Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






История, которую рассказал Рогатый Буль 3 page





— Ну и где? — начиная терять терпение, выдохнула Мила. Ей уже надоела Белкина загадочность.

А к Белке в этот момент вернулось ее довольное и гордое выражение лица. Она манерно выдала:

— Недалеко от статуи Тридцать Третьего Богатыря, где мы тренировались с метаморфозами. В тот день, когда вы с Яшкой исчезли.

Мила опять обменялась взглядом с Ромкой, но Ромка выглядел заинтересованным и задумчивым и, судя по всему, впервые решил воспринимать Белку всерьез.

— Да мало ли как она там оказалась! — все больше раздражаясь, воскликнула Мила. — Это же парк! Какое это имеет отношение ко мне? И при чем тут наше с Яшкой исчезновение?

— Ну как же! — воскликнула Белка. — Ты только подумай, а что если это не Яшкино заклинание отправило вас на Черную Падь?

— Ты о чем?

Белка кивнула головой в сторону палочки.

— Я нашла ее в зарослях кустарника за статуей Морского царя. Оттуда очень хорошо видно Тридцать Третьего Богатыря и, как мы сами убедились в прошлый четверг, за ней очень удобно прятаться. Днем, когда мы там были, мы не могли ее увидеть, потому что, как я уже сказала, она закатилась в заросли. А я сегодня искала клипоскоп и заглядывала под каждый куст, поэтому и заметила.

Мила молча уставилась на Белку, а потом, проглотив комок, застрявший в горле, спросила:

— Подожди, Белка! Ты хочешь сказать, что на болота меня отправила не Яшкина рассеянность, а… а… Нил Лютов? Нарочно?

Она недоверчиво затрясла головой.

— Да зачем ему это?

Белка пожала плечами.

— Ну… — неуверенным голосом начала она, — может, он и не хотел тебя посылать на Черную Падь. Помнишь историю, которую рассказывал Яшка? Лютов обид не прощает — вот, что Яшка сказал. Может быть, он просто задумал какую-то неприятность для тебя, но его заклинание совпало с Яшкиным и получилось… — она с сочувственным видом вытянула брови домиком и закончила трагическим тоном: — То, что получилось…

— А может, и хотел, — категорично вставил Ромка, нарушив наконец свое молчание. — Ты не забывай, что он к тебе дружеских чувств не питает.

— Да он меня просто терпеть не может, — согласилась Мила, вспоминая, как сегодня за обедом смотрел на нее Лютов.

— А еще вспомни, кого ты встретила на болотах, — продолжал Ромка. — Может быть, он именно этого и добивался? Я бы, честно говоря, ничуть не удивился.

Белка вдруг очень испугалась и, переводя взгляд с Милы на Ромку, нервно прошептала:

— Нужно рассказать об этом Альбине.

— Нет, — отрезала Мила.

— Но это же не просто нарушение школьного порядка, — пробормотала Белка. Ее лицо вытянулось, а шепот упал до еле слышного сипения. — Может… может быть, он хотел…

— Подать меня на обед Чер-Мерсскому чудовищу? — закончила вместо нее Мила.

Белка скорчила виноватую мину, а Ромка яростно хмыкнул.

— Тогда тем более ничего не стоит рассказывать. Он обязательно выкрутится, а надо мной потом будет издеваться: что, мол, я его боюсь, аж коленки дрожат от страха.

— Может, заколдовать его, а? — спросил Ромка. — Я думаю, что смогу.

— Не надо, — предостерегающе покосилась на него Мила. — Ты на концерте уже наколдовал…

Мила поделилась с друзьями своими опасениями насчет Амальгамы. Она, конечно, не винила Ромку ни в чем, потому что понимала, что он сделал это, вступаясь за нее и Яшку. Но повторения ей совсем не хотелось.

Услышав резкий протест Милы, Ромка потупил глаза, но, судя по тому, что он старался спрятать самодовольную ухмылку, раскаяния его не мучили.

— Как скажешь, — согласился он. — И что же мы тогда будем делать?

