О справедливости

В части шестой я воздержусь на мир рычать.

Здесь справедливость восхвалять я буду.

И о грехах на время позабуду,

Здесь грязь в упор не буду замечать,

Как же приятно, банковскую ссуду,

Как грязную посуду, облизать.

Я посвящу главу господскому утруду!

Я попытался объективно отразить наш быт,

Писал вам это днями и ночами.

Возможно, перепутал главы я местами?

Что ж, этим даже Библия грешит.

Когда труды переписав, компоновали,

Непроизвольно автор правду исказит,

Словно в проплаченном дешевом сериале.

Письмо за деньги правдой не грозит, и,

Тогда в печати наблюдаем мы прогресс,

Когда купюра не имеет интерес,

А интересы к творчеству дают Божественные виды.

Свободный автор в душу всем залез,

Его творенья более плодово-ядовиты,

Тот не исчез, кто дал нам откровение небес.

Мне в этой части не заметны творчества рахиты,

Кругом писатели, что пишут правду нам,

Они к запретным равнодушные плодам,

Я обещал, что нравы буду славить, аппетиты,

Народам мира капитала, не толпе и не стадам,

Я посылаю творческие гиды,

На потреблятских крыльях полетим к Богам!

Только трудом и гения умом,

А не кровавой коммунизма баней

И потным лаптем с быдловатым Ваней

Мы копим состояние и свято чтим закон,

Что на Земле всех либеральней и гуманней.

Режим бесправия у нас диктатору вменен,

И знают даже дети - нету Сталина кровавей!

Мы обуздали государства аппарат,

Что кровью выражает интерес народа,

Общественного договора такова природа,

Здесь диктатура капитала, и ей умный рад.

Ум с хитростью еврея – это лучшая свобода,

Мы слабых давим, если ж видим Сталинград,

Растление ведем иного рода.

Дурак обязан нам служить!

Иван -дурак опаснее собаки,

Живет пусть без дорог и в сраке,

Пути нужны нам, чтоб ресурсы вывозить,

Богатства приберем, оставим хаос как в Ираке.

Попов мы купим, чтоб сие благословить,

А твари жить достояны во мраке.

Животные живут себе в лесу,

Но из Сибири вышло много русских,

Повылезали из мировоззрений узких,

Уже не сжиться с Азиопами в ладу,

Мы Иегову молим о метеоритах о Тунгусских,

Но чтоб не повредили нефтеносную трубу.

Ведь расе тварей плутовских, я посвящаю этот стих.

Что предводители на западной поляне.

И восхваленьем джунглей биржевых живут,

Боясь, медведи в красный сектор уведут,

Быки ж пасутся под опекою фед-няни.

Резервом, что не обеспечила уют,

Который на нее и возлагали.

Но свято доллар выставляла, словно абсолют.

О, как же вы божественны зверюшки!

Цивилизации вы мыслимый предел,

У западных умов так много дел,

Нам дальше развиваться - не игрушки.

Увидев, «развитой» народ, я обалдел:

От дикарей в народе том готовят пушки,

Захватывая их земной надел.

То словно Боги очищают Землю

Огнем и католическим мечом.

У них своя Гоморра и Содом.

Я их как Папу Римского приемлю.

Им даже Библия с Кораном нипочем!

На них гляжу: убийству, силе внемлю

И управлять готов процентом и бичом.

Как радостно служить владыкам!

Ресурсом и рабом владеть,

При том за доллары радеть

Без сожалений к скотским крикам,

Народы всей Земли раздеть,

Во время казни, с искаженным ликом,

Как агнецев, вести на смерть!

Что ж, коль аборигенам повезло,

Мы не допустим варварства недонародов,

Что чтят своих диктаторов – уродов,

Мы будем убивать их им назло,

Стянув отряды армии и флотов.

Во имя демократии с осей мы скинем зло!

Цивилизации обучим идиотов.

Разрушив их культуру и науку,

Мы Достоевского с Толстым

Учить зоологам своим дадим,

Нам Голливуд прекрасно убивает скуку.

Но мы не варвары, что разрушают Рим!

Быдлу позволено, который терпит муку,

Работать, взяв английский псевдоним.

Садизм сладостен для нас - часть западной культуры.

Рабство столетиями плетью вбито в нас,

Босса слова для нас - приказ,

Кругом плодятся дураки и дуры,

Готовые под дудку идти в пляс.

Как результат - везде Секс Шопы без цензуры.

От извращенца Сталина садист свободный спас!

Ведь нам свободою дарованы ошейники и плети!

Еще наркотики и алкоголя хот ужрись,

Безумства, вволю гадить, делая пись-пись,

Мы самые счастливые на свете!

