Глава 1. Жители захолустной деревеньки становятся должниками банка «Народный», в котором они якобы брали огромные кредиты

Annotation

Жители захолустной деревеньки становятся должниками банка «Народный», в котором они якобы брали огромные кредиты. Селяне ни о каких кредитах ни сном ни духом – многие и слова-то такого не знают. До поры до времени уведомления о необходимости погашения многомилионных задолженностей кажутся ошибкой или злой шуткой, но в один прекрасный момент в деревне появляются сотрудники коллекторского агентства и начинают выбивать из жителей долги. Остановить беспредел кредиторов берется спецназовец Иван Григорьев, который приехал в родную деревню в отпуск…

Кирилл Казанцев

Кредит на смерть

Глава 1

Свист винтов заглушал музыку, звучавшую в плеере сержанта Антона Перевязкина. Красноватая пыль покрывала все его лицо и одежду так, что чистыми оставались лишь круги вокруг глаз, которые закрывал недавно прибор ночного видения.

Иван Григорьев понимал, что тоже выглядит не самым лучшим образом: «горка» вся изорвана, будто его собаки драли, на шее глубокая ссадина. Он дико устал и мечтал лишь о том, чтобы поскорее отмыться и рухнуть в кровать.

Соревнования были настоящим адом. Многокилометровый марш-бросок, скрытое перемещение по горной местности, преодоление водной преграды, ведение разведки дозорами, маскировка, имитация спасения раненого бойца с оказанием первой доврачебной помощи, захват штабной машины, языка и секретных документов. В финале уничтожение командного пункта условного противника. Они выполнили свою задачу, опередив по очкам соперников из спецназа бывшей братской республики. Когда все закончилось, навалилась усталость.

Вертолет медленно опустился на посадочную площадку.

Лейтенант Илья Конюхов подхватил свой «АК-74», хлопнул Ивана по плечу и заявил:

– Подъем! Чего ворон ловишь?

Пилот заглушил двигатели вертушки, но винты еще некоторое время продолжали вращаться по инерции, постепенно замедляясь. Иван поднялся, взял свой «Винторез», накинул на плечи рюкзак, заметно полегчавший за время соревнований, и двинул к выходу. В первую секунду солнце снаружи ослепило его так, словно перед лицом взорвалась световая граната. Парню пришлось прищуриться и заслониться рукой от жгучих лучей, резавших глаза.

Оказавшись на земле, он обернулся, увидел, как из вертушки выбирался Перевязкин со своим гранатометом, и уперся взглядом в его саперные ботинки фирмы «Мартер Хорнер». Антон гордился ими и уже всем надоел своими рассказами о том, как приобрел эту обновку за три сотни зеленых. Мол, благодаря специальным свинцовым вставкам они амортизируют удар и предотвращают отрыв конечностей, если наступишь на мину. Будто бы наши «крокодилы», подбитые гвоздями, с ними и рядом не стояли.

Иван подумал, что и ему такие не помешали бы, да еще рюкзак с анатомической спинкой и нормальными плечевыми обхватами. Он ведь за эти дни всю спину в кровь стер. После очередного марш-броска Григорьев обязательно давал себе обещание приобрести все это, но каждый раз откладывал, а потом вновь проклинал свои «крокодилы», рюкзак и экипировку.

– Ну что, по бабам, товарищи, – осведомился Антон, глянув на Ивана с хитрым прищуром.

Этой фразой сержант кратко изложил все свои планы на отпуск и ждал поддержки старшего товарища, но Иван его очень разочаровал, сказав, что поедет в деревню навестить родителей.

– Как знаешь. – Перевязкин вздохнул и хлопнул его по боку. – Если тебе нравится коровам хвосты крутить, то пожалуйста, вали в свою деревню…

Иван скривился от боли, а сержант хохотнул и заявил:

– Да ты прямо совсем раскис.

– Смотри, дождешься у меня, – припугнул приятеля Иван, напустив на себя грозный вид.

Конюхов, шедший впереди, обернулся к ним и, чтобы поддержать Ивана, бросил:

– Я тоже к своим поеду, а то жена уже, наверное, забыла, как я выгляжу.

– Только ты без предупреждения не заявляйся, лучше позвони ей заранее. Всякое может случиться, – ласково посоветовал Антон.

– Ты на что это намекаешь? – сразу ощерился Конюхов.

– Да ни на что, – с невинным видом ответил Антон. – Просто не хочу, чтобы случилась очередная семейная трагедия. Приезжает муж из командировки…

Он не успел договорить, как Илья с ревом бросился на сержанта, но Иван ловко ухватил обоих за куртки, распихал в разные стороны и крикнул:

– Что вы как дети, ей-богу! Сейчас обоим коленки прострелю – будет время подумать в лазарете…

– Да он дождется, мать его!.. – задыхаясь, воскликнул Конюхов.

– Шутка это была. Не бузи, – оскалился в ответ Антон.

– Все, успокоились, – рявкнул на них Иван. – Я хочу тишины и спокойствия.

Однако тишины и спокойствия ему пришлось ждать долго. В плацкартном вагоне поезда прямо под ним расположилась веселая компания со стратегическими запасами спиртного. Иван старался отнестись к этому с пониманием, но в одиннадцать вечера, когда беспокойные соседи затянули пьяными голосами песню, его терпение лопнуло. Устное воздействие не возымело никакого результата, поэтому Григорьеву пришлось применить физическое, после чего в вагоне наступила долгожданная тишина. Проводница, проходившая мимо, озадаченно поинтересовалась, чего это люди валяются где ни попадя. Иван вежливо ответил ей, мол, притомились очень, до полок не смогли доползти. В общем, засыпая, Иван подумал, что все-таки сделал доброе дело. В вагоне ехали семьи с детьми, которым незачем было всю ночь слушать пьяный бред вперемешку с великой и могучей, но все же неформальной русской лексикой.