Мила сжала палочку в кулаке, потом посмотрела на своих друзей. Ничего другого ей не оставалось. Спрятав палочку в карман, Мила ответила:

— Пока ничего. Надо подумать.

* * *

Она сказала, что ей нужно подумать, но на самом деле просто не знала, что ей думать. Доказать, что Лютов имеет отношение к их с Яшкой приключению, невозможно. А с другой стороны — нужно ли пытаться? Мила без труда представила себе, как это будет выглядеть. Она вернет ему его собственность при Альбине и Амальгаме и скажет: «Вот кто забросил меня на Черную Падь». А дальше что? Нил презрительно посмотрит на нее своими черными глазами, в которых будет написано все, что он о ней думает, а Амальгама заявит, что Мила порочит их уважаемое семейство, только потому, что ее бесценный племянник потерял свою палочку в парке во время прогулки, а она ее нашла. А еще хуже — возьмет да и выложит Альбине, по какой причине ее дочка рыдала на премьере Лирохвоста. Нет уж. Лучше оставить все как есть.

В итоге Мила спрятала эту палочку в свою шкатулку и решила выбросить мысли о ней из головы. Тем более, что в последнее время и без того вокруг было слишком много секретов.

Например, однажды, спускаясь по лестнице, Мила слышала странный разговор Берти с Тимуром.

— Сам посуди, дружище, — шепотом говорил Берти, — лучше места и я бы не выбрал. Готов поспорить, что это оно.

— Это смотря чему верить, — с сомнением в голосе промямлил Тимур. — У меня лично есть сомнения по поводу источника.

Они стояли в коридоре возле двери в читальный зал. Похоже, выбрали они это место с расчетом, что здесь их никто не услышит.

— Попытка не пытка, — бодро возразил Тимуру Берти, — или: кто не рискует, тот не пьет «Глазунью» ведрами.

— Ну, не знаю, разве что… — начал было Тимур, но, увидев спускающуюся Милу, толкнул Берти в бок, и они оба принялись улыбаться ей так, будто им свело скулы судорогой.

Мила ни слова не поняла из сказанного, но было ясно, что приятели о чем-то секретничают. Она не стала докладывать об этом ни Белке, ни Фреди, решив, что это не ее дело. Тем более, что Берти уже не раз давал понять своей младшей сестре, что предпочитает держать свое семейство подальше от своих секретов.

Кроме того, все еще оставалось загадкой: каким образом стало известно всем о том, что случилось на болотах Черной Пади. К слову, о Миле как-то быстро забыли. Не прошло и месяца, как о ее схватке с чудовищем уже и не вспоминали. Зато Яшке покоя не давали долго. Нет-нет да и норовили между делом подпустить шпильку в его адрес и обязательно почему-то в его присутствии.

— И все-таки я хотела бы знать, каким образом эта история облетела весь Думгрот за какие-нибудь пару часов? — хмурясь, спросила Мила, когда однажды во время ужина у кого-то вырвалось очередное насмешливое замечание. Услышать ответ Мила уже даже не ожидала.

— Может, в Думгроте у стен есть уши? — лениво предположил Ромка, которому, судя по его виду, было решительно наплевать на всякие уши, даже если бы они вдруг выросли из пола на месте его комнатных тапочек. Для Лапшина эта тема уже себя исчерпала и была попросту не интересна и все тут.

Не наплевать было Белке. Она ужасно переживала за Яшку, потому что ему досталось по полной. Гневно постучав вилкой по столу, Белка яростно возмутилась:

— Не знаю насчет стен, но у кого-то точно слишком длинные уши! И их не мешало бы укоротить под самое основание вместе с языком!

Белка явно собиралась продолжить свой поток возмущения, но в это время рядом за столом закашлялся Тимур, поперхнувшись своим ужином, и Берти, подскочив, принялся с яростным усердием, на которое способны только лучшие друзья, колотить его по спине. Это выглядело очень забавно и развеселило всех, кто находился в столовой, а заодно и отвлекло ребят от темы «ушей». Больше они к ней не возвращались.

