Постижение Любви 1 page

Начало

Благословенная Индия, а в ней узкая полоска суши южнее Бомбея, омываемая теплым Индийским океаном «Мекка» для туристов и рай для усталых путешественников. Мы несколько дней назад вернулись из очень тяжелого путешествия по Тибету, совершив кору вокруг Кайласа. Кора – это паломничество к священной горе Кайлас в особом сотоянии души и духа включающее в себя пешицй обход вокруг Кайласа расстоянием 53 км. на высоте от 4500 до 5600 метров.

Мы с Виктором сидим на песке и смотрим как океан накатывает свои волны на берег. Ветра почти нет, но волны с завидным постоянством обрушиваются на берег и с шипением уползают обратно, освобождая место для следующей 2-х, а то и 3-х метровой волны. Удивительно, что сам океан спокоен, но на расстоянии примерно 100 метров от берега начинает зарождаться волна, приближаясь к берегу она растет, набирает силу и высоту и перед берегом верхушка волны обгоняет основание, нависает над ним и с шумом обрушивается на берег и на тех редких смельчаков, которые отваживаются сразиться с волнами. Океан дышит, он живой. Когда он спокоен, то ласкает берег, вылизывая его своими языками волн. Во время прилива он медленно сжимает берег в своих объятьях и разжимает во время отлива, отступая иногда на несколько километров, создавая для живущих в прибережной зоне многочисленных существ дополнительные условия существования, сходные с временами года. Вспоминаю удивительный случай, который произошел на острове Занзибар, находящийся рядом с Танзанией. Мы жили на западной стороне острова и приливы и отливы были небольшими и практически никак не влияли на нашу жизнь. Затем мы переехали на восточную сторону, искупались в океане и легли спать. Проснувшись утром мы не обнаружили океана. Он ушел приблизительно на 5 км обнажив всю прибрежную зону на которой местные жители собирали морские водоросли и ракушки каури. Океан пришел только к 15 часам, подняв со дна длинные водоросли и ил. Купаться можно было только к вечеру.

Я наслаждаюсь своим дыханием, которое почти в два раза медленнее чем обычно. После высоты Тибетского плато, где кислорода в два с половиной раза меньше чем на уровне моря, тело испытывает блаженство самодостаточности ти стремится восполнить недополученный отдых и приятные впечатления. Гоа действительно райское место. Когда в России становится холодно, в Гоа заканчивается сезон дождей и наступает бархатный сезон. К середине ноября дожди идут реже. Иногда через 1-2 дня примерно с 16 до 18 часов. Гоа достаточно обширен и мы каждый день уезжали куда нибудь на мотобайке, исследуя пляжи и меню ресторанчиков из пальмовых листьев, в которых нас интересовали блюда из акулы, кингфиш и других океанических рыб, названия которых мы не помнили, но хорошо различали визуально. И очень часто возвращаясь обратно, мы попадали под дождь. Тропический дождь начинается почти мгновенно и настолько мощно, что через пару минут на тебе нет ни одного сухого места и если ты, предварительно не упаковал сотовый, фонарик и часы в непромокаемый мешок, то возможно с ними придется распрощаться.

Наши разговоры с Виктором неизменно скатывались к двум любимым им темам: женщинам и путешествиям. И женщин и путешествия он любил самозабвенно, причем первых он любил не как пользователь, а по отечески и творчески, что не давало его любви иссякнуть или превратиться в привычную обыденность. Моими аргументами в конце наших бесед в последние несколько лет была фраза: «Перелюбил ты 100 женщин, возможно перелюбишь еще 1000, ну и что дальше? А вот с богом ты еще не разговаривал». Наконец в этом году до него дошел смысл этой фразы и он решил попробовать испытать это. Я провел с ним несколько шаманских путешествий в другие состояния сознания в которых он сам вышел на новые уровни общения с Матушкой Землей и мен было задание описать мой шаманский опыт. Сухое изложение шаманского опыта в отрыве от обыденной жизни было бы малоинтересным и неправильным, поэтому я буду рассказывать и о том и о другом.

