Долги предков 4 page

И вот теперь, жизнь Филипа, как и жизнь многих других людей, зависит от неё.

Забросав могилу матери землёй, Эбби встала и отряхнула руки. Изгородь, которую Филип так часто чинил под любопытным взглядом Яны, была вся переломана.

Вернувшись в дом, Эбби обнаружила, что двери амбара выбиты и всё, что могли съесть люди и звери, исчезло. Эбби не могла припомнить, чтобы в её доме когда-либо царил такой беспорядок.

Это не имеет значения, сказала она себе. Лишь бы Яна вернулась к ней живой и здоровой. Изгородь можно починить. Свиней когда-нибудь купить. А вот Яну заменить нельзя никогда и никем.

— Эбби, — спросил Зедд, оглядываясь по сторонам, — как получилось, что твоего мужа и дочь, и всех остальных, взяли в плен, а тебя — нет?

Эбби прошла в разбитую дверь, размышляя о том, что никогда её дом не казался ей таким крошечным.

До того, как она попала в замок Волшебника, ей представлялось, что больше её дома и быть не может.

Здесь часто звучал смех Филипа. Присутствие мужа делало дом уютным и радостным. А на камине он угольком рисовал для дочки всяких зверушек.

— Под этой крышкой — погреб, — показала Эбби. — Там я и была, когда услышала то, о чём вам рассказывала.

Зедд носком сапога ткнул металлическое кольцо, за которое поднимался люк.

— Они уводили с собой твою семью, а ты сидела там? И не побежала на помощь дочке, когда та плакала и звала тебя?

— Я понимала, что если вылезу, — голос Эбби взлетел, — то меня они тоже схватят. И знала, что единственная надежда спасти своих близких — переждать, а потом, идти за помощью.

Моя мать часто говорила, что даже колдунья будет полной дурой, если станет действовать в одиночку. И всегда учила меня сначала думать, а потом что-то делать.

— Мудрый совет. — Зедд повесил на гвоздь продырявленный ковш, а потом ласково положил руку Эбби на плечо. — Я понимаю, как тебе было тяжело слышать плач дочери, но всё же, сохранить выдержку и поступить правильно.

— Твоими устами говорят добрые духи, — прошептала Эбби.

Потом, она показала пальцем в левое окно.

— Там, по ту сторону реки Конни, находится город. Они забрали Яну с Филипом, а потом, увели всех оттуда. У них есть и другие пленные, которых они захватили раньше. Их войско расположилось лагерем на холмах за городом.

Зедд подошёл к окну и бросил взгляд на холмы.

— Скоро, я надеюсь, этой войне придёт конец. Добрые духи, пусть она закончится!

Помня предупреждение Матери-Исповедницы, Эбби ни разу не спросила волшебника о его дочери и погибшей жене. Всю дорогу до Конни Кроссинг она рассказывала ему о Яне и о том, как дочь её любит.

Сейчас Эбби думала, что эти разговоры, наверное, причиняли ему сильную боль — ведь он, при этом, вспоминал о своей дочке, которую сам обрёк на смерть, чтобы спасти жизни многих людей.

Зедд открыл дверь в спальню.

— А здесь что?

Эбби очнулась от задумчивости.

— Спальня. Задняя дверь ведёт в сад, к амбару. Зедд вышел из спальни как раз в ту минуту, когда в проёме входной двери бесшумно возникла Делора.

— Как и говорила Абигайль, город за рекой разрушен, — доложила колдунья. — Всех жителей увели.

Зедд пригладил ладонью волосы.

— Далеко до реки?

— Да вот она. — Эбби махнула в сторону окна. Уже темнело. — Минут пять ходьбы.

Река Конни, впадающая в Керн, в долине замедляла течение и становилась широкой, но мелкой, и её можно было перейти вброд.

Поэтому, здесь даже не было моста — дорога просто кончалась у реки и снова начиналась на другом берегу.

Хотя, в ширину река была чуть ли не в полмили, едва ли в ней было место, где вода доходила бы до колен. Лишь иногда весенние паводки создавали некоторые сложности при переправе.

