Жизнь и творчество. Он пришёл в этот мир 2 декабря 1937 года и покинул его 1 сентября 1980-го Был хорошим художником – прекрасным живописцем

Юрий Михайлович РАКША

«Автопортрет»

Он пришёл в этот мир 2 декабря 1937 года и покинул его 1 сентября 1980-го… Был хорошим художником – прекрасным живописцем, известным кинопостановщиком, графиком. Его часто можно было видеть то в дальневосточной тайге, то на площадках нефтяников, то у геологов, то на Байкало-Амурской магистрали. Он делал наброски, зарисовки и потом, возвращаясь в Москву и обдумав увиденное, писал свои произведения.

Природа всегда оставалась для него храмом и мастерской, в которой он был прихожанином и мастеровым. Он много, плодотворно работал и остался для нас прежде всего в полотнах собственных картин, хранящихся во многих известнейших музеях.

Он родился в семье служащих на окраине Уфы. Первые годы его жизни схожи с детством большинства его сверстников. Это сходство было в страшном постоянном чувстве голода, которое человеческая память хранит потом всю жизнь. Забыть про него мальчику помогала невесть как к нему попавшая и ставшая любимой книга «История Гражданской войны в СССР». Множество фотографий, рисунков и широкие поля, на которых можно было рисовать. Художник вспоминал: «Окна в нашей барачной комнате завешаны чёрным – светомаскировка, холодно, а я сижу и рисую свои собственные баталии». В первом классе школы у Юры украли карандаш. Карандаш был простым, копеечным, но другого не было, а взять ещё неоткуда. Горе мальчика оставалось безутешным – целую неделю он даже не ходил на школьные занятия.

Случайно узнав о существовании в Доме культуры имени Калинина изостудии, Юрий стал исправно посещать её занятия. В те годы издаваемый миллионными тиражами «Огонёк» публиковал в каждом номере репродукции картин выдающихся русских живописцев-классиков. Они аккуратно вырезались юным художником, постепенно собираясь в коллекцию, «домашнюю Третьяковку». В 1954 году после окончания восьми классов Ракша едет в Москву. Однако на экзамены в художественной школе он опоздал. Спас счастливый случай. В Москве жил брат отца, работавший полотёром. Как-то раз, натирая паркет в одной из квартир, он показал её владельцу работы своего племянника. Это был действительный член Академии художеств, дважды лауреат Сталинской премии Дмитрий Налбандян. Он сам отвёз рисунки Юрия директору средней художественной школы при Институте имени В.И. Сурикова. Талантливый юноша без колебаний был зачислен сразу в пятый класс.

С серебряной медалью выпускника художественной школы Ракша поступил на факультет художников кино ВГИКа, который с отличием окончил в 1963-м.
На протяжении пятнадцати лет он являлся художником-постановщиком киностудии «Мосфильм». Участвовал в создании многих памятных отечественных фильмов: «Время, вперёд!», «Дерсу Узала», «Восхождение»…
Юрий Ракша писал: «Я понял – коль скоро нам дан реалистический метод, то именно в картине возможности его поистине беспредельны». Картина, будущая работа над ней воспринимались художником как сочинение. А сочинение должно иметь свою программу. Под словом «программа» художник Ракша понимал «направленность замысла». Именно широтой этой направленности, наверное, привлекало его искусство кино.

В музее киностудии «Мосфильм» хранится многое, что рассказывает о Юрии Ракше. Так, на пресс-конференции после вручения фильму «Дерсу Узала» премии «Оскар» его режиссёр Акира Куросава сказал: «…Юрий Ракша, с которым мне посчастливилось работать, – самый опытный, талантливый профессионал и знаток своего дела…» Хотя большая часть фильма была отснята в подлинной дальневосточной тайге, так называемая естественность тайги создавалась, конечно, участниками съёмок, и в первую очередь художником-постановщиком Ю. Ракшей. Не было мелочей, всё должно было работать на драматургию будущего фильма. Бронзовой краской окрашивались края осенних листьев для эффекта светящегося ореола. Природа в этом кинопроизведении была в подлинном смысле слова действующим лицом.

