Долго и счастливо. 1 page

НАЗВАНИЕ: Долго и счастливо
АВТОР: Litta
ЖАНРЫ: для меня AU (ибо J2 всегда AU), местами флафф, местами легкий ангст, а вообще драма и deathfic
ПАРЫ: J2
РЕЙТИНГ: даже до NC-17 дойдем
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: много было разговоров на тему "можно ли писать такое в РПС про реальных людей", но для меня герои фика всегда нереальные и к жизни все написанное не имеет никакого отношения кроме вдохновения и внешних прототипов. К тому же – никаких точных дат и предсказаний. Хотя к тапочкам готова. (на всякий случай спряталась в окопе)
ДИСКЛЕЙМЕР: Джаред и Дженсен принадлежат сами себе. Здешние Джей и Джен – мои. Не отдам.

***

- Дженсен…. Джееееен, - Джаред, высунув от старания язык, медленно и со вкусом водил по скуле Эклза выдернутым из чучела совы перышком. К слову, они оба эту сову не любили, но подарок есть подарок, поэтому сова жила на своем законном и, честно говоря, неприметном месте. Зато из нее можно было дергать перья и злить Джена. Зачем, спросите вы, Джареду злить друга с утра? Да затем, что тот все равно по утрам был жуткой букой, а так, по крайней мере, можно было посмеяться над чихающим и фыркающим Эклзом.

Джаред даже дышать перестал, увлекшись делом. Дженсен забавно морщил нос, что-то бормотал и слегка потряхивал головой, все еще находясь в полудреме. Джей решил, что хватит с него развлечения, и пощекотал перышком у Джена в носу. Дальше все пошло по расписанию: Джен громко чихнул, выругался, опять чихнул, хмуро посмотрел на ржущего Джареда и со стоном упал лицом в подушку.

- Ну, чего тебе надо, Джей? Отвали от меня, я еще поспать хочу.

- Мне скучно, - уже привычно тянет Падалеки. – Джен, ну ты же уже проснулся, ну вставай…. Умоешься, я пока завтрак приготовлю.

Дженсен обзывает друга сволочью и уродом, но покорно встает и ползет в ванную, чихая в третий раз. Джаред смеется и торопится на кухню, чтобы заварить Дженсену свежий чай, который тот терпеть не может. Вот сейчас явится и потребует кофе, который Джей ему, конечно, не нальет. Обойдется.

Когда Дженсен появляется на кухне, Джаред сует ему под нос тарелку с тостами и чашку ароматного чая с какой-то травой. Как и ожидалось, Джен кривится и бурчит.

- Черт, Джей, ты мне в наказание достался? Можешь хоть раз утром налить мне чертов кофе?

- Тебе нельзя, и ты прекрасно это знаешь. Доктор Ринг строго запретил пить кофе, так что лучше привыкай к чаю.

- Я с тобой с ума сойду, - жалобно стонет Эклз. Но чай все-таки пьет, а Джаред украдкой за ним наблюдает.

Ему знакома каждая морщинка на этом лице. Наверное, потому что это – первое, что он видит каждое утро. А еще потому, что смотреть на Джена приятно. Может, он напоминает о молодости, обо всех их глупостях и безумствах, обо всем плохом и хорошем. Может, он просто что-то настолько родное и теплое, что без этого и жизни своей уже не представишь. Может, Джаред привык смотреть. Да и потом – это же Эклз! Им стоит любоваться, сколько бы лет ему ни было: десять, двадцать, тридцать или шестьдесят….

Вероятно, они действительно стали напоминать супружескую пару. Немудрено за такой долгий срок. Джареда это не беспокоило, даже, пожалуй, чем-то льстило и было приятно. Да и потом, они уже давно были семьей….

Дженсен и Джаред жили под одной крышей почти десять лет. Они съехались сразу после того, как у Джена случился первый удар. Съехались бы раньше, но уговорить Эклза на такой шаг оказалось ой как непросто….

***

- Так, я говорила с Энтони… то есть с доктором Ринг, - поправляется Мэган, натолкнувшись на хмурый взгляд Джена. – Он сказал, что тебя можно будет выписать через пару дней…

- Боже, наконец-то! – перебивает ее Дженсен, откидываясь на подушку.