Городок Конни Кроссинг стоял в двух милях от противоположного берега, на склоне холма, и разлив ему не угрожал. Скотный двор Эбби был тоже построен на возвышении.

Зедд взял Делору за локоть.

— Поезжай назад и прикажи привести войска в боевую готовность. Если что-то пойдёт не так... Ну, тогда пусть атакуют. Легион Анарго должен быть уничтожен, даже если за ним придётся гнаться в самую глубину Д'Хары.

Делоре это явно не понравилось.

— Перед отъездом Мать-Исповедница взяла с меня обещание проследить, чтобы ты никогда не оставался один.

Эбби тоже слышала этот приказ. Когда они ехали по мосту от замка, Эбби оглянулась и увидела на валу Мать-Исповедницу. Она смотрела им вслед. Мать-Исповедница помогла ей, когда Эбби думала, что всё потеряно. Интересно, что с ней станет?

И тут Эбби сообразила, что ей-то как раз гадать об этом не нужно. Она точно знает её судьбу.

Волшебник только отмахнулся от слов колдуньи.

— Я помогу Эбби и тоже отправлю её назад. Я не хочу, чтобы кто-то оказался поблизости, когда я буду творить заклинание.

Делора схватила его за воротник и притянула к себе. Казалось, она вот-вот отвесит ему оплеуху. Но колдунья лишь крепко обняла волшебника.

— Пожалуйста, Зедд, — прошептала она, — не вздумай лишить нас Волшебника Первого Ранга в твоём лице!

— И оставить вас на Томаса?! — Зедд хихикнул и погладил её по темным волосам. — Да ни за что!

Ещё не улеглась пыль из-под копыт лошади, уносившей Делору в темноту, а Зедд с Эбби уже спускались к реке.

Эбби повела его по тропинке среди высокой травы под тем предлогом, что в отличие от дороги здесь можно пройти скрытно. И мысленно возблагодарила духов, что он не стал спорить.

Пока они шли, она обшаривала глазами глубокие тени по обе стороны тропинки. Сердце её бешено колотилось. Всякий раз, как под ногами трещала ветка, Эбби вздрагивала.

Всё произошло именно так, как она боялась. Впрочем, она знала это заранее.

Из темноты выскочила фигура в длинном плаще с глубоким капюшоном. Сильная рука отшвырнула Эбби в сторону. Зедд сбил противника с ног, и Эбби увидела блеск клинка. Волшебник присел и положил руку на плечо Эбби.

— Лежи!

На кончиках его пальцев заплясали огоньки. Он творил заклинание. Именно этого-то они от него и добивались. Жгучие слезы навернулись на глаза девушки. Она схватила волшебника за рукав.

— Зедд, не пользуйся магией! — От боли, стиснувшей грудь, она едва могла говорить. — Не...

Из кустов выпрыгнула тёмная фигура. Зедд выбросил вперёд руку, и ночь озарилась молнией.

Но закричал от боли и упал на землю он, а не его противник. Женщина встала над ним и грозно посмотрела на Эбби.

— Твоя работа закончена. Убирайся!

Эбби отползла в траву. Женщина отбросила капюшон и распахнула плащ. В темноте Эбби разглядела длинную косу и красную кожаную одежду. Это была одна из тех женщин, о которых Эбби рассказывала Мать-Исповедница. Морд-Сит.

Женщина с удовлетворением посмотрела на стонущего от боли волшебника.

— Так-так! Похоже, Волшебник Первого Ранга только что допустил большую ошибку! — Она склонилась над ним, скрипнув кожаными ремнями. — Мне подарили целую ночь, чтобы заставить тебя пожалеть о том, что ты осмелился оказать нам сопротивление.

Я разрешу тебе полюбоваться, как наши войска уничтожат твою армию. А потом, я отвезу тебя к Магистру Ралу, тому самому, который приказал убить твою жену. И ты будешь умолять его отдать приказ прикончить тебя.

Она ткнула Зедда носком сапога.