Кроме загадок, было еще одно обстоятельство, которое, скорее, радовало Милу, чем огорчало. В ее отношениях с Алюминой произошли разительные перемены. Если раньше Алюмина ходила с задранным носом, то теперь, стоило ей только завидеть Милу, она опускала свой нос пониже и громко им сопела то ли от злости, то ли просто побаивалась возможных неприятных последствий. Похоже, для себя она решила, что ей стоит держаться от Милы подальше.

Мила про себя думала, что Алюмине следует опасаться не ее, а Ромки, но вслух, конечно же, эту мысль не высказывала. Алюмина даже Полиглота перестала терроризировать, вероятно, полагая, что и здесь лучше на всякий случай не нарываться на неприятности. К сожалению, всю свою злость Алюмина вымещала теперь на Пипе Суринамской. Но по этому поводу переживала только Белка.

Часть III ЭЛЬФИЙСКОЕ СОКРОВИЩЕ

Глава 1 Золото в тайнике

Прошел месяц. Декабрь пока ни разу не порадовал снегом. Но, несмотря на это, все вокруг только и говорили о том, что скоро Новый год. Меченосцам раздали меховые зимние плащи с теплыми, отороченными мехом капюшонами. На перчатках были вышиты львы в теплых красных мантиях: они кутали морды в воротники, а мечи держали уже не в лапах, а в пасти, потому что лапы прятались под мантией.

Было такое ощущение, что волшебники забыли обо всем на свете, кроме приближающегося праздника.

— Куда вы едете на Новый год?

— На перевал, будем кататься на лыжах…

— А мы собираемся встречать Новый год в Мраморных пещерах…

— А я надену на себя костюм официанта и буду помогать матери обслуживать посетителей ресторана, — сказал Ромка, скривив такую недовольную мину, словно говорил по меньшей мере о ссылке на Северный полюс.

— И почему ты станешь это делать? — поинтересовалась Мила.

— Потому что мои родители владельцы небольшого ресторана на трассе, — ответил Ромка. — Папа шеф-повар, а мать администратор. Она мечтает, что, когда я закончу учебу, стану вместо нее всем заниматься. А я, честно говоря, терпеть не могу все это. А уж на Новый год разносить подносы… — Ромка обреченно вздохнул. — Но на праздник людей будет очень много, а официантов не хватает, поэтому…

Теперь Мила наконец поняла, почему Ромка так хорошо разбирается в разных блюдах. При папе-поваре это и неудивительно.

— А мы будем встречать Новый год дома, — с сияющей улыбкой поделилась Белка, — все вместе. И Рождество тоже. Мама пишет, что она уже и елку вырастила. Что?! — спросила Белка в ответ на изумленные взгляды друзей и поспешила пояснить: — Это Фреди пару лет назад заколдовал кадку с землей, из которой на каждый Новый год вырастает живая елка. Она прямо с игрушками растет и с мишурой и пахнет хвоей, как настоящая. А после праздников урастает обратно в землю.

Белка покраснела и смутилась.

— Денег на все не хватает, вот и приходится что-то выдумывать, чтобы экономить.

Мила понимала смущение Белки по поводу того, что их семья бедная, но все равно ей завидовала. Все-таки здорово, когда у тебя есть двое старших братьев, пусть даже с одним из них приходится все время ругаться. У самой Милы не возникало переживаний из-за бедности в семье, просто потому, что у нее не было нормальной семьи. А что касается денег, то тех, что передала через Барбариса Акулина, Миле пока хватало.

К последним числам декабря первокурсники-меченосцы кто как сдали все зачеты за первое полугодие и, свободно вздохнув, начали собираться на каникулы по домам.

В ночь с двадцать девятого на тридцатое декабря выпал снег. Утром, выйдя на улицу, все обнаружили, что вокруг все укрыто первоклассным белым снегом — сухим и трескучим. Он даже блестел тысячами крохотных точек на прозрачном, кристальной чистоты морозе.