- …и мы тебя заберем, - продолжает Мэг. – Думаю, немного переоборудуем комнату для гостей и…

- Стоп, стоп, стоп! – Эклз поднимает руки, чтобы привлечь к себе внимание. – Что значит «переоборудуем комнату»? Я еду домой сразу же, как только выберусь отсюда.

Мэган приподнимает бровь, с недоверием глядя на Дженсена.

- Пап, ты шутишь? Думаешь, после того, что ты учудил, мы тебя одного оставим? За тобой нужно присматривать, да и помощь тебе не помешает.

Джен скрещивает руки на груди и копирует в точности выражение лица дочери.

- Во-первых, это всего лишь гребаный сердечный приступ, после которого я инвалидом не стал. Во-вторых, я прекрасно могу о себе позаботиться. В-третьих, у тебя своя жизнь, и я в нее лезть не собираюсь. В-четвертых, жизнь есть и у меня, так что… - Эклз разводит руками, считая разговор законченным.

- Во-первых, сердечный приступ, пап, это не игрушки. Во-вторых, ты, конечно, можешь о себе позаботиться, но должен быть кто-нибудь рядом, чтоб за тобой присмотреть, и доктор с этим согласен. В-третьих, в моей жизни вполне найдется место для отца, и ты сам это прекрасно понимаешь. В-четвертых, твою жизнь никто не отменяет, можешь даже подружек приводить – я слова не скажу!

Рик тут же принимается усиленно чесать нос, пряча улыбку. Дэвид пытается замаскировать смех под кашлем, и Джейк решает вмешаться.

- Пап, Мэг права. Если тебе неудобно у нее, можешь остановиться у нас, мы с Молли будем очень тебе рады…

- Да, если что, мы тоже с удовольствием, - неожиданно добавляет вмиг посерьезневший Рик, а Дэйв просто кивает. Джаред чувствует прилив гордости за сыновей и переводит взгляд на вытянувшееся лицо друга. У Дженсена такое лицо, будто его на расстрел ведут.

- Вы что, с ума посходили? Мне шестьдесят один год! У меня жуткий характер, куча дурацких привычек, а вы только жизнь свою строить начинаете!

- Это не обсуждается, - перебивает Мэг. - Папа, это серьезно, мы все равно не отстанем! Так что выбирай…

- У меня идея, - Джаред с трудом сдерживается, чтобы не рассмеяться, перехватив исполненный надежды взгляд Эклза. – Дженсен прав, у вас своих дел полно, к тому же вы ведь не всегда дома бываете, а за ним теперь постоянно следить нужно…

Джен закатывает глаза, а Джейк добавляет.

- Я думал о сиделке, но меня такой вариант не устраивает.

- Сиделка?! – Дженсен взревел так, что Джаред вздрогнул от неожиданности. – Вы издеваетесь?!

- Эй, спокойно, я не это имел в виду! – трясет головой Падалеки. – Я хотел предложить, чтобы мы с Дженом съехались. В общем-то, опыт совместного проживания у нас есть, совместного развлечения – тоже, так что мы справимся. Я за ним присмотрю – обещаю. Ну, как?

Пару минут в палате царит тишина. Мэган покусывает нижнюю губу, потом решительно кивает.

- Неплохая идея, пожалуй. Пап, ты согласен?

Дженсен обреченно вздыхает.

- Вы хотите моей смерти? Тогда отлично, буду жить с Падалеки….

- И вовсе не смешно! Пап, соглашайся….

- Эй, Дженни, обещаю хорошо себя вести, - Джаред присаживается на край кровати, заискивающе смотрит Эклзу в глаза и пускает в ход тот самый аргумент, который просто обязан сработать. – Мне будет теперь не так скучно…. Пожалуйста.

- Я еще об этом пожалею, - бормочет Джен, но все же соглашается.

Хотя Джаред понимает, что это согласие еще ничего не значит.

