Глава двенадцатая День рождения

Прошел ровно месяц с того дня, когда произошел захват школы.

В конце октября погода днем стояла теплая. Деревья поменяли свой наряд с зеленого на золотой и постепенно скидывали высохшие листья. Я сменила пиджак на плащ, а туфли на осенние сапоги, – прохладные вечера заставляли утепляться.

Мы с мамой постепенно оправились от того, когда обе потеряли того, о ком мечтали. Я не стала расспрашивать маму об отце. А она о нем не заговаривала. Похоже, ей было больно о нем вспоминать. Он не захотел вернуться к нам. Ну и не надо. Не очень-то и хотелось.

Винсент позвонил на следующий день после того происшествия в школе и сказал, что ему необходимо уехать на месяц по неотложным делам по просьбе родителей. Конечно, другого варианта и быть не могло. Он не хотел знакомиться с мамой. Да и я что-то поостыла. В голове часто возникал вопрос: неужели и он причастен как-то к захвату и представляет для меня опасность? Ведь не зря мама испугалась, когда узнала, что я встречаюсь с тем, кто до сих пор с ней не познакомился. Да и Роберт не зря выяснял, где я пропадала. «Вряд ли он это выяснял из ревности», – усмехнулась я.

Новички продолжили ходить в школу, как ни в чем не бывало. А с Робертом мы стали избегать друг друга. Причиной этого, скорее всего, было чувство вины за то, что он не дал мне подойти к отцу, а я злилась на него за это. С четверкой тоже не особо общалась, но, тем не менее, я поняла, что нас объединял какой-то общий секрет. Только они знали, в чем он заключался, а я – нет. А если честно, мне действительно нужна была передышка. Странностей со мной больше не происходило. Возможно, потому, что меня накрыла апатия и я чувствовала себя словно мелкая рыбешка среди таких же рыбешек. Куда они, туда и я. Спрашивают на уроке – отвечаю, нужно молчать – молчу. Нужно идти на ланч – иду. И все в таком же духе.

Отец для меня остался предателем, и я, пытаясь найти способ не думать о нем, наблюдала за меняющейся погодой за окном. От крика птиц, улетающих на юг, на душе становилось грустно. Редко улыбающееся солнце беспомощно выглядывало из-за грозных туч, а красное зарево предвещало смену погоды. Внезапно подул обрывистый ветер, заставляя кланяться деревья в ноги. Вот и осень проснулась и спросонья заплакала. Косой дождь застучал со всей силой, скорбя по уходящему лету и оставляя метки на стекле, не давая выбора людям, кроме как оставаться дома.

Жаль, завтрашний и без того грустный день омрачится дождливой погодой. Я о своем дне рождения помнила, но старалась вслух о нем никому не говорить. Все равно мама и Марина напомнят о нем, даже если я попрошу не делать этого. Попробую соорудить что-нибудь на голове. Надеюсь, влажность не успеет растрепать мою укладку. В крайнем случае, попрошу Эмили помочь мне: в особых случаях она всегда приходила мне на выручку.

Утром я почувствовала тепло на своем лице: солнечные зайчики нежно его ласкали, что меня несказанно удивило, – прогноз погоды обещал дождь. Мне не хотелось открывать глаза. С удовольствием провела бы в постели еще пять минут, но сегодня мой день рождения и отдыхать особо не придется.

Вскочив с кровати, я подошла к календарю и переместила красный квадратик на двадцать пятое октября. Я вздохнула, думая о том, что сегодня пятница. Если бы день рождения выпал на субботу, было бы намного проще, и день обошелся бы без особой суеты.

Затем я подошла к зеркалу и раскрутила одну за одной крупные бигуди. Волосы красиво распались по плечам. Надеюсь, сырость не успеет растрепать волнистую копну волос, и я благополучно доберусь до школы. Я пригладила волосы, но не стала их появилась Эмили с широкой улыбкой на лице.

– Мама, – вздохнула я и улыбнулась ей.

– Знаю, знаю, дочка! Подростки часто не любят свои дни рождения. И меня не радует то, что моя дочь относится к их числу.

Она положила коробку на диван и обняла меня: – Дочка, я сделаю все, чтобы ты полюбила этот праздник.

– Ну что ты, мама, я люблю его, но не могу объяснить, почему мне грустно в этот день.

– Я знаю, почему! – она взяла меня за руки. – Как только у тебя появится молодой человек, настоящий молодой человек, – уточнила она, – ты почувствуешь себя более счастливой и уверенной. – Винсент не звонил? – спросила она как бы между прочим, не глядя мне в глаза.

– Нет, – ответила я коротко, потупив взгляд.

Но мама продолжала, будто она и не нуждалась в моем ответе.

– А сейчас ты одна, неприкаянная. И ты даже не видишь смысла в том, чтобы пойти в салон для укладки и маникюра и купить себе шикарное платье.

– Может быть, ты и права, мама.

– Я права, дочка! – мама всплеснула руками. – А еще ты не представляешь, как тяжело мне, когда я вижу тебя поникшей в свой день рождения. Ведь в первую очередь это мой праздник. Я тебя родила в этот день. Мне принесли долгожданный комочек, которого я ждала девять месяцев. А теперь этот комочек смотрит на себя в зеркало и грустит, а мое сердце разрывается.

Эмоции Эмили били через край, что заставляло меня стыдиться своего неоправданно грустного настроения.

– Боже, мама, прости! – на мои глаза навернулись слезы. Мама права. Я несправедлива к ней уже тем, что показываю свою грусть. Нужно срочно работать над собой и радоваться дню рождения, как все нормальные люди.

– Ладно тебе! Я подниму твое настроение! Открывай коробку!

Я повернулась к белой коробке с золотистым напылением и, развязав атласный бант, бережно открыла ее. Среди шуршащей бумаги проглядывало платье, которое, взяв за плечи, я вынула из коробки и тут же обмерла.

– Мама, это же целое состояние!

– Не бери в голову! Носи на радость себе! Ты его будешь надевать на любой праздник и даже не будешь думать о том, что уже когда-то надевала. На такой вещи не стоит экономить!

