Глава 1. Я не знаю, что разбудило меня

Я не знаю, что разбудило меня. В этот момент я услышала раздражающий звук дверного звонка. Моя книга с грохотом упала на пол, когда я рассерженно натянула одеяло на голову. Пусть мама откроет дверь. Снова раздался звонок, настойчивее, продолжительнее. Я ждала. Лампа рядом с моей кроватью всё ещё горела. Тогда я вспомнила. Дурное предчувствие закралось в мои мысли, пока я бежала к двери.

Открыв дверь, я увидела перед собой двух женщин-полицейских.

— Эмма Тейт?

Я кивнула.

— Мы можем войти? — спросила одна из них с дружелюбной улыбкой. Молча, я проводила их в гостиную.

— Твоя мама Бренда Тейт? — нерешительно спросила блондинка. Я снова лишь кивнула. — Ты здесь одна?

— Да, — ответила я слишком тихо.

— К сожалению, у нас для тебя очень печальные новости. — Её голос слегка дрогнул, и я задалась вопросом, почему. Она не продолжила, и тогда через секунду заговорила её коллега.

— Эмма, в общем… Мы нашли твою мать. Она попала в аварию. Очевидно, она ехала слишком быстро, и машину занесло.

Авария? Этого не могло случиться с моей мамой. Я закачала головой. Она ездила как черепаха. И за это мне всегда было так неловко.

— Её машина сорвалась с моста и упала в реку Потомак. Она утонула. Нам оставалось спасать лишь мёртвое тело.

Это должно быть ошибка или недоразумение. Моя мама всегда до смерти боялась любой воды, которая не текла из крана. Мысли в моей голове хаотично закружились. Мне нужно им что-нибудь сказать, убедить их в том, что они ошибаются. Уверена, моя мама решила сбегать в супермаркет, чтобы купить мне мои любимые субботние круассаны. Сейчас я услышу, как она поворачивает ключ в двери. Но ни одного слова не сорвалось с моих губ.

— Нам бы не хотелось оставлять тебя одну, — блондинка снова взяла слово. — Мы может кому-нибудь позвонить, кто бы смог о тебе позаботиться?

Я машинально покачала головой.

— У меня никого нет.

— А ты не можешь пойти к подруге?

Я взяла мобильник и отыскала номер Дженны, потом передала телефон брюнетке. Дженна Стюарт моя лучшая подруга, она меня спасёт. Словно сквозь вату в ушах, я прислушивалась к разговору. До меня долетели обрывки фраз. Несчастный случай. Смерть. Одна.

Не прошло и получаса, как Дженна и её убитые горем родители появились перед моей дверью. В отличие от меня, миссис Стюарт не могла прекратить плакать. Полицейские с облегчением вздохнули, когда они избавились от ответственности за меня. Мне не оставалось ничего другого, как взять с собой несколько вещей и поехать к Стюартам. Ожидания того, что ключ в дверях вот-вот повернётся, оказались напрасными.

Я думала, что дни, которые теперь сменяли друг друга, были всего лишь одним из моих слишком реалистичных кошмаров. Разумеется, я не могла проснуться, и сон продолжался дальше.

Было ясно, что я не могу оставаться у Стюартов вечно. Их квартира была слишком маленькой для ещё одного человека. Но была одна проблема: у меня не было никого, к кому бы я могла пойти. У меня не было родственников в Штатах, ни тёть, ни дядь и тем более у меня не было ни бабушек, ни дедушек. Я даже не знаю, кем был мой отец. В расчёт можно взять только моего дядю. Моего дядю в Шотландии.

Оттуда моя мама убежала едва ли я появилась на свет. Это было семнадцать лет назад, и с тех пор она ни разу туда не возвращалась.

Через несколько дней после смерти моей матери я приехала с Дженной и её мамой в нашу квартиру, в записной книжке я нашла адрес и номер телефона моего дяди и отдала их миссис Стюарт. Я медленно прошлась по каждой комнате. Всего несколько дней без нас с мамой, и помещение выглядело покинутым. Воздух стал затхлым, а на шкафы и столы осела пыль. Это уже не было тем домом, который я знала. Я ощущала себя здесь чужой. Я достала из шкафа две дорожные сумки и покидала туда необходимые мне вещи. Свою одежду, принадлежности для рисования, картины, паспорт. Я торопилась скорее убраться из этого места. Последней я взяла гитару и потащила всё к машине. Об остальном позаботится благотворительность. На прощание я бросила взгляд наверх — на окна, у которых я так часто стояла, глядя на бьющую ключом жизнь под моими ногами.

