Словарь урока

Кафедральный храм — церковь, в которой ведет празднич­ную службу глава местной церкви (архиепископ, митрополит, патриарх).

Канонизация — провозглашение церковью святым того или иного человека. Точнее — внесение в списки святых лица, до­стигшего вечного блаженства и прославленного Богом путем особых знамений.

Общежительские монастыри, киновии — монастыри, осно­ванные на уставе греческого Студийского монастыря, в кото-

ром монахи не имели своей собственности и жили вместе. По­мимо этого типа монастырей существовали скиты анахоре­тов (отшельников), каждый из которых имел свой кров, а также келлиотские или особножительские монастыри, где мо­нахи имели некоторую личную собственность (книги, одежду и т. п.).

Цивилизационный вариант—1. Новгородская республика

Вспомните: какие свободные города-государства известны в исто­рии? Какую роль в истории человечества они сыграли?

От элементов демократии к боярской олигархии. Совершен­но особый путь в период государственной раздробленности прошел Новгород. Если на основной территории страны в это время закладывались основы авторитарной государственной власти, то в Новгороде возобладали тенденции к демократии. Там сложилась другая политическая культура, другие цен­ностные ориентации населения, отличные от традиции силь­ной центральной власти и коллективных ценностей Москов­ской Руси.

Период ослабления централизованной власти в Западной Европе также создал условия для возникновения республи­канского строя в городах, таких, как города немецкого ган­зейского союза или Венеция. Предпосылкой была относитель­ная безопасность Европы от нападений кочевников. Благода­ря этому распад единого государства не приводил там, как на Руси, к порабощению народа. Сходные обстоятельства сложи­лись в XIII—XV вв. на северо-западе Руси, защищенном кня­жествами юга и центра страны от прямого удара захватчиков. Это позволило сформироваться в Новгороде особому варианту развития российской цивилизации.

По своим масштабам новгородская земля в XIII — XV вв.— большое государство, способное соперничать по тер­ритории с любым из королевств Европы. Через владения Нов­города обеспечивался выход к Балтийскому морю по Неве и к Белому по Северной Двине. На юге его земли доходили до Волоколамска, Великих Лук и Торжка. На северо-востоке они включали Урал. На этой территории возникли крупные горо­да: Псков, Вологда, Вятка и другие. В отличие от южных и центральных княжеств, Новгород был повернут лицом к Ев­ропе, защищал рубежи Руси от агрессии немецких и шведских феодалов. В 1142—1446 гг. Новгород 26 раз воевал

со Швецией, 11 раз — с Ливонским орденом, 14 раз — с Лит­вой и 5 раз — с Норвегией.

К XIII в. в Новгороде существовала богатая политическая и правовая традиция. Еще в начале XI в., княжа в этом горо­де, Ярослав Мудрый отказался платить дань Киеву и тем по­ложил начало независимости Новгорода. Ярослав же в 1017 г. за помощь новгородцев в освобождении Киева от поля­ков и князя-братоубийцы Святополка даровал Новгороду осо­бые грамоты, ставшие юридическим основанием независимо­сти. Впоследствии в течение многих столетий все князья, ко­торых приглашал Новгород, давали клятвы на этих грамотах, обязуясь не нарушать вольности новгородцев. Значение Ярославовых грамот было настолько велико, что, когда в XV в. Новгород был покорен Московским государством, они не только были уничтожены, но из летописей были изъяты всякие упоминания о них. Конечно, в условиях постоянных войн Новгород не мог обходиться без князя как военачальни­ка. Но новгородцы неизменно требовали, чтобы их будущий князь проникся интересами города, привык уважать его сво­боды.

Падение значения торгового пути «из варяг в греки», подо­рвавшее влияние Киева, почти не сказалось на процветании Новгорода. Изменилось лишь направление движения товаров: главным стал вывоз пушнины с северо-востока в Европу. Нов­город стал наследником богатств Великой Перми на Урале, и закамское серебро, как и русские меха, было известно по всей Европе. В Новгороде бывали купцы не только из Герма­нии, Дании, Швеции, но и из далекой Италии. Сами новго­родцы вели морскую торговлю в Балтийском море, ввозя из-за границы сукно, железо, соль, хлеб, лошадей, предметы роскоши. Другим важным направлением торговли была торгов­ля по Волге и Каспийскому морю с государствами арабского мира.

Вместе с тем надо отметить, что у новгородцев торговля со­четалась с разбойными нападениями на купцов и поволжские города. Из-за неразвитости земледелия в летнее время, когда охота за пушным зверем не велась, в новгородской земле вы­свобождалось много сильных и смелых людей — охотников. Они-то и становились ушкуйниками — разбойниками. Кара­ваны ушкуйников насчитывали до 200 ладей с 1,5—2 тыс. воинов. Они грабили Нижний Новгород, Кострому, Казань. Все это напоминало хозяйство и быт викингов — соседей нов­городской земли.

Ослабление Киева помогло органам городского самоуправ­ления взять верх над княжеской властью. В 1136 г. в Новгоро­де произошло народное восстание, закончившееся смещением князя и ограничением его прав, закреплением власти за изби­равшимися на вече посадником, епископом и тысяцким.