– Не могу удержаться! Сейчас же надену его!

Чмокнув Эмили в щеку, я тут же скользнула в платье. Мама помогла аккуратно застегнуть его на молнию. Я встала перед зеркалом, а Эмили позади меня, и мы несколько минут любовались моим отражением. Платье из жатого атласа, благородного нежно-оливкового цвета с черными сквозными кружевами в области декольте и клиньями по низу юбки, обрамлялось вдобавок облаком черной мелкой сетки из газа, едва уловимой на ощупь и придающей нежность тяжелому атласу.

– Посмотри, дочка! К платью прилагается накидка на плечи из газа.

– Необыкновенное платье! Ты у меня самая-самая! – Я взяла края юбки и, приподняв их, как маленькая девочка, стала кружиться вокруг своей оси, а затем остановилась и задумалась. – Только вот…

– Что, милая? – мама взяла меня за плечи.

– Не слишком ли такое платье для школы?

– В самый раз! Бруклин с Рэчел каждый день ходят в школу в странных вещах. А у тебя сегодня праздник, и ты должна выглядеть шикарно. Да, вот еще что! Подожди пять секунд!

Мама выбежала из комнаты и через некоторое время появилась с двумя коробками в руках.

– И как я могла забыть про туфли? – она протянула мне первую коробку.

Я открыла ее – и снова сюрприз. Кружевные черные туфли с облачками из газа поверх миниатюрных брошей на обеих туфлях.

– Мама! Это уже слишком!

– Ничуть! – сказала она уверенным тоном.

– Мне жаль будет надевать туфли в сырую погоду.

– Сегодня твои бархатные сапожки подойдут к платью. Туфли оставь на другой случай.

– Хорошо! Спасибо!

– Вот еще! – Эмили протянула мне вторую коробку, в которой оказалась бархатная сумочка.

– Мама, в школу я ее точно не смогу взять, хотя так хочется!

Эмили вздохнув, развела руками.

– Возьми рюкзак, оставишь его в машине, а учебники в руках понесешь! Ну, все! Одевайся! Жду тебя!

Я еще раз обняла маму и прижалась к ее щеке, затем она вышла из комнаты. Времени оставалось мало, и я, подкрасив ресницы и губы, быстрее схватила рюкзак. Накинув плащ и скользнув в бархатные сапожки, спустилась вниз к машине.

Мы подъехали к школе, и мое сердце заколотилось. Меня еще никто из одноклассников, кроме Марины, не видел в праздничном платье.

Я поцеловала маму на прощание и, выйдя из машины, закрыла дверь и помахала ей рукой, затем, перепрыгивая аккуратно через мелкие лужи, забежала в школу и сразу же направилась к своему шкафчику.

В голове я вынашивала план, как избежать урока танцев. Мне совсем не хотелось туда идти. Лучше побыть одной. Наверное, придется просто не пойти без каких-либо объяснений. Ведь сегодня мой день и мне позволительны маленькие слабости. Сняв плащ и сложив его в несколько раз, поместила его в шкафчик. Краем глаза я обнаружила, что молния на сапоге расстегнулась на сантиметр, и я нагнулась, чтобы вернуть собачку на место. Вдруг откуда-то подуло, и дверца шкафчика захлопнулась. От неожиданности я резко поднялась, посмотрела на дверцу, а затем обернулась и обнаружила, что окружена своими одноклассниками. Они, раскрыв рты, смотрели на меня. Первый пришел в себя Эйден.

– Алекса, привет! По какому поводу шикарное платье и… – он провел рукой в воздухе от моей макушки до ног, – все остальное?

– Догадайся с трех раз, – Эйдену удалось меня смутить: я почувствовала, как моя кожа вспыхнула жарким пламенем. Наверное, стою красная как помидор.

Тут выдвинулась вперед Марина.

– Алекса! С днем рождения! Это тебе! – она протянула небольшой сверток в розовой упаковке.

– Спасибо, подруга! – я обняла ее.

– Развернешь позже, ладно? – шепнула она.

– Хорошо!

Марина обернулась к одноклассникам.

– Ребята, вы что, забыли?

– Мы и не помнили, – пожал плечами Райан. Его прозрачная кожа выдавала реакции на эмоции. Щеки тут же слегка зарделись легким румянцем, что делало Райана ребенком. – Ты офигенно выглядишь, Алекса! С днем рождения!

Бруклин и Рэчел стояли поодаль, но затем подошли ближе.

– Поздравляю, Алекса! – Бруклин осмотрела мое платье, заостряя взгляд на деталях. Не удивлюсь, если она в один день явится в подобном наряде.

– Присоединяюсь, – хмыкнула Рэчел, уставившись на кружевные черные вставки на декольте. Сегодня она превзошла саму себя. Словно рождественская елка, надела сразу несколько бус. Наверное, это модно, но в глазах рябило.

Клэр и Найджел в стороне не остались и, подойдя ко мне, одарили теплыми словами, не ограничиваясь «с днем рождения» или «поздравляю».

– Ты чудесно выглядишь, Алекса! Будь всегда такой же красивой! Пусть тебе сопутствует удача, и стрела амура пронзит твое сердце! – пожелала мне Клэр.

– Как поэтично, Клэр! Не ожидала от тебя! Мне очень приятно, спасибо! – я обняла ее.

– Ты сегодня словно распустившийся бутон чайной розы. Ты необыкновенна. Не могу найти слов, – запинаясь, сказал Найджел.

– Ребята! Да вам стихи сочинять надо!

– Это ты нас вдохновила, – еще больше смутился Найджел, и ребята засмеялись.

– Спасибо вам всем! Пойдемте в класс, а то еще на урок опоздаем!

Вплоть до обеда я чувствовала на себе неравнодушные взгляды мальчишек и ревность Бруклин с Рэчел. Мама угадала с подарком. Я почувствовала себя уверенной и притянула внимание парней. Хотя раньше они на меня смотрели просто как на девчонку из соседнего двора.