— Ты будешь молить о смерти, глядя, как твою дочь убивают на твоих глазах.

Зедд лишь сдавленно вскрикнул от ужаса и боли.

Эбби отползла подальше и смахнула слёзы, чтобы лучше видеть. Она была в ужасе, что является свидетелем того, как терзают человека, который согласился помочь ей всего лишь потому, что у него был долг перед её матерью. В отличие от тех, кто заставил Эбби служить им, взяв в заложники её дочь.

Внезапно Эбби увидела кинжал, который Зедд выбил из руки Морд-Сит. Кинжал был нужен Морд-Сит лишь для того, чтобы его разозлить, — а истинным оружием этой ужасной женщины была магия.

Эбби велели привести сюда Зедда, чтобы Морд-Сит могла его захватить. И она подчинилась. У неё не было выбора.

Но какую дань, по её вине, придётся заплатить другим!

Как она могла даже сделать попытку спасти жизнь своей дочери ценой гибели стольких людей?

И Яна будет расти в рабстве у тех, кто уже убил многих и убьёт ещё больше? И жить с матерью, которая допустила такое?

Яна будет расти, униженно кланяясь Панизу Ралу и его прихвостням? Или, хуже того, будет довольна своей рабской участью, вырастет, не зная, что такое свобода, честь и достоинство?

Всё это она ясно себе представила, и в голове у неё помутилось.

Она схватила кинжал. Зедд кричал от боли. Торопливо, чтобы не утратить решимости, Эбби двинулась к стоящей спиной к ней Морд-Сит.

Эбби приходилось резать свиней. И она твердила себе, что это ничуть не труднее. Это же не люди, а звери. Она замахнулась.

И тут ей рот закрыла чья-то рука. Вторая рука перехватила её запястье.

Эбби сдавленно пискнула, возмущённая тем, что ей помешали положить конец этому безумию, но кто-то шепотом приказал ей замолчать.

Отчаянно вырываясь, Эбби повернула голову и увидела фиалковые глаза.

В первое мгновение она не могла понять, каким образом эта женщина оказалась здесь, если Эбби своими глазами видела, что она осталась в замке. Но это действительно была Мать-Исповедница.

Эбби замерла. Мать-Исповедница выпустила её и быстрым движением руки приказала отойти назад.

Эбби, не задавая лишних вопросов, отступила в кусты, а Мать-Исповедница бросилась к женщине в красном.

Морд-Сит была полностью поглощена своим грязным делом и не замечала, что происходит у неё за спиной.

Издалека доносилось пение сверчков. Громко квакали лягушки. Мягко плескалась река. Знакомые, успокаивающие звуки родного дома.

А потом воздух вздрогнул. Прогремел беззвучный гром, и этот удар едва не лишил Эбби сознания. Каждую косточку её прожгло болью.

Никакой молнии — только воздушный удар. Мир на мгновение замер.

Трава полегла, словно под сильным ветром. Эбби никогда не доводилось этого видеть, но она точно знала — это Мать-Исповедница воспользовалась своей магией.

Хельза рассказывала дочери, что эта магия полностью разрушает разум человека, не оставляя ничего, кроме безграничной преданности Исповеднице.

Потом, Исповеднице оставалось только спросить, и человек рассказывал всё, что от него хотели узнать.

— Приказывай, госпожа, — жалобно простонала Морд-Сит. Эбби, постепенно приходя в себя, смотрела, как корчится в траве женщина в алой одежде. Внезапно кто-то схватил Эбби за руку. Это оказался волшебник.

Другой рукой он стер кровь с разбитых губ. Дыхание его было тяжёлым.

— Предоставь это ей.

— Зедд... Я... Прости меня. Я хотела предупредить тебя, чтобы ты не пользовался магией, но ты не услышал.

Ему было очень больно, но он сумел выдавить из себя улыбку.

— Я тебя отлично слышал.

— Тогда почему?..

