Альберт Эйнштейн (1879-1955)

Биографы Эйнштейна безуспешно пытались выяснить, как этот молодой провинциальный патентовед, за плечами которого после средней школы было лишь 4 года учёбы в политехникуме и 3 года работы в патентном бюро в г. Берне (Швейцария), в 1905 г. “дозрел“ до специальной теории относительности (СТО). Так признанный лучшим из его биографов, А.Пайс пишет в [22], что этому должны были предшествовать годы мучительных раздумий. Но когда он расспрашивал А.Эйнштейна об этом периоде, тот “отвечал странными безличными фразами“, а создание СТО называл “шагом”.

А ведь кроме мучительных раздумий должны бы остаться горы черновиков, набросков и, наконец, промежуточные публикации. Где они, кто их видел? Трудно представить, что можно было выдать СТО сразу в том окончательном виде, в каком мы её видим в первой статье Эйнштейна 1905 г. Тем более выдать человеком, который, по уверениям самого Эйнштейна, до того не был знаком ни с опытами Майкельсона-Морли, ни с преобразованиями Лоренца, ни с последними публикациями А.Пуанкаре. А ведь в статье А.Эйнштейна преобразования Лоренца имеют тот же вид, что и в публикациях Лоренца и Пуанкаре, хотя могли бы иметь вовсе другой вид, как, например, у Фогта. Случайно ли?

Тот же Пайс, имевший счастье много общаться с А.Эйнштейном в конце его жизни, узнал от него, что в юности они с друзьями по “Академии Олимпия” в г. Берне регулярно устраивали вечера, где читали и обсуждали произведения Юма, Пуанкаре и Маха. В [22] А.Пайс указывает, что именно сборник ”Наука и гипотеза” выпуска 1902 г., в котором было опубликовано парижское выступление А.Пуанкаре в 1900 г., читал А.Эйнштейн с друзьями. Друг Эйнштейна М.Соловин позже писал: "Эта книга произвела на нас столь сильное впечатление, что в течение нескольких недель мы не могли прийти в себя". Понятно, что так заинтересовавшего его автора Эйнштейн потом уже не мог упускать из вида, а должен был буквально “охотиться” за его новыми публикациями.

Сам же Пуанкаре буквально на каждом шагу с восхищением ссылался на работы Х.Лоренца и его преобразования координат. Да и сам он много работал над преобразованиями Лоренца, превращая их в “группу Лоренца“. Тем не менее Эйнштейн до конца своих дней уверял, что до публикации своей статьи 1905 года он не был знаком с преобразованиями Лоренца и вывел их самостоятельно и независимо. Верится с трудом.

Ещё он утверждал, что не слышал об эксперименте Майкельсона-Морли, и что этот эксперимент, в отличие от опыта Физо, не сыграл никакой роли в создании им СТО. Ох, не верится! Ведь именно эксперимент Майкельсона-Морли в конце ХIX века наделал столько шума и привёл к инициации работ и Лоренца, и Пуанкаре, и других!

Тем более, что в предисловии к той статье Эйнштейна 1905 г. сказано: “…неудавшиеся попытки обнаружить движение Земли относительно “светоносной среды” ведут к предположению, что не только в механике, но и в электродинамике…" Понятно, что автор этих строк имел в виду конечно же опыты Майкельсона-Морли. Значит он знал о них! Почему же не знал А.Эйнштейн? Или он не был автором этих строк?

Эйнштейну несказанно повезло, что ни рецензент, ни редактор лейпцигского журнала “Annalen der Physik” не противопоставили его рукописи публикаций Лоренца, Пуанкаре, Лармора и др., о которых редакция физического журнала обязана была слышать и обязана была потребовать от начинающего автора сделать ссылки на предшествующие работы “маститых” ученых. Это очень странно и в наше время представляется невозможным. В наши дни Эйнштейна сразу бы обвинили в плагиате. Неужели редакция была подкуплена? Кем? Несомненно одно – старик Эйнштейн лукавил, когда позже утверждал, что не был знаком с работами предшественников, а потому не сделал необходимых ссылок на них.