Настало время обеда, и мы всей толпой двинулись в школьное кафе, а затем я не успела опомниться, как оказалась за одним столиком с одноклассниками, хотя раньше я и Марина сидели отдельно от ребят. Эйден и Райан успели подсуетиться и сдвинуть два стола. Ребята шутили и издевались друг над другом, забирая как бы невзначай бутерброд или колу, со словами: «Тебе это вредно!». За всей этой суетой я заметила Роберта, который смотрел на наш столик. Он стоял возле стойки с подносом и, поглядывая на нас, выбирал себе обед. Я не могла разобрать: он смотрел на меня или на всех, сидящих за наших столом. Я не стесняясь стала рассматривать его. Все равно нас много и вряд ли он заметит с большого расстояния, как я на него пялюсь. Сегодня у него джемпер светло-голубого цвета, волосы уложены гелем волнами назад. Наши гляделки прервал звонок моего телефона. Это была мама.

– Дочка, привет еще раз! Не отвлекаю?

– Нет, мама, что ты!

– Если хочешь, не иди сегодня на танцы. Развлекайся на всю катушку!

– Правда? – я от радости подпрыгнула на стуле. – Тогда я проведу вечер с Мариной!

– Хорошо! Без проблем! Домой только вовремя возвращайся, чтобы я не волновалась, или хотя бы предупреди меня, где ты находишься!

Все ясно. Похоже, мама не поверила мне, что вечер я проведу с подругой.

– Спасибо, мама! Люблю тебя! Целую!

– Я тебя тоже люблю, дорогая! Целую, пока!

Как только закончился разговор, я наклонилась к Марине.

– Ты не обидишься на меня?

– А почему я должна обижаться?

– Я хочу сегодня побыть одна, – сказала я, вздохнув и опустив глаза. Мне было жутко неудобно перед подругой. Маме же я сказала, что проведу вечер с Мариной.

Марина обеспокоенно на меня посмотрела.

– Это, конечно, твое дело. Но остаться одной в свой день рождения… Это как-то неправильно. Так не должно быть, – она покачала головой, не понимая меня.

– Подбросишь меня до парка?

– Да. Это твое дело, конечно.

Люблю свою подругу за то, что всегда выручала.

– Кстати, Алекса! – обратился ко мне Найджел, – завтра едем на озеро.

– Отлично! – сказала я.

– Отлично?! – удивилась Рэчел и посмотрела на меня исподлобья с недоверием. – Ты же раньше никогда не принимала наши приглашения.

– А с сегодняшнего дня все будет по-другому. Теперь я участвую во всех мероприятиях!

– Вот это другое дело! – обрадовался Эйден.

– Алекса, я так рада, что ты согласилась! – Марина обняла меня. Завтра и отпразднуем твой день рождения!

– Да, точно! Хорошая идея! Возьму с собой именинный торт!

– Барбекю и торт на природе! Что может быть лучше? – Райану идея с тортом понравилась. Я уже заметила, что он был таким же сладкоежкой, как и я, только ему повезло больше: никто не ограничивал его в сладком.

Не знаю, что на меня повлияло, то ли новое платье, то ли особенный день. Но мама права. Вокруг меня много друзей, и нет смысла их избегать. Нужно принимать жизнь, какова она есть, и радоваться окружающему миру. И пусть со мной происходят странности, от этого я хуже не стала.

Впереди предстоял урок английского, и перед тем, как туда пойти, я решила оставить лишние учебники в шкафчике. Ребята направились в аудиторию, а Марину я попросила пойти со мной.

– Видела, как смотрел на тебя Роберт? – спросила она.

– Вовсе не на меня. Он смотрел на нашу компанию. А может быть, и на тебя.

– Ха! Скажешь тоже!

Я открыла шкафчик и, обращаясь к Марине, сказала:

– Он далеко стоял. Невозможно было понять, на кого он смотрел.

Помню, как я хотела, чтобы Марина встречалась с Робертом. Но сейчас, после всего случившегося, я боялась подойти к нему. Мне казалось, что там, где он, и там, где четверка, надо ждать неприятностей. Поэтому задача, которую я когда-то себе поставила, оказалась на данный момент неактуальной. Да я и не имела представления, как к нему подойти и заговорить. И он тоже избегал меня и сам не подходил.

Несмотря на то, что мое сердце колотилось в его присутствии, именно сегодня мои мысли витали рядом с Винсентом, по которому я успела соскучиться и который, возможно, больше не объявится.

В этот момент я поймала себя на том, что рассматриваю бежевое трикотажное платье подруги, которого еще не видела. Оно плотно облегало фигуру и подчеркивало ее формы. Раньше она не пыталась выделиться из толпы и даже, напротив, прятала свою сексуальность, а сейчас больше походила на Бруклин, чем на себя. Я наигранно прищурилась и спросила:

– Слушай, Марина, а ты, случайно, ни с кем не встречаешься?

Марина растерялась.

– И как я раньше не догадалась?

– Что ты! Сегодня праздник! Я его так ждала! Ведь мой день рождения еще не скоро! И потом, не каждый же день ходить в юбке-колокольчике, которую мне сшила мама на все случаи жизни, – улыбнулась Марина.

– Правда? – Я посмотрела на ее грудь и сказала, не отводя от нее глаз: – Девушка, у вас такие красивые глаза!

Мы обе рассмеялись, и Марина с облегчением перевела дух.

– Ну, давай, Алекса, разверни мой подарок, пока никто не видит!

– Да! Мне самой уже не терпится!

Ловкими движениями пальцев я справилась с розовой лентой, а затем и с розовой оберткой, разорвав которую, нащупала нежную шелковую ткань.

– Что это?

– Ты сильно не разворачивай, – Марина оглянулась по сторонам. – Это интимный подарок, – подмигнула она мне.

– А-а-а, тогда понятно!

Мы обе повернулись к шкафчику, и я вытащила содержимое. Это оказался ночной комплект цвета ликера Бейлис.

– Какая красота, Марина! Но куда мне это?

– Пора привыкать к красивым вещам, а то, в чем ты спишь, выбрось!

– Тебе не нравится моя пижама?

– Конечно же, нет! Она кому угодно не понравится!

Мы хихикнули.

– Спасибо, подруга! Обещаю, сегодня же надену твой подарок!