— Я не сомневался, что, в конце концов, ты всё же, окажешься неспособной на предательство. — Он потащил Эбби прочь, подальше от душераздирающих воплей. — Мы использовали тебя. Мы хотели, чтобы они считали, будто им удалась их затея.

— Ты знал, что я собираюсь сделать?! Знал, что я должна привести тебя сюда, чтобы они тебя схватили?!

— Ну, вообще-то да. С самого начала было понятно, что за всем этим скрывается нечто большее, чем ты хотела показать. Знаешь, из тебя никудышный шпион и предатель. С той минуты, как мы сюда приехали, ты шарахалась от каждой тени и вздрагивала от каждого комариного писка.

К ним подбежала Мать-Исповедница.

— Зедд, как ты?

— Выживу. — Он положил руку ей на плечо. В глазах его ещё отражался ужас. — Спасибо, что не опоздала. На какое-то мгновение я испугался...

— Знаю. — На губах Матери-Исповедницы мелькнула улыбка. — Будем надеяться, что твоя уловка сработает. У тебя есть время до рассвета. Она сказала, что ей предоставили возможность мучить тебя всю ночь. Их разведчики сообщили Анарго о прибытии наших войск.

Морд-Сит в кустах кричала так, будто с неё заживо сдирают кожу.

Эбби передёрнулась.

— Они услышат её и поймут, что произошло.

— Даже если они и услышат что-нибудь на таком расстоянии, то подумают, что это она мучает Зедда.

Мать-Исповедница вынула кинжал из руки Эбби.

— Я рада, что ты оправдала мою веру в тебя и, в конечном итоге, предпочла не становиться на их сторону.

Эбби вытерла ладони о платье. Ей было отчаянно стыдно за то, что она сделала, за то, что собиралась сделать. Её начало трясти.

— Вы убьете её?

Мать-Исповедница выглядела полностью измотанной после волшебного прикосновения к Морд-Сит, но в глазах её по-прежнему горела железная решимость.

— Морд-Сит отличаются от других людей. Прикосновение Исповедницы их убивает. Она будет чудовищно страдать, пока не умрёт. Смерть наступит под утро.

Она оглянулась туда, откуда доносились вопли.

— Она рассказала всё, что нам нужно было узнать, а Зедду необходимо получить обратно свою магию. Пожалуй, так даже лучше.

— И тогда я сделаю то, что должен. — Волшебник взял Эбби за подбородок и повернул её лицо в сторону от криков. — А ты можешь попытаться вызволить Яну. У тебя есть время до утра.

— У меня есть время до утра? Что ты хочешь сказать?

— Я объясню. Но мы должны поспешить, если ты хочешь успеть. Раздевайся.

* * *

Время стремительно утекало.

Эбби шла по д'харианскому лагерю, стараясь держаться прямо и гордо, хотя, на самом деле, была в полном отчаянии.

Всю ночь она вела себя так, как велел ей волшебник: сохраняла на лице высокомерное выражение, каждого, кто обращал на неё внимание, обливала холодным презрением, а тех, кто стремился с ней заговорить, гневно обрывала.

Впрочем, немногим хватало смелости привлечь к себе внимание женщины, облаченной в красное платье Морд-Сит.

Зедд также велел ей сжимать в кулаке оружие Морд-Сит. Это был ничем не примечательный маленький красный стержень, и Эбби представления не имела, как он действует.

Волшебник ограничился сообщением, что тут задействована магия и что Эбби не сможет призвать её.

Но и без магии стержень отлично выполнял своё предназначение: увидев его, любопытные солдаты быстренько исчезали в темноте, стараясь убраться подальше от света костров и от самой Эбби.

Даже стражники, заметив косу, которую Зедд вплел в волосы Эбби, отворачивались, не желая связываться с Морд-Сит.

Д'харианцы боялись её — но они и понятия не имели, как отчаянно колотится её сердце и как она благодарна, что под покровом ночи не видно, как у неё трясутся колени.

Блуждая по лагерю, Эбби наткнулась на двух настоящих Морд-Сит — но обе, хвала добрым духам, спали. Вряд ли Эбби удалось бы так легко обвести вокруг пальца подлинных Морд-Сит.