В стареньком здании сельского почтового отделения кипела работа. Начальница Надежда Осиповна отсчитывала деньги, предназначенные для выплат пенсии. Почтальон Елизавета Старостина сортировала корреспонденцию. Обеим женщинам уже перевалило за шестьдесят, но работу свою они бросать не собирались. С одной стороны, это какая-никакая, а прибавка к их мизерным пенсиям. С другой, что тоже немаловажно, налицо уважение односельчан, укоренившееся за долгие годы работы. В каждом доме их ждали так, как никого другого. Они были чем-то вроде связующего звена между селянами и остальной цивилизацией. Валентина в ответ лишь тяжело вздохнула.

Родное село Голоштанное встретило Ивана неприглядными картинами разрухи и запустения. Дорогу по центру покрывали глубокие выбоины, напоминающие воронки от ковровой бомбардировки. Асфальт сохранился небольшими фрагментами то там, то сям. Человек несведущий никогда бы не понял, что перед ним дорога с твердым покрытием, обозначенная на карте района. Более того, по документам ее регулярно ремонтировали, а пару лет назад якобы заменили полностью дорожное полотно. – Так сын же приехал, – оправдываясь, воскликнул тот. – И потом, ты же знаешь, что это сосудорасширяющее…

Упавшее дерево перегородило дорогу, и объехать ствол не было никакой возможности. Валентина остановилась, слезла с велосипеда и попыталась перетащить его через преграду. Однако сделать это оказалось не так просто. Тонкие ветки запутались в спицах, и велосипед застрял. Она тянула его и не услышала шагов за спиной. Женщина краем глаза увидела какое-то движение и резко обернулась. – Это Борис. Мы… решили проблему с почтальоншей, – произнес Февраль многозначительно.

– Что?.. Я не понял, как именно решили, – уточнил сбитый с толку собеседник.

– Она, короче, ласты склеила. Так понятно? – сдерживая злость, пояснил Февраль и подумал, что их наниматель – полнейший придурок.

Все ему надо говорить открытым текстом. Никак не понимает человек намеков.

– Ласты склеила, – повторил собеседник. – Умерла, значит. И как это произошло?

– Быстро и тихо, – ответил довольный собой Февраль. – Короче, чистая работа. За это накинуть полагается. Как за сверхурочные.

Профессор, прикуривавший сигарету, согласно кивнул. На мокрое дело они не подписывались. Даже разговора такого не было. Значит, и платить за работу надо по отдельному тарифу.

– А я не просил вас ничего с ней делать, – ледяным тоном произнес заказчик, явно разгневанный не на шутку. – Какого хрена вы это учинили, а теперь еще и докладываете?

– Такого!.. – сорвался на крик Февраль. – Ты что, фраер, не догоняешь, что она была свидетелем? Я их не оставляю! Если думаешь, что ты такой верченый, то обломись. Мне нужны мои бабки, иначе уложу тебя рядом с почтальоншей! Догоняешь, вшивый, своим калганом, к чему я! Повторять не надо?!

– Не надо, – произнес собеседник.

Судя по тону, эти наезды его нисколько не смутили.

– Не вздумай напарить нас, – предупредил Февраль. – Мы с корешем, если что, найдем тебя и отрежем все выступающие части тела.

– Встречаемся в восемь утра в кафе «Виноградная лоза» на выезде из города. Я отдам деньги. Знаете, где это? – спросил собеседник ровным тоном. – Едешь в сторону…

– Знаю я эту тошниловку, не загоняйся, – оборвал его Февраль. – Мы будем там, а ты вези бабки.

– Тогда до завтра.

– Пока, – буркнул Февраль, отключил телефон и сообщил подельнику: – Завтра получим бабки. Этот фраерок подгонит их к черной шашлычной на выезде.

– Он что, места получше не мог найти? – скривился Профессор, вспомнив убогую обстановку заведения, паленую водку, которую там разбавляли водой, и фирменное блюдо – шашлык из Бобика.

– Да, надо было забивать встречу в каком-нибудь ресторане, мать его, – вздохнул Февраль, глядя на успокоившуюся водную поверхность, затем подхватил велосипед и швырнул его в озеро.

Профессор, желая помочь, хотел бросить в воду сумку почтальонши, но напарник перехватил его руку, грубо рванул и заорал:

– Что делаешь, придурок?! Надо проверить, что там! Она про бабки базарила.

– Да газеты там. Их и так видно.

Профессор обиделся и в очередной раз подумал, что пора бы Февраля пристрелить. Старик пинает его, как щенка. Однако мысли убийцы сразу же сменили направление, когда Февраль извлек со дна сумки увесистый сверток с деньгами.

Он с насмешкой посмотрел на Профессора и изрек:

– Дуракам деньги ни к чему. Это я забираю себе.

– Как?.. – возопил Профессор срывающимся голосом. – Давай делиться! Я ее завалил, основную работу сделал.

– Ни хрена не получишь, – процедил сквозь зубы Февраль. – Ты, чудило, хотел их выкинуть, а я спас. Значит, деньги мои. Если будешь быковать, я тебя мигом погашу. Что, хочешь попробовать?

– Нет, – после секундного молчания ответил Профессор и посмотрел на подельника исподлобья.

Он решил, что теперь уж точно завалит старика, но чуть позже, когда им отдадут бабки.