Через неделю после похорон матери пришло письмо. Я открыла его с большой неохотой. Как и ожидалось, мой дядя предлагал мне приехать к нему и его семье и остаться у них жить. Я уставилась на один из пёстрых цветков на ковре в комнате Дженны.

Я бы с радостью отсрочила прощание с моей прежней жизнью. Я бы с радостью осталась у Дженны. Но после того как я съехала с квартиры, а моя мама была похоронена, больше не было причин здесь задерживаться. Дженна умоляла своих родителей оставить меня у них, но мы все понимали, что это желание было слишком нереальным, чтобы исполниться.

Итак, у меня не было другого выбора, как полететь по билетам, которые мне прислал дядя, в другой конец земного шара.

Когда крошечный самолёт приземлился, снаружи было абсолютно темно. Я взяла свой рюкзак и подождала, пока два других пассажира покинут самолёт. Только когда ко мне подошёл пилот с вопросительным выражением лица, я встала, поправила свою футболку-поло, надела куртку и вышла из самолёта, который едва ли заслуживал так называться.

Я была в пути уже больше двадцати часов, и вот наконец эта летающая коробка из-под обуви доставила меня на один единственный аэродром на острове Скай. Двадцать часов, в течение которых я пыталась смириться с предстоящей мне жизнью. И если быть честной, мне это не особо удалось.

Не спеша, я спустилась по шаткой лестнице, остановилась и вдохнула холодного чистого воздуха. Потом я посмотрела на небо. Чёрное как смоль оно простиралось надо мной. Ещё никогда я не видела столько звёзд. Должно быть их было миллионы. Такое ясное небо немыслимо в Вашингтоне. Я укуталась в свою куртку и побежала дальше.

После долгого полёта я чувствовала себя усталой и измотанной. В нерешительности я остановилась и осмотрелась вокруг. Высокий стройный мужчина вышел из барака, который находился в конце взлётнотно-посадочной полосы, и побежал мне навстречу. Он был немного старше моей мамы. У него были такие же пышные тёмные волосы как у неё, и слегка вьющиеся как у меня. От волнения я затаила дыхание.

— Эмма? — спросил он тёплым ясным голосом. — Я Итан, твой… твой дядя.

— Привет, — ответила я.

— Полёт оказался утомительным? — Он осмотрел меня с беспокойством. Я молча кивнула. — Пойдём, теперь прямиком домой, — сказал он и взял мои сумки.

Внезапно я услышала чей-то крик:

— Итан, Эмма, а вот и вы!

К нам подбежала красивая рыжеволосая женщина. Прежде, чем я успела что-то сказать, она обняла меня и крепко прижала к себе. Машинально я напряглась. Кажется, она этого не заметила. Она поцеловала меня в щёку и отодвинула на расстояние вытянутой руки, чтобы лучше рассмотреть.

— Ты похожа на Бренду как две капли воды! — воскликнула она. — Я Бри, твоя тётя. Но достаточно, если ты будешь называть меня просто Бри. Тётя звучит ужасно по-старому, — затараторила она, и, положив руку на моё плечо, повела вслед за Итаном.

Семья Итана и Бри жила вблизи Портри — столицы острова Скай. К счастью дорога туда заняла не больше получаса. Во время поездки я притворилась, что сплю. У меня не было желания разговаривать. Только когда мы проезжали через Портри, я решила, что самое время проснуться и зевнула громче, чем требовалось. Бри посмотрела на меня.

— Мы почти приехали.

Я выбралась из машины и в свете зарождающегося дня осмотрела их прелестный дом. Здесь царила полная идиллия. Наверняка они даже не запирают на ночь дверь. Прямая противоположность моей прошлой жизни, подумала я.

Серые стены из природного камня были покрыты толстым вьюном из роз, который за исключением острых шипов был ещё голым. Узкие ступеньки вели к скромной тёмно-зелёной входной двери. Вокруг дома раскинулся сад. Его пересекал клубок из покрытых гравием тропинок, и можно было с лёгкостью разглядеть бесчисленное множество кустов и растений, которые расцветут по весне.

