ГЛАВА 19. После церемонии Аарона быстро увели члены Совета

После церемонии Аарона быстро увели члены Совета. Мастер Руфус снова поднялся на сцену и объявил весь день выходным. Казалось, эта новость обрадовала присутствующих даже больше, чем то, что Аарон — Макари. Ученики немедленно разбежались, большинство из них направилось в галерею, а Кэлл и Тамара вдвоём зашагали в комнату по извилистым пещерам, освещённым сияющими кристаллами.

Бóльшую часть обратной дороги Тамара возбуждённо болтала, очевидно, чувствуя облегчение, что её родители не стали на глазах у всех ругаться с Мастером Руфусом, и не замечая, что Кэлл отвечал преимущественно бормотанием и ничего не значащими звуками. Очевидно, она считала, что статус Аарона как Макари благотворно скажется на всей их троице. Она сказала, что их не должны заботить политические махинации, и что они должны думать об особом отношении, которого удостоятся, и лучших поручениях. Она была в середине рассказа о том, как однажды сможет пройтись по раскалённой лаве, когда, наконец, остановилась, уперев руки в бёдра.

— Почему ты ведёшь себя как чурбан? — спросила она.

Кэлл почувствовал укол обиды.

— Чурбан?

— Можно подумать, что ты не рад за Аарона. Ты же не завидуешь ему?

Её предположение было настолько ошибочным, что целую минуту Кэлл мог только открывать рот.

— Да, я мечтаю, чтобы на меня пялились, как на... как на...

— Тамара?

Возле их двери стоял Джаспер. Он выглядел несчастным.

Тамара выпрямилась во весь рост. Кэлла всегда поражало её умение казаться великаншей, хотя на самом деле она была ниже, чем он.

— Чего тебе, Джаспер?

В её голосе звучало раздражение из-за того, что мальчик прервал её допрос. Кэлл впервые допустил мысль, что Джаспер не совсем бесполезен.

— Можно с тобой поговорить? — спросил мальчик. Он выглядел настолько жалким, что Кэлл ему даже посочувствовал. — У меня куча дополнительных занятий, и... мне бы не помешала твоя помощь.

— Не моя? — вставил Кэлл, вспоминая ту ночь в библиотеке.

Джаспер проигнорировал вопрос.

— Прошу, Тамара. Знаю, я был придурком, но я хочу, чтобы мы снова стали друзьями.

— Со мной ты не был придурком, — проговорила девочка. — Извинись перед Кэллом, и тогда я подумаю.

— Прости, — сказал Джаспер, глядя в пол.

— Забудь, — отмахнулся Кэлл. Это было ненастоящее извинение, — а ведь Тамара даже не знала о том случае, когда Джаспер крикнул Кэллу убираться из библиотеки, — поэтому мальчик не думал, что должен принимать его. Но Кэлл сообразил, что, если Тамара уйдёт с Джаспером, это даст ему время разобраться с волчонком. Время, в котором он очень нуждался. — Ты должна ему помочь, Тамара. Ему нужно очень, очень, очень много помощи. — Кэлл посмотрел Джасперу в глаза.

Тамара тяжело вздохнула.

— Ладно, Джаспер. Но ты должен быть вежлив не только со мной, но и с моими друзьями. Больше никаких ехидных комментариев.

— А как же он? — возразил Джаспер. — Он постоянно меня подкалывает.

Тамара перевела взгляд с Кэлла на Джаспера и снова вздохнула.

— Давайте вы оба перестанете ехидничать.

— Ни за что! — заявил Кэлл.

Тамара закатила глаза и последовала за Джаспером по коридору, договорившись встретиться с Кэллом за ужином.

В итоге Кэлл остался в комнате наедине с неугомонным Одержимым хаосом волчонком. Подняв зверька и, несмотря на визгливые протесты, засунув его за пазуху, Кэлл направился к Вратам поручений, шагая так быстро, как позволяла ему нога. Мальчик боялся, что дверь наружу будет заперта, но оказалось, что её легко открыть изнутри. Створки железных врат были закрыты, но Кэллу и не нужно было выходить так далеко. Надеясь, что никто за ним не следит, Кэлл выпустил волчонка из-под куртки. Тот потоптался на месте, нервно глядя на металл и принюхиваясь к воздуху, после чего пописал на замерзший кустик сорняков.

Кэлл дал ему ещё пару секунд, после чего поднял зверька и засунул его обратно под куртку.

— Идём, — сказал он щенку. — Нужно вернуться, пока нас не заметили. И пока не выбросили остатки завтрака.

