Сантехнический этюд № 10. опять

— Шеф! Хочешь, я тебе расскажу хох-му! Ну, просто умереть можно! - послышался голос завхоза.

— Давай! - встрепенулся я.

— Олег-то, сантехник, привязанный за две ноги к двум дырам, в туалет захотел.

— Ну... это естественно.

— Вся хохма, шеф, состоит в том, что он, Олег-то, отказался ходить в туалет в привязанном виде. Отказался напрочь. Отвязывайте меня, говорит, чтобы я в туалет по-человечески сходил на унитаз, с туалетной бумагой, а не в подвале как...

— А что, у него там туалетной бумаги нет, что ли? - поинтересовался я.

— Ну... туалетной бумаги нет, зато газета есть... какая разница? Ведь среди дерьма стоит... подвязанный! Ну и гадь в дерьмо... не на много прибавится! Грамм этак на сто! Ну... газета там будет валяться... так она же не лощеная бумага... размокнет... Да и люфта у Олега достаточно, чтобы свободу процесса в этом деле иметь, - оценил ситуацию завхоз.

— И что же?

Категорически затребовал Олег, чтобы ему, Олегу, развязали ноги и позволили по-человечески в туалет сходить... на унитаз. Не хочу, говорит, в подвале, как сволочь, ходить в... Да! Хочу я тебе доложить, шеф, что в каждом туалете сейчас у нас не газета, а туалетная бумага есть. Все как ты велел, шеф, - как сопрут ее, туалетную бумагу-то, то сразу надо восполнять. Вот и восполняем, шеф> постоянно восполняем. Снабженница, Дамира Касимовна, ее, туалетную бумагу-то, с запасом на воровство покупает; четко рассчитала, сколько крадут - всегда тютелька в тютельку хватает. Да и на-блюде^ние такое я сделал, шеф, как завхоз, что как мы воровскую туалетную бумагу стали класть в туалеты, то и воровать перестали.

-— Какую такую воровскую туалетную бумагу?

-—Ну... запас, воровской.

-— Какой такой - воровской?

— Объясняю, шеф! Туалетную бумагу, как ты знаешь, воруют.

— Да, воруют.

— А что сделать, чтобы не воровали?

— Что?

— Класть ее с запасом на воровство. А не охранять.

— Туалетную бумагу, что ли, охранять? - я недоумевающе поднял брови.

— Скажу тебе честно, шеф, что я первое время санитарок на охрану туалетной бумаги ставил. Говорил им, что шеф, то есть ты, требуешь, чтобы туааетная бумага во всех туачетах была, чтобы ты в любой туалет мог зайти и с удовольствием... того. Они, санитарки-то, боялись очень, что ты, шеф, придешь в их туалет... того, и не обнаружишь там туалетной бумаги. Я даже, шеф, говорил, что ты рейд по всем туалетам хочешь совершить и определить, в каком туалете приятнее... того самого... делать, - отчитался завхоз.

— Так где же я для этого... рейда... столько того самого наберу?

— Шеф! Среди санитарок умного народа мало. Верят они в тебя. Они знают, что ты все могешь.

— М-да.

— Удивляюсь тебе, шеф! Откуда ты туалетную психологию знаешь? Как щас помню, что ты мне велел запас туалетной бумаги на воровство завести и освободить санитарок от охраны туалетной бумаги. Вот я и завел его, шеф, воровской запас-то. Вначале думал, что чем больше кладешь ее, туалетную бумагу-то, тем больше воровать будут. А оказалось, шеф... сам не поверишь!

— Что?

— Оказалось, шеф, что чем больше кладешь, тем меньше во-Руют. Полгода за этим наблюдал, даже диссертацию на эту тему ^по криминалистике хотел написать... Получается так, шеф, что чем больше для воровства кладешь, тем меньше воруют. У них, воров туалетных-то, получается, азарт есть - самое дефицитное спереть...

А когда дефицита нет то и красть-то лень. Отсюда, шеф, я вывод сделал, что воровство не есть средство материального обеспечения самого себя, а есть азартная игра. Чо, туалетная бумага дорого стоит что ли? Недорого - копейки стоит! А чо воруют-то? Ради азарта. Из этого я, шеф, еще один вывод сделал, что в России надо сеть игорных учреждений увеличивать, - чем больше людей играет в азартные игры, да хотя бы в дурака, тем они меньше воруют. Надо прямо-таки заставлять людей играть в азартные игры, чтобы они свой пыл в казино сбросили, отдав деньги в бюджет... за азарт. Чтобы они, люди-то, не в воровстве азарт ловили. А то воруют -будто в азартные игры играют: один накопил миллиард долларов, другому его хочется обогнать - два накопить, третий - уже три миллиарда копит, четвертый - четыре и так далее. А я бы, шеф, предложил бы людям на рулоны туалетной бумаги играть в казино вместо денег; ну и хохотал бы народ, когда один бизнесмен у другого выиграл бы миллиард рулонов туалетной бумаги, уср...ся можно. Все дерьмо бы из него, бизнесмена, вышло бы, когда он представил бы, что у него подтирочного материала на миллион жизней вперед, - вывел мораль завхоз.