Зедд дал ей время до рассвета. И это время стремительно подходило к концу. Ещё волшебник предупредил её, что если она не вернётся вовремя, то погибнет.

Эбби была рада, что хорошо знает местность, иначе, она давным-давно уже заблудилась бы среди множества палаток, костров, фургонов, лошадей и мулов.

Повсюду остриями вверх стояли сложенные шалашиком копья и пики, в воздухе висел дым от костров и стоял невообразимый шум — кузнецы и прочие ремесленники ковали железо и обрабатывали дерево, изготовляя всякую всячину — от осей для фургонов до луков и стрел.

Эбби не понимала, как можно спать в таком грохоте, но солдаты, тем не менее, спали, как убитые.

Впрочем, скоро огромный лагерь проснётся, готовый к новому дню. Готовый к сражению — делу, которое солдаты лучше всего умеют делать.

Они хорошо выспятся и, полные свежих сил, приступят к уничтожению вражеской армии. Судя по тому, что Эбби доводилось слышать, д'харианские солдаты отлично справлялись со своей работой.

Эбби искала всю ночь, но так и не нашла ни мужа, ни отца, ни дочери. Но она не собиралась сдаваться, хотя в душе смирилась с мыслью, что если не найдёт их, то умрёт вместе с ними.

Она видела пленных, связанных между собой и прикрученных к деревьям или вбитым в землю кольям, чтобы не убежали. Многие были скованы цепями. Некоторых Эбби узнала, но в основном эти люди были ей незнакомы.

И, за всё время, Эбби ни разу не попался на глаза хоть один заснувший на посту стражник.

Когда они смотрели на неё, она делала вид, что ищет кого-то и что, когда найдёт того, кто нужен, тому жизнь мёдом не покажется.

Зедд чётко объяснил ей, что её жизнь и жизнь её близких зависит от того, насколько убедительно она сыграет свою роль.

Эбби мысленно представляла, как эти люди мучают её дочь, и ей не составляло труда изображать кипящую ярость.

Но отпущенное ей время подходило к концу. Она понимала, что Зедд ждать не станет. Слишком многое поставлено на карту. Это она тоже теперь понимала.

Эбби откинула полог очередной палатки и обнаружила спящих солдат. Присев на корточки, она заглянула в лица привязанных к фургонам пленников и встретила взгляды, полные ужаса.

Дети, спасаясь от кошмаров, крепко прижимались друг к другу во сне. Но Яны среди них не было.

Лагерь простирался на несколько миль, и отыскать в нём девочку было всё равно, что найти иголку в стоге сена.

Проходя мимо очередной линии палаток, Эбби почесала запястье и, только пройдя ещё несколько шагов, сообразила, что рука чешется из-за того, что браслет нагрелся.

Она пошла дальше, но уже медленнее. Браслет нагрелся сильнее, потом начал остывать. Эбби нахмурилась, развернулась и пошла обратно.

Там, где между палатками дорожка сворачивала в сторону, браслет опять нагрелся. Эбби остановилась, вглядываясь во тьму.

Небо только-только начинало розоветь на востоке. Потом она пошла между палатками, повернула назад, когда браслет остыл, и выбрала другое направление.

Мать велела Эбби никогда не снимать браслет и сказала, что в один прекрасный день он ей пригодится.

Эбби подумала — не заключена ли в браслете какая-то магия, которая поможет ей отыскать Яну? Близился рассвет, и это была её последняя надежда.

Браслет, продолжая нагреваться, привел её к большой палатке, окружённой спящими на земле солдатами. Часовые, как всегда, сделали вид, что не замечают Морд-Сит.

Не имея никакого представления, что делать дальше, Эбби шагала между спящими солдатами. Возле палатки браслет полыхнул жаром.

Из-под полога палатки выбивался свет. По всей вероятности, внутри горела свеча. Чуть в стороне Эбби заметила спящую женщину и, подойдя ближе, узнала её. Мариска.

Старуха во сне тихо похрапывала. Эбби застыла. Стражники уставились на неё.