Дом находился за пределами Портри. Тем не менее, мне сразу бросился в глаза удивительный вид на гавань. Портри был самым большим городом на этом острове — я гуглила. Большего Интернет мне не выдал. Мне же город показался крохотным. Забавно. Здесь наверняка нет ни одного кинотеатра, я уже молчу о театрах и концертах.

Вокруг дома простирались безмятежные поля, и сквозь туман, который ложился на траву, словно серое покрывало, я увидела вдали лес.

Итан открыл багажник и достал мои вещи. Их было не много. Вся моя прежняя жизнь уместилась в две сумки. Это даже печально, подумала я, глядя на качающиеся коричневые сумки в руках Итана. Я медленно последовала за ним и Бри к дому. Словно утопающая, я держалась за свой рюкзак.

Мы вошли в дом и оказались в небольшой прихожей. За ней находилась огромная комната — гостиная, как объяснила мне Бри. В воздухе витал аромат лаванды и ванили. Во фронтальной стене был встроенный камин. Я подошла ближе, чтобы рассмотреть фотографии, выставленные на нём вряд. Это были фотографии детей. Должно быть, это мои двоюродные сёстры и брат.

— Предлагаю тебе поспать сегодня в маленькой комнате внизу, — тихо сказала мне Бри. — Сначала тебе нужно познакомиться с Амели, тогда ты сможешь решить, захочешь ли ты свою собственную комнату или будешь жить с ней.

Я бы могла дать ответ уже сейчас. Я нуждалась в личном пространстве. Но для разговора об этом ещё будет время, подумала я.

Я осмотрела комнату, в которую меня привела Бри — старая кровать с бордовым пастельным бельём с вышивками, стены с обоями в полоску в светло-бежевых и тёмно-красных тонах. Под одним окном стоял комод, а под другим — маленький письменный стол. Комната понравилась мне. Бри задвинула кремовые занавески.

— Раньше это была комната твоей мамы. Мы починили мебель и заново оклеили стены обоями. — Она провела пальцами по занавескам. — Пойдём, я покажу тебе ванную.

По дороге туда, она открыла маленький шкафчик и вручила мне полотенце с мочалкой. Потом она присела на край ванны и посмотрела на меня. Этого ещё мне не хватало, подумала я и ответила на её взгляд.

— Мы надеемся, ты будешь чувствовать себя у нас как дома, — только и сказала она.

Я медленно кивнула и одарила её благодарным взглядом, когда она уходила из ванной. Потом я встала под душ и наслаждалась теплом воды. После я расчесала свои длинные непослушные тёмные волосы и рассмотрела себя в зеркале. Я искала на своём лице следы, оставленные последними событиями. Я была бледной, но такой я была всегда. Под моими серебристо-серыми глазами залегли тёмные синяки.

— И что это должно значит? — спросила я саму себя, скользнула в пижаму, которая утешительно напоминала о доме, и прокралась через прихожую в свою комнату. Я быстро сложила свои потёртые джинсы, толстовки и футболки в маленький комод. Лёжа в кровати, я уставилась в потолок и размышляла над тем, что случилось с моей жизнью. Это не продолжалось долго, и при многочисленных воспоминаниях о моей маме, на мои глаза, как и каждую прошлую ночь, навернулись слёзы. Я натянула холодное чужое одеяло до самого носа и в слезах провалилась в сон.

Первое, что я услышала, когда проснулась, это щебетание птиц. Тонкие лучи солнца пробивались через открытое окно. Я прислушалась к самой себе, и на один момент мне показалось, что пудовый камень в моей груди не такой тяжёлый. Долго это чувство не продлилось. Пение птиц заглушили разные голоса в доме. На улице за дверью загудел мотор машины. Скрипя сердцем, я вытащила ноги из-под одеяла и села. Прошло достаточно много времени, прежде чем я начала одеваться. Потом я задумалась, чем должна заняться. Нужно ли мне пойти на кухню или сначала в ванную? Тут дверь распахнулась, и две маленькие девочки с шумом влетели в комнату. От волнения, они чуть не спотыкались друг о друга.

— Эмма? — крикнули обе в один голос. Они были похожи как две капли воды. У обоих были длинные рыжие волосы и одинаково тонкие черты лица. Их кожа была очень светлой, а носы были усыпанными как минимум двадцатью веснушками. Должно быть, это были мои младшие девятилетние кузины. Я бы никогда не смогла отличить их друг от друга.