ХАКАСИЯ

Шел 2000 год, и я, как практикующий кастанедовец, почувствовал внутренний зов познать на собственном опыте шаманские энергии, о которых я только читал, но реальных серьезных практик не имел. Начал я с того, что изготовил бубен, хотя в действительности его никогда не видел. Это была моя собственная конструкция, хотя расходные материалы были любезно предоставлены Вселенной в лице оперного театра. Первый мой бубен прожил только один день, поскольку у меня не было опыта, и я перетянул кожу, а она оказалась настолько сильной и мощной при высыхании, что сломала обод бубна. Ночью я проснулся от выстрела, который донесся из комнаты, и моему взору предстал изогнутый и покореженный бубен со сломанным ободом. Я не мог поверить своим глазам, тонкая кожа при высыхании так сильно натянулась, что смогла продавить внутрь обод, который лопнул от такого немыслимого давления. Я подивился тому, как мудро Бог устроил нашу Вселенную, ведь кожа — это одежда для животных, она защищает их тела и от холода и жары, и от повреждений и в тоже время должна быть мягкой и гибкой, чтобы выдерживать сотни тысяч изгибов и растяжений. И вдобавок иметь способность к самовосстановлению при повреждениях. Человек научился делать хорошие искусственные материалы, но способностью к саморемонту обладают только божественные создания.

Второй бубен был изготовлен с учетом допущенных ошибок и порадовал меня глубоким мягким звучанием. Я ходил в лес, разжигал костер и подолгу колотил в бубен, пытаясь войти в измененное состояние сознания. Видимо духи так устали от моего дилетантства, что внедрили в мою голову идею поехать в Хакасию и найти там шамана, чтобы учиться у него правильному проведению ритуала.

Когда ты делаешь то, что предназначено тебе судьбой, то все складывается само собой, и нужно только оказаться в нужном месте и в нужное время, чтобы без всяких хлопот взять то, что тебе положено по судьбе. Это происходит потому, что еще до рождения в этом плотном мире мы находились в тонком мире и перед своим рождением обсуждали все перипетии своего будущего рождения. Мы брали на себя обязательства пройти недостающий различный опыт, родившись там-то и у тех-то, и нам должны были помогать наши друзья, которые, взаимодействуя с нами, прорабатывали недостающий и необходимый для их собственного развития опыт. Все основные события нашей судьбы были запланированы заранее и согласованы со всеми участниками, и получено согласие от всех максимально хорошо сыграть свою роль, получая недостающий опыт. У каких родителей родиться, каких детей родить, с какими женами и мужьями, любовницами и любовниками жить, все это планируется до рождения, но помнит об этом только душа, в обычной оперативной памяти этого нет. И только тогда, когда мы начинаем жить не по судьбе, наша душа начинает болеть и страдать, чтобы мы остановились и прислушались к своей душе. Интуиция — это шепот нашей души, жаль только что это очень тихий шепот и то только один раз. Это наш ум как самая молодая и неопытная формация громко кричит и как капризное дитя требует внимания к себе. Разум как добрый и мудрый родитель спокойно ждет, когда это неразумное дитя наиграется и наберется опыта, чтобы, набив огромное количество шишек, склониться перед разумом и признать, что уму не справиться со всеми сложностями жизни. Ему отведена определенная роль, выполняя которую, он помогает Духу и душе выполнить свое предназначение.

