XVIII. Пастухи

Крестьяне обыкновенно выбирают в пастухи человека безземельного, неспособного по слабости здоровья или же иным причинам к полевым работам. Но при этом принимается в соображение, что если пастух и немощен телом, то, взамен того, он владеет особой необъяснимой и таинственной силой, при помощи которой влияет на стадо и спасает его от всяких бед и напастей. Таких необычайных пастухов очень много в лесных местностях. Здесь верят, что они (по словам пастушьего разговора) оберегают скотину от "лютаго зверя чернаго, от широколапаго.медведя, от перехожаго пакостника-волка, рыскуньи-волчицы, от рыси и росомахи, от змея и всякаго зверя, и гада, и от злого и лихаго человека". Эти заговоры пастухи обязаны знать прежде всего, так как крестьяне придают этому большое значение: если в прежние времена не слыхать было на пасту­хов жалоб, то, стало быть, и заговорные слова говорились ими не на ветер, стало быть, они действительно владели той си­лой, которая не каждому дается. Нет явных следов, чтобы пастухи знались с лешим или луговыми и прибегали к их помощи, но людская молва и в этих знахарях не прочь подозревать связь с чародеями, а пожалуй, и с самими лешими. По крайней мере, в Олонецкой губерния (Каргопольский (уезд) уверены, что для удачной пастьбы опытные пастухи обещают лешему корову или две, так как волков и медведей напускает на стада эта лесная нежить[61].

От леших, между прочим, запасаются пастухи "спуском", т. е. особым заговором, при помощи которого колдуны отыски­вают потерявшееся животное, и сами этими чарами руковод­ствуются.

Когда придет время спускать скот на пастьбу, пастух у вся­кой скотины промеж ушей и с крестца состригает клок шерсти и закатывает его в чистый воск[62]. Этот шарик он впоследствии прячет под камень, около того места, куда обычно ходит стадо на водопой, и предварительно читает длинный заговор, причем шарик этот держит в одной руке, а в другую берет висячий замок. И сам пастух, и все хозяева крепко верят в охранительную силу этого заговора, перед первым выгоном скота на пастбище производится еще особый обряд "обхода", необходи­мый, для того, чтобы стадо не расходилось летом и не блужда­ло бы по лесам. Заключается этот обряд в том, что пастух об­ходит стадо со свечой, с которой стояли светлую заутреню. Часть этой свечи он заделывает в свой берестяной рожок и уверен, что на звук такого рожка скот станет сходиться скорее и охотнее, а хищные звери быстрее убегать прочь.

Таким образом, питаясь лишь кое-какими крохами, оставшимися от трапезы старого язычества, пастушеский быт, в са­мом корне своем, давно уже подчинился христианским верованиям и обычаям. С того самого времени, когда первые про­поведники христианства, увлекшись дешевым созвучием, под­менили язычество бога Белеса мучеником греческой церкви Власием (последний стал защитником рогатого скота подобно тому, как другие мученики римской церкви, Флор и Лавр, считаются покровителями лошадей). На краю городов, непременно у самых выгонов, кое-где и теперь сохраняются древние церкви, освященные обязательно во имя священномученика Власия. Эти церкви встречаются преимущественно в северных городах, начиная с Холмогор и Вологды, продолжая Костромой, Ярославлем, Псковом и Новгородом и оканчивая самой Москвой и старыми подмосковными большими городами.

Впрочем, по нынешним временам, уже и в глухих местах Пошехонья перестают верить в разные таинственные загадочные приемы пастухов. Теперь, пожалуй, не только но и совсем не знают, что для розыска заблудившегося оного надо положить "а перекрестке крест из лучинок или палочек, сделанный не руками, а губами, и т. п. Но зато теперь начинают понимать, что магическая сила пастухов, позволяю­щая им, по желанию, собирать скот в одно место, имеет очень простое объяснение: не жалея нескольких фунтов соли, нынеш­ние пастухи рассыпают ее на одном месте, на какой-нибудь уединенной лужайке и, таким образом, приучают скот не раз­бивать стада и собираться на указанном месте, при первом же звуке рожка, пощипать вкусной соленой травы.