– Даже если спишь одна, все равно надевай!

– Хорошо-хорошо! Уговорила!

Я повернулась к шкафчику, чтобы положить подарок Марины и заметила крохотную картонную сумочку белого цвета, нижний угол которой украшала желтая орхидея с зелеными листами на стебле. Она красовалась прямо на моих учебниках. Я взяла ее в руки и повернулась к Марине.

– Это не мое!

– Понятное дело! Похоже, подарок от тайного воздыхателя. Ну же, открывай ее! – Марина потерла руки.

Я медленно открыла сумочку и обнаружила там коробочку в подобном же оформлении, обвитую лентой в тон цветка. Затем я так же не спеша открыла ее и обнаружила продолговатый кулон в виде капли из светло-желтого хрусталя. Я взяла его за цепочку, и довольно крупная капля заиграла на свету желто-зелеными оттенками.

– Алекса, смотри, – Марина кивнула на коробку, в которой лежал свернутый клочок бумаги. Мы с Мариной переглянулись и обе замерли. Я поспешно надела кулон и спрятала его под кружева декольте. Дрожащими руками я развернула записку и начала читать: «Дорогая Алекса! Прошу тебя, прими этот подарок и не снимай его. Он защитит тебя от коварства. С днем рождения и береги себя! Твой друг». Я прочитала записку еще несколько раз.

– Надо же! Как ты думаешь, это Винсент? – спросила Марина.

– Ты думаешь, он сюда проник и взломал мой ящик, чтобы оставить подарок? Нет. Вряд ли.

– Не он ли хотел достать тебе желтый бриллиант с неба?

– Он больше зеленый.

– И к платью подходит! – улыбнулась Марина. – Дай еще раз взглянуть!

Я вытащила камень обратно, и мы с Мариной стали вертеть его в руках, заставляя его переливаться разными оттенками желтого и зеленого цветов.

– Кто же это мог быть? – задумалась Марина.

– Понятия не имею. Надеюсь, это не украденный бриллиант и меня не подставили.

Марина прыснула со смеху.

– А что, все может быть, – сказала она.

– Что именно?

– Тебе подкинули бриллиант, и теперь тебя будут преследовать жаждущие заполучить его.

– Надеюсь, до этого не дойдет, – я ухмыльнулась и покачала головой. – И потом, скорее всего, это просто хрусталь. Кто мне подарит бриллиант? Да еще такой огромный? Ты знаешь, сегодня, когда я наклонилась, чтобы застегнуть сапог, сквозняком закрыло дверку шкафа. Меня это очень удивило. Сквозняк должен быть сильным, чтобы дверца хлопнула с неимоверной силой.

– Ну и чудеса! – сказала Марина.

– Не то слово! – согласилась я с подругой.

Я вновь спрятала камень, и мы отправились на урок английского. Оказавшись за своей партой, нащупывая кулон, спрятанный за кружевами, я гадала, кто мог его подарить. Винсент вряд ли бы захотел появиться в школе. Кто же этот таинственный поклонник, да еще пекущийся о моем благополучии? Ну и денек выдался сегодня.

Я стала рассматривать класс. Все сидели на своих местах, как обычно. Роберт также пришел на урок и сел за ту же парту, что и в прошлый раз. Он что-то бурно обсуждал с Ноа. Преподаватель заострил свой взгляд на ребятах и кашлянул.

– Ну что ж! Тему фантастики мы закончили. Сегодня поговорим об африканской и средневосточной литературе. Мистер Эванс, вы знакомы с каким-либо произведением данного направления?

Роберт подскочил, прервав дискуссию с Ноа. Его лицо слегка зарделось, будто он чувствовал себя виноватым перед мистером Салливаном.

– Да, конечно, мистер Салливан. Знаком.

– И что же вы прочитали этим летом?

– Я предпочел сказки на ночь. Тысяча и одна ночь.

Класс хохотнул.

– Надеюсь, вам их не рассказывали?

Ребята упали на парты. Теперь пришла очередь краснеть мистеру Салливану. Похоже, он понял, что затронул тему, которая больше всего раззадоривала ребят.

– Нет, к сожалению, читал сам, – улыбнулся Роберт.

Я старалась не смеяться вместе с классом, хотя мне это удавалось с огромным трудом. Мое лицо исказила улыбка, и чтобы не рассмеяться, я сжала изо всей силы губы.

– Чтобы не пересказывать все сказки, расскажите нам, на чем вы остановились.

– На свойствах алмаза.

После этих слов я снова схватилась за кулон. Вряд ли это был ограненный алмаз, но мне стало интересно, что расскажет Роберт.

– Так-так. Расскажите подробнее о свойствах этого камня. Думаю, всему классу будет интересно узнать.

Роберт, как всегда, невозмутимым тоном продолжил.

– Меня заинтересовали не столько его физические свойства, сколько влияние камня на судьбу человека и что он несет в себе, являясь оберегом.

– И вы верите в защитные свойства камня? – мистер Салливан приподнял брови.

– Несомненно. Особенно камень уживается со своим новым хозяином, если ранее он не принадлежал никому и был подарен. Если носить при себе алмаз, он отгоняет ночные видения. Это единственный камень, который чувствует рядом врага. К примеру, отравителя. При его приближении камень запотевает.

И снова класс сидел, задержав дыхание, слушая Роберта.

– Мы немного отошли от темы. Да вы любитель сказок, как я посмотрю, – сказал мистер Салливан, слушая рассказ Роберта о свойствах алмаза со скептицизмом. – Что ж, хорошо, продолжим! Спасибо, мистер Эванс!

Роберт сел на место. Он ни разу не посмотрел в нашу с Мариной сторону, хотя в душе я ждала, что он все же обратит на нас внимание, как это было в школьном кафе. Марина пригнулась ко мне и прошептала.

– Какой романтичный! Верит в чудодейственные свойства камушков!

Я вздохнула.

– Да, сама не ожидала.

– Может быть, это все же бриллиант? – она кивнула на то место, где он был спрятан.

Я улыбнулась.

– Он мне сам покажет, когда запотеет, почувствовав рядом со мной врага!