Жаль, что по каким-то причинам ум взял бразды правления в свои руки и ни за что не хочет отдавать их разуму и душе, которые страдают от этой несправедливости. Есть притча, объясняющая такое положение дел. Давным-давно Бог сотворил гармоничную вселенную, в которой все происходило так, как было предписано Богом, никто не убивал, не крал, не обманывал, в общем, все были довольны и счастливы, но было как-то скучно, поскольку все знали, что должно произойти в каждый момент. И вот самый первый помощник Бога ангел Люцифер говорит Богу: “Что-то сильно скучно в нашей вселенной, все предопределено, все известно, давай что-нибудь изменим, чтобы стало веселей, ну, к примеру, давай дадим людям какую-нибудь инициативу в делах”. Богу понравилась эта идея, и он сказал: “Хорошо, ты придумал, тебе и исполнять, отправляйся на край Вселенной, там есть планета Земля, вот там и экспериментируй, надели людей божественной способностью создавать собственные вселенные, и для большего веселья пусть люди забудут на время, что они божьи творенья”. Вот по такому сценарию мы и живем теперь, пока не вспомним, что мы дети Бога, а следовательно, и наделены силой Бога, и подобны Богу, и только после этого наша жизнь налаживается и наполняется смыслом и божественным творчеством.

А поскольку еще до моего рождения мы с шаманом договорились о встрече, то естественно он ждал меня. Вселенная тут же дала мне его домашний телефон, и я помчался в Хакасию. Обстоятельства сложились таким образом, что я хотел побывать в общине Виссариона, и Вселенная тут же выполнила мое желание, и я познакомился со Стасом, который любезно обещал помочь мне побывать в городе Солнца, и все увидеть своими глазами. Моими спутниками стали Стас, который ехал к себе в общину, мой новый друг и профессор философии Надия, интересующаяся шаманизмом. Мы приехали в Абакан, и я без труда встретился с шаманом, экзотическим хакасом в расцвете лет, который сказал, чтобы мы заехали к нему после посещения общины Виссариона. Мой бубен не произвел на него никакого впечатления, он был выполнен не в традиции, откуда мне было тогда знать о традициях, я был горд тем, что своими руками изготовил бубен.

Приехав в Черемшанку, мы остановились у Марины Красноярской, которая любезно предоставила нам комнату, и на другой день рано утром на ГАЗ-66 мы выехали к городу Солнца, который расположен на горе Тиберкуль в нескольких километрах от одноименного озера. Утренний туман медленно поднимался вверх, обнажая мокрую от росы траву и кустарник. Машина, тяжело заваливаясь в колею и глубокие лужи, медленно продвигалась к горе. Мы сидели в кузове и смотрели, как уплывают назад огромные ели и березы, исчезая в утреннем тумане. Было довольно прохладно, но езда по бездорожью заставляла держаться за все, что попадется под руку, и швыряла тебя по кузову, чем и согревала. Проехав около 40 км, мы оставили машину, спрятав ключ зажигания под ковриком, потому что обратно мне предстояло ехать за рулем, поскольку водитель должен был провести несколько дней на стройке. Нам нужно было пройти около 15 км по грязной скользкой после дождя тропинке вверх до города Солнца, затем подняться еще выше до храма. Я пишу об этом через 5 лет, после того, как это произошло, и многое стерлось из памяти, оставив только то, что выходит за привычные рамки осознания. Удивляла человеческая устремленность к духовному поиску, ради которого люди оставляли привычный устроенный мир и ехали в неизвестность, чтобы начать все заново, сделать новый устроенный мир, такой мир, который отвечал бы мечте.

Через несколько часов тяжелого пути с тяжеленными рюкзаками, в которых кроме наших вещей и еды лежали инструменты, необходимые для строительства, мы пришли в город Солнца. Все, что не завезли по зимнику зимой, летом приходится тащить на себе: от маленького гвоздя до тяжелого деревообрабатывающего инструмента. Мы подошли к сараю, полному мешков с мукой, крупой и другой вегетарианской пищей, которой должно хватить до того момента, когда откроется зимник, а если не хватит, то придется нести это на себе 15 км в гору. Город Солнца только начинал встраиваться в тайгу, расходясь радиальными лучами от центра. Еще не было улиц и дорог, а была тайга с огромными деревьями, таких огромных берез и осин я не встречал до этого нигде. Возле небольших домиков ютились маленькие грядки, с трудом отвоеванные у тайги. В один из них мы зашли, чтобы посмотреть и перекусить. Размер домика соответствовал примерно русской бане или хрущевской кухне, посредине стояла печка — символ жизни в тайге. С одной стороны печки сделаны двухуровневые нары — кровать, пока тепло и печка не остыла, спят внизу, а часам к 3 ночи, когда становится холодно, перебираются наверх, где на несколько градусов теплее. С другой стороны газовая плита и маленький кухонный стол, больше ничего нет. Удивляла солнечная батарея на крыше, которая заряжала автомобильный аккумулятор, дающий освещение и питание для автомобильного магнитофона.