Все одноклассники уезжали к своим родным, чтобы отмечать Новый год с ними. Даже Алюмина на каникулы перебралась в Золотой глаз, чтобы проводить свободное время со своей сестрой и кузеном. И хотя в Львином зеве оставался кое-кто из старших, но ни одного, кого Мила бы хорошо знала. А их спальня, рассчитанная на пятерых, на все дни каникул была в полном ее распоряжении.

В день отъезда Мила наблюдала из окна, как ее одноклассники один за другим исчезают в дилижансах. Последними заходили Белка с Ромкой. Они помахали ей напоследок, а через несколько минут дилижансы скрылись за поворотом. Над городом тем временем кружили Почтовые Торбы — жители Троллинбурга рассылали друг другу поздравления и приглашения к празднику. Одна крылатая Торба пролетела прямо перед окнами Львиного зева, и Мила почему-то в этот момент вспомнила Акулину. Если честно, она очень хотела бы ее увидеть, а еще лучше было бы отпраздновать Новый год в доме под номером тринадцать с табличкой «Акулина и К°». Но надеяться на это было бы слишком смело.

Открылась дверь гостиной, и вошла Альбина.

— Мила, тебе письмо, — сказала она, протягивая небольшой свиток, обхваченный алой лентой.

Мила тут же узнала эту ленту и жадно схватила послание.

— Спасибо, — поблагодарила она Альбину, поспешно сняла ленту и развернула свиток.

«Небось, думала никто о тебе не вспомнит на Новый год? Знаю, что думала. Да вот не угадала. Завтра обязательно приходи по известному тебе адресу в любое время. Когда ни придешь — будет вовремя.

Акулина велела передать привет при первой же возможности, так что — привет тебе от Акулины.

Кр. Барбарис»

Прочитав письмо, Мила даже подпрыгнула на месте от радости. Конечно, это не совсем то, о чем она думала. Но Новый год у Барбариса — тоже очень даже неплохо.

* * *

Первого января Мила проснулась одна в пустой комнате и, сразу вспомнив о приглашении Барбариса, быстро спрыгнула с кровати.

В этот день город был украшен как никогда: на дверях домов — сосновые ветки и разноцветные елочные игрушки с мишурой, повсюду снеговики, а дверные колокольчики одеты в колпаки в виде Дедов Морозов.

На главной площади волшебники выстроили большую ледяную горку. Она серпантином обвивалась вокруг засыпанных снегом Трех Чародеев, начинаясь у плеча каменного тролля ледяной короной, к которой с другой стороны вела лестница изо льда. Горка не таяла и была просто огромной. Построили ее явно не без помощи волшебства. Ребята поднимались по лестнице один за другим и съезжали с горки вниз со смехом и визгом. Одни аккуратно приземлялись у основания серпантина, а другие так разгонялись, что пролетали на несколько метров дальше и падали в сугробы.

Кто-то в компании мальчишек, стоящих у ограждения, поднимал волшебством плотные комья снега прямо из сугробов; прокручиваясь в воздухе, они превращались в снежки и летели в тех, кто оказывался поблизости. Присмотревшись, Мила поняла, что этот кто-то — Лютов. Каждый раз, когда он попадал в свою очередную жертву, его друзья громко хохотали, а Лютов только довольно ухмылялся — ему явно нравилось быть в центре внимания.

Мила на секунду встретилась с ним взглядом. Сообразив, что он ее заметил, она потеряла всякий интерес к ледяному серпантину и, развернувшись спиной к площади, решила поскорее ее покинуть. Не успела она пройти и двадцати шагов, как услышала оклик:

— Что случилось, Рудик? Почему без сопровождения? Твои друзья от тебя слиняли?

Мила решила не останавливаться и пошла дальше.

— Оно и понятно, — продолжал Лютов, не отставая от нее ни на шаг. — Кому ты нужна? Бабка вышвырнула вон из дома, друзья бросили в Новый год одну…

Он быстро обогнал ее и стал посреди дороги, не давая пройти. Судя по сияющему выражению его лица и особой жизнерадостной язвительности, настроение у него было отличное. Волшебная палочка уже наготове — зажата в руке в черной кожаной перчатке.