После выписки они отвозят Дженсена домой. Все вместе. Эклз ворчит, что эскорт ему не нужен – он вообще с годами становится настоящим ворчуном – и пытается как можно быстрее всех спровадить восвояси. Джаред безмерно счастлив, что дочь у Джена выросла жутко упрямой, и с легким сердцем оставляет друга ей на растерзание. Они решают, что жить будут у Джея, потому что квартира побольше и район почище, и дают Эклзу два дня на сборы. Два дня превращаются в две недели, в течение которых Дженсен проявляет чудеса изобретательности, чтобы оттянуть переезд на неопределенный срок. В конце концов, ранним июльским утром, Джаред стоит на пороге Дженовой квартиры с тремя чемоданами и глупо улыбается. Джен что-то недовольно бубнит себе под нос, но все-таки помогает другу разместиться и вечером готовит замечательный ужин. Когда около полуночи они смотрят телевизор в гостиной, Джаред вдруг понимает, что Дженсену просто не хотелось срываться с насиженного места. Он вообще не слишком хорошо переносил перемены. Что же касается Падалеки, то он и так часто торчал у Эклза и тот факт, что теперь в этой квартире были не только его зубная щетка, пара рубашек и любимая чашечка, но и бритва, боксеры, подушка и даже альбом с фотографиями, не говоря обо всем остальном, нисколько его не беспокоил. Зато удобно.

Вот так и выходит, что после почти тридцати лет дружбы, мелких ссор и настоящей поддержки, совместных и самостоятельных съемок, после «Сверхъестественного» и глупых сплетен, после пережитых встреч и расставаний, имея за плечами опыт браков и разводов, а еще четверых детей на двоих, Дженсен Эклз и Джаред Падалеки начинают жить вместе.

«Как два дурака», - ворчит Джен, а Джаред только смеется.

***

И вот, спустя сколько-то там лет (Джаред никогда точностью в цифрах не отличался), они сидят на кухне, хмурый Дженсен пьет чай и хрустит тостами, а Джаред краем глаза за ним наблюдает. Сам Падалеки поел уже давно, почти сразу как встал.

У них были разные привычки и повадки. Еще на съемках «Сверхъестественного» стало понятно, что Эклз – сова, в отличие от своего «братишки». С годами эти черты заострились, словно постарели вместе с хозяевами: Джаред мог проспать максимум до восьми, проваляться – до девяти, проскучать – до десяти…. Еще полчаса он усиленно грыз ногти, играл с Бэки, маялся от скуки и потом полз будить Дженсена. Тот, мечтающий проспать минимум до двенадцати, долго сопротивлялся, но Джей разработал никогда не подводившую его тактику – бой перышком – и каждое утро одерживал убедительную победу. Правда, после этого Джен ворчал. Он вообще становился все ворчливее с каждым годом, только вот Падалеки, по причине совместного проживания, не замечал разительных изменений и был готов терпеть Эклза в любом виде, даже раздраженном. Тем более что Дженсен быстро успокаивался.

Вот и сейчас, дожевав тосты, он потянулся, укоризненно зевнул (не спрашивайте, как это возможно, - у него получалось) и вылез из-за стола. За этим, как правило, следовал один из любимейших моментов дня для Джареда, а точнее – Дженово «спасибо».

Эклз вроде бы проходит мимо Джея, но все-таки останавливается, одной рукой обнимает друга за плечи, кладет подбородок ему на макушку и просто говорит:

- Спасибо.

А потом уходит.

Джаред тупо улыбается сам себе и потихоньку убирает со стола.

Через десять минут Джаред возится в прихожей, пытаясь вспомнить, куда он подевал поводок Бэки. Единственное (ну, почти), что его злит в надвигающейся старости, это короткая память. Дженсену в этом плане повезло больше – он вообще, кажется, ничего не забывает….

Хм, а может, наоборот не повезло….

- Потерял? – интересуется Эклз, протягивая другу поводок. Бэки радостно крутится у него в ногах.

- Спасибо, - радостно восклицает Джей, потом нерешительно смотрит на Джена. Это еще один их ежедневный ритуал, от которого оба не устали. Джаред, скромно потупив глазки, просит Джена прогуляться с ним и с собачкой, тот упирается, упирается, упирается, но все-таки идет.