Мы разложили на крыльце свой нехитрый обед, и когда хозяйка дома увидела сгущенку на нашем столе, то с мольбой в голосе сказала, что уже несколько лет не ела сгущенки, потому что им нельзя, но она так хочет ее поесть, буквально как наркотик. Мы естественно отдали ей наш запас сгущенки в обмен на кашу на воде, и были поражены таким положением дел, особенно когда она нас попросила ничего не говорить ее мужу, если он случайно придет, пока мы обедаем, иначе он не разрешит ей ее съесть. Представляю, с каким наслаждением эта женщина тайком ела сгущенку, маленькими порциями, смакуя каждый грамм, и наверняка поделилась со своей лучшей подругой, и у них была своя тайна и неожиданная радость в их нелегкой таежной жизни. Не берусь судить, как такая принудительная диета способствует их духовной жизни, ведь если человек не пришел к чему-то сознательно, то принуждение только отодвигает во времени желания человека. Когда принуждение снимается, человек начинает наверстывать то, что упустил.

Подъем от города Солнца до часовни на горе занял примерно 1,5 часа с остановками, во время которых общинники отдыхали от крутого подъема, распевая свои песни. Тексты песен говорили о любви к Богу и были очень музыкальными, чувствовалось, что написаны они профессиональными музыкантами и от души. Но под Богом подразумевался Виссарион, хотя прямым текстом этого не говорилось, возможно, это только моя интерпретация. Приятно было видеть такую объединенную общей идеей коммуну в необычных старославянских одеждах, с любовью в глазах и надеждой на свое прекрасное будущее, которое они строят своими руками.

К вечеру мы спустились с горы изрядно уставшие, пройдя 30 км по лесным тропинкам, но полные впечатлений. ГАЗ-66 нас дождался, и ключ зажигания лежал на месте, а рядом отдыхало после спуска с горы человек двадцать, видимо, предчувствуя, что машина поедет именно сегодня, а возможно они это знали по “общинному радио”. Ведь если бы не было оказии, им пришлось бы идти пешком, а до ближайшей деревни примерно 20 км. Когда я ехал 2 дня назад на своей машине в Черемшанку, то видел много общинников, идущих пешком и едущих на велосипедах, и был просто поражен, когда узнал, что они идут на встречу с Виссарионом, проходя пешком от 5 до 20 км, в зависимости от удаленности места проживания. Какая же должна быть у людей духовная жажда, чтобы идти пешком многие километры, для того чтобы услышать слово Учителя, и потом идти пешком обратно, неся в своем сердце тепло этих слов как надежду на светлое будущее и руководство на жизнь сегодняшнюю. Лично я к этому не готов, и считаю их жизнь почти подвигом. Я присутствовал на той встрече с Виссарионом, сельский клуб в Имиссе был забит полностью, те, кто пришел поздно, стояли на крыльце и слушали через открытые двери. Мне не довелось там услышать ничего нового, и мне, как человеку, практикующему поиски абсолютной свободы по Кастанеде, был неприемлем этот строгий общинный порядок жизни и работы. Хотя я понимал, что их тяжелая каждодневная жизнь может дать реальный быстрый прорыв в осознании, поскольку они ежеминутно работают с собственным эго, выстраивая свои мысли и дела сообразно с общим планом общины. Мы же, городские искатели абсолютной свободы, предоставлены самим себе и не стремимся найти себе хотя бы мелюзгового тиранчика.