— Признай, Рудик, просто ты лишняя на этом празднике жизни, — скалясь во весь рот, сказал Лютов; от предвкушения у него блестели глаза — наверное, рассчитывал, что Мила выйдет из себя или заплачет от обиды.

— Отстань, Лютов, — коротко бросила Мила и, стараясь даже краем глаза не смотреть в его сторону, прошла мимо.

Пройдя пару метров, она уже понадеялась было, что он и в самом деле решил отстать, как его голос звонко окрикнул:

— Эй, Рудик!

Мила обернулась и тут же ослепла и задохнулась одновременно. Снежок, брошенный Лютовым, угодил ей прямо в нос, залепив глаза при ударе.

Нил громко захохотал, а Мила, смахнув снег с лица, не нашла ничего лучшего, как развернуться и на полной скорости броситься бежать.

* * *

Нос был красный. Не просто красный, каким обычно бывает нос, побывав на морозе, а жутко, немыслимо красный. К тому же пекло так, что слезы из глаз лились водопадом.

— Этот паршивец заколдовал снежок, — сказал Барбарис.

Мила сидела в низком кресле в гостиной старого гнома, а Барбарис держал у ее носа грелку в форме репы.

— Придется тебе походить так несколько дней. Расколдовать я такое не смогу. Не волшебник. Ну, не страшно. Это переживешь как-нибудь. — Барбарис с довольным видом хмыкнул. — Короче говоря… Гм… Пострадала только твоя гордость.

Мила недовольно поерзала в кресле, отчего рука Барбариса дернулась, больно надавив на кончик носа. Мила громко и гнусаво ойкнула.

— Не вертись! — приказал Барбарис.

Нос был так сильно отморожен, что от горячей грелки шел пар, пока он оттаивал. Минут через десять старый гном убрал грелку.

— Барбарис, — обратилась к нему Мила, — мне это только кажется, или ты и правда такой довольный, что у меня нос выглядит так, как будто я им томатный сок в стакане помешивала?

Гном хрипло хохотнул.

— Ничего-ничего, — бодро пропел он. — Вражеские козни характер закаляют. Это полезно. А нос… Ну, подумаешь, малость красноват…

— Малость!? — вспыхнула Мила.

— Малость, — не смутился Барбарис и утвердительно похлопал Милу по плечу. — Сойдет.

Мила была так уязвлена тем, что Барбарис не возмущается, что, даже не успев подумать, ляпнула:

— Хм… А то, что Лютов меня на Черную Падь забросил — это тоже для закалки характера?

Барбарис так резко повернулся, что чуть не скинул со стола большой поднос с серебряным блюдом, прикрытым крышкой. Подхватив его в последний момент и отодвинув ближе к центру празднично накрытого стола, он угрожающе повернулся к Миле.

— Ущипни меня химера! — прохрипел он, сдвинув брови. — Какая такая Черная Падь?! А ну-ка давай с этого места, да поподробнее…

Мила только испуганно вжалась в кресло. Маленький рост совершенно не мешал Барбарису выглядеть не на шутку рассерженным. Миле ничего не оставалось делать, как рассказать все подробности этого приключения.

— Не верю, — отрицательно качнул головой Барбарис, когда Мила закончила рассказывать о том, как Белка нашла палочку Лютова. — Не мог этот парень тебя за много миль одним махом перебросить. Нет у него такой силы.

— А Яшка, значит, мог? — скептически поинтересовалась Мила.

— Тут другое дело… — серьезно сказал Барбарис, запустив пальцы в бороду. — Некоторые над своей силой никакого влияния не имеют. Она сама по себе. Что хочет — то и творит.

Барбарис покачал головой и украдкой улыбнулся в бороду.

— Эх, Мила! Что ж это ты? С таким чудищем справилась, а какого-то мальчишку боишься?