Вот, Эклз закатывает глаза и вопрошает.

- Ну почему бы этому болвану не погулять с собакой утром, чтобы я мог отоспаться, а уже потом поить меня этим жутким чаем?

- Потому что мне одному скучно, - Джаред ухмыляется и надевает на Бэки ошейник.

Они вместе выходят из дома, направляются к парку. Там Джей спускает Бэки с поводка, усаживается на скамейку и ждет, пока Дженсен, все еще иногда зевающий, не плюхнется рядом. Они молчат или лениво перебрасываются ничего не значащими фразами о погоде, последних новостях или ценах на нефть. Бэки носится вокруг, иногда притаскивает чьи-то мячики, за которыми обязательно приходят хозяева, а Джен и Джей наперебой извиняются.

***

Бэки притащил домой Джаред. Погода была просто ужасная, весь день лил дождь, гром грохотал так, что чуть ли уши не закладывало, и все добропорядочные граждане сидели дома. Все, кроме Падалеки, которому зачем-то позарез понадобилось в магазин. Однако вернулся он оттуда не только с покупками, но и со щенком подмышкой.

- Это что? – Дженсен тычет пальцем в мокрый дрожащий комочек у друга в руках.

- Это…. Ай, черт, Джен, ну помоги, - бормочет Джаред, едва не роняя пакеты с продуктами.

- Господи, чего ты там набрал? – Джен подхватывает пакеты и тащит на кухню.

- Все самое необходимое, - кричит Джаред ему вслед, а потом стаскивает куртку, при этом не отпуская щенка, сиротливо прижавшегося к его груди. – Сейчас, сейчас, малыш, мы тебя выкупаем.

Разумеется, Дженсен не может остаться в стороне. Он быстро изучает покупки Джареда, понимает, что все это – собачий корм, игрушки для собак, собачий шампунь, еще какие-то мелочи, которых набралась целая куча, и торопится к Падалеки. Дружную компанию он обнаруживает в ванной и тут же возмущается.

- Джей, какого черта ты делаешь?

- Мою щенка, - отзывается Джаред, с увлечением отмывающий собаку. – Не похоже?

- Ты весь мокрый, - каким-то странным тоном сообщает Дженсен, легонько касаясь его руки.

- Не заметил, - Джаред с удивлением себя оглядывает. – Наверное, промок, пока его вытаскивал…

- Вытаскивал? Откуда? Так, ладно, это потом. Сейчас ты немедленно переодеваешься в сухую одежду, а я согрею тебе кофе…

- У нас нет кофе, я купил чай.

- Боже, ладно, чай.

- А как же малыш? – Джей жалобно смотрит на друга, тому остается только головой покачать.

- Ему легче не станет, если ты простудишься. Давай, марш переодеваться…. Все, все, не смотри на меня так! Я за ним присмотрю, обещаю, только переоденься, наконец!

Падалеки благодарно улыбается и сбегает в спальню. Дженсен справедливо полагает, что такая расторопность вызвана острым нежеланием оставлять щенка на попечение Дженсена.

- Ладно, приятель, хватит плескаться. Пойдем, сообразим чего-нибудь поесть.

Щенок серьезно смотрит на Эклза, а потом тихонько тявкает и принимается размахивать хвостом. В этот момент Дженсен понимает, что они подружатся.

- Вот влип, - бормочет он себе под нос.

После этого следует трогательная история спасения щенка с автобусной остановки, выяснение, какого пола этот щенок, споров на тему «она остается» и в результате – выбор имени для домашнего питомца. Уже ночью, когда Падалеки, проворочавшись на своей кровати, сдается и ползет к Дженсену (ну, да, он любит спать не один, а Джен такой теплый и не пинается), Эклз осторожно спрашивает.

- Джей, ты уверен в этом?

- В чем?

- В том, что хочешь оставить ее?

Джаред молчит, пялится в потолок. Вздыхает.

- Слушай, я понял, ты не очень рад появлению собаки в доме и…. Ну, если это такая проблема…. В общем, если ты хочешь, я могу ее увезти….