Видимо, мы с Мариной оказались такими же скептиками, как и мистер Салливан. Для меня это всего лишь одно из украшений, к которым я была равнодушна. Интересно, от кого этот подарок? Может быть, Марина права, и Винсент решил достать для меня желтый бриллиант с неба? Пусть он даже купил этот переливающийся хрусталь, мне все равно приятно. Возможно, он пытается загладить вину. Ведь он исчез на целый месяц.

Мы с Мариной еле дотерпели до конца уроков, затем подбежали к шкафчикам, надели плащи и, забравшись в старенький «Пежо» белого цвета, который достался Марине от родителей, поехали к парку.

На самом деле мое желание прогуляться одной по парку имело объяснение. Я решила проверить одну гипотезу. Не знаю, почему. То ли оттого, что мне вдруг стало одиноко. То ли из чистого любопытства. Обычно, когда я находилась одна и рядом со мной не было никого из знакомых, возникал Винсент. Где-то внутри теплилась надежда, что моя гипотеза подтвердится.

Подъехав к лазейке, где мы, как обычно, встречались с Винсентом, я тяжело вздохнула. Может быть, я зря надеюсь? Хотя в глубине подсознания сидела уверенность в том, что он уже ждет меня в парке. Оставалось только войти туда.

– Спасибо, Марина! Ты моя лучшая подруга! – сказала я как-то невесело.

– С днем рождения, Алекса! Не скучай! А завтра не забудь, мы едем на природу!

– Не забуду! До завтра! – я поспешно открыла дверь и, чмокнув подружку, выскочила из машины.

Подарки от мамы, неожиданный подарок от незнакомца, сближение с одноклассниками – все говорило о том, что день удался, но все же я чувствовала себя одинокой. «Странно, – думала я, – жгучее желание увидеть Винсента сопровождало меня целый день». И это желание росло сильней и сильней с каждым часом и, казалось, оно не поддавалось контролю и зависело не от меня.

Лужи окончательно успели испариться благодаря жгучему солнцу, не характерному для этого времени года. Я прошмыгнула сквозь лазейку и направилась по привычной асфальтированной дорожке, оформленной по бокам скамейками и ровными подстриженными кустарниками, за которыми простирались лужайки с раскидистыми деревьями. Рюкзак я держала правой рукой, перекинув его за плечо. Он не вписывался в мой наряд, но зато придавал спокойствие. Если вдруг кто нападет, будет чем отбиваться.

Не успела я вспомнить о преследователе, как тут же сзади кто-то похлопал меня по левому плечу. Я обернулась, но сразу никого не увидела. Затем, повернувшись через правое плечо, обнаружила Винсента, который широко мне улыбался и которому я не удивилась. Его голову украшала свежая стрижка с изысканным пробором, а холодный блеск в глазах делал его привлекательным и в то же время отчужденным.

– Привет! Испугалась?

– Абсолютно нет! – спокойно ответила я. – Надо было кирпичей положить в рюкзак и огреть тебя как следует.

– Ого! Неужели ты меня так ненавидишь? – сарказм в его словах был обычным делом, и это меня тоже не удивило и не задело. – Меня не было всего лишь месяц.

Я вздохнула и опустила свой рюкзак, будто в нем действительно были кирпичи, а не учебники. Винсент приблизился ко мне и протянул небольшую коробку, которую я не сразу заметила.

– Что это? – я провела рукой по изящной коробке морского цвета.

– С днем рождения, милая!

Я надула губы и шумно выдохнула, не зная, как отреагировать на подарок Винсента.

– Я предлагаю пройти на скамейку под кленом, – он взял мой рюкзак, закинул его за спину, а другой рукой повел меня в сторону старого дерева, взяв за локоть, будто я могла сопротивляться.

– Хорошо, пойдем, – сказала я, отдернув руку.

Ноги слегка вязли во влажной земле. А с листьев деревьев то и дело срывались капли вчерашнего дождя, заставляя меня вздрагивать.

– Как тебе погода? – спросил он, помогая пробираться сквозь заросли парка.

– Удивляет, – сказала я, сражаясь с лентой, а затем с оберточной бумагой. – На сегодня обещали дождь, а на небе ни облачка.

Мы подошли к деревянной лавочке, стоявшей под тенью красно-желтого одинокого клена, скинувшего ненужные ржавые листья на лавочку и землю вокруг. Винсент смахнул сухие листья и помог мне присесть.

– Это один из моих подарков тебе, – сказал серьезно Винсент.

– Правда? – я приподняла брови.

– Этим подарком можно насладиться, не прикасаясь к нему.

Я все еще смотрела на Винсента в изумлении.

– Я понимаю, что ты мне не веришь, – продолжил он. – И не совсем понимаешь меня, но придет время, и мы сотрем границы непонимания между нами.

Я сглотнула: практически мои мысли. И как красиво говорит!

– Я думаю, что мы достаточно хорошо друг друга понимаем, – сказала я, доставая флакон парфюма и шарф с изображением замка, – видимо, приложение к подарку. Рассматривая флакон, я поднесла его к носу. Едва уловимый запах вскружил мне голову, и я пошатнулась. Винсент придержал меня.

– Представляю, что будет, если прыснуть, – сказала я в растерянности. Я глубоко вдохнула свежий воздух и почувствовала облегчение. А затем вспомнила о сути разговора и о том, зачем я сюда пришла.

– Винсент, – я помедлила, – ты исчез на целый месяц. И это действительно то, чего я понять не могу. Ты не звонил, не писал. Мы живем в двадцать первом веке. У всех есть сотовые телефоны.

Парень прокашлялся.

– Прости, Алекса, я действительно был занят. Родители меня просили приехать, чтобы помочь им. – В его глазах появилась доля грусти, и я не могла понять, играл ли он со мной.

– Скажи мне, что ты здесь делаешь? Как получается, что ты оказываешься там, где я одна и рядом никого нет?

Винсент вздрогнул, будто его застукали за каким-то незаконным делом.

– Это случайность. Я часто здесь прогуливаюсь.

– Когда ты вернулся?

– Вчера.

