Профилактика болезней

«После зарядки вахтенный еще полчаса не пускает нас на корабль: полагается гулять вокруг него. В сильные морозы такая прогулка не особенно приятна. Но если не хочешь болеть цингой, надо дышать свежим воздухом».

«С первых же дней дрейфа энергичный судовой врач с большим рвением организовал профилактические меры против появления цинги – страшного бича полярных зимовок. Среди этих мер наибольшую популярность завоевали «витамины Соболевского», история которых теперь широко известна. Находчивый доктор забирал у кладовщика горох, размачивал его, клал в теплое место, и горошины давали ростки. Эти крошечные бледно-зеленые листочки таили в себе чудодейственную целебную силу: они содержали витамин С. Проросший горох входил в обязательное меню зимовщиков, и этому они обязаны в значительной мере сохранением своего здоровья».

«С первого же дня я старался сделать все, чтобы в отношении санитарии наша зимовка ничем не напоминала все предшествовавшие ей. И наш коллектив преуспел в этом.

Прежде всего мы позаботились о том, чтобы в помещениях корабля было и сухо и тепло. В каждой каюте был повешен градусник. Вахтенным было вменено в обязанность следить за тем, чтобы температура поддерживалась на определенном уровне.

Небезынтересна таблица средних, максимальных и минимальных температур, составленная на основании записей вахтенных, регистрировавших показания термометров каждые четыре часа.

Чтобы предотвратить появление грязи и паразитов, я ввел ежедекадные санитарные дни. Эти дни соблюдались самым строжайшим обрspan style=азом даже в самые трудные периоды дрейфа: раз в декаду каждый член экипажа был обязан вымыspan style=ться в бане, привести в порядок свой туалет, переменить нательное белье, наволочки и простыни на койке и проветрить на воздухе матрац и одеяло.

Наиболее приятной из всех перечисленных обязанностей считалось посещение бани. Все с огромной охотой исполняли эту приятную повинность, нежась у раскаленного докрасна камелька. Даже самые заядлые любители попариться не жаловались на прохладу в этой каморке, скорее напоминавшей жаровню, чем баню. После дежурства в ледяном магнитном домике или в гидрологической палатке такая температура была равноценна истинно олимпийскому блаженству.

Закончив процедуру омовения, красные, разморенные люди с трудом вылезали в коридор, заглядывали в кают-компанию, где стояла наготове бочка с квасом и кипел чайник на камельке, и степенно усаживались за стол, чтобы еще раз обсудить за кружкой кваса или стаканом чая все преимущества бани».

Одежда

«Из тюков мы извлекли меховые малицы и шапки. Такому подарку обрадовались. Но потом оказалось, что малицы узки и были впору только немногим. Остальным же приходилось прибегать к помощи товарищей, чтобы стащить с себя тесное меховое платье. Шапки были сшиты тонкими нитками и быстро расползались. И только теплые носки, на которых стояло клеймо «2-й сорт», оказались отличными, и мы потом часто вспоминали добрым словом вязальщиц, изготовивших их».

Рекомендательные списки одежды для смены зимовщиков советовали иметь следующие предметы: «120 пар шерстяных перчаток, 30 пар шерстяных варежек, 15 пар кожаных рукавиц с крагами, 50 пар шубных и 50 пар брезентовых рукавиц, – ведь у нас так сильно мерзли руки в эти зимы, а перчатки рвутся так быстро! В рекомендуемый список были включены и полушубки, и комбинезоны, и рабочие костюмы, и кожаные брюки, и ватные костюмы, покрытые прочным непромокаемым материалом. Зачем нашей смене мокнуть так, как мокли мы?»

«Комиссия по проверке запасов одежды, которой руководил Андрей Георгиевич, установила, что мы располагаем достаточными резервами и по этой части. Кроме неприкосновенных запасов, находившихся в двух аварийных складах (30 меховых спальных мешков, 25 малиц, 15 меховых костюмов), и кроме розданной на руки одежды, мы имели на судне 6 пар валенок, 7 пар сапог, 25 пар ботинок, несколько ватных и меховых костюмов, 45 пар шерстяных перчаток и много других вещей».