А они шли к своим результатам долгим и трудным путём. Лоренц 10 лет переделывал и переделывал свои преобразования, пока они не приняли окончательный вид. Пуанкаре через каждые 2-3 года публично ставил новую программную задачу в деле создания новой механики и тяжело “выгребал” к ней. Лишь один молодой Эйнштейн решил все эти задачи одним махом в один месяц при кратком перерыве между написанием диссертации на совсем другую тему и написанием серьёзной научной статьи на третью тему. (В 1905 г. он без отрыва от работы в патентном бюро написал 5 основополагающих научных статей на разные темы и диссертацию. Да ещё успевал 2–3 раза в неделю играть по вечерам на скрипке в городском квартете.)

Можно предположить, что тут работал не один А.Эйнштейн, а целая группа, публиковавшая свои труды от имени одного лица с тем, чтобы создать ему имидж гения. В те годы была мода на такое. Так, например, в России группа писателей публиковала свои опусы под псевдонимом Козьмы Пруткова. Надо сказать, что если это так, то группа молодых физиков, объединившихся в 1903 г. в г. Берне в "Академию Олимпия", довольно удачно избрала из своего круга лицо, от имени которого они решили печатать эти публикации. Эйнштейн их не подвёл и вполне оправдал возложенные на него надежды, когда после распада группы самостоятельно продолжил работу.

Но группа конечно же переборщила, решившись опубликовать только в одном 1905 г. от имени Эйнштейна, заканчивавшего в это время работу над диссертацией и работавшего над двумя статьями о броуновском движении, направленными в печать в том же 1905 г., ещё и серьёзнейшую статью о квантах света, а затем весьма рискованную, полную плагиата и математических подтасовок статью [7] по теории относительности.

Тем самым группа дала возможность будущим историкам науки понять, что всё это было не по силам одному молодому человеку, не умудрённому багажом глубоких и всесторонних знаний, человеку, не заканчивавшему университетов и вынужденному 8 часов в день посвящать служебным обязанностям в патентном бюро, где он работал. Тот же Пайс по простоте душевной отмечает в [22], что если в первых публикациях Эйнштейна "нет и следа мучительных размышлений, скорее кажется, что автор наслаждается процессом творчества”, то “с 1907 по 1916 г. эта лёгкость и законченность пропадают. Меняется и стиль – статьи, написанные с характерной для него категоричностью, сменяются отчётами о работе".

А Эйнштейн, свершив всё это за один 1905 год, отнюдь не подорвал здоровье непосильной для одного человека работой, а розовощёкий и энергичный, продолжал в следующем 1906 г. выдавать одну за другой всё новые статьи на все эти темы. Со стороны группы “Академия Олимпия” это был, конечно, подвиг – отдать свои труды одному, а самим остаться в тени его славы. Но он не подвёл, до конца своих дней оказывал поддержку собратьям по перу и нации.

Согласитесь, что в этом есть своя прелесть! Это у нас потом поняли многие администраторы от науки, которые, едва выдвинувшись либо по комсомольской и партийной линии, либо по родственной на руководящие посты в НИИ, сразу же, благоухая и лоснясь, начинали публиковать десятки “своих” научных публикаций, подготовленных их подчинёнными – чёрнорабочими от науки. Помнится, директор Института ядерной физики СО АН СССР академик Г.И.Будкер в 60-е годы, посмеиваясь, называл такое явление "принципом общественного производства и частного присвоения в науке".

В [15] рассказывается, что буквально на следующий день после выхода в 1905 г. номера лейпцигского журнала “Annalen der Physik” с первой статьёй А.Эйнштейна по теории относительности её полный текст был передан телеграфом по трансатлантическому кабелю в газету “Нью-Йорк Таймс”, немедленно известившую мир о рождении “новой непостижимо гениальной теории”. Ещё читатели не успели получить журнал, ещё ни один учёный не успел прочесть и оценить эту статью, а уже весь Мир был поставлен перед фактом появления нового гения.

Спрашивается, кто мог оплатить ту огромную межконтинентальную телеграмму, и кто оплатил ту публикацию в самой крупной американской газете? У членов группы “Академия” таких денег не могло быть. Понятно, что нить ведёт к международному сионизму, руководству которого понравилась идея создания бедному еврею имиджа гения, чуть ли не второго Христа, несущего человечеству новое непогрешимое знание.