У нас свободы, просто завались,

Уж экспортируем ее, как доллар, взамен нефти,

Ведь мы свободою печати увлеклись.

Свобода без границ родит свободу в преступленьях,

Но преступленья - это роскошь не для всех,

Это сокровище для избранных не грех,

Не оставляем мы в общественных сомненьях

С волей господ в законотворчестве их верх.

Тем самым, не нуждаясь в объясненьях,

Чернь терпит все, порою охерев.

Как тяжко было б управлять, и власть не в радость,

Коль объясняй все идиотам, каждый шаг,

Прибавилось бы толкований, так мол, так…

Перед скотом отчет держать – какая гадость!

А так, кулак покажешь, и они шуршат.

Здесь потерялась бы Божественная благость!

Как жить на свете, если каждый адвокат?!

Уменье мыслить - главный враг свободе,

Ведь с умным стадом и недолго до беды.

Границу нужно знать: кто Я, кто вы.

Как ненавижу я копаться в разном сброде,

Внушать, что гений - я, а вы - скоты,

Потомственный я знахарь по природе…

Конечно, ящик помогает мне и СМИ.

Не раз меня спасал софизм,

И слуги - трусы, подпевалы из скотов,

Но где ж взять умных - преданных рабов!

Система вынуждена развивать идиотизм,

А после в меру, добавлять мозгов,

Суть управленья, уводя в сподручный изм,

Чтоб раб не выбрался из долга и оков.

Кто знает - тот вооружен!

Для описания системы и придурков,

Вновь рифму вывожу из закоулков.

На эшафоте стих смешен, но правдою силен.

В живых я не оставлю драматургов,

От горя скот давно слезы лишен,

С них хватит зрелища, объедков и окурков.

Кто знает, пишет талмуды в брошюрки,

Затем, подглядывая, выиграет в жмурки.

Как жалок тот, кто знания лишен,

Палач такому одевает капюшон.

Кто головы лишен, лишается и жизни,

Участь раба, который склонен к дешевизне,

Рожденье знания дают, национальность – мать,

Лоха как рыбу можно вовсе разодрать.

Богатство с властью - смысл жизни на Земле,

Нищий презренен и живет как в страшном сне,

Процент, в котором капал за простои,

Или в котором обокрали гои.

Хороший сон, в котором банк озолотится,

И Макаревич продал голубую птицу.

Где тварь мечтает о спасении свободы,

Которой угрожают мнимые уроды,

И никогда не догадается тупой,

Что те уроды - все придуманные мной,

Я - дирижер в той пьесе, главный режиссер в театре,

Там зритель молится мне в мантре,

Я - воспитатель, и палач, и страшный суд,

Что за детишек мне на сей раз приведут?

Я быстро выявлю пастуха скотов.

И обезврежу бунтаря среди рабов.

Но, виноватых без раздоров нет,

Тут оппозицию я вывожу на свет!

Для них заранье заготованная манна,

Плачу же тварям с одного кармана.

А после: как забавно наблюдать,

Когда брат брата начинает убивать.

Они в Христа не верят, в этом правда жизни,

Страдать им суждено с рождения до тризны.

Но кто действительно для нашей секты мерзкий,

Так это только выхристень еврейский.

Тут некий сбой дает сама природа,

Чувства дебилов вызывая у народа.

Ошибку может дать программа,

К таким у нас нет сострадания ни грамма.

Да, все мы смертны, зато можем убивать,

От скотов землю нужно очищать опять!

Путь не велик от ручейка до дружеской улыбки.

Словно компьютер, чистим тварей от ошибки,

Пусть лучше реками прольется гоев кровь…

Я рифму срочно заменяю вновь.

Теперь, кто скажет, будто я не объективен?

Меня теперь уже не обвинят.

Я жидовству здесь, сионизму рад,

Я показал, что вовсе не наивен,

В утопии не верю, и в стократ

Милей, когда людской лик озверинен,

И служит верно мне репрессий аппарат.

Перехожу к седьмой главе я, с чувств кочуя,

Здесь оставляю часть шестую. Бес издох.

Похоже, в написании мне помогал еврейский бог.

Всевышнему пою я аллилуйя!

Избави Бог меня от тех пройдох,

Чьи образы и посвятил стиху я.

Как подношенье Господу от блох.

Здесь я раскрыл жидовскую душонку.

Им с крайней плотью, обрезаньем в день седьмой,

Совесть калечат и прощаются с душой…

Да лучше б резали они себе мошонку.

Не вылезал бы социальный геморрой.

Культуру важно прививать потомку,

Традиций людоедства избегай, они идут с бедой.