– Откуда ты узнал, что у меня сегодня день рождения?

– Я люблю тебя! – невозмутимо сказал он.

– Что, прости?

– Люблю тебя!

Я развела руками.

– То есть вот так просто получается. Ты испарился на месяц, а затем, чтобы реабилитироваться, решил сразу сбить меня с ног, заявив, что любишь меня?

– Прости, не хотел давить на тебя. – Сегодня Винсент разговаривал со мною более эмоционально, чем раньше и, похоже, вкладывал больше усилий в свои слова. Со стороны смотрелось немного искусственно. Но, может быть, потому, что он не знал, как вести себя в данной ситуации. Вдруг он не обманывает, и у него действительно были проблемы дома. Мало ли какие проблемы бывают. Но я не выяснила главного.

– Ты в курсе, что у нас произошло в школе месяц назад?

– Слышал про захват школы, но в заложники никого не взяли, и никто не пострадал.

– И это все, что ты знаешь? – я вздохнула. – Тебе не кажется это странным?

– А что, было что-то еще? – он посмотрел на меня, округлив глаза.

Боже, какая же я наивная. Даже если Винсент причастен к захвату и в чем-то виноват, он же никогда мне напрямую про это не скажет. По-моему, я зашла в тупик.

– Я уверен, тебе сегодня много раз говорили о том, как ты обворожительно выглядишь, – Винсент оглядел меня. – Жаль, шарф не подходит к твоему платью.

– Ничего, он подойдет к другому, – я надела шарф на шею, но вдруг задела его рукой, он соскользнул и плавно стал падать. Я нагнулась, чтобы поймать его, не позволив испачкаться о землю, как вдруг хрустальная слеза выпала из моих кружев. Винсент помог мне поймать шарф и задержал взгляд на украшении.

– Кто-то опередил меня, достав с неба желтый бриллиант? – в голосе Винсента улавливались нотки разочарования.

Он потянулся к камню, но я опередила Винсента и схватила хрусталь рукой. На ощупь он показался мне влажным. Я посмотрела на него, и мое сердце забилось. Я изо всех сил боролась с тем, чтобы не выдать свое удивление. Камень влажным оказался из-за того, что он запотел. Может быть, это случилось оттого, что воздух под кленовой тенью был влажным и лучи солнца недостаточно прогрели отсыревшую землю после вчерашнего дождя? Похоже, я готова найти любое оправдание, лишь бы не верить рассказу Роберта о свойствах алмаза, – подумала я. – Алмаз! Неужели это настоящий драгоценный камень? Я сжала его в руке и посмотрела на Винсента.

– Это так, подарок от мамы. Безделушка. – Я понимала, что врала и понимала, что, не разобравшись, откуда камень и почему он вдруг запотел, лучше не говорить ничего лишнего. – И потом, он не совсем желтый, больше зеленый.

Винсент закрыл глаза и, тяжело вздохнув, сел передо мной на корточки, придерживаясь одной рукой за скамейку. Его снежная шелковая рубашка облегала угловатые плечи и подчеркивала лед бездонных глаз.

– Алекса, ты мне не веришь. Я не могу понять, почему.– Я тебе объясню, – четко сказала я, убрав все эмоции. Он смотрел на меня не мигая, будто готовился обороняться. – Ты не любишь меня и несерьезно ко мне относишься, потому что избегаешь знакомства с моей мамой, с моими друзьями. Марина не в счет. У меня сложилось впечатление, что ты не хочешь появляться со мной среди моих знакомых.

Фух, как же становится хорошо, когда выговоришься. Теперь осталось услышать оправдания Винсента.

Он усмехнулся.

– В этом проблема?

– Да! А что, этого мало?

Он подскочил и развел руки в стороны.

– Алекса, – он наклонился ко мне, – у меня действительно были трудности, в которые я не хочу посвящать тебя, чтобы у тебя не болела голова. Теперь все разрешилось. И я готов познакомиться с твоей мамой и твоими друзьями. Я тебе хотел об этом сказать, но ты закидала меня вопросами, – вздохнул он с облегчением, а я растаяла. Похоже, я ему все простила, и сомнений в его причастности к захвату школы как не бывало. Он сел рядом на скамейку, а я придвинулась ближе и прильнула к его плечу.

– Спасибо тебе за подарки! Кроме мамы меня никто не одаривал, как это делаешь ты.

Я прильнула щекой к шелковой холодящей рубашке Винсента. Плечи его действительно оказались угловатыми.

– Рад, что угодил, – улыбнулся Винсент, а затем неуклюже меня обнял, будто он никогда раньше не обнимал девушку. Мое тело не смогло расслабиться, и в перекошенном состоянии я просидела в обнимку со своим другом две минуты, а затем высвободилась из его объятий.

– Я приглашаю тебя на чай к нам домой, – предложила я весело, разминая пальцы отекших ног.

– Алекса, – Винсент замялся.

– Что? – «Боже, неужели он сейчас снова скажет, что у него планы?»

– Я планировал познакомить тебя сегодня со своими родителями. Они завтра уезжают, поэтому другой случай представится нескоро. Как ты на это смотришь?

Из моей груди вырвался нервный смех.

– Как неожиданно! Я думала, ты меня еще долго не будешь с ними знакомить.

– Испугалась? – ухмыльнулся он.

– Вовсе нет! – Я вскочила. – Я очень этого хотела!

Знакомство с родителями – это уже хороший знак, неважно даже, что сначала он представит меня. Я обрадовалась и окончательно расслабилась, отпустив все свои сомнения.

– Правда? – Винсент настороженно посмотрел на меня. – Тогда пойдем. Я живу недалеко отсюда.

Оказалось, он жил в соседнем квартале, мимо которого я проезжала по дороге в школу. От парка он находился примерно на таком же расстоянии, что и мой дом, только в противоположной стороне. Странно, что раньше Винсента я не встречала.

Когда мы подошли к дому Винсента, меня особо ничего не удивило. Казалось, дом как дом, похожий на все остальные. Было любопытно посмотреть на интерьер внутри. Винсент вставил ключ в замочную скважину тяжелой железной двери, и та медленно открылась, издавая скрип несмазанными петлями.

