Салат из сказок

Красная Шапочка повстречала в лесу Мальчика‑с‑Пальчик с братьями: приключения их переплетаются и устремляются по новому руслу, некой доминанте, образующейся из двух сил с одной точкой приложения – как в знаменитом параллелограмме, который, к моему великому удивлению, появился на классной доске в 1930 году по воле учителя Феррари из Лавено.

Небольшого роста, с русой бородкой, в очках, Феррари к тому же еще прихрамывал. Однажды он поставил «десять» – высший балл – за сочинение по итальянскому языку моему сопернику, написавшему: «Человечеству намного нужнее добрые люди, чем люди великие». Отсюда можно заключить, что учитель наш был социалистом. В другой раз, чтобы меня, «кладезь премудрости», подзадорить, он сказал: «Например, спроси я у Джанни, как будет „красивая“ по‑латински, он ни за что не ответит». Но поскольку я незадолго до этого слышал, как в церкви пели «Tota pulchra es Maria», и не успокоился до тех пор, пока не выяснил, что именно эти благозвучные слова означают, я встал и, краснея, ответил: «Красивая по‑латински pulchra».

Ребята дружно рассмеялись, учитель тоже, и я понял, что выкладывать все, что знаешь, не всегда обязательно. А посему и в этой книге я стараюсь по возможности воздерживаться от употребления всех ученых слов, какие мне известны. Слово «параллелограмм», на первый взгляд трудное, я употребил лишь после того, как вспомнил, что усвоил его еще в пятом классе.

Если Пиноккио очутится в домике Семи Гномов, он будет восьмым питомцем Белоснежки, привнесет в старую сказку свою жизненную энергию, и сказка волей‑неволей даст среднеарифметическое, где суммируются два характера, Пиноккио и Белоснежки.

То же произойдет, если Золушка выйдет замуж за Синюю Бороду, если Кот в сапогах поступил в услужение к Нино и Рите, героям совсем другой сказки.

Подвергнувшись такой обработке, даже самые стертые образы оживут, дадут новые ростки, и из них нежданно‑негаданно произрастут новые цветы и плоды. Есть свое очарование и у гибрида.

Первые признаки такого «салата из сказок» можно заметить на иных детских рисунках, где фантастически уживаются персонажи различных сказок. Я знаю одну женщину, которая воспользовалась этим методом, когда ее тогда еще совсем маленькие и ненасытные по части сказок дети требовали все новых и новых историй. Взрослея, дети не унимались, и мать научилась импровизировать, стала рассказывать им сказки собственного сочинения, в которых фигурировали уже знакомые персонажи. При этом она просила, чтобы дети сами давали ей тему. Я слышал из ее уст причудливый детектив, в котором тот самый Принц, что женился на Золушке, на следующий день разбудил поцелуем усыпленную злой колдуньей Белоснежку… Разыгралась жуткая трагедия, где страшно конфликтовали между собой гномы, сводные сестры, волшебницы, колдуньи, королевы…

«Фантастический бином», главенствующий в этой игре, отличается от типового лишь тем, что состоит из двух имен собственных, а не нарицательных, не просто из подлежащего и сказуемого и т.п. Имен собственных из сказки, разумеется. Таких, которые нормативная грамматика фиксировать не обязана. Как если бы Белоснежка и Пиноккио были вполне равнозначны какой‑нибудь Розине или Альберто.