Сущность мифа

Сущность этого мифа проста, как хозяйственное мыло, и благодарно впитана каждой женщиной еще с молоком матери.

Этот миф представляет мужчину эдаким вольным мустангом, скачущим по прериям с развевающейся гривой и пучком соломы в зубах. Уздечки такой конь не признает ни в жизнь, и вообще, его еще поймать надо. А поймав, объездить, что практически невозможно.

Это миф делит все население планеты на две половины – одна из них старательно догоняет другую (разумеется, это женщины, которые мечтают захомутать нашего гипотетического мустанга), а другая, соответственно, не менее старательно улепетывает в свои прерии (здесь речь, естественно, идет о свободолюбивых мужчинах).

Мужчины ненавидят все, что связано с браком и всеми к нему полагающимися прелестями. Увидев на своем горизонте женщину, которая предполагает в свое время благополучно выйти замуж и родить детей, они содрогаются от отвращения. При одной только мысли о том, что когда‑то мужчина будет проводить свои дни у камина, с бокалом вина в руке в обществе любимой женщины, на его глаза наворачиваются слезы, он впадает в панический страх и истерику (действительно, жуткая описана картина).

Руководствуясь именно этим мифом, мамочки советуют своим дочкам не говорить со своим новым кавалером о детях, замужестве, семейном очаге, домашнем уюте, а, напротив, представать эдакими снежными королевами, которым так же, как и гипотетическим мужчинам, решительно плевать на брак и любовь.

Именно этот миф породил целую когорту барышень‑терминаторов с холодными усмешками и непробиваемыми лицами, перед которыми даже Шварценеггер стушуется. Эти барышни заявляют во всеуслышание, что любовь и брак – детские игры, и что это им это совсем не нужно, а по ночам горько рыдают в подушку от тоски и одиночества. Это невыносимо трудно, но надо же хоть как‑то соответствовать мнимому свободолюбию мужчин!

Вообще, свободу этот миф возводит в такой ранг, что ей впору поклоняться и писать поэмы. Никто в такие моменты не рассуждает о том, что она вообще величина довольно спорная, и вряд ли приведшая кого‑либо к счастью.