Не дожидаясь, пока они начнут задавать вопросы, Эбби решительно двинулась к палатке, метнув на часовых разъяренный взгляд. Она старалась не шуметь.

Солдаты могут принять её за Морд-Сит, но Мариску ей обмануть вряд ли удастся. Гневного взгляда хватило, чтобы часовые предпочли смотреть в другую сторону.

Сердце стучало так, словно вот-вот вырвется из груди. Эбби взялась за полог. Она знала, что там, в палатке, её Яна.

Она мысленно приказала себе не плакать, когда увидит дочь, и напомнила, что должна тут же зажать дочке рот ладонью, чтобы та не закричала от радости, иначе, их схватят прежде, чем они успеют удрать.

Браслет раскалился так, что едва не жёг кожу. Эбби нырнула под полог.

На подстилке дрожала маленькая девочка в рваном шерстяном плаще. Эбби едва не задохнулась от боли. Это была не Яна.

Девочка и Эбби уставились друг на друга. В свете свечи Эбби видела, как на лице девочки страх борется с надеждой: свеча освещала и Эбби. Поэтому ребёнок мог её хорошо разглядеть и понять, что она не та, за кого себя выдает.

Наконец девочка пришла к решению и умоляюще протянула руки.

Эбби непроизвольно упала на колени и обняла её.

— Помоги мне! Пожалуйста! — всхлипнула малышка Эбби на ухо.

Эбби хорошо успела рассмотреть её личико. Никаких сомнений быть не могло. Это дочь Зедда.

— Я пришла, чтобы тебе помочь, — успокоила девочку Эбби. — Меня прислал Зедд.

Малышка радостно пискнула.

Эбби чуть отодвинула девочку и посмотрела ей в глаза.

— Я отведу тебя к папе, но никто не должен догадаться, что я спасаю тебя. Ты должна мне помочь. Сможешь прикинуться пленницей, чтобы я смогла вывести тебя отсюда?

Девчушка кивнула. У неё были такие же волнистые волосы, как у Зедда, и такие же глаза, только серые, а не ореховые.

— Вот и отлично! — прошептала Эбби и погладила девочку по щеке. Она не могла отвести взгляда от этих пронзительных серых глаз. — Тогда доверься мне, и мы с тобой выберемся отсюда.

— Я тебе верю, — раздался тоненький голосок.

Эбби схватила валявшуюся возле подстилки верёвку и набросила девочке на шею.

— Я не сделаю тебе больно, но часовые снаружи должны поверить, что ты — моя пленница.

Девочка с опаской глянула на веревку, словно эта верёвка была ей хорошо знакома, а потом кивнула.

Выйдя из палатки, Эбби выпрямилась и вытащила за собой на верёвке малышку. Стражники посмотрели на неё. Эбби ответила гневным взглядом.

Один из часовых подошел ближе и нахмурился.

— Что происходит?

Эбби остановилась и ткнула красным стрежнем чуть ли не в нос солдату.

— Её призывают. И кто ты такой, чтобы задавать мне вопросы? Убирайся с дороги, не то я прикажу тебя выпотрошить и вычистить мне на завтрак!

Солдат побледнел и сразу же отступил. Не давая ему времени опомниться, Эбби быстро двинулась вперёд, волоча за собой понурую девочку.

Никто не стал их догонять. Эбби хотелось побежать, но она понимала, что этого делать нельзя. Ей хотелось взять девочку на руки, но и этого она не могла. Всё должно выглядеть так, будто Морд-Сит ведёт куда-то пленницу.

Вместо того чтобы пойти кратчайшим путем, Эбби поднялась к холмам выше по реке, где деревья доходили почти до самой кромки воды.

Зедд объяснил ей, где перейти реку, и предупредил, чтобы она не вздумала идти другой дорогой.

Он повсюду устроил магические ловушки, чтобы д'харианцы внезапно не атаковали с холмов и не помешали ему сделать то, что он собирался.

По пути к реке, Эбби увидела чуть в стороне висящую Низко над землёй полоску тумана.