Он направился обратно к комнате, горбясь, когда проходил мимо других подмастерьев, чтобы они не заметили, как у него под курткой что-то двигается. Кэлл едва успел завалиться в комнату, когда волчонок вырвался на волю и стал хозяйничать в гостиной: перевернул мусорное ведро и съел оттуда остатки Тамариного завтрака.

Наконец, Кэллу удалось загнать волчонка обратно в спальню, куда он принёс миску воды, два сырых яйца и одинокую холодную сосиску, которую оставили на столе. Волчонок проглотил еду в мгновение ока, яйца — вместе со скорлупой. Потом они поиграли в перетягивание каната с одним из одеял на кровати.

Кэлл только отвоевал одеяло, а волчонок прыгнул на него снова, когда мальчик услышал звук открывающейся входной двери. Кто-то вошёл в гостиную. Кэлл замер, пытаясь сообразить, кто это: Тамара, в очередной раз осознавшая, какой Джаспер придурок, или Аарон. В установившейся тишине он отчётливо услышал, как что-то ударилось о стену. Волчонок спрыгнул с кровати и забрался под неё, тихонько поскуливая.

Кэлл прошагал к двери. Открыв её, он увидел Аарона, сидевшего на диване и снимавшего ботинок. Второй ботинок лежал на другом конце комнаты. На стене, о которую он ударился, виднелся тёмный отпечаток подошвы.

— Эй, ты в порядке? — поинтересовался Кэлл.

Казалось, появление Кэлла удивило Аарона.

— Я думал, здесь никого нет.

Кэлл прочистил горло. Он чувствовал странную неловкость. Мальчик задался вопросом, останется ли Аарон жить с ними, раз он теперь Макари, или его переведут в другую комнату, более подходящую герою, которому суждено спасти мир.

— Ну, Тамара ушла куда-то с Джаспером. Видимо, они снова дружат.

— Плевать, — сказал Аарон безразличным тоном. Обычно он бы с радостью поговорил на эту тему. Кэлл хотел обсудить с ним и другие вопросы, например, волчонка, или странное поведение родителей Тамары, и чёрный камень в браслете Аарона, и что это значило в отношении браслета, который отец Кэлла прислал Руфусу, но Кэлл не был уверен, с чего начать. И стоит ли вообще начинать.

— Слушай, — проговорил он, — наверное, ты дико рад из-за всей этой... магии хаоса.

— Ага, — ответил Аарон. — Я просто в восторге.

Кэлл без труда распознал сарказм. На секунду он не поверил, что эти слова произнёс Аарон. Но вот он Аарон, уставился на свой ботинок, стиснув зубы. Он определённо был расстроен.

— Хочешь, я оставлю тебя в покое, чтобы ты мог бросить и второй ботинок? — поинтересовался Кэлл.

Аарон сделал глубокий вдох.

— Прости, — извинился он, проводя рукой по лицу. — Я просто не знаю, хочу ли быть Макари.

Кэлл настолько удивился, что на мгновение лишился дара речи.

— Почему? — наконец выдал он. Аарон идеально подходил на эту роль. Он был именно таким, каким все представляли героя: милый, смелый и склонный к героическим поступкам вроде того случая, когда он побежал навстречу стае Одержимых хаосом волков, а не от неё, как сделал бы нормальный человек.

— Ты не понимаешь, — сказал Аарон. — Все ведут себя так, словно это отличная новость, но для меня она никакая не отличная. Последняя Макари умерла, когда ей было пятнадцать. Да, она отсрочила войну и сделала возможным подписание Договора, но она всё же умерла. И умерла страшной смертью.

Что соответствовало всем предостережениям отца Кэлла о магах.

— Ты не умрёшь, — твёрдо заявил Аарону Кэлл. — Верити Торрес умерла в битве, в большом сражении. Ты в Магистериуме. Мастера не позволят тебе умереть.

— Ты не можешь этого знать, — ответил Аарон.

«Из-за этого умерла твоя мать. Из-за магии», — проговорил отцовский голос в голове Кэлла.

— Ну ладно. Тогда тебе нужно сбежать, — внезапно предложил Кэлл.

Аарон резко поднял голову. Это привлекло его внимание.

— Я не собираюсь убегать!

— Но мог бы, — проговорил Кэлл.

— Нет, я не стану. — Зелёные глаза Аарона сверкали; теперь он действительно разозлился. — Мне некуда идти.

— В каком смысле? — спросил Кэлл, но в глубине души он и сам знал ответ или догадывался: Аарон никогда не говорил о своей семье, никогда не рассказывал о жизни дома...

