Эндорфины и гипотеза иммитативного гиперстресса

(…) Нечувствительность к боли проявляется не только в условиях двигательной сверхактивности. (…) Рассказ исследователя Африки Д. Ливингстона о нападении на него льва также интересен в этом отношении.

«Заряжая ружье, я услышал крик. Встрепенувшись и посмотрев на полоборота вокруг, я увидел льва, который как раз прыгал на меня. Я был небольшого роста; он схватил мое плечо в прыжке, и мы оба упали вниз. Жутко рыча рядом с моим ухом, он тряс меня как терьер крысу. Шок произвел оцепенение, сходное с тем, которое, вероятно, испытывает мышь после первой встряски, полученной от кота. Он вызывает определенный вид дремоты, в котором нет места ни чувству боли, ни ощущению ужаса, хотя есть полное осознание всего того, что произошло. Это похоже на то, что описывают пациенты, находящиеся под действием хлороформа, – они видят всю операцию, но не чувствуют ножа. Эти необыкновенные условия не есть результат какого–либо душевного процесса. Дрожь уничтожает страх и не допускает никакого чувства ужаса у животных. Это особое состояние, вероятно, продуцируется у всех животных, убиваемых плотоядными; и если так, то это условие, извиняющее нашего милосердного Создателя: смерть лишена боли» [15, 128].

Ливингстон относит свое обезболивание – эйфорию – к тряске, но, вероятно… его первоначальный ужас тоже должен приниматься во внимание. …Мы можем часто отметить элементы психологической угрозы во многих шаманских практиках. В случае с испытанием у североамериканских индейцев, описанным в статье Жилека, это перспектива подвешивания на крюках за кожу, а в Святой секте – перспектива «держания» змеи и огня частью ее членов – все это угрозы с потенциалом для защитной генерации эндорфинов, не отличающиеся от переживаний. Ливингстона. Все они наводят ужас.

Интересно также, что искусственные ситуации угрозы могут быть произведены как самим организмом (ночные кошмары, бред и психозы), так и путем манипуляций целителей–хилеров (экстазы, микропсихозы, трансы). Кажется странным, что сам организм и целители, чья деятельность рассматривается как помощь, создают ситуации, которые могут напугать до смерти. Но тот факт, что эндорфины продуцируются в ответ на жесткую психологическую угрозу, предполагает новую гипотезу – теорию иммитативного гиперстресса.

Психоаналитики наделяют прямо–таки мистическими функциями эго, которое стремится дифференцировать восприятие, основанное на реальности, и галлюцинаторное или иллюзорное восприятие. Эта функция – проверка реальности – затормаживается во время сна, психозов и других измененных состояний сознания таким образом, что воображаемые образы воспринимаются как реальность. Ортодоксы рассматривают ухудшение контроля реальности как недостаток и говорят о регрессивном состоянии эго.

Иммитативная теория гиперстресса, напротив, рассматривает это изменение проверки реальности в качестве позитивной черты, заставляющей эго производить защитные гормоны*. Эго убеждается в реальности личностного ужасного сценария, и эндокринные системы реагируют на этот сценарий как на реальность. (…) Следующий воображаемый пример поможет уяснить теорию: женщина вовлечена в энергичную борьбу со своим мужем. Она видит ужасный сон, в котором она уменьшилась в размере и, вероятно, преследовалась незнакомой мужской фигурой. Испуганная, со стучащим сердцем и подскочившим давлением, она закричала во сне, как обычно бывает, забыв, что это сон (возможно, эндорфиновый эффект). Утром она проснулась переполненная эндорфинами и другими успокоительными веществами и, восстановив самообладание, была готова продолжать борьбу.