Зедд строго-настрого запретил ей приближаться к какому-либо туману или дымке. Эбби подозревала, что это какое-то ядовитое облако, которое он наколдовал.

По шуму воды она поняла, что река уже близко. Розовеющее небо уже достаточно освещало землю, чтобы Эбби смогла разглядеть воду, когда подошла к краю леса.

Оглянувшись, она увидела огромный лагерь на холмах позади и, лишний раз убедившись, что их с малышкой никто не преследует, сняла с шеи девчушки верёвку. Потом, она взяла её на руки и крепко прижала к себе.

— Держись крепче и сиди тихо.

Девчушка кивнула. Эбби положила её голову себе на плечо и что было сил побежала к реке.

Было светло, но это был не рассвет. Эбби впервые обратила на это внимание, когда перебралась на другой берег.

Ещё до того, как она увидела источник света, Эбби поняла, что магия, которую творит Зедд, не имеет ничего общего с тем волшебством, какое ей когда-либо доводилось видеть.

Над рекой, позади неё, пронёсся пронзительный тихий звук. Запахло так, будто горел сам воздух.

Девчушка цеплялась Эбби за шею; по щекам её текли слезы, но она даже не всхлипнула, боясь, вероятно, что если издаст хоть малейший звук, то всё растает, как сон. Эбби чувствовала, что и сама плачет.

Дойдя до излучины, она увидела волшебника. Он стоял посреди реки на камне, которого Эбби тут никогда прежде не видела. Камень чуть возвышался над водой, и казалось, что волшебник стоит прямо на волнах.

Лицо его было обращено к Д'Харе. Перед волшебником плавали тёмные тени, протягивая к нему руки и жадные пальцы, похожие на струйки дыма.

Вокруг волшебника танцевал свет. Одновременно тёмный и нестерпимо яркий, он сливался с колышущимися в воздухе чёрными силуэтами.

Это было и самое чудесное, и самое пугающее зрелище, какое Эбби видела за всю свою жизнь. Магия её матери не шла ни в какое сравнение с этим.

Но страшнее всего был предмет, висящий в воздухе перед волшебником. Огненная сфера, раскаленная, светящаяся изнутри.

Поверхность её переливалась жидким огнём. Из реки бил в небо фонтан, и вода сверху поливала раскаленную сферу.

Касаясь её поверхности, вода с шипением испарялась, и легкий ветерок уносил облачка пара.

Сфера на мгновение темнела, но тут же от внутреннего жара раскалялась вновь, булькая и бурля. Пульсирующая, наводящая ужас опасность.

Не сводя с неё глаз, Эбби опустила девочку на вязкую землю.

— Папа! — закричала малышка, протягивая руки к волшебнику.

Зедд стоял слишком далеко, чтобы услышать, но всё же, услышал.

Он повернулся. Он стоял, огромный, как сама жизнь, посреди клубящейся магии, которую Эбби видела, но была не в состоянии осознать, и в то же время маленький в своей человеческой уязвимости.

Он посмотрел на дочь, и глаза его наполнились слезами. Этот человек, который, казалось, совещается с самими добрыми духами, выглядел так, будто впервые воочию лицезрел явление духа.

Зедд спрыгнул с камня и помчался по воде к берегу. Оказавшись в его объятиях, малышка заревела, выплёскивая накопившийся страх.

— Ну-ну, солнышко, — утешал её Зедд. — Папа с тобой!

— Ой, папа, — рыдала она, уткнувшись ему в шею, — Они били маму! Они такие злые! Они так её били...

— Я знаю, солнышко. Знаю, — ласково успокаивал дочку волшебник.

Только сейчас Эбби заметила стоящих в стороне колдунью и Мать-Исповедницу. Они тоже прятали слёзы, растроганные зрелищем.

Эбби была рада за волшебника, но эта сцена напомнила ей о том, что она сама потеряла. Девушка зарыдала от невыносимой душевной боли.