Новгородцы провозгласили «вольность в князьях», т. е. они могли назначать и смещать князя по своему желанию. По осо­бому договору, «ряду», князья были лишены права раздавать волости, владеть собственностью на территории новгородской земли, судить жителей Новгорода, давать особые преимуще­ства (иммунитеты), торговать со странами Европы помимо новгородцев, даже охотиться вне определенной зоны поблизо­сти от города. Были ограничены доходы князей. Наконец, как это бывало и в Европе, княжеский двор был выселен из горо­да на Рюриково городище, чтобы нельзя было захватить власть в Новгороде военной силой. К князю стали обращаться «господин», а не «государь». Последний, как считали новго­родцы, бывает только у холопов.

С другой стороны, значительно увеличивалась власть го­родского веча, на котором были представлены все семьи горо­да, а также пригороды и волости, т. е. подчиненные города и земли. Формально вечу принадлежала теперь вся власть в городе. Именно оно призывало князя и смещало его. На нем выбирались градоначальник — «посадник» и «тысяцкий», ру­ководитель военной «тысяцкой» организации. Это означало введение в Новгороде демократического, республиканского го­сударственного устройства, роднившего его с западноевропей­скими свободными городами. Основной ценностью новгород­цев стала теперь не верность князю или другому феодалу, а преданность городской общине — господину Великому Новго­роду.

Однако в отличие от средневековых европейских городов, выбиравших в городской совет и городской суд представите­лей населения, дававших присягу на верность городу, демо­кратический вечевой строй в Новгороде до конца существова­ния республики был архаичным и неоформленным. Не суще­ствовало систем подсчета голосов на вече, победа той или иной группы определялась «на слух». Не были защищены права меньшинства, а значит, и трудно было добиться ком­промисса. Часто оставшиеся в меньшинстве уходили с веча и собирали свое собственное вече в одном из районов города. Это приводило к тому, что частыми являлись столкновения между группами граждан, сопровождавшиеся насилием, гра­бежами и поджогами. Демократия зачастую перерастала в анархию.

Неспособность новгородцев создать представительные ор­ганы управления привела к тому, что власть все более перехо­дила в руки боярской олигархии, нескольких наиболее бога­тых семей. Формально все граждане считались равными. Жизнь, здоровье, свобода, честь, имущество всех новгородцев охранялись судом одинаково. В XV в. впервые в России был законодательно зафиксирован принцип равенства перед зако­ном: «Судити всех ровно, как боярина, так и житьего (богато-

го) и молодчего (бедного) человека». Но фактически бояре благодаря подкупу бедняков часто могли управлять вечем, навязывать ему выгодные им решения. Являясь зародышем гражданского общества на Русской земле, Новгород так и не смог стать, подобно современным ему городам Запада, осно­вой развития буржуазного общества и культуры.

Наибольшие политические выгоды от освобождения Новго­рода из-под власти князей получила местная светская и ду­ховная знать, прежде всего новгородский епископ (с 1168 г.— архиепископ). Он стоял во главе органа исполнительной вла­сти Новгорода — Совета господ. После выселения князя за го­род, на Рюриково городище, архиепископ стал полновласт­ным хозяином новгородского кремля — Детинца и собора свя­той Софии, построенного как княжеская церковь. В его руках находилась городская казна. Он ведал внешней политикой Новгорода, имел право суда, наблюдения над мерами весов, длины, объема при торговле. Новое положение архиепископа означало не только ослабление его связей с высшей церковной иерархией страны, но и некоторое расхождение с системой ценностей православной культуры. Ведь согласно ей церковь и церковные священнослужители не могли претендовать на особую политическую роль, а должны были находиться под покровительством светской — императорской или великокня­жеской — государственной власти. Положение новгородского архиепископа сближало его с верхами западноевропейской католической церкви, претендовавшими на свою долю поли­тической власти и часто игравшими такую же роль в европей­ских городах.

Для архиепископа был построен двор, подобный княжеско­му. Он был окружен крепостными стенами и башнями. У ар­хиепископа было свое войско и множество слуг, объединен­ных в артели, так называемые дружины, в которые входили строители, иконописцы, переписчики книг и другие ремеслен­ники. Боевой клич новгородского войска: «Постоим за Нов­город и святую Софию» — отражал уникальное соединение идей демократии и православия.

Велика была роль архиепископа как посредника из-за мно­жества конфликтов, раздиравших новгородское общество. Ни один русский город не имел столь сложной, полной внутрен­них столкновений истории, как Новгород. Это было связано как с издержками республиканского строя, так и с противоре­чиями внутри местных общин, «концов» и «улиц», составляв­ших Новгород. Особенно важное значение имели «кончан-ские» организации боярства, созданные в пяти «концах» горо­да — Неревском, Людином, Славенском и других. Эти ♦концы» были связаны с «пятинами», крупными регионами новгородской земли, где бояре каждого из «концов» имели свою собственность. Огромная территория и большое удаление

«пятин» друг от друга определяли различные интересы каж­дой из организаций боярства, боровшихся за должность посадника и тысяцкого. Борьба «концов» и «улиц» часто выливалась в столкновения населения Софийской и Торговой сторон Новгорода, разделенных рекой Волхов. Обычным местом столкновений служил мост через Волхов, по преда­нию, проклятый сверженным идолом Перуна. Бояре использо­вали недовольство и восстания низов для борьбы со своими политическими соперниками.