Терапевтический эффект некоторых целительских систем, широко использующих сны, может быть лучше понят в контексте иммитативной теории гиперстресса. Например, в двух системах терапевтического воздействия – и в ирокезской системе [22], и в системе Асклепия [20, 110–120], – если видящий сны лечится, то ситуация сна должна, по меньшей мере частично, воспроизводиться в реальности. В этих примерах личностная ситуация угрозы, вначале представленная в снах, затем воспроизводится для потенциальной интенсивной гормональной стресс–реакции. В ирокезской системе смелый мужчина может увидеть во сне, что он захвачен врагами и сожжен на костре; на следующий день (если он желает предотвратить реальный захват) он должен проявить свою смелость в представлении – игре с огнем – иногда в столь реалистической манере, что ожоги не заживают несколько месяцев [22].

Предложенная теория может быть уместна в объяснении терапевтических эффектов многих североамериканских терапевтических систем, использующих моделирование микропсихозов психоделическими (см. «Галлюциногены»*) растениями. Многие испытавшие это воздействие были сильно испуганы, особенно когда прошли это первый раз. [10, 12; 7, 15–16]. (…) Существует два типа ужасов, используемых с психоделической целью, – специфические галлюцинаторные образы гигантской змеи или ягуара и общий страх надвигающегося растворения эго. Оба могут быть представлены в связи с эндорфиновой реакцией как часть терапевтического воздействия. (…)

Субъективные переживания участников транса должны интерпретироваться при помощи гиперстрессовой теории [18]. Особенно ценны описания субъективного опыта аудиомоторных трансов тех из участников, которые имели научную подготовку в проведении наблюдений. Майя Дерен [3] представила великолепное описание повторяющейся одержимости в контексте гаитянского ритуала Вуду*, а Ларри Петерс [16] описал свои ощущения во время ранних стадий инициации в непальском шаманизме. Переполненность переживанием чувства расщепления личности отмечается обоими, но особенно М. Дерен [3, 233–246].

«Всемогущественное управление»

Иногда в условиях реального стресса и искусственно созданного гиперстресса испуганный индивид может внезапно пережить ощущение глубокого спокойствия. Этот скачок от ужаса к эйфории обычно связан с идеей сверхъестественного вмешательства (зависящей, возможно, от мировоззрения индивида), потому что успокоение возникает без видимых причин, подобно «богу из машины» (deus ex machina). Эту ответную реакцию на стресс я именую здесь «всемогущественным управлением». В той или иной форме оно есть универсальная черта шаманистского целительства.

Хорошо известен подобный феномен в некоторых функциональных психозах. В контексте жестких стрессовых жизненных условий ответной реакцией может быть дезинтеграция эго. Феноменология этих состояний. включает чувства паники, разрушения мира и потерю границ эго. Проверка реальности сильно ослаблена. В середине этого Gupterddmmerung появляется чувство откровения и самосовершенства, соединенное с иллюзией всемогущества эго, которое обосновывает веру психотика в то, что он – спаситель мира, а одержимого – что он истина в последней инстанции. С этой новой уверенностью в свое всемогущество он из сверхвозбудимого состояния может осуществить возврат к относительному спокойствию. (…)

Всемогущественное управление может также присутствовать в предсмертных переживаниях [14]. Обстоятельства сильной угрозы жизни, такие как возможность утонуть, казнь на электрическом стуле, несчастный случай и болезнь, порождают присутствие характерного изменения сознания (ИСС): возможны обзор сцен прошедшей жизни «как будто фильм в ускоренном темпе», чувство присутствия «защитника других» или чувство пассивной покорности смерти, сопровождающееся успокоением. Нойес [14] проследил 215 случаев предсмертных переживаний для изучения последующей направленности изменений. Он обнаружил ряд паттернов поведения, некоторые из которых могут быть интерпретированы как верования, возникшие из «всемогущественного управления»: чувство относительной неуязвимости; чувство особой значимости или судьбоносности; вера в получение благосклонности от Бога или судьбы; и укрепившаяся вера в продолжение существования после смерти [14, 235].

В то же время необходимо заметить… не все, испытавшие ИСС такого типа, отнесли их к сверхъестественному фактору. Оценка Ливингстоном своих «предсмертных» переживаний, приведенная выше, показывает, что у него было ИСС, но он не отнес его к божественному вмешательству. – он обобщил свое переживание и осмыслил его как телесный механизм, созданный «милосердным Создателем» как облегчение для животных, убиваемых плотоядными.