— Ну-ну, солнышко, — повторял Зедд дочери. — Ты теперь в безопасности. Папа больше не даст тебя в обиду. Тебе ничто не грозит.

Он повернулся к Эбби и благодарно улыбнулся ей сквозь слезы. Девочка внезапно уснула у него на руках.

— Небольшое заклинание, — объяснил Зедд, когда брови Эбби изумленно поползли вверх. — Ей нужно отдохнуть. А мне — закончить начатое.

Он передал дочку Эбби.

— Ты не отнесёшь её к себе домой? Пусть она поспит там, пока я не закончу. Пожалуйста, положи её в кровать и укрой чем-нибудь, чтобы она не замёрзла. Она будет спать довольно долго.

Эбби смогла лишь кивнуть. Она была рада за Зедда и даже гордилась тем, что спасла его дочь, но от этого её боль за своих близких меньше не становилась.

Эбби уложила спящую малышку на свою кровать, задёрнула на окне занавеску и, не удержавшись, перед тем как уйти, погладила мягкие волосы девочки и поцеловала её в лобик.

Потом Эбби помчалась обратно по склону к реке. Она хотела попросить Зедда дать ей еще хоть капельку времени.

От страха за Яну, её сердце бешено колотилось. На волшебнике лежит долг, перешедший к нему от отца, и он этот долг ещё не выплатил.

Тяжело дыша, Эбби остановилась у кромки воды. Волшебник снова стоял на камне посередине реки, и вокруг него плясали свет и тени.

Эбби была достаточно хорошо знакома с магией, чтобы ей хватило ума не приближаться к нему. Она слышала, как он произносит какие-то слова.

Хотя, Эбби таких слов никогда не слыхала, она сразу узнала напевный речитатив заклинания, вызывающего к действию могучие силы.

На земле возле неё была нарисована та необычная Благодать, которую Зедд тогда рисовал в замке.

Та самая, где был прорыв между миром жизни и смерти. Благодать была нарисована сверкающим чистым белым песком, ярко выделявшимся на тёмной глине.

Эбби содрогалась от одного взгляда на неё, хотя и представления не имела, что она означает. Вокруг Благодати тем же белым песком были тщательно выписаны строгие формы магических рун.

Эбби уже собиралась окликнуть волшебника, но тут к ней подошла Делора.

— Не сейчас, Абигайль, — сказала колдунья. — Не отвлекай его.

Эбби неохотно починилась. Мать-Исповедница тоже приблизилась. Эбби, закусив губу, смотрела, как волшебник воздел руки. Клубящиеся тени утонули в потоке разноцветных искр.

— Но, мне нужно! — упрямо сказала Эбби. — Я не смогла отыскать свою семью. Он должен мне помочь. Должен их спасти. Это священный долг, и он обязан его заплатить.

Колдунья и Мать-Исповедница переглянулись.

— Эбби, — сказала Мать-Исповедница, — он дал тебе время. Он попытался тебе помочь. Он сделал всё, что мог, но теперь он должен думать о других.

Мать-Исповедница взяла за руку рыдающую Эбби, а колдунья обняла девушку за плечи. Эбби едва почувствовала их прикосновения. Отчаяние обрушилось на неё, как каменная стена.

За д'харианским лагерем над холмами показалось солнце. Здесь река была не такой широкой, как в других местах, и Эбби могла видеть, что происходит за деревьями.

К реке продвигались люди, но туман, окутавший противоположный берег, не давал им выйти из леса.

А потом на том берегу появился ещё один волшебник и тоже начал творить заклятия. Как и Зедд, он стоял на камне, и с его рук срывались яркие молнии.

Больше сдерживаться Эбби не могла.

— Зедд! — закричала она. — Зедд! Пожалуйста! Ты же обещал! Я нашла твою дочь! А как же моя? Прошу тебя, не делай этого, пока я её не спасу!

Зедд повернулся и посмотрел на неё, словно из какого-то другого мира. Руки тёмных фигур ласкали его. Пальцы чёрного дыма коснулись его щеки, требуя внимания, но волшебник смотрел на Эбби.