Попытки узурпировать власть со стороны князя, посадни­ка или архиепископа обычно кончались их смещением. Часты были восстания бедных новгородцев против богатых. Внут­ренние противоречия расшатывали общественное устройство.

Важнейшим фактором развития политического строя Нов­города в XIII—XIV вв. было установление на Руси монголо-татарского ига. Хотя Новгород не был разгромлен захватчи­ками, необходимость создания крепкого тыла в борьбе с ними и сопротивления агрессии с Запада заставила новгородцев от­ступить от принципа «вольности в князьях». В XIII в. Новго­род был вынужден признать верховный суверенитет влади­мирского великого князя. Вместе с тем значение местного князя все более сводилось к роли военачальника. Нарушить эту тенденцию могло лишь появление в Новгороде такого го­сударственного деятеля, как князь Александр Невский.

Особый интерес представляют купеческие" корпорации Новгорода, «артели». Они делились в соответствии со специа­лизацией купцов по районам торговли (купцы заморские, купцы низовские, т. е. поволжские) или по предметам торгов­ли (суконники, рыбные, хлебные). Каждое такое товарище­ство приобретало покровительство какой-либо церкви и свято­го патрона. При вступлении в артель купец жертвовал в ее казну значительную сумму (в XII в. 30 гривен серебра) и не­сколько меньшую — на церковь святого-покровителя. После этого купец становился пожизненным и потомственным чле­ном товарищества. Товары корпорации хранились обычно в церкви ее святого-покровителя. В церкви же хранились лари с книгами, в которые записывались торговые сделки.

Новгород и Европа. В XIII—XIV вв. расширяются свя­зи Новгорода и немецкого союза торговых городов Ганза, во главе которого стоял город Любек. Новгород стал чле­ном Ганзы, однако полных прав не получил. В Новгоро­де были Немецкий двор и посольство Ганзы, защищавшее интересы всех иностранцев, которые, в сущности, заключа­лись в поддержании высоких цен на европейские товары: соль, металлы, краски, сукна, вина. В ответ на это рус­ские купцы стали создавать свои корпорации для установле­ния цен на товары Новгорода: меха, сало, лен, коноплю, пеньку.

Отношения строились, с одной стороны, на противостоя­нии немцев и русских, а с другой — на уважении взаимных прав. Так, например, немцы не разрешали своим ганзейцам давать ссуды русским или учиться их языку. Но русский или немецкий купец на чужой земле не мог быть арестован за фи­нансовую несостоятельность. Немцев привлекала дешевизна товаров и честность новгородских купцов. Вместе с тем они стремились вытеснить новгородцев с Балтики, ликвидировать морскую торговлю Новгорода. До конца XV в., когда Новго­род был подчинен Москвой, торговля между Новгородом и Ганзой основывалась на началах взаимности, уважения интере­сов друг друга. Контрастом этому стала политика Ивана III, конфисковавшего товары немецких купцов и прекратив­шего деятельность Немецкого двора.

Новгородская республика имела менее благоприятные условия и более архаичные политические начала, чем евро­пейские свободные города. Некоторые черты все же сближают их. Это: самоопределение города по отношению к князю; го­родской совет; внутригородские общины со своими органами управления. Однако социальная структура Новгорода была менее развитой. Большую роль в ней играло боярство. В то же время организации купцов и ремесленников были относитель­но слабыми и плохо представляли свои корпоративные и со­словные интересы. Артели купцов и ремесленников представ­ляли их перед лицом иностранцев, а не внутри страны. Поэто­му политический строй Новгорода заметно отличался от западноевропейских городов. Это: архаичный характер веча; осуществление политической власти не купечеством и ремес­ленниками, а крупными землевладельцами, боярами; недо­статочность четких правовых оснований деятельности Совета господ, неопределенность его состава; отсутствие юридиче­ски разработанного понятия городского гражданства и связанных с ним индивидуальных свобод.

Устойчивость городской демократии на Западе покоилась на двух основаниях: широкой социальной базе и невозможно­сти для центральной власти, боровшейся против своеволия феодалов, обойтись без помощи городов. В истории Новгорода этих факторов не было. С ростом власти боярства власть и на­род все более противопоставлялись друг другу. К XV в. бояре фактически узурпировали права народного веча. Все вопросы жизни города решались на совещаниях боярства «концов» го­рода. Иностранные дела, высший суд, жалование грамот на земли и воды, общественное строительство, выборы должност­ных лиц, распоряжение военными действиями — всем этим теперь заправляли триста «золотых поясов». Правда, в Новго­роде и боярство занималось предпринимательством, в частно­сти, в его руках находился ростовщический капитал. Но при этом сталкивались интересы бояр и купечества. Ситуация еще