— Не боюсь, — кратко ответила Мила, но ей самой показалось, что голос прозвучал неуверенно — как-никак она не ответила Лютову, а просто сбежала; через пару секунд Мила добавила: — Просто чудище мне не говорило о том, что бабушка вышвырнула меня из дома, оно всего лишь рычало.

Про себя Мила еще подумала, что Чер-Мерсский монстр не был и наполовину таким злобным, как Лютов. А до его уровня мстительности водяному дракону и подавно было далеко.

Барбарис какое-то время не знал, что сказать, а потом с чувством вздохнул и глянул на праздничный стол.

— А что это мы не празднуем? Новый год, все-таки, — он вдруг подскочил и дернул себя за бороду. — Вот это да! Как же я забыл?! Тебе ведь Акулина просила передать… — Барбарис присел на корточки и полез под елку. — Очень хотела тебя увидеть… Акулина… Но приехать не смогла… Н-да… Вот, передала для тебя…

Это оказалась большая коробка разноцветных леденцов. Как объяснил Барбарис, Акулина их сама приготовила: сначала сварила сироп-зелье, а уже потом разлила в формы. Барбарис добавил, что леденцы с сюрпризом и есть их лучше в компании надежных людей, поэтому Мила решила не пробовать их сразу — мало ли какой сюрприз приготовила Акулина. Тем более что праздничный стол Барбариса просто ломился от еды.

Когда за стол села госпожа Белладонна, они приступили к поглощению всех тех невероятных блюд, которые наготовила хозяйка. Барбарис рассказывал Миле увлекательные истории, которые у него почему-то заканчивались всегда очень комично, так что Мила в этот день очень много смеялась. Она даже забыла о своем отмороженном носе и наслаждалась теплом, сладостями и новогодними — собственного сочинения — гномьими песнями Барбариса.

Это был поистине волшебный Новый год.

* * *

На следующий день сидя в гостиной Львиного зева Мила проигрывала самой себе уже седьмую партию в «Поймай зеленого человечка», когда до нее из прихожей донеслись какие-то звуки: чьи-то голоса, возня и топот не одной пары ног.

Дверь гостиной распахнулась, и на пороге образовалось скопление человеческих тел и чемоданов.

— Проходите по одному. Не толпитесь в дверях, — раздался голос, в котором Мила тут же признала Фреди. — Берти, не толкай сестру!

— Сестру? Где? — над чемоданами появилось удивленно-простодушное лицо Берти. — Ой! Белка, так это ты? Извини, не заметил. А я-то думаю, что это там еле плетется, путается под ногами!

Послышался знакомый Ромкин смех, а следом — предупреждающий оклик Фреди:

— Берти!

— А что? — обиженно отозвался тот. — Разве я кого-нибудь толкаю?!

Когда, наконец, чудом не снеся дверь с петель, все ввалились в гостиную, Берти бросил чемоданы на пол и упал на ближайшую мохнатую шкуру, раскинув руки и ноги в стороны. Ромка тоже опустил свой чемодан и бухнулся в кресло, все еще посмеиваясь над шуткой Берти. Фреди и Белка, тяжело дыша, вместе сели на диван.

Мила, бросив игру, где в это время Маг и Злюк, воспользовавшись паузой, принялись мутузить друг друга безо всяких правил, переводила взгляд с одного на другого и, остановившись на Белке, спросила:

— Вы что здесь делаете? Ты же говорила, что вы собираетесь остаться дома на Рождество.

Белка нерадостно вздохнула и, расстроенная, опустила глаза, а вместо нее отозвался Берти:

— Во-во… Собираться-то собирались, но в новогоднюю ночь нечисть разгулялась сверх меры. Пришлось нашей маменьке запрыгнуть на помело и поспешить на дежурную чистку. А Фреди велела собирать чемоданы, упаковать в них нас с Белкой и везти сюда.

— А ты? — повернулась Мила к Ромке.