Одна из них заговорила, и, удивлённая собственной храбростью, начала заикаться от смущения:

— Ты хотела бы с нами пообедать?

Как же долго я проспала, если уже время обеда? Надеюсь, это не слишком невежливо? С другой стороны они могли бы меня разбудить. Но я решила об этом не задумываться.

— Папа с Амели и Питером скоро вернутся из города, и мама подумала, что мы должны тебе об этом сообщить.

Когда я встала, маленькая ручка скользнула в мою, а другая девочка посмотрела на меня.

— Я Хана, — прошептала она. Значит, та, что смелей — Эмбер, подумала я про себя.

Бри поприветствовала меня с улыбкой.

— Ну, ты уже познакомилась с нашими младшими детьми? Они хотели во что бы то ни стало тебя будить. Я с трудом отговорила их от этого. Мы хотели, чтобы ты выспалась.

Я поблагодарила её, улыбнувшись.

— Садись сюда. Хочешь чай или кофе? — спросила она меня, подталкивая к стулу за огромным дубовым столом, который стоял посреди кухни.

— Кофе, пожалуйста, — ответила я и принялась наблюдать за Бри, пока она готовила обед. Она накрыла на стол, пожарила мясо и картофель, нарезала овощи. Свежезаваренный кофе пах так маняще, что я сделала жадный глоток и тут же обожгла язык. Между тем, Бри давала близняшкам небольшие поручения, что бы отвлечь их от излишних вопросов.

— Могу я тебе помочь? — спросила я неуверенно.

— Нет. — Улыбаясь, она покачала головой. — Сиди и пей свой кофе. Я почти закончила.

Невольно я начала сравнивать Бри со своей мамой. «Хозяйственная» было бы последним определением, которое бы пришло мне в голову. Мы часто переезжали, так как она никогда не выдерживала долго на одном месте, а ещё она всегда много работала. По большей части своё свободное время я проводила с друзьями или на плавании. И именно поэтому я особенно наслаждалась каждой минутой, что мы проводили вместе. И хотя я всегда ощущала, что она от меня что-то скрывает, я делилась с ней каждой своей тайной.

— Бри, — начала я, и столь фамильярное обращение с трудом сорвалось с мои губ.

Она повернулась ко мне.

— Да, золотце?

— По поводу комнаты, если вы не возражаете, я бы с удовольствием в ней осталась. — Я смотрела на стол и стеснительно закусила нижнюю губу. — Мне она очень понравилась, и я люблю бывать одной. — Я вертела опустевшую чашку кофе в руках.

— Никаких проблем. Я боялась, комната покажется тебе слишком маленькой, но я рада, что она тебе понравилась.

С этим разобрались. Мне тут же полегчало.

— Можно мне повесить парочку картин? — более уверено спросила я. — Ничего особенного. Я привезла несколько рисунков, как воспоминания, — я умолкла.

— Конечно, дорогая. Их нарисовала ты? — Она не дождалась моего ответа и продолжила говорить: — Питер тоже рисует. Его картины чудесны, во всяком случае, я их такими считаю, — объявила она, преисполненная гордости. Близняшки закатили глаза и попытались подавить хихиканье. — Он обязательно возьмёт тебя с собой на утёс, если у тебя будет желание.

В этот момент мы услышали шум у двери. Амели, Питер и Итан вернулись домой. Эмбер взяла меня за руку и потянула в прихожую, которая однозначно была слишком маленькой для пятерых человек. Они сняли куртки и обувь, убрав всё в огромный шкаф.

— Привет, Эмма, — обратилась ко мне Амели и протянула руку. У неё были длинные сильно вьющиеся тёмно-русые волосы со светлыми прядями. Как и её мать, она была красивой. Её кожа сверкала цветом слоновой кости, и она оценивающе смотрела на меня большими зелёными глазами. Несмотря на то, что мы были одного возраста, по сравнению с ней я чувствовала себя маленькой наивной девочкой.

— Я Питер. — Она толкнула моего кузена, который был на год старше, в сторону, после чего несколько раз ударила кулаками в его спину. Тот лишь ухмыльнулся. — Итак, ты наша потерянная двоюродная сестра, — сказал он лукаво.