В терминах Кастанеды мелкий тиран — это мучитель, обладающий реальной властью над твоей жизнью и смертью или просто человек, изводящий тебя до безумия. Мелюзговым тиранчиком может быть начальник на работе, который тебя жутко не любит и всячески над тобой издевается, но ты не можешь уволиться, поскольку считаешь это за подарок судьбы в собственном духовном развитии. Тиранчиками могут быть жена и дети, алкоголики или наркоманы, активно злобная теща, которая считает, что ты испортил жизнь и ей, и ее дочери, и т.д. и т.п. Я думаю, что многие имеют таких тиранчиков, но задача в том, что нужно сохранять невозмутимость духа, и, учась находить с ними контакт, использовать их для собственного роста. Легко быть чистым, находясь в чистоте, и добрым и любящим с добрыми людьми, но это не великая заслуга, это всего лишь следствие.

Я не пересекался с Виссарионом ни в одной из прошлых жизней, поэтому не мог принять его как Учителя, хотя понимал, что собрать вокруг себя 3 000 тыс. человек мог только человек, обладающий большой харизмой. Моим первым учителем был и есть мудрец и бунтарь Ошо, а вторым — старый индеец дон Хуан, которого я сначала воспринимал как отвлеченную эзотерику, пока до меня не дошло, что это лучший путеводитель по жизни. Это карта жизни для любого искателя Пути и себя.

Пожив в общине еще один день, мы поехали к шаману, предварительно отправив философа поездом домой, поскольку рассчитывали с Надией провести в Хакасии несколько дней. Когда я пришел к нему домой, шаман мне сразу поставил условие: я должен отправить Надию домой и вернуться к нему один не позднее чем за 1,5 часа. Если эти условия не будут выполнены, то мы в ближайшее время не увидимся. Я возвращаюсь в машину и передаю Надие этот разговор, она оказалась умницей и согласилась уехать домой поездом. Мы мчимся на ж.-д. вокзал, и я сажаю ее в отходящий через 5 минут поезд, договорившись с проводником, и через 30 минут стою перед шаманом. Он не скрывает своего удивления и признается, что не рассчитывал меня увидеть, но теперь он рад, что я остался, и мы завтра утром уезжаем в степь на обучение. Передо мной ставятся 3 больших бубна, и мне предлагается выбрать один из них. Я стучу колотушкой по очереди в бубны и выбираю тот, который мне понравился и звуком и формой. Шаман мне говорит, что я должен купить этот бубен, и я с радостью это делаю.

Надия все же неправильно отреагировала на отказ шамана, ее заложили соседние проводники, и сняли с поезда на следующей станции, и она сутки просидела на вокзале в ожидании. Я думаю, что случись это со мной, я расстроился бы тоже, хотя через неделю, когда она рассказывала об этом, не было заметно ее огорчение и недовольство.

Ночевать шаман меня оставил у себя дома, и единственное место, где я мог лечь, это кухня, но там живет барабашка, который по ночам любит стучать и шуметь. Видимо, это была проверка на вшивость. Перед тем как лечь спать, я поговорил с барабашкой, положил ему конфет, налил воды и попросил не очень мне мешать, поскольку мне завтра предстоит трудный день. Видимо, ему понравились конфеты и мое обхождение, но ночью я слышал только слабое шуршание в углу, и барабашка не пугал меня, чтобы полакомиться человеческими эмоциями.