Спонтанные религиозные переживания, описанные Джеймсом [9], мы также должны рассматривать как примеры «всемогущественного управления». Эти же состояния часто присутствуют в условиях сильнейшего стресса [18]. Индивид попадает в «быстрое» экстатическое состояние с потерей границ эго, иногда с галлюцинациями, будучи уверен, что эти переживания содержат глубинную истину, и часто с верой, что это состояние – проявление божества. (…)

Ясно, что «всемогущественное управление» широко используется в психотерапевтических системах как способ внушения, изменения веры и подчинения себе страха. (…)

Начало аудиомоторных трансов характеризуется диким и возбужденным поведением. Впоследствии во многих терапевтических культах такое поведение переходит в спокойное русло появляющихся ритуально–специфических образцов поведения. «Всемогущественное управление» проявляется во внутреннем убеждении, что необъяснимый подъем, прилив спокойствия и силы представляют собой одержимость индивида сверхъестественными силами. (…) По отношению к религиозным переживаниям было показано, что они часто сопутствуют ощущению беспомощности и серьезной потере самоуважения. В таких условиях «всемогущественное управление» создает мимолетное чувство могущества, утверждающего самоуважение, что часто является результатом стабилизации эго. «Всемогущественное управление» может быть рассмотрено также в качестве психологического аналога гомеостатического физиологического механизма, функция которого не столько в сохранении жизни, сколько в сохранении чувства психологического благополучия (sense of well–being).

Гипотеза, состоящая в том, что «всемогущественное управление» проявляется при достижении критического уровня эндогенных эйфоратов, напрашивается сама собой. Как мы видели, совокупность событий, приводящая ко «всемогущественному управлению», обычно следующая:

1) ситуация реального стресса;

2) эта ситуация усилена имитациями во сне или психозе или иногда воздействием целителя;

3) в любом случае присутствует состояние чрезмерного сверхвозбуждения, которое, возможно, производит эндорфины или другие нейроэндокринные вещества в таких количествах, что испытывается беспрецедентное чувство космического умиротворения, интерпретируемое как результат вмешательства сверхъестественных сил.

Заключение и выводы

1. Исследование эндорфинов предполагает, что могут быть, по крайней мере, два типа эндогенного обезболивания: психологический механизм, проявляющийся в гипнозе и плацебо–эффекте, и эндорфиновая анестезия, демонстрируемая в акупунктуре и стимуляции через кожный покров.

2. Оба механизма могут участвовать в аудиомоторном типе трансов с биологическим механизмом, являющимся основой для психологического суггестивного механизма.

3. Акупунктурное обезболивание возникает как результат действия эндорфинов, продуцированных стимуляцией глубоких мускульных чувствительных окончаний.

4. Теория «борьбы или бегства» объясняет эволюционную ценность этого акупунктурного механизма. Обезболивание и эйфория, обеспечиваемые длительными двигательными усилиями, дают преимущество в борьбе за существование.

5. Анестезия и эйфория шаманистского транса могут быть результатом сходных механизмов, в которых: 1) энергичные танцы часто присутствуют в генезисе транса; 2) частое дрожание мускулов также является универсальной чертой.

6. Обезболивание и эйфория могут быть результатом чисто психологического стресса в отсутствии двигательной сверхактивности.

7. Сны представляют собой потенциальное средство для использования этой адаптивной системы. Это – «домашний театр», который может воспроизвести глубоко личностный «фильм», вызывающий любую воображаемую ситуацию гиперстресса с соответствующей нейроэндокринной реакцией.

8. Такие имитативные гиперстрессовые ситуации могут теоретически воспроизвести эйфорию, обезболивание и успокоение, необходимые спящему для лучшего совладания со стрессовой ситуацией в бодрствующем состоянии. Когда функционирование происходит адекватно, ужасные образы снов могут быть преданы забвению; в то же время допускаются позитивные нейроэндокринные реакции, оказывающие оздоровительный эффект.