— Ты вообще ничего не замечаешь? — спросил Аарон. — Ты не задался вопросом, почему моих родителей не было на Испытании? Потому что их у меня нет. Мама умерла, а папа сбежал. Я даже не знаю, кто он. Я не видел его с тех пор, как мне было два. Я жил в приёмной семье. И не одной. Я быстро им надоедал, или государственное пособие было маленьким, и тогда меня переводили в другой дом. Я встретил девочку, которая рассказала мне о Магистериуме, в своей последней семье. Только с ней я мог нормально поговорить, пока её брат не окончил Магистериум и не забрал её. У тебя хотя бы был отец. Поступление в Магистериум — это лучшее, что со мной случилось. Я не хочу убегать отсюда.

— Прости, — пробормотал Кэлл. — Я не знал.

— После её рассказа о Магистериуме поступить в школу стало моей мечтой, — продолжил Аарон. — Моим единственным шансом. Я знал, что мне придётся отплатить Магистериуму за всё хорошее, что он мне даст, — добавил он тихо. — Но я не представлял, что платить придётся так скоро.

— Это ужасная мысль, — сказал Кэлл. — Никто не имеет права распоряжаться твоей жизнью.

— Конечно, имеют, — проговорил Аарон, и Кэлл понял, что ему никогда не удастся убедить друга в обратном. Мальчику вспомнилось, как Аарон стоял на сцене, как все ему аплодировали, как ему сказали, что он — единственная надежда магов. Такой милый человек, как Аарон, ни за что бы не скинул эту обязанность на другого, даже если бы такое было возможно. Это и делало его героем. Они нашли самого подходящего человека на эту роль.

А раз Кэлл был его другом — хотел Аарон того или нет, — то он сделает всё возможное, чтобы удержать Аарона от совершения глупостей.

— Дело не только во мне, — устало добавил Аарон. — Я маг хаоса. Мне нужен уравномер. Живой уравномер. Кто согласится на это?

— Это честь, — произнёс Кэлл. — Быть уравномером для Макари. — В этом у мальчика не было сомнений. Тамара восторженно лепетала об этом в своей пространной речи.

— Последний уравномер погиб, когда Макари пал в битве, — сообщил Аарон. — И все мы знаем, что случилось до этого. Как Враг Смерти убил своего брата. Что-то я не вижу, чтобы народ выстраивался в очередь.

— Я готов к этому, — проговорил Кэлл.

Аарон внезапно замолчал. По его лицу пробегали различные эмоции. Сначала он выглядел недоверчивым, словно подозревал, что Кэлл сказал эти слова в шутку или наперекор ему. А когда Аарон понял, что Кэлл говорил серьёзно, на его лице отразился ужас.

— Ты не можешь! — воскликнул Аарон. — Разве ты не слушал, что я говорил? Ты можешь умереть.

— Ну, тогда не допусти этого, — пожал плечами Кэлл. — Давай поставим цель: не умирать. Мы оба. Вместе. Останемся в живых.

Аарон долго ничего не говорил, и Кэлл подумал, что тот пытается придумать способ сказать, как он ценит это предложение, но уже присмотрел на эту роль другого человека. Как сказала Тамара, это была большая честь. Аарон не обязан был соглашаться на Кэлла. В Кэлле не было ничего выдающегося.

Мальчик собирался открыть рот и сказать всё это вслух, когда Аарон поднял на него взгляд. Его глаза подозрительно блестели, и на мгновение Кэлл подумал, что, возможно, Аарон не всегда был популярным парнем, у которого всё получалось. Может, в приёмной семье он был одиноким, обозлённым и грустным, как сам Кэлл.

— Ладно, — произнёс Аарон. — Если ты всё ещё будешь этого хотеть. В смысле, когда придёт время.

До того, как Кэлл успел что-то ответить, распахнулась дверь, и в комнату вошла Тамара. Её лицо прояснилось, когда она заметила Аарона. Девочка подбежала к другу и обняла его так крепко, что он чуть не упал с дивана.

— Ты видел лицо Мастера Руфуса? — спросила она. — Он так тобой гордится! И приехал весь Совет, включая моих родителей. Все они аплодировали. Тебе! Это было обалденно.

— Было здорово, — проговорил Аарон, наконец-то начиная по-настоящему улыбаться.

Девочка стукнула его подушкой.

— Только не зазнавайся, — пригрозила она ему.

Кэлл встретился взглядом с Аароном поверх подушки, и они оба усмехнулись.

— Попробуй тут зазнаться, — сказал он.

В этот момент из спальни Кэлла донёсся лай Одержимого хаосом волчонка.