Интересно, кто же из членов “Академии Олимпия” на самом деле писал ту первую статью 1905 г. по теории относительности? Или работал весь коллектив? Тут следует вспомнить, что в этой знаменитой статье, не имеющей ссылок на предшественников, А.Эйнштейн выносит единственную благодарность своему другу по “Академии” М.Бессо. По рассказам Эйнштейна, тот в самый последний момент в 1905 г. помог "родить последнюю решающую мысль, увязавшую весь набор разрозненных до того и противоречивых мыслей в один узел". Мысль эта заключалась в пересмотре понятия времени и осознании неразрывной связи между временем и скоростью движения. Можно предположить, что эту свежую мысль в последний момент М.Бессо привёз из Парижа вместе с последними публикациями А.Пуанкаре, за работой которого группа особенно внимательно следила.

После выхода в свет этой первой публикации Эйнштейна Пуанкаре сразу заподозрил, что тут что-то не так, и до конца своих дней очень холодно относился к Эйнштейну. Тот отвечал тем же и даже уклонился от написания статьи, посвящённой памяти Пуанкаре, когда он умер в 1912 г., и редакция одного из научных журналов обратилась к Эйнштейну с просьбой написать такую статью о “коллеге по цеху”.

Сопоставление публикаций А.Пуанкаре и А.Эйнштейна показывает, что если лаконичные статьи Пуанкаре не содержат разъяснений многих выкладок, то работа Эйнштейна 1905 г., полная длиннот, отличается чисто немецкой скрупулёзностью, от которой читателя порой чуть не тошнит. Но именно этого, как оказалось, и не хватало работам Лоренца и Пуанкаре для доведения их до понимания широкого круга читателей-физиков. Именно в этом сила работы Эйнштейна. Даже если эта его работа компиляция, то очень талантливая компиляция. Тем не менее и в работе А.Эйнштейна имеются недоработки и ошибки, о которых его последователи предпочитают умалчивать. О них мы поговорим в следующей главе.

Но Эйнштейн, даже если в начале пути и пошёл на плагиат и компиляцию, вскоре ушёл дальше его предшественников. Ну а последующее развитие теории относительности, осуществлявшееся уже в основном по его инициативе, позволило ему оставить их далеко позади. Как свежий бегун в эстафете принимает палочку от вымотанного товарища по команде, так молодой энергичный Эйнштейн принял (или вырвал?) факел новой механики из слабеющих рук его маститых предшественников.

Сам он поначалу не любил выражение “теория относительности” и долго называл её "теорией инвариантов". Не любил, думается, потому, что выражение "теория относительности" придумал не он, а Пуанкаре, применив его в той самой своей публикации [17] от 1906 г.

Историки науки ставят в заслугу Эйнштейну то, что он первым с одних и тех же позиций объяснил и опыт Физо, и опыт Майкельсона, результаты которых противоречили друг другу. А именно, объяснил релятивистской формулой сложения скоростей. Действительно, А.Пуанкаре, который эту формулу наверняка знал ещё до того, как написал её в статье [17], опубликованной только в 1906 г, сделал ошибку, не опубликовав её раньше. Ведь он думал о науке, о строгости доказательств, а не о приоритетах!

Ну а в чём Эйнштейн (или те, кто написал за него ту статью 1905 г.) действительно смело опередил всех – это в отрицании существования эфира. Если Пуанкаре в своём выступлении 1900 г. только ставил вопрос "Существует ли эфир?", то Эйнштейн в предисловии к статье 1905 г. твёрдо заявил, что введение “светоносного эфира” оказывается излишним. Это действительно было ново. Но правильно ли?

Эйнштейн двояко оценивал свою роль в создании СТО. С одной стороны, упорно утверждал, что до 1905 г. не знал о работах предшественников, из чего следовало сделать вывод, что СТО он разработал независимо от них (но в удивительном совпадении как с их выводами, так и с формой полученных ими выражений). С другой стороны, он выражал удивление тому, что его последователи и поклонники приписывают создание СТО исключительно ему одному, и справедливо указывал, что были работы Максвелла, Герца, Лоренца, Пуанкаре, Минковского и др. его предшественников и современников, внёсших свою лепту в построение теории относительности.

Но, как это всегда бывает, всё новое и прогрессивное, состарившись, становится косным и регрессивным. Не исключение тому и теория относительности. Сегодня она в том виде, в каком существует, застыв в своём развитии ещё в 20-е годы, не помогает, а мешает развитию науки.