– Не слишком ли? – спросила я.

– Что? – Винсент растерялся.

– Дверь будто от сейфа.

Парень засмеялся.

Мое сердце слегка подпрыгивало от предвкушения знакомства с родителями Винсента. Интересно, на кого похож Винсент, на папу или на маму? Какие черты он взял от своих родителей? Как они меня воспримут?

К моему удивлению, к нам никто не вышел и Винсент не потрудился позвать кого-либо из родителей.

– Проходи, будь как дома. Родители будут с минуты на минуту, – сказал он, оставив без внимания мой вопрос о громоздкой двери.

Как только я переступила порог дома, мне показалось, что дом больших размеров и не обжит. Ничего лишнего, кроме необходимой мебели в стиле hi-tech. Четкие линии и черно-белые тона не создавали уюта, а наоборот превратили своей холодностью жилое помещение в офисное.

– Чей дизайн?

– Мой, – Винсент прошел на кухню, и его голос доносился оттуда. – Чай? Кофе? Что-нибудь покрепче? – спросил он, открывая холодильник.

Я подошла к нему и увидела несколько бутылок спиртного на приставном столике рядом с холодильником.

– Чай, – ответила я и взяла бутылку скотча и повертела ее в руках. – Не рано ли спиртным увлекаться?

– Не рано. Особенно, когда никто не видит, – подмигнул он мне.

Странно, что бутылки стоят на видном месте, а не в специальном баре, будто бы спиртное здесь пили как чай, и не было необходимости прятать его от посторонних глаз.

– А родители как к этому относятся?

– Они, – Винсент сделал паузу и взял бутылку виски, – любят меня.

– Любят и разрешают употреблять спиртное?

Дверца холодильника захлопнулась с грохотом, от которого я вздрогнула.

– Ну что ты как маленькая! Сегодня твой праздник! Давай отметим по-настоящему!

Я покачала головой и тут же почувствовала, как под моими кружевами камень прилип к телу, источая прохладу. Странно, обычно предметы от тела нагреваются, и он должен быть теплым.

– Винсент, где ванная? Мне нужно на пару минут, – жутко хотелось достать кристалл и посмотреть, что с ним происходит.

– Сразу за гостиной. Ты легко найдешь, – небрежно кинул он.

В ванной, закрыв дверь, я достала украшение и внимательно посмотрела на него. Кристалл не просто запотел. Он оставлял следы влаги на руках.

«Постой, дорогой! Похоже, ты меня действительно предупреждаешь об опасности, – я мысленно разговаривала с камнем. – Но от кого эта опасность? От Винсента? Почему?» Я все же не до конца верила запотевшему камню.

Всего одно мгновение, и меня вдруг посетила мысль, от которой все стало становиться на свои места. Какого черта я здесь делаю? Я же не люблю его! Неужели я встречалась с ним только потому, что кроме него никто больше знаков внимания мне не оказывал? А может быть, я встречалась из-за давления общества и мамы? Все считают, что если мне семнадцать лет, а сегодня исполнилось восемнадцать, и я ни с кем до этого не встречалась, значит, я ненормальная? Куда смотрели мои глаза? Мне нужно выбираться отсюда и чем раньше, тем лучше.

Я быстро спрятала камень и вышла из ванны. Винсент ждал меня в гостиной.

– Все в порядке? – спросил он, протягивая мне бокал, в котором плескался виски со льдом. Я посмотрела на его опустошенный бокал, а затем на самого Винсента. В пьяном виде его я еще не видела. Из гладко приглаженных волос выбилась прядь, взгляд бегающий и с координацией проблемы.

– Да, все хорошо, – я отодвинула бокал. – Винсент, я же сказала тебе, мне чай! – в моем голосе прозвучало раздражение.

– Хорошо, хорошо! Кто настаивает? Пойдем на кухню делать чай! – Винсент двинул рукой, и из бокала пролился виски на пол. – Упс, что я сделал? – он прыснул, а я улыбнулась и направилась на кухню, Винсент последовал за мной. Краем глаза я взглянула на своего друга. Он стоял в стороне, пил виски и осматривал меня с ног до головы.

– Ну что ж, раз ты велел мне чувствовать себя как дома, я заварю себе чай сама, – произнесла я, уверенная, что в моих силах выбраться из квартиры пьяного Винсента и, взяв электрический стальной чайник, прошла к раковине, чтобы налить воды.

– Сделай одолжение, – с каждым глотком виски ирония Винсента возрастала.

Очищенная вода из-под узкого крана ровно зажурчала. Я услышала звонкий стук бокала, поставленного на стол. Винсент приблизился ко мне. Выключив воду, я поставила чайник и нажала на кнопку. Вдруг Винсент, резко взяв меня за руку, развернул к себе и прижал. Он держал меня так крепко за запястья, что вены могли лопнуть от стального давления.

– Алекса, милая, – шептал он мне на ухо, прикасаясь к нему своими губами, – давай убежим и начнем жизнь вместе. Нас ждут великие дела и великое будущее!

От сильной боли я прервала бред, который нес Винсент:

– Винсент, что ты делаешь? Ты перегибаешь палку, мне очень больно!

– Да? А мне приятно! – раскат злого хохота вырвался из его груди.

– У тебя рубашка испачкана, – попыталась отвлечь я его внимание.

Он даже не посмотрел, куда я кивнула.

– Хорошо! Я ее сниму! И тебе не мешало бы раздеться! Здесь душно, не находишь?

Винсент попытался поцеловать меня, но я выгнулась назад, насколько давала мне столешница, о которую я облокотилась. Кулон под кружевами, казалось, растает и промочит мое платье.

– Послушай, а где твои родители?

– Разве это важно?

– Ты обещал меня с ними познакомить!

Похоже, никакие родители здесь не появятся.

Мы все еще стояли в позе вальсирующих. Винсент пытался приблизиться к моим губам, но я сопротивлялась, как могла.

– Они задержатся. Разве ты не рада тому, что мы оказались наедине? Хочешь, я покажу тебе, где спальня? – Винсент приблизился к моей шее и глубоко вдохнул. – Какой запах! Так бы и съел!