Теперь, через много лет у меня дома тоже живет домовой, и мы с ним очень хорошо ладим, он любит меня и мою жену и всячески помогает в хозяйстве. Особенно ему нравится, когда утром я приглашаю его позавтракать со мной, придвигаю табурет и зову его разделить со мной трапезу. Он обдает меня такой волной энергии, что вся кожа на теле покрывается пупырышками, и мы мирно завтракаем, вознося хвалу Богу за новый день, за то, что я здоров и что у меня есть любимая женщина, вкусная пища и высшее руководство. Домовой становится похож на жильцов квартиры, если дома мир да любовь, домовому это нравится, и он всячески помогает, если в доме разлад, то домовой тоже включается в эти энергии. Закон зеркала работает всегда и везде, вселенная со всех сторон зеркалит нас.

Я приехал к шаману как раз вовремя, он должен был встретить группу своих учеников из Красноярска, чтобы после поехать на ритуал. Не знаю, почему они не созвонились, но шаман решил их встречать на трассе, примерно в 100 км от Абакана. В 9 утра мы уже стояли на обочине и всматривались в проезжающие автомашины. Мы не знали номеров машин, а я вообще их ни разу не видел, да и что можно увидеть через стекло машины, которая несется мимо тебя со скоростью 100 км в час. Примерно часа два мы стояли и смотрели на проезжающие машины, потом я как прирожденный изобретатель, предложил обозначить нас, чтобы и они смогли хоть случайно нас увидеть. Я нашел большую ветку дерева, которую мы украсили разноцветными тряпочками и воткнули ее в открытое окно машины. Два больших бубна поставили перед машиной, чтобы видно было издалека и привлекало внимание. Проносящиеся машины, видя такую конструкцию, сигналили нам, чем подавали надежду, которая тут же исчезала, как порыв ветра. Был разгар лета, стояла сильнейшая хакасская жара, и ветра как раз нам не хватало. Степь просто плавилась от жары, и мы вместе с нею. В 10 метрах от дороги рос небольшой тополь, но у него практически не было листьев из-за отсутствия дождей и каменистой почвы. Мы искали хоть какую-нибудь тень, но тень была только ментальной. Через 4 часа стояния на жаре мой ум стал возмущаться, ну что это за детский сад, не могли созвониться, номера машин не знаем, место встречи не назначили, время встречи не назначили, я стою тут, как дурак, жду неизвестно кого, неизвестно где. Любой нормальный человек такого промаха не допустил бы, а ведь тут шаман, может, он и не шаман вовсе, а только прикидывается. Но виду не подаю, все внутри потихоньку кипит, но снаружи еще не видно. Шаман, видимо, почувствовал мое состояние и говорит: “Ждем до 2 часов, и если не подъедут, то уезжаем, и пусть они нас ищут”. Ровно без десяти два мимо проносится белая “шестерка”, через метров 100 тормозит и задним ходом подъезжает к нам. Это те, кого мы ждали, остальные подъехали через 5 минут. Тут я как-то сразу проникся к шаману доверием. Оказалось, что у них сломалась одна машина, и ее пришлось долго ремонтировать: лопнул патрубок на радиаторе, а запасного ни у кого не было. Ехали, как говорится, на соплях. У меня, естественно, был запасной, и после небольшой переделки мы лихо починили машину и поехали на какие-то Сундуки. Я был горд тем, что мою конструкцию из веток и бубнов заметили, и команда собралась вместе.

Шаман остался в моей машине, и наконец горячий ветер на скорости 120 км стал обдувать наши мокрые тела. Через полтора часа мы приехали к невысоким, но весьма экзотическим холмам, издалека напоминающим застывшие огромные волны, резко обрывающиеся каменными брызгами. Вблизи они впечатляли. Был вечер, и комаров было как в тундре, только в Хакасии они крупнее. Шаман дал задание разбивать лагерь и заготавливать дрова для костра, а мне велел ехать с ним собирать чабрец. Чабрец, или богородская трава, применяется шаманами при проведении ритуалов для окуривания и очищения пространства, участников, их одежды и бубнов. Всего на год нужно 2 мешка травы. Если кто не знает, чабрец растет маленькими розовыми кустиками, которые легко вырываются с корнем, вот как раз корень-то и необходимо оставить в земле, а то он обидится и не отдаст свою силу.