Работа в кинематографе творчески обогатила Юрия Ракшу. Однако он чувствовал, что ему всё сложнее «служить двум музам» – кино и живописи. Надо было выбирать. Казавшаяся прежде притягательной для Юрия Ракши работа художника-постановщика постепенно разочаровала его. Ему нужна была свобода, возможность глубже и полнее выразить себя творчески. Заметим, что при жизни Юрия Ракши у него не было ни одной своей персональной выставки, он участвовал только в коллективных. Правда, незадолго до ухода из жизни он знал о предстоящей в ноябре 1980 года его первой персональной, на Кузнецком Мосту в Москве…

«Как в зеркало, мы смотримся в мир и отражаемся в нём, – писал Ю. Ракша, – картины художника – это отражение мира и его самого…» Да, личность художника, его сущность – в созданном, написанном им произведении. И только в нём. Кинематографические впечатления творчески воплотились во многие живописные замыслы. Так, киноэскиз к фильму «Веришь – не веришь» стал основой и прообразом картины «Наша буровая». Эта картина художника, как и многие другие его живописные полотна, разошлась по свету в сотнях репродукций и открыток. Написанная художником в контрасте тёплых и холодных тонов, она предстаёт перед зрителем образом девочки-лаборантки, берущей пробу нефти. Юрий Ракша всегда изображал своих героев в самые важные минуты их жизни и деятельности.

В мае 1971 года тридцатичетырёхлетний художник оставляет в своём дневнике такую запись: «Талант – это сострадание… Талантливого человека от обычного и отличает степень сострадания». Сострадание Юрия Ракши уходит своими корнями в детство, в тыловой город Уфа. Одна из картин так и называется – просто и точно – «Тыл». На нас смотрит усталая молодая женщина, она о чём-то задумалась. Через минуту она вновь наляжет на лопату, продолжит выкапывать картошку. У её ног присела на корточки маленькая девочка. Она старательно обирает с белых картофельных плетей вырытые мёрзлые клубни. За спиной женщины стоит худенький мальчик, он придерживает раскрытый мешок. Бабушка высыпает туда очередное ведро с вырытым картофелем. На втором плане картины – тачка с оглоблями, которые, словно стволы зениток, нацелены в небо. Трудная жизнь!.. Но от исхудавшего лица женщины, от склонённой фигурки девочки идёт к зрителю свет надежды и заботливой доброты… Свою маму Юрий Михайлович молодой не помнил. Она работала на фабрике разнорабочей. Война, послевоенный голод… И к 1950 году, когда отец вернулся домой, то мать, по воспоминаниям сына, была уже совсем старухой.

Но той её столь рано окончившейся юности, которую он не застал, не запомнил, но которую сумел прочувствовать, художник посвятил свою картину, которую так и назвал – «Моя мама». Часть комнаты девичьего общежития в дощатом бараке-времянке. Одна из железных казённых кроватей покрыта лоскутным, явно деревенским одеялом. Мужчина, расположившийся в терпеливом ожидании, видится за окном. Он ждёт ту, светловолосую и босоногую, которая спиной к нам стоит в центре комнаты. Картина принесла Юрию Ракше огромную популярность. Бывая в творческих командировках, художник с удовольствием видел своё произведение то в шофёрской кабине машины, то в рабочих общежитиях, то в вагончиках строителей БАМа… Всё было знакомо в картине, всё узнаваемо, всё напоминало каждому зрителю о чём-то своём, памятном и дорогом…

За несколько дней до своей кончины он успел закончить главное, как сам считал, произведение – полотно, посвящённое 600-летию Куликовской битвы. Этот триптих хранится в знаменитой Третьяковской галерее. В той самой Третьяковке, по репродукциям картин которой он учился рисовать в Уфе, в далёком и голодном военном детстве.

Осмысливая долг художника перед обществом, перед искусством, перед самим собой, живописец и художник кино Юрий Ракша писал: «Хочу принадлежать своему великому времени». Слова эти он подтвердил творчеством и поступками. Стремительное время стало одним из главных героев картин и киноработ мастера, оно составляет сюжетную основу и определяет лирическую тему большинства его произведений. Всю короткую жизнь художник жил, взволнованно рассказывая о людях и событиях – далеких, близких, сегодняшних – правдиво, поэтично, просто.