Приходит очередь Дженсена вздохнуть.

- Джей, дело не в том, что я не хочу…. Я собак люблю, если ты не заметил. Просто…. Я помню, как ты переживал из-за Херли и Сэди и потом, когда Дэвид захотел завести щенка, ты был против…. Может, не стоит?

Джаред трется носом о плечо друга – чешется! – и поясняет.

- Я хочу собаку, Джен. На самом деле. После Сэди и Херли было трудно, признаю. Дэвид тогда был маловат для собаки, я хотел подождать. Но у Рика проявилась аллергия на шерсть, и – сам понимаешь. Потом было как-то не до того…. А сейчас…. Знаешь, выбор собаки – это как выбор спутника, - Джен усмехается и получает несильный толчок в бок. – Это важно – подобрать себе щенка, своего щенка. Он как ребенок, ты всегда, всю его жизнь, будешь за него в ответе. Если вы окажетесь друг другу чужими, то просто промучаетесь вместе…

- Ты говоришь, как о свадьбе, - Джен улыбается в темноте, и Джаред кивает.

- Что-то вроде того. Но я вот что хотел сказать. Когда сегодня заметил ее мордашку, внутри сразу что-то кольнуло. Как будто мы родные, понимаешь? Я уже не представляю, как смогу ее кому-то отдать….

- Ты мне пять минут назад предлагал, если я захочу….

Джаред смеется, снова трется носом о его плечо. А захотелось!

- Ну, ты, конечно, старый упрямец со скверным характером, но я пока тебя больше люблю.

- Пока?

- Спокойной ночи, Джен.

- Спокойной ночи. И мы ее оставим, я не против.

Дженсен закрывает глаза, чувствуя, как Джей возится рядом, устраиваясь поудобнее, и слышит тихое «спасибо».

***

- Что будешь делать?

Они вернулись домой, Бэки по своему обыкновению улеглась спать, Дженсен сел за тол и принялся копаться в здоровом пакете. Был выходной, и Джаред не планировал ничего особенного. Так, еще один день с Дженсеном Россом Эклзом.

- Почитаю рассказы, - пробубнил Джен, уже погруженный в свои мысли.

- А мне можно?

Джей знал, что друг согласиться. Он всегда разрешал Джареду читать работы своих студентов.

У Джена была своя актерская школа. Небольшая, но и немаленькая. Он сам давал уроки по понедельникам, средам и пятницам. Иногда они собирались и на внеклассные встречи, в которых с удовольствием принимал участие и Джей. Это мог быть и поход в театр, и поход в кино, и просто пикник или дружеская игра в футбол…. Но самым любимым и неизменным штрихом в этих встречах были беседы – неторопливые, вдумчивые и в то же время оживленные, спорные, вдохновляющие. В эти моменты Дженсен становился точно лет на двадцать моложе, спорил, острил, играл, а Джаред… Джаред просто любовался другом.

Разумеется, как и во всех школах, классах и кружках ученики получали домашние задания. Каждые три месяца Джен задавал студентам написать небольшой рассказ или повесть. Ну, что-то в этом духе. Оценки он не выставлял, если работа была слабой. Начинающие, как правило, приносили откровенно слабые вещи, Джей потихоньку смеялся над «пробой пера». Зато следующие попытки оказывались более удачными. А потом становились все лучше и лучше. Дженсен улыбался, когда видел явный прогресс, заставлял Джея почитать особенно понравившиеся кусочки, хотя тот потом все равно прочитывал все целиком. Он бы ни за что не признался, но в такие минуты просто безумно гордился Дженсеном, как будто он был его мамочкой…кхм, точнее, папочкой. Если бы не Джен, эти ребята не раскрыли бы свои таланты….

Эклз отстраненно кивнул, вручил Падалеки кипу рассказов – примерно половину – и уселся на диван, подложив подушку под голову. Джаред пристроился там же, вытянул ноги и сложил их на друга. Тот то ли не заметил, погрузившись в чтение, то ли позволил Джею эту маленькую шалость….

Нет, все-таки первое будет ближе к истине.