9. Предписания сна ирокезов, иммитативно–гиперстрессовая фаза ритуального транса, психоделические состояния представляют примеры терапевтической активности, действующей сходным образом.

10. Некоторые индивиды реагируют на стрессовую ситуацию внезапным, беспричинным внутренним ощущением уверенности и спокойствия, которые обычно рассматриваются как результат божественного вмешательства. Такое «всемогущественное управление». – результат высокого уровня стресс–генерированных нейрогормонов*. (…)

Литература

1. Appenzeller O., StandeferJ., AppenzellerJ., Atkinson R. R. Neurology and Endurance Training: V. Endorphins // Neurology, 1980. – № 30. – P. 418–419.

2. Barber T. X. Experimental Hypnosis // Handbook of General Psychology / Ed. by B. B. Wolman. Englewood Cliffs (N. J.), 1973. – P. 942–963.

3. Deren M. The Voodoo Gods. – Frogmore, 1975.

4. ElliotsonJ. Numerous Cases of Surgical Operations without Pain in the Mesmeric State. – London, 1843.

5. Fraioli F., Moretti C., Poolucci D., Alicicco E., Cresenzi F., Fortunio G. Physical Exercise Stimulates Marked Concomitant Release of Beta–Endor–phin and Adrenocorticotropic Hormone (ACTH) in Peripheral Blood in Man // Experientia, 1980. – № 36. – P. 987–989.

6. Gill M. M., Brenman M. Hypnosis and Related States // Psychoanalytic Studies in Regression. – N. Y., 1959.

7. Harner M. The Way of the Shaman // A Guide to Power and Healing. – N. Y., 1980.

8. Hunter R., Macalpine I. Three Hundred Years of Psychiatry 1537–1860. – N. Y., 1963.

9. James W. The Varieties of Religious Experience. – N. Y., 1902.

10. Kensinger K. M. Banisteriopsis Usage Among the Peruvian Cashinahua. Hallucinogens and Shamanism / Ed. by M. J. Hamer. – London, 1973. – P. 9–14.

11. McGregor M., Becklake M. R. Acupuncture Anaesthesia. – Unpublished ms. (McGill University, Faculty of Medicine Archives), 1973.

12. Neher A. Auditory Driving Observed with Scalp Electrodes in Normal Subjects // EEG and Clinical Neurophysiology, 1961. – № 13. – P. 449–451.

13. Neher A. A Physiological Explanation of Unusual Behavior in Ceremonies Involving Drums // Human Biology, 1962. – № 34. – P. 151–160.

14. Noyes R. Attitude Changes Following Near–Death Experiences // Psychiatry, 1972. – № 43. – P. 234–242.

15. Perham M., Simmons J. African Discovery // An Anthology of Exploration. – London, 1952.

16. Peters L. Ecstasy and Healing in Nepal. – Malibu, 1981.

17. Prince R. H. Can the EEG be Used in the Study of Possession States? Trance and Possession States / Ed. by R. Prince. – Montreal, 1968. – P. 121–127.

18. Prince R. H. Exogenous and Endogenous–Factors in Psychotherapy: A Cross–Cultural View // Paper presented at conference on Cultural Conceptions of Mental Health and Therapy. – Honolulu (submitted for publication), 1980.

19. Rawcliffe D. H. Illusions and Delusions of the Supernatural and the Occult. – N. Y., 1959.

20. Rosen G. Madness in Society. – N. Y., 1969.

21. Walker S. S. Ceremonial Spirit Possession m Africa and Afro–America. – Leiden, 1972.

22. Wallace A. F. C. Dreams and the Wishes of the Soul: A Type of Psychoanalytic Theory among the Seventeenth Century Iroquois // American Anthropologist, 1958. – № 60. – P. 234–248.

23. Wolberg L. R. Hypnotherapy // American Handbook of Psychiatry / D. X. Freedman, J. E. Dyrud (Eds.). – V. 5. – N. Y., 1975. – P. 235–253.