Ю. Ракша. «Современники». Масло. 1970.

Человек – вот главный объект и цель искусства Ракши. На этом построена вся его творческая программа: «Меня неудержимо влекло к Человеку. Я хотел разглядеть, расшифровать, раскрыть его характер, найти своего героя... Его черты растворены вокруг, в моих друзьях, в знакомых и незнакомых, во мне самом. Все живущие на земле по-своему – герои нашего времени, современники».

Современники Юрия Ракши – это в широком смысле предки и потомки, отцы и дети, те, кто заложил и отстоял мир и счастье Родины, и те, кто приумножает ее богатство и славу. Не случайно полотно «И поет мне в землянке гармонь», воссоздающее неповторимые настроения фронтовых воспоминаний ветеранов, их мужественный облик, композиционно и логически перекликается с картиной «Современники». Обе работы представляют собой групповой портрет, герои картин собрались за столом и увлечены беседой, их лица непосредственно и доверительно обращены к зрителю как к возможному собеседнику. Но действующие лица композиции «Современники» – молодежь, ровесники автора, люди творческого поиска и дерзкой мечты о завтрашнем дне, духовные наследники героического военного поколения.

!!! + илл. «И поет мне в землянке гармонь»,

С этой картины началось подлинное признание художника, его труд был отмечен премией Московского комсомола. Но работать над современной темой мастер стал гораздо раньше. Дипломом Ракши во ВГИКе, получившим оценку «отлично», были 16 эскизов к фильму, посвященному сегодняшнему дню. Киностудии «Мосфильм» художником отдано 17 лет. В соавторстве с интересными и разными режиссерами созданы ленты, принесшие подлинное творческое удовлетворение и обогатившие опыт мастера тематической картины наблюдениями и встречами в ходе съемок и эскизов.

Ю. Ракша. «Разговор о будущем». Масло. 1979.

Запомнилась работа над первым фильмом «Время, вперед!», творческое ученичество в киноколлективе, возглавляемом старейшим советским режиссером М. Швейцером. Напряженным было сотрудничество с А. Куросавой, доверившим русскому коллеге художественное воссоздание всей историко-этнографической части картины «Дерсу Узала». Военная, монументальная по образу, драматургия В. Быкова сблизила художника с настоящим другом и единомышленником Ларисой Шепитько. «Наша работа, - как вспоминал Ракша после выхода на экран и большого успеха «Восхождения», - шла на такой высокой ноте, что захотелось и в живописи как бы повторить все это.»

Ю. Ракша. «Земляничная поляна». Масло. 1977.

Разнообразного обширного материала, накопленного в кино, с избытком хватало и для осуществления станковых композиций. Служение двум музам – кино и живописи – породило в творчестве Ракши знаменательные параллели: это фильм «Время, вперед!» и полотно «Моя мама», лента «Восхождение» и картины на темы войны, съемки «Дерсу Узала» и пейзажный цикл о Приморье, киноэскиз к фильму «Веришь – не веришь» и полотно «Наша буровая»...

Подготовительный этап к ленте «Время, вперед!» пробудил глубокий интерес к теме новостроек, позже успешно закрепленный в ряде станковых полотен, и прежде всего в картине «Моя мама». Женские образы картины убедительны, они впечатляют благодаря счастливому сочетанию творческой интуиции автора и его жизненных наблюдений и обобщений. На полотне психологически точно и с определенной предметной наглядностью воссоздана атмосфера молодежной новостройки, приметы предвоенного быта. Сюжет построен ясно, графически чеканно. Это мажорная жанровая сценка с группой девушек, собирающихся после трудового дня на свидание, типичный скромный интерьер женского общежития, индустриальный пейзаж вдали за окном, мягко аккомпанирующий радостному состоянию портретной группы.