Потому что парнем «Мистер прикосновение» всегда был Джаред. Прикосновение для Джея как признание, обряд инициации. Это как утверждение «мы с тобой одной крови», да и как сказать по-другому «я тебя люблю», чтобы не спугнуть? Джаред умел только так.

Он любил хватать всех – родных, друзей, знакомых и малознакомых (впрочем, даже незнакомых) за всякие, порой неожиданные, места. Он хлопал по плечам, по коленкам, дергал за руки, обнимал, наскакивал, карабкался, терся, чесался…. Обычно, к этому постепенно привыкали. Вон, Дженсена и то приучил. Тот поначалу уворачивался, почему-то смущался, цепенел даже, ели Джаред оказывался слишком близко. Виновата была его природная стеснительность и хорошее воспитание. Нет, он, конечно, друга ценил и любил и понимал, что в выражении собственных чувств нет ничего плохого, но не на людях же, в конце концов? Джаред дрых у него на плече в машине, когда они ездили на съемки, обнимал его и чмокал в затылок, когда выпивал в тесной компании, и Джен позволял, шутил что-нибудь в ответ или сам «распускал руки». Это было забавно и приятно – допускать кого-то до себя. Близко. Еще ближе.

И все-таки порой Джаред передергивал. И отстранялся.

С тех пор, как они стали жить под одной крышей, Джей вроде как получил «доступ к телу». Однако с тех пор, как Дженсен начал стареть, он этот доступ ограничил. В чужом присутствии. А Джею было мало.

Он сам понимал, что это детство какое-то, что он ведет себя как ребенок, которому когда-то недодали ласки, или как щенок, скучающий по человеческому теплу, но ничего не мог с собой поделать. Говорят, что старики – те же дети. Временами Падалеки думал, что он никогда не переставал быть ребенком. Просто сейчас ему это снова было разрешено. Он ластился к Дженсену, складывал на него то руки, то ноги, то голову, залезал в кровать по ночам, если не мог уснуть или просто хотел, хлопал по плечам, обнимал, щекотал – в общем, прикасался, когда и как было возможно, не отдавая часто себе в этом отчета.

Джен изредка ворчал на него за это, но Джаред успокаивал себя тем, что друг его все равно любит и, может быть, это все ему тоже приятно…. Хотя обычно он никак этого не показывал. И, возможно, Падалеки стоило бы засомневаться и отстать, но Дженсен каждое утро обнимал его одной рукой и шептал «спасибо», а значит, все у них было в порядке. Правда, Джею бы хотелось почаще получать такие маленькие проникновения в личное пространство, но он не настаивал. Зато с каждым разом все больше и больше любил готовить завтраки для Эклза.

Сюжет рассказа был, в общем, не новым, но исполнение умиляло. Может, Джей просто стал сентиментальным. Старость, как говорится….

Он быстро вычислил основную мысль текста. Любовь – вечная тема, о ней никогда не устанут писать. Потому что для каждого она – своя, и этим хочется поделиться.

Первое сильное чувство. Ему – пятнадцать, ей – тринадцать. Одна улица на двоих, один городок на двоих, одно на двоих сомнение. Джаред отмечает про себя, что автору удалось проникнуть в этот замкнутый и в то же время безграничный мир детских фантазий и мечтаний, а мысли рассказчика отличались глубиной и какой-то странной грустью, вроде бы не свойственной молодежи….

Падалеки осторожно пнул Дженсена. Тот что-то пробурчал, нахмурился, пробежал глазами по строчкам и повернулся к другу.

- А?

Джаред пару секунд помолчал, глядя на Эклза. Тот надел свои очки для чтения и напоминал профессора какого-нибудь университета, крайне умудренного жизненным опытом…. Джей сдерживается, чтобы не хихикнуть, и принимается читать.