– Хочу! – сказала я без тени сомнения на лице.

– Ты серьезно? – Винсент ослабил хватку и заглянул в мои глаза.

– Да, конечно! На самом деле, сколько можно терпеть? Мы с тобой встречаемся давно, и я думаю, несправедливо с моей стороны мучить тебя.

Я все еще выдерживала уверенный тон. Свои слова я подкрепила томным взглядом. Надеюсь, мне это удалось. Я видела, как это делается в фильме: опускаются ресницы, а затем слегка приподнимаются, и глаза смотрят точно в глаза своего обожателя. Нужно протянуть время, а там я соображу, что делать дальше. Из головы не выходили железные двери, которые голыми руками не возьмешь.

Винсент опустил мои изнывающие от боли запястья и, обняв за талию, подтолкнул вперед. Путь к спальне лежал через гостиную, миновав которую, Винсент резко остановился из-за звонка сотового. Выругавшись, словно бродяга, он взял трубку и стал озираться по сторонам, будто искал место, где ему можно уединиться.

Вот этот момент. Нужно что-то делать! Я наклонилась к Винсенту и прошептала ему на ухо:

– Я на кухню, сделаю себе чай.

Он одобрительно кивнул головой. Мое сердце бешено колотилось. Что же делать? Выглянув в окно, выходящее на задний двор, я не обнаружила ни одной лестницы. Над городом висела тьма, и даже звезды не освещали улицу. Прыгать на асфальт не показалось мне подходящим вариантом. Мой пульс и дыхание стали учащаться. Озираясь по сторонам, я не знала, что мне предпринять дальше. Я в смятении начала ходить от окна к двери кухни, сжав кулаки. Мой взгляд буравил стену, которая мешала мне выбраться из заточения.

Вдруг неожиданно стена кухни задрожала, а затем в ней появился выход на улицу. На размышления не было ни секунды. Впервые моя странность принесла пользу. Схватив свой рюкзак и плащ, который Винсент кинул небрежно на стул, я шагнула сквозь этот проход, и как только почувствовала асфальт под ногами, вздохнула с облегчением и метнулась в сторону своего дома. Я на секунду обернулась и увидела, что проход закрылся. Дальше я бежала без оглядки до самого дома по освещенному фонарями и машинами проспекту. Благо, я знала путь домой.

Запыхавшись, я ворвалась в квартиру. Мама вышла из своей спальни и в растерянности посмотрела на меня.

– Что случилось, Алекса? Почему твой плащ в руках? На улице не лето.

– Мама, пожалуйста, не спрашивай меня ни о чем, я тебе потом все объясню, – сбросив сапоги, я забежала в свою комнату и, сев на диван, обхватила голову руками, стараясь привести дыхание в норму. Едва отдышавшись, я сняла кулон. Теперь он так же сверкал, как и раньше, а влага исчезла бесследно. Открыв ящик комода, я бережно поместила кристалл среди махровых полотенец. В дверь постучали. Я закрыла ящик и повернулась к двери. Эмили, с тревогой в глазах, вошла в комнату и приблизилась ко мне.

– Дочка, прости. Я вижу, что у тебя что-то случилось. Не буду настаивать на объяснениях. Просто хочу тебя поддержать, – сказала она с нежностью и погладила меня по щеке.

Я обняла маму.

– Все хорошо, мама. Я сильная и я справлюсь. – Если бы только мама знала, что я убегала от Винсента, который хотел меня взять силой и который обманул меня, сказав, что познакомит со своими родителями. Мама не простила бы мне такой опрометчивости.

Она еще раз посмотрела на меня и улыбнулась.

– Не узнаю свою дочь. Ты не плачешь, хотя я вижу, что произошло что-то серьезное.

Я улыбнулась Эмили.

– Платье цело и ладно!

Мы прыснули со смеху. Мама смотрела на меня внимательно, будто видела меня впервые. Хотя я замечала этот взгляд на себе с начала учебного года.

– Ты у меня особенная, – сказала она загадочным тоном.

– Наверное, все мамы думают так про своих детей.

– Нет, дочка. Ты другая, не такая, как все, – она нежно провела ладонью по моим волосам, едва касаясь их.

– Ты говоришь загадками, я тебя не совсем понимаю.

– Придет время, и ты узнаешь, – улыбнулась она и тут же сменила тему. – Как прошел день?

– Мама! Я и забыла! Я ведь обещала торт ребятам на завтра! – спохватилась я.

– Отлично! Пошли печь торт! – радостно воскликнула мама. – А что у вас завтра?

– Мы едем на природу!

Мама рассмеялась.

– Моя дочка! Отдых на свежем воздухе без торта пройдет насмарку! Тем более, что тебе нужно отметить свой день рождения по-настоящему, в компании друзей! – Эмили взяла меня за руку, и мы проследовали на кухню, где за стряпней весело болтали о разных женских мелочах. Я рассказала маме о том, как сдружилась с ребятами и о том, как с радостью приняла их предложение поехать на озеро. Но об алмазе и Винсенте промолчала.

Шоколадный торт готов, и теперь можно идти спать. От тяжелого дня я валилась с ног, а от пережитых событий голова отказывалась думать. Мне просто хотелось как можно скорее добраться до своей кровати. Жаль, что Винсент сегодня перебрал и обманным путем заманил к себе домой, хотя все могло произойти так, как он того хотел, если бы повел себя адекватно и без спиртного. Пьющих я не переносила на дух. Видимо, это отвращение я начала испытывать под влиянием мамы, когда она говорила о том, что мой отец часто выпивал. Хотя я сама с пьяницами не сталкивалась, поведение Винсента меня обескуражило, а предложение сбежать с ним для великих дел – испугало. Возможно, не зря подсознательно я пыталась отодвинуть близость на более поздний срок. Винсент обещал познакомить меня с родителями, и я наивно надеялась, что так оно и произойдет и поэтому была уверена в серьезности его намерений. Мне, как любой девчонке, хотелось услышать признания в любви и предложение руки и сердца. Знаю, что рано еще. Но все же…