Основательна и кропотлива была подготовка автора к работе над фильмом. Полтора года жил он героикой и энтузиазмом первых пятилеток, создавая эскизы к ленте по раннему произведению В. Катаева. Изучал документальный и кинохроникальный материалы, образную структуру довоенных произведений А. Дейнеки, Г. Ряжского, А. Самохвалова, Ю. Пименова. Примечательно, что побудили к живописи, оказали влияние на Ракшу как художника его преподаватели по ВГИКу Ю. Пименов и Б. Неменский.

Тщательная подготовительная работа с документами эпохи отнюдь не увенчалась прямолинейным результатом – картиной на историческую тему. Полотно нежно и проникновенно сфокусировало лирическое ощущение времени. Подобное решение вызвано и глубоким чувством автора к матери, бывшей в рядах строителей Магнитки, и последовательным творческим методом художника, основанным на широком поэтическом осмыслении факта действительности. При таком методе не ослабляется историческое напряжение, эмоциональный колорит эпохи. Так, зрители – современники Магнитостроя отмечали в письмах к автору полотна «Моя мама» высокую психологическую достоверность произведения.

Ю. Ракша. «Моя мама». Масло. 1969.

Юрий Михайлович вспоминал с воодушевлением: «Хотелось заглянуть в завтрашний день. Там меня встретили давнишние и знакомые звуки пилорамы, запахи свежего дерева, крашеных полов, беленых барачных комнат – все как из детства... Первое время было трудно, даже глядя на все своими глазами, отречься от шаблонных представлений и пластических решений. Но не хотелось заниматься репортажем... Мои картины о БАМе «Молодые зодчие» и «Разговор о будущем» родились уже в Москве, когда успокоился, когда не так разбегались глаза на детали. Хотелось меньше антуража – ближе к полюбившимся героям. Пришла мысль: они молоды, а значит, они немного из завтрашнего дня. Каким он будет, что предстоит им построить?! Вот почему мои герои изображены в момент глубокого раздумья, предрешенья, духовного сосредоточения».

...Художник и его герои остались молодыми. Быть может, не одно поколение будет считать их своими современниками.

Жизненные наблюдения в картинах Ракши освещены торжественной манерой подачи. Но эта торжественность чужда ложной театральности, а сродни интенсивному и сложному духовному миру. Жанровая природа картин художника заключается в сознательном противопоставлении состояния героев сюжетному действию. Поэтому для большинства полотен автор тщательно продумывал различные, но непременно фронтальные построения, способствующие беспрепятственному диалогу героев и зрителей.

Даже в последнем произведении – триптихе «Поле Куликово» живописец отказался от соответствующего теме батального решения, избрав и здесь картину состояния, но состояния драматичного, напряженного. Оно выражено в трех частях композиции с постепенным тревожным нарастанием: благословение на битву, проводы ополчения и момент духовного единения ратников перед битвой, который в полотне центральной части автор назвал древним емким словом «Предстояние».

Ю. Ракша. «Поле Куликово». Триптих. Масло. 1980.

Приступая к работе над триптихом, Юрий Ракша считал для себя будущее произведение самым современным. Действительно, оно нисколько не выпадает из общего контекста его творчества, не отступает от требований актуальности, тесной взаимосвязи прошлого и настоящего. «Если бы битва происходила сегодня, – размышлял художник, – я увидел бы на поле своих друзей... тех, кто рядом со мной, моих современников». Реализуя эту мысль, автор изобразил в картине Василия Шукшина, поместил среди соратников Дмитрия Донского и автопортретный образ, не говоря уж о том, что искал персонажей повсюду – в Москве, в деревнях. И хотя это давняя традиция отечественной реалистической живописи, в ней еще раз обнаружило себя стремление художника принадлежать и своему времени, и вечности.

Биение времени ощущается и в камерных по характеру произведениях Ракши. Он любил писать детей, природу. В его творчестве часто звучат мотивы семейного счастья. Но, изображая жену, дочь, друзей, художник вновь говорил о современниках, только на этот раз не о тех, которых встретил в поездках, на стройках, в киноэкспедициях, а о тех, кто был с ним рядом всю жизнь, кто согревал его помощью, заботой, участием.