Солнце уже садилось, но земля и камни раскалились так, что остывали только к утру, и мы, обливаясь потом, собирали чабрец, ползая по выгоревшей земле. Благо рядом протекал большой арык с удивительно холодной водой, которая почему-то не успевала нагреваться, и мы через каждые 15 минут окунались в него на несколько десятков секунд. Собрав один мешок чабреца, мы приступили ко второму, и оглянувшись на шамана, я увидел странную картину. Шаман стоял на четвереньках и безумными глазами смотрел в никуда, затем стал поворачивать головой из стороны в сторону, как будто разглядывая местность. Через какое-то время глаза у него стали нормальными, и он продолжил собирать чабрец. Я постеснялся спросить его об этом странном явлении, ведь еще и суток не прошло, как познакомились. Я пока на правах начинающего ученика и решил, что это была какая-то шаманская тайная техника по вхождению в другие состояния сознания для общения с духами. И только через несколько лет я вспомнил об этом, когда мы на этом же месте собирали чабрец. И что бы вы думали? Оказывается, он просто целый день ничего не ел, перегрелся на солнце без шапки и потерял сознание и когда очнулся, не мог вспомнить, где он и с кем он. Вот такая шаманская хакасская жара.

Набрав чабреца, мы вернулись в лагерь, где горел костер, и в котле булькала каша. К вечеру комары совсем озверели и совсем не обращали внимание ни на какие мази и спреи, мы ели кашу — комары ели нас. Стемнело, и сквозь комариный рой стали просвечивать звезды. Шаманский ритуал всегда начинается ровно в полночь — это древняя традиция, возможно, потому, что большинство шаманов общается с низшим миром, который получает силу после захода солнца, и максимум ее приходится на полночь. Костер горел ярко, и в свете костра шаман окуривал свою одежду, бубен и колотушку. Потом он подозвал меня и дал мне курильницу с тлеющим чабрецом и велел обойти стоящих в круге три раза по часовой стрелке, а сам в это время кормил огонь айраном (кислым молоком) и еще чем-то. Я обошел три круга, вдыхая приятный дым тлеющего чабреца, передал его шаману и стал в круг. Шаман на гортанном низком напеве начал призывать духов для участия в ритуале, все стояли молча, прислушиваясь к комариному писку, треску костра и пению шамана. Удары в бубен разорвали тишину ночи и понеслись по степи. Через какое-то время я почувствовал, как ритм ударов изменился, и шаман вошел в транс, или духи вошли в него. Ритм стал очень четкий и завораживающий, чувствовалась сила, идущая через ритм и проникающая внутрь. Шаман долго бил в бубен, вторя своему ритму низким пением, и мое тело вошло в ритм его ударов и стало само по себе совершать простые ритмичные движения. Я видел сквозь прикрытые веки, что остальные участники стояли неподвижно, и я не знал, что мне делать. Было приятно пританцовывать в ритме бубна, и я решил, что это хорошо, и танцевал до самого окончания ритуала. Шаман вышел из круга и, продолжая стучать в бубен, стал обходить нас снаружи, останавливаясь позади каждого и очищая звуком энергетическое поле человека. Надо сказать, что удары бубна вблизи, воздействуют очень сильно на психику и тело. Громкий ритм бубна проникает в мозг, и там что-то происходит, и мысли исчезают, и тело начинает дергаться в ритме бубна. Когда ритуал закончился, нам разрешили поспать, хотя мы еще долго молча сидели у костра, попивая чай и думая о своем.