У Ромки с лицом случилось что-то странное: сначала вытянулось, потом растянулось вширь, потом снова вытянулось, и он наконец справившись со своими чувствами, сообщил:

— Ну, честно говоря, я старался. Правда, — он пожал плечами. — Но этот тип, которому я всю ночь таскал подносы, меня сам спровоцировал. Сначала он сказал, что никаких чудес в Новогоднюю ночь не бывает (тут Берти возмущенно воскликнул: «Ха!»), потом он сказал, что я вино не доливаю (Белка взволнованно втянула в себя воздух). Ну я и применил заклинание «Гидро Акрос».

Ромка обвел всех ликующим взглядом.

— Вино било до потолка. Не хуже, чем Яшкин фонтан из котла. Этот тип с претензиями теперь уж наверняка поверит в чудеса.

Он вздохнул, но сильного раскаяния в его лице Мила не заметила.

— Но вот моя мама этого не оценила. Наутро первым делом запихала меня в машину и отвезла на Ангарский перевал. Даже отец сказал напоследок, что я поступил не очень хорошо.

— Потому что использовал магию? — понимающе спросила Белка.

— Да нет! — отмахнулся Ромка. — Он сказал, что это кощунство так обращаться с вином. Его, мол, с таким трудом создают, каплю к капле, а я ткнул палочкой и — хлоп! — целый водопад.

Берти от души засмеялся и сквозь смех произнес:

— Нам еще повезло, что посольство работает даже по праздникам. Иначе по вине нашей матушки пришлось бы нам заночевать в лесу под елкой. А что, это идея! Белку мы бы засунули в дупло.

— Не говори глупостей! — строго оборвал его Фреди, поднимаясь с дивана. — Лучше помоги сестре отнести чемодан в ее комнату.

— А почему я?! — с неохотой отрывая голову от пола, возмутился Берти.

— Потому что я понесу наверх мои и твои, — отрезал Фреди. — А теперь поднимайся, пока я тебе не помог. Живо!

Фреди похлопал рукой по волшебной палочке, торчащей у него из-за пояса, и Берти мгновенно подскочил как ужаленный. Правда, тут же вовремя спохватился и, вразвалку приблизившись к чемодану Белки, сделал вид, что подчиняется только в качестве одолжения.

Мила наблюдала, как они оба выходят из комнаты, когда заметила, что Ромка с любопытством ее разглядывает.

— А что это с твоим носом? — спросил он, подозрительно прищурившись.

Мила поначалу не хотела рассказывать, но потом решила, что скрывать не имеет смысла, и все-таки рассказала.

— Я же говорила, что от него можно ожидать чего угодно, — возмущенно вымолвила Белка.

— Да-а-а… и сделать с ним можно что-о-о угодно, — задумчиво и хмуро протянул Ромка с таким видом, как будто планирует нехороший поступок.

— Да ладно вам! — бросила Мила. — Это всего лишь снежок! Забыли об этом.

Ей было неловко. Когда у тебя вместо нормального носа картофелина неестественного цвета, не очень приятно выставлять это на всеобщее обозрение. Сейчас она бы предпочла, чтоб у ее друзей пропал интерес к ее носу, поэтому поторопилась сменить тему:

— А как вы провели Новый год?

Уловка удалась, и еще полчаса Мила выслушивала новогодние истории. Однако она была рада, что Белка с Ромкой вернулись раньше, чем она ожидала. Теперь каникулы наверняка пройдут замечательно.

* * *

Следующий день они впятером провели на заднем дворе Львиного зева, создавая огромного снеговика. Они так и не смогли прийти к единому мнению, какой должна быть их снеговая баба, и каждый со своей стороны пытался вылепить что-то свое. В итоге снеговик очень напоминал кенгуру с крошечной головой тушканчика. Глядя на это произведение искусства, Берти и Ромка катались в снегу от смеха, пока насквозь не промокли. Фреди наложил на него чары многодневного обледенения, потом его водрузили на санки и завезли в Львиный зев, поставив в центре гостиной на всеобщее обозрение. Все, кто не уехал домой на каникулы, столпились вокруг снеговика, отпуская меткие шуточки. Кто-то даже посоветовал создателям этого шедевра вступить в почетное общество анонимных скульпторов Кривого Изваяния.

