью, но Его всего. В этом ковчеге, сделанном из дерева ситтим, вы видите человека Христа Иисуса, в золоте - божественную природу Его; как Богочеловек, Он - носитель, хранитель и исполнитель вечного завета Божия; закон Иеговы, исполненный и сохраненный в неприкосновенности в сердце Его, есть основание этого завета; так вот Он стоит перед нами, как Искупитель, готовый совершить Свое чудное дело искупления. Самое дело искупления со всеми его последствиями вы видите в жезле Аароновом и манне. Здесь вы находите и смерть, и воскресение Его и рожденных чрез них искупленных Его, имеющих в Нем навеки жизнь, пищу и полноту. Но пусть Господь Сам раскроет пред вами все это дальше, чтоб вы могли увидеть все в Его свете.

Между тем мы охотно и открыто признаемся, что мы бедны, очень бедны способностью раскрывать значение тех теней, предшествовавших некогда Ему, в Котором заключается вся сущность; и мы чувствуем, насколько мы еще беднее, чтобы познавать Его Самого. Мне все кажется, что я еще только начинаю, что я приступаю лишь к первым начальным буквам. Но и азбука познания безконечно сладка для меня; что же будет, когда то, что отчасти, прекратится, когда мы познаем "глубины Божии" и познаем их, как познаны мы. Это время приближается; с каждым днем мы все ближе и ближе подходим к нему; скоро мы будем подобны Ему и увидим Его, как Он есть. Между тем Он не перестает свидетельствовать нам: "Ей, гряду скоро! Аминь". Да не перестанем и мы, подобным же образом, отвечать Ему, восклицая: "Ей, гряди, Господи Иисусе"! Аминь.

Часть II. Жертвы