- Вот, послушай: «В его уютном и привычном мире поселилось незнакомое ранее чувство. Он поначалу не пытался его определить, классифицировать или разложить по полочкам, как это любят делать взрослые. Он просто наслаждался…. Да и как определить любовь? Как понять, что это – оно, то самое, чего ты ждал, если ты никогда не любил раньше? Как же боль, грусть, радость, - спросите вы. Их мы тоже когда-то чувствуем впервые…. Это верно, но все эмоции состоят как бы из себя самих, иногда сливаются, хотя оставляют возможность разделить и вычесть. С любовью не так. Это все и сразу, это ничего и никого, это смерть и рождение, это взаимоисключение и взаимопринятие…. Если задуматься, ты не поймешь толком, что ощущаешь. Вот и он не понимал. Не понимал, как можно узнать, любишь ты или нет. Не понимал, как можно не знать этого. Но пока, в силу возраста или эйфории, его это не беспокоило. Он любил и был счастлив этим, не разрушая все попытками разгадать. Он не был уверен, что любит. Он был уверен, что любит. Он просто любил».

Дженсен молчит, глядя в окно с каким-то неожиданно новым выражением на лице. Падалеки, не таясь, разглядывает друга, и тот вдруг резко поворачивается к нему. Сердце Джея делает кульбит, замирает и принимается скакать с бешенной скоростью…. Наверное, на улице слышно….

Эклз утыкается носом в распечатки.

- Потом прочитаю.

Хочется на воздух.

На чтение у них уходит часа два-три, потом Джен потягивается и решительно поднимается на ноги. Джаред смотрит снизу вверх.

- Хочешь, я обед приготовлю?

- Издеваешься? – Эклз приподнимает бровь и, не дожидаясь ответа, скрывается на кухне. У Джея есть свои свободные минуты, чтобы…

Нет, вообще-то он бы предпочел обойтись без свободных минут. Ну, правда. Посидел бы, понаблюдал за сосредоточенным Дженсеном….Но тот вечно ворчал, что Падалеки только мешается под ногами, даже если просто тихонько сидит на стульчике, и выгонял Джея куда-нибудь.

Так что Джаред сдался. В чем-то он иногда должен уступать? Тем более – появилось время заняться полезными делами…

Джаред поиграл с сонной Бэки. Пощелкал пультом, ничего не нашел, выключил телевизор. Умылся. Постоял на балконе. Почесал нос. Полил цветы. Поправил покрывало на диване. Взбил подушки. Сходил в туалет. Построил рожицы зеркалу. Поиграл в гонки на мобильнике. Соскучился по Дженсену.

Прошло целых пятнадцать минут.

«Ну и ладно», - решил Джаред и позвонил Саманте.

- Добрый день, Джаред, - радостно поприветствовала Сэм своего босса и друга по совместительству. Саманта была из тех солнечных людей, от одного вида или голоса которых безумно хотелось улыбаться.

- Привет, Сэм. Как дела? Все в порядке?

- Джаред, - она сказала это слегка нараспев, и Падалеки почти увидел, как девушка закатывает глаза. – Ты всегда будешь так о них беспокоиться? Все в порядке с твоими малышами. Живы-здоровы и жутко всем довольны.

- Это хорошо, - Джей продолжал улыбаться. – А ты сама как? Не собираешься уезжать на лето?

- Уедешь тут, как же! – Сэм фыркает. – Ты же сорвешься в душный город, лишь бы проверить питомцев…. Кстати, почему вы до сих пор не уехали к океану?

Джаред вздыхает, ковыряет пальцем обивку.

- У Джена премьера его последнего фильма. Скоро. Он бы уже уехал, но я хочу посмотреть. Сходим на премьеру, потом – океан.

- Надеюсь, фильм и на экранах появится в ближайшее время! – в голосе Саманты слышен энтузиазм. – Дженсен молодец, у него талант, а учитывая его состояние…. Ох, Джаред, прости.

В ее голосе – искреннее раскаяние, а Джей теряет улыбку.

- Ничего. Он молодец, ты же знаешь, как я им горжусь…. Ой, прости, звонок на другой линии….

- Да, конечно, звони, если что. Увидимся завтра.

Она отключается, а Джаред кладет телефон на стол, ложится на спину и закрывает глаза. Его, естественно, никто на другой линии не ждал….