— А ты — художник, — ответила я.

— Мама уже выдала все семейные тайны? — Он изобразил испуганное лицо. — Я надеюсь, она рассказывала только хорошее.

Я попыталась скорчить загадочное лицо. Питер рассмеялся и обнял меня за плечи.

— Обед готов, — закричала Бри в этот момент.

Вкус был восхитительный. Я не ела несколько часов и была очень голодна, а еда в самолёте была отвратительной.

— Эмма, расскажи нам о Вашингтоне, — попросил Питер.

Я пожала плечами.

— Что ты хочешь знать?

— Чем ты занималась в свободное время? В какую школу ходила? Какие курсы посещала? Всё сразу.

— Стоп-стоп, — вклинилась Бри. — Питер, дай её сначала поесть. Потом ты можешь показать ей дом и сад, и вы можете сходить на утёс, и тогда она расскажет тебе всё, что пожелаешь. — Она заговорщицки мне подмигнула. — Не рассказывай ему слишком много, иначе он расскажет это своим друзьям, и скоро об этом будет знать весь город.

Питер скомкал салфетку и бросил её в свою маму.

— Подумаешь. Я могу молчать как могила.

Все за столом разразились звонким смехом.

— Он первый сплетник в школе, — просветила меня Амели. — При виде его невинного личика, все девчонки считают себя обязанными раскрыть все свои секреты.

Питер сверкнул глазами в сторону сестры. Но тут Итан прервал шутливую перепалку.

— Сейчас мне хотелось бы поприветствовать Эмму в нашей семье, — торжественно объявил он и забил десертной ложкой по стакану. Я почувствовала, как мои щёки начинают краснеть. Я посмотрела на него несчастным взглядом. — Я буду краток, обещаю.

Я глубоко вздохнула.

— Эмма, мы рады, что ты решила жить с нами. Даже если причина столь прискорбна, и прежде всего для меня. К сожалению, наши дети не были знакомы с твоей мамой. Я, то есть мы, надеемся, что тебе у нас понравится, и мы сможем помочь тебе в сложившейся ситуации. В общем, добро пожаловать в нашу семью.

Все за столом захлопали и, улыбаясь, посмотрели на меня.

— Спасибо. — Больше я не знала, что сказать, радуясь тому, что от мыслей о маме слёзы не навернулись на мои глаза в ту же секунду.

После обеда Питер показал мне море. Он собрал свои каштановые волосы в хвост и излучал удивительное спокойствие. Он не был привлекательным в прямом смысле этого слова, и уж тем более не был красивым, как его сестра. Но он определённо внушал доверие. Теперь я поняла, что имела в виду Амели.

Я рассказала ему про Дженну и про свою старую школу. Он внимательно слушал меня и ни разу не перебил. Я была рада, что он не спрашивал меня о маме.

— Тут где-нибудь поблизости есть крытый бассейн? — спросила я. — Дома я была в команде пловцов, и мне бы хотелось продолжить тренировки.

— Так подай заявку в местную команду. Я думаю, пробные заплывы начнутся через несколько недель. Я займусь этим вопросом, обещаю, — сказал Питер. — Почему вы никогда не навещали нас? — спросил он позже, когда мы стояли на краю утёса. Под нами бушевали волны и шумно разбивались о скалы. Я набрала воздуха в лёгкие. Даже здесь наверху на коже ощущались маленькие солёные капли. Вид был неповторимым.

— Здесь прекрасно, — сказала я тихо.

— Так и есть, прекрасно и опасно. Будь осторожна и не подходи слишком близко к раю. Эти берега могут легко обрушиться в море, — предупредил он. — А мы не хотим тебя снова потерять, — добавил он с хитрой улыбкой. — Я часто прихожу сюда, чтобы порисовать, и каждый раз вид здесь разный, — продолжил он, глядя на горизонт.

— Я бы с удовольствием пришла сюда с тобой и попробовала бы нарисовать его, — предложила я.

— Ты тоже рисуешь?

— Немного. Похоже, это семейная болезнь.

Когда мы вернулись домой, солнце освещало сад. Мы сели на маленькую лавочку, наслаждаясь первым теплом.

— Ты так и не ответила на мой предыдущий вопрос, — сказал Питер после долгой паузы.

— Я не могу на него ответить. Я сама этого не знаю, — только и сказала я.