Вечером Мила вспомнила о подарке Акулины. Пока Ромка и Берти, подставив спины к камину, обсыхали, она сбегала в спальню и достала из прикроватной тумбочки большую коробку с леденцами. Поставив коробку на пол в гостиной, она предложила друзьям угощаться, но первый решила попробовать сама, не забыв, что Барбарис намекал на какой-то сюрприз. Выбрав леденец ярко-голубого цвета, Мила положила его в рот. На вкус он оказался неплох, и все следом за ней тут же принялись разбирать леденцы. Берти взял самую большую конфету с беспорядочными сине-красно-желто-зелеными разводами, Ромка взял желтый леденец, отдаленно напоминающий дракончика и исчерченный непонятными иероглифами, а Белка выбрала скромную круглую конфетку, похожую на шарик.

Не прошло и минуты, как Мила, беспомощно вопя: «а-а-а» и махая руками, взлетела к потолку, обретя абсолютную невесомость. После чего ей сразу стало понятно, что за сюрпризы подготовила ей Акулина. Но оказалось, что это еще был самый безобидный сюрприз. Следующим на очереди был Берти. Стоило ему открыть рот, как оттуда начали вылетать маленькие разноцветные попугайчики с очень ярким и красивым оперением, которые, шумно махая крылышками, разлетались по гостиной. Берти выпучил от ужаса глаза и поспешил закрыть рот.

Ромка, пытаясь острить и посмеиваться над ними, вдруг неожиданно для самого себя перешел на китайский язык, и, судя по его ошеломленному виду и нечленораздельному меканью, ни на каком другом языке говорить он просто не мог. В конце концов, на тот момент, когда Белка вдруг подскочила как сумасшедшая с дивана и начала резво прыгать по комнате на одной ноге, словно резиновый мячик, Мила в самом прямом смысле корчилась от смеха на потолке, наблюдая за всеми этими превращениями сверху.

Ромка продолжал кричать что-то по-китайски, показывая пальцем на скачущую вокруг них кругами Белку, а Берти с силой зажимал себе рот обеими руками, прикладывая героические усилия, чтобы не рассмеяться.

Все это колдовство прошло само собой минут через десять. Мила удачно приземлилась прямо на диван, благодаря чему избежала синяков. Белка перестала прыгать и, задыхаясь, упала на пол прямо там, где остановилась. А Ромка так же резко снова перешел на русский язык и с восторгом заявил, что китайский — это круто.

Что касается попугайчиков, то они никуда не исчезли, а просто разлетелись по всему Львиному зеву, и Мила предположила, что Альбина еще взыщет с них за этих попугайчиков по полной программе.

Но на самом деле их это ничуть не волновало, потому что всем было ужасно весело, и они были не прочь еще повеселиться. Но в этот момент в гостиной появился Фреди и, снисходительно улыбаясь, шепотом посоветовал им побыстрее убраться в спальни, пока их не заставили всю ночь лазить по шкафам в поисках попугаев.

Все остальные дни ребята провели так же весело: катались на ледяном серпантине на Главной площади, играли в «Поймай зеленого человечка» и поедали леденцы, в которых было еще немало сюрпризов.

За три дня до окончания каникул дилижансом из Плутихи приехал Тимур, и Берти откололся от их компании. Теперь он где-то все время пропадал со своим приятелем, но и без него ребятам не приходилось скучать.

Наверное, так же превосходно прошли бы и последние дни каникул, если бы не случилось событие, которое основательно подпортило им их безмятежное времяпрепровождение.

Это было на следующий день после Рождества. Мила засиделась в гостиной, читая книгу о подвигах Славянина. Ее друзья давно разошлись по спальням, и в гостиной, кроме нее и подтаявшего снеговика, вокруг которого на ковре образовалось мокрое пятно, никого не осталось. Через пару часов увлекательного чтения Мила начала зевать и решила продолжение отложить на завтра. Она захлопнула книгу и бросила ее в соседнее кресло, потом встала и вышла из гостиной.

Date: 2015-07-24; view: 230; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.007 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию