Козин Бельбекович

Последние месяцы судьба не то что не слишком жаловала Козина Бельбековича, а не жаловала его вообще. Зло, которому он так верно служил, внезапно обратилось против него. С самого высокого звания, ближайшего советника Повелительницы тьмы, он в один момент опустился до самого низкого, ниже которого не было - младший уборщик ШОЗ. Но это, несмотря на причинённую боль, пошло старичку только на пользу. Пережив зло по отношению к себе, он, наконец, научился отличать его от добра.

В маленькой тесной комнатке Козина Бельбековича, которую иначе как коморкой не назовёшь, не было даже окна. Находилась она в подвальном помещении ШОЗа и служила кладовой для всякого рода инвентаря. Справа стояла деревянная лежанка с комковатым, изъеденным мышами матрасом, на котором младшему уборщику выпадали редкие часы полежать. Слева - мётлы, лопаты, грабли; очень старые, зато в хозяйстве необходимые. Прямо - стопка корзин и несколько вёдер с сохнущими на них половыми тряпками.

Три раза в день старичок поднимался на первый этаж, чтобы у чёрного входа в столовую получить свой скудный паёк. Там он на несколько минут задерживался у окна, и смотрел на заснеженные горы, землю, поросшую низким кустарником, парящих в небе орлов. Теперь пленник подвала ценил любую возможность при свете дня наблюдать за окружающим миром и в переливах солнечных лучей замечать красоту.

С раннего утра до позднего вечера бывший советник помимо уборки помещений должен был выполнять всё, что ему прикажет старший уборщик. Ближайшее начальство к Козину Бельбековичу было крайне придирчиво, наверное, из-за его яркого прошлого, поэтому за любую провинность, недосмотр или оплошность он беспощадно наказывался.

Единственное, что утешало старичка тогда, это осознание того, что бывшим министрам, превращённым Люцирией в крыс, приходится гораздо тяжелее.

Каждый вечер господа министры рассаживались в тесной коморке Козина Бельбековича и задушевно беседовали с ним, вспоминая прошлое, жалуясь на настоящее. Вместо превозношения, как когда-то было, звучали слова утешения; вместо зависти и соперничества, каждый, наконец, научился сопереживать, подставляя ближнему лапу, а не зубы, делясь последним. Жизнь в ШОЗе научила!

Как обычно после окончания рабочего дня, открыв дверь коморки, Козин Бельбекович стал ожидать хвостатых друзей к себе на общение. Но прошло время, а крысы не появлялись.

- Странно, где же господа министры, - взволнованно подумал старичок, - неужели с ними что-то случилось? – и, не на шутку встревожившись, прихватив с собой лопату, отправился на поиски.

В камере для безнадёжно непослушных шла война. Крысы, рождённые крысами, стервенея от запаха свежей крови и голода, непрерывно наступали. С каждой минутой их численность увеличивалась на добрый десяток, а на теле очередного мужчины, превращённого в животное, появлялась новая рана.

Но министры не сдавались. Несмотря на ранения и усталость, они твёрдо удерживали оборонительную позицию вокруг пленников. Маршал, наблюдая ситуацию с высоты Россиного плеча, отдавал мудрые, взвешенные команды и успешно руководил боем. Благодаря ему, министры всякий раз подавляли натиск, отбрасывая врага назад, в дальнюю часть камеры.

Но крыс в здании школы было очень-очень много, и все они устремились на помощь к «своим», жаждя расправы над «оборотнями».

После очередной атаки, превосходящей другие по силе, ярости и численности врага, министр внутренних дел, пробежавшись по спинам своих товарищей, а потом, прыгнув девочке на рубашку, доложил маршалу:

- Ребята сражаются, как настоящие звери. Но, к сожалению, в наших рядах появились тяжелораненые. Долго так продолжаться не может, рано или поздно крысы прорвут оборону. Что тогда будем делать?

Министр на мгновение замер, обдумывая ситуацию. Потом, подавшись серым тельцем вперёд, запищал что есть мочи:

- Неужели мы, сильная половина человечества, позволим глупым животным взять над нами верх?! Да сколько б их ни было – ни за что! Стоим на смерть, до последнего! Лучше умереть, честью и доблестью доказав что мы люди, нежели до конца своих дней оставаться крысой. Пусть эта война станет фактом нашего раскаяния! Пусть знает Повелительница тьмы, что мы отказываемся ей служить! Пусть наша победа или поражение станет знаком протеста против её правления! Ура, господа!

- Ура!! – в один голос закричали министры, приподнявшись на задних лапках.

«Истинные» крысы опешили. А потом, вконец разозлившись, выгнув спины, оскалившись, двинулись на ряды «неполноценных».

В подвальном полумраке злобно сверкнули сотни пар крысиных глаз, устремлённых на детей и их верную защиту.

Господа «оборотни» приготовились к последнему бою.

Минька безнадёжно опустил голову. А Росси, несмотря на то, что ей было страшно, продолжала верить.

Тут в камере одна за другой зажглись лампы дневного света, со скрипом открылась дверь, и на пороге появился Козин Бельбекович. Большая железная лопата в его руках была подобна мечу. Он стал колотить ею крыс по чем попало, отшвыривая их в разные стороны. Те сначала пытались огрызаться, запугивать, сопротивляться, но, в конце концов, попятились. Мгновенье, и животные, перепрыгивая друг через друга, кусая, давя тех, кого считали «своими», ринулись к норам.

Господа бывшие министры, превращённые Люцирией в крыс, облегчённо вздохнули.

Побег

- Дорогой друг, - радостно запищал Маршал, перепрыгнув с Россиного плеча на рукав уборщика-спасителя, - вы явились как нельзя кстати. Ещё бы немного и мы все оказались бы в желудках этих безумно голодных тварей.

Козин Бельбекович кинул взгляд на исчезнувший в норе хвост последней хищницы, а потом - на прикованных к стене пленников, и, нахмурив брови, призадумался.

В его гениальной голове все дни пребывания в ШОЗе, начиная с самого первого, зрел план побега. Зрел, но никак не мог вызреть. И вот, наконец-то:

- Мы улетим отсюда вместе с детьми, - твёрдо и решительно произнёс он.

- Улетим? Как?! - удивился Маршал. – Мы – крысы, а не орлы.

- Повелительница ещё здесь. На сей раз она не останется в покое, пока лично не удостоверится в смерти девочки, - поглаживая бородку, стал объяснять старичок, - её личный сверхзвуковой самолёт стоит на школьном аэродроме. Пилоты, наверняка, гостят у охраны, даже не подумав заблокировать дверь. А зачем лишний раз себя утруждать, ведь на территории ШОЗа посторонних людей нет и быть не может! – Мужчина весело посмотрел на крысу, подлезшую прямо к его носу и усмехнулся. – Теоретически всё складывается ладненько. А как будет практически.

- Приказывайте, – воинственно дёрнул хвостом бывший министр обороны, - всё, что в наших силах, сделаем!

- Нужно срочно без промедления отключить в школе сигнализацию. Одновременно с этим повредить кабель видеонаблюдения, достать связку ключей, что на поясе у начальника караула, потом раскодировать центральную дверь. Когда всё будет сделано, дайте знать, и обеспечьте беспрепятственное продвижение к самолёту.

- Есть! – приложив правую переднюю лапу к голове, пропищал Маршал.

Росси даже не успела вполне почувствовать себя пленницей, как двери ШОЗа перед ней открылись.

Козин Бельбекович дал знать детям, что с этого момента им всем нужно взяться за руки и двигаться за выстроенными в ряд министрами.

- А если нас заметят часовые на вышках? – еле слышно спросил Минька.

Старичок отрицательно покачал головой и, храня молчание, первым ступил в ночь.

Вокруг была кромешная темнота: ни одного светящегося окна, ни прожектора, ни фонаря - с приходом сумерек по всей территории школы соблюдалась тщательная светомаскировка. Только маленькие красные точки лазерной сигнализации беспорядочно бегали по земле, ощупывая каждый метр. Но тут и они погасли.

Указывая путь к самолёту, крысы выстроились в две шеренги одна за другой, и, попеременно оглядываясь, пища, побежали в сторону аэродрома. Их глаза, ловя лунный свет, блестели, как светоотражатели.

В это время часовые на вышках, используя приборы ночного виденья не по назначению, вели ожесточённые бои с двумя «остервеневшими» крысами, прыгающими им на головы. Крысиная атака продолжалась недолго, ровно столько, сколько приказал Козин Бельбекович. За это время старичок и дети уселись в кресла самолёта-невидимки, а охранники, вернувшись к своим прямым обязанностям, на территории школы не заметили никаких перемен.

Несмотря на гениальный ум, рассеянность Козина Бельбековича иногда портила совершенство его планов. Только он успел удобно откинуться в кресле и облегчённо вздохнуть, как вдруг вспомнил, что в самолёте всегда был только пассажиром.

Бывшей правой руке Повелительницы стало не на шутку страшно: губы задрожали, глаза округлились. В памяти всплыли жуткие воспоминания о жестокости Люцирии. Подавляя внутри себя страх, чтоб самому не запаниковать, мужчина спросил:

- Среди нас есть хоть один пилот?

Но последовавшая тишина, удивлённый взгляд детей без промедления ответили: «Нет».

- Друзья, мне жаль, - чуть не плача произнёс Козин Бельбекович, - я оказался плохим стратегом. Рассчитав весь побег от начала, я даже не подумал о самом главном: кто поведёт самолёт.

Дети переглянулись, такой нелепой ситуации они не ожидали.

- Я! Я! – послышался писк бывшего министра внутренних дел. Он на бегу вскочил в самолёт, приняв последнюю фразу за вопрос. – Хоть я и не человек; то есть внутри я самый настоящий человек, но снаружи – крыса; у меня нет рук, и рост неподобающий, водить военные самолёты я всё же не разучился. Вы, мужчины, будете моими руками. А ты, девочка, будешь носить меня над панелью управления. Вместе мы справимся!

Козин Бельбекович и Минька заняли места пилотов. Росси с министром внутренних дел расположилась рядом.

Запищал бортовой компьютер, включившись. Загорелось множество приборов, заработали двигатели.

Вдруг во дворе ШОЗа завыла сирена, но сорвать побег уже ничто не могло. Быстро оторвавшись от земли, самолёт со скоростью звука понёсся за облака, устремившись в страну Лучезарных Дней.