***

Когда Дженсену пришло предложение сняться в очередном фильме, Джаред просто рассвирепел. Вышел из себя. Взбесился. Какого черта ему присылают сценарии после того, что произошло?! Какие, на хрен, съемки?!

Падалеки схватил распечатки и отправил в мусорную корзину, не дав Джену даже взглянуть. Тот, разумеется, рассердился и весь вечер с другом не разговаривал, а Джей продолжал бушевать.

Однако этот, столь непривычный для Падалеки срыв, оказался мелочью по сравнению с тем, что он устроил позже. Когда узнал, что Дженсен потребовал себе сценарий по электронной почте. А потом еще и согласился.

- Ты совсем чокнулся? – Джаред нависал над хмурым Эклзом. – Нет, скажи мне, ты правда выжил из ума?

- Падалеки, прекрати, я не ребенок. Это раз. Два – ты бы сначала прочел сценарий. Ты хоть видел, чей он? Джей, это просто…. Это как Гамлета сыграть!

- Да плевать мне на Гамлета! – он кричит так, что Дженсен пугается. – Ты, скорее, за Йорика сойдешь! Эклз, это безумие! Тебе нельзя! Я позвоню доктору, позвоню Мэг! Черт, всем, всем на хрен позвоню и мы тебя к кровати привяжем, если понадобится! Через мой труп, слышишь ты, только через мой тру… - Джаред захлебывается собственным криком, комната плывет перед глазами и, чтобы не упасть, приходится отступить и шлепнуться в кресло.

- Джаред! Джей! – Дженсен, разумеется, уже рядом, хватает за руки, испуганно всматривается в лицо. – Джаред, дыши! Дыши, давай, со мной дыши. Вдох-выдох, вдох-выдох….

Постепенно дыхание выравнивается, и Джей с удивлением отмечает, что дрожит. Джен крепко сжимает его плечи.

- Ну? И чего ты так разорался? – угрюмо спрашивает он. – Я даже толком спорить с тобой не начал…

- Да вот, решил опередить, - неловко шутит Джаред в ответ.

- Придурок ты, Падалеки…. Напугал.

- Стоп, Джен, ты в порядке? – его даже трясти перестало.

Эклз закатывает глаза.

- Ох, говорю же – придурок. Сначала орешь как резаный, потом спрашиваешь, в порядке ли я…. И не смотри на меня так, все со мной нормально.

- Дженсен…. Пожалуйста….

Это – лучший из щенячьих взглядов Джареда Падалеки. Думаете, Сэм был в них силен? О, нет, самое эффективное оружие Джей применял только на близких и только в крайних случаях. Как этот.

Дженсен отводит глаза. Кусает нижнюю губу. Потом кивает.

- Если это так…. Если для тебя это так….. Ладно. Я откажусь.

Джаред тоже кивает и расслабляется.

На время.

На следующее утро Дженсен почти не ворчит. Благодарит Джея за завтрак, но как-то отстраненно. Первым идет с Бэки в прихожую. Разрешает Джареду себя лапать. Но хуже всего – его взгляд. Дженсен будто потух, а Джей чувствует себя последним мерзавцем. Роется в ноутбуке Джена, пока тот принимает душ, копирует сценарий себе и читает.

Для Дженсена там – роль второго плана. Глава семьи, связанный некогда с крупными мафиозными кланами Америки, он появляется в фильме для того, чтобы помочь сыну найти свой путь. В этой роли – философия, то самое, что сейчас как раз таки нужно Джену. Никакой беготни, никаких приключений – путешествие в жизни, возможность выразить несказанное одним лишь взглядом… Джаред знает, что у него получится. Будто роль писали специально для него.

От размышлений отвлекает голос друга. Джаред крадется на цыпочках и замирает у чуть приоткрытой двери в кухню. Эклз с кем-то говорит по телефону.

- Да, да, я понимаю.… Нет, я не могу. Да, сценарий понравился, и роль отличная…. Я говорил с врачом, он не поддержал идею, но в целом это возможно…. Нет, я порядке, дело не в этом…. Прости, я знаю, что эту роль писали для меня и я чертовски польщен и признателен, это действительно лучший комплимент для актера…. Я просто не могу. Нет, прости, я….