Я залез в палатку, при свете фонарика прихлопнул всех комаров и попытался уснуть, но новизна и обилие впечатлений отгоняли сон. Шаман с бубном поднялся на вершину первого Сундука, и оттуда доносились медленные удары в бубен, похожие на неторопливый разговор с горами, Природой и духами. Сквозь поверхностный сон я всю ночь слышал этот неторопливый ритм бубна — шаман не спал всю ночь и также еще ничего не ел. До восхода солнца он разбудил меня, дал мне свой бубен и сказал, чтобы я поднялся на вершину первого Сундука и встретил восход солнца, приветствуя его и стуча в бубен. Когда я поднялся на вершину, сердце мое выпрыгивало из груди от быстрого подъема, я боялся не успеть к восходу. Стоя на вершине, я смотрел на огромные каменные волны Сундуков и красивейшую степь в окружении далеких гор. Далеко в степи блестело большое озеро и несколько маленьких, отражая предрассветное небо. Внизу блестела нитка арыка с чистой и холодной водой. Я стоял на пороге новых открытий в собственном осознании, и это пьянило мои чувства, адреналин растекался по телу, и с первым лучом солнца я ударил в бубен.

Какое-то необычное ликование охватило меня, я чувствовал, что возрождается нечто забытое, но очень важное, и это была связь с Природой через древний шаманский ритуал. Чувства переполняли меня, и я то плакал, воя, как волк, о чем-то давно потерянном, но вдруг мельком увиденном, то неудержимо и восторженно хохотал, то просто орал от избытка чувств, продолжая колотить в бубен. Наконец силы мои иссякли, и я спокойный, как камень, вернулся в лагерь, где меня радостно встретил шаман. Он сказал, что духи приняли меня, и я сдал первый экзамен очень быстро. Я ушел в палатку и провалился на несколько часов в сон, проснувшись от невыносимой жары, — вставшее солнце раскалило палатку.

Вылез из палатки и увидел, что мы с шаманом остались одни, остальные уехали. Оказалось, что его группа, с которой он работал уже второй год, приревновала меня к нему, что он меня сильно выделил по сравнению с ними, и сложилось так, что они захотели уехать на Салбык. Шаман сказал, что остается со мной, и мы целую неделю колесили по степям, курганам, пещерам, где я получал шаманский опыт. Через неделю я снова приехал к нему, и мы опять неделю ездили по степям, ища то какие-то каменные ворота, через которые прошел какой-то мифический бык, то белую волчицу в камне, то еще что-то. За то лето я наездил 3000 км по Хакасии.

C шаманом у меня сложились прекрасные отношения: и как учитель — ученик, и просто дружеские, человеческие отношения, как говорится, любовь с первого взгляда. Эти отношения поддерживаются и поныне, и я надеюсь, что никогда не прекратятся. Особенно мне запомнились некоторые ритуалы, о которых я сейчас расскажу.

Если ехать по южной дороге в сторону Абакана мимо Сорска, то недалеко от населенного пункта Уйбат есть храмовая пещера, которую трудно найти, даже если в ней раньше бывал. Мы там проводили ритуал, и это был день моего рождения.

Я не отмечаю свои дни рождения уже лет тридцать, никаких застолий, никаких компаний, практически никто из моих друзей не знает, когда я родился. Даже с моей любимой женой и тещей мы не садимся за стол в этот день, это обычный день, такой же, как и любой другой. Тяга людей к праздникам, по-видимому, проистекает от неудовлетворенности своей жизнью, либо однообразием эмоциональной жизни и отсутствием направленности духовного развития. Отмечание дней рождения это еще и сильная кодировка на старение, каждый год куча людей говорит тебе, что тебе все больше и больше годов, и при этом врут, что ты выглядишь все моложе и моложе, причем и ты, и они это понимают. Следовательно, наше подсознание не воспринимает это вранье, поскольку за ним нет энергетической подпитки, а наоборот еще больше утверждается в том, что все стареют год от года. Даже если ты действительно начал молодеть, потому что стал заниматься собой, то всегда найдутся несколько человек, которые сглазят тебя своей завистью, и тебе придется тратить энергию на нейтрализацию чужеродной энергии. Поэтому я просто выбрал не отмечать дни рождения, и дон Хуан меня поддержал бы.