— М-да.

А главный вывод, шеф, который я сделал, это то, что воровству надо потакать, а не бороться с ним, воровством-то. Чем больше борешься, тем больше азарта у воров возникает, чтобы себя воровским героем почувствовать. А когда делаешь так, что как бы «Воруй на здоровье!», то азарт у воров проходит и интерес к воровству пропадает. Не интересно становится воровать-то... туалетную бумагу, например. Купить даже интереснее ее, туалетную бумагу-то; по крайней мере, помягче и потоньше можно выбрать.

Ведь приятно ее, паутинную туалетную бумагу в сто слоев сложить, чтобы об дерьмо во время подтирания не запачкаться. Кстати, я шеф...

— Что?

— Я, кстати, толстую туалетную бумагу в наши туалеты покупаю. Слепым людям-то, шеф, в сто слоев туалетную бумагу сложить трудно, будто бы от дерьма стослойная защита нужна; при хорошем подходе и одним слоем защититься можно... от дерьма-то.

— Ну что, не воруют сейчас туалетную бумагу, когда ее стало вдоволь?

— Не воруют, шеф! Не воруют! Ведь когда, шеф, человек сво-РУет, его все равно совесть гложет, хоть и падла он последняя, вор-^то- Совесть-то, она ведь каждому человеку Богом дана, и даже самый подлый вор совестью наделен. Знаешь, шеф, какое самое лучшее средство борьбы с воровством?

— Какое?

— Совестью их лечить, сволочей этих вороватых. Дал им раз украсть - совесть взыграла, дал второй - еще взыграла, дал третий -еще... Это я на примере туалетной бумаги знаю.

— А-а.

— Чо, шеф, акаешь-то?! Чем больше совести в обществе, тем меньше воровства. Совесть, она, лучше мента работает. У мента, у самого - совести нет, на взятки он, мент-то, горазд; какие же угрызения совести он может у вора-то вызвать, ведь его бессовестные глаза только о взятке говорят.

— Да уж, - хмыкнул я.

— Поэтому, шеф, все перевоспитание человеческого общества надо с туалетной бумаги начинать. Пусть воруют на здоровье! Зато на примере туалетной бумаги совесть взыграет и не допустит до воровства чего-нибудь более серьезного - мыльницы, например, или устройства для подвески туалетной бумаги. Посмотри, шеф, туалеты-то наши в целости-сохранности находятся; как кто зайдет в туалет и увидит целый рулон (толстой!) туалетной бумаги, то сразу совесть взыгрывает. А если совести не было бы, шеф, то целый унитаз уперли бы с бачком вместе, - поделился своими мыслями завхоз.

— Да уж.

А вообще-то ты, шеф, - гениальный мужик! В туалетах сечешь - что надо! Не зря ты заставил покупать туалетную бумагу с учетом воровства! Молодец!. — Спасибо! Так... Олег-то, сантехник, подвязанный за обе ноги, сходил по-человечески в туалет или нет?

-— Я, шеф, тоже не дурак. Я сразу два дела организовал: пер-_вое _ велел Олега отвязать и разрешить ему по-человечески в туалет сходить, второе - распорядился сразу после посещения им туалета, нормального, а не подвального(!), сходить к квартальному сантехнику с бутылкой(!!) за совковыми лопатами и носилками для дерьма (гущи!!!), чтобы немедленно приступить к процессу выгребания дерьма из подвала.

— Так сходил Олег-то?

— Сходил, шеф, и все принес. Тяжело было, говорит, но дотащил. Квартальный помог ему донести... когда рюмочку опрокинул... из новой бутылки, не начатой.

— А-а. -^:

— Сейчас ребята дерьмо (гущу!) грузят на носилки и выносят...

— Куда?

— Шеф! Ты плохо меня знаешь! Не в овраг же гущу-то носить! Ведь когда с носилками, нагруженными гущей, спускаешься по крутому склону оврага, то гуща на впереди идущего плещется. А я, шеф, за людей болею, не хочу, чтобы их зад был в дерьме вымазан. Поэтому я принял решение - «поганую машину» вызвать.

— Какую такую «поганую машину»?

— Ну... ту, которая дерьмо возит. В нее и грузим. Заполняется потихоньку. Ох, и дерьма у нас в подвале набралось! Но, шеф, одно дело есть.

— Какое?

— Я, конечно, счет за «поганую машину» взял. Завтра главбуху отдам, но они, шеф, бутылку требуют.

Я встал и опять пошел к моему заместителю по науке, профессору Рафику Талгатовичу Нигматуллину и принес вскоре бутылку поганого коньяка «Метакса».

— Пойдет... для «поганой машины»! - сказал завхоз.

— А кто подвязанным... к дырам... стоял, когда Олег к квартальному ходил? - задал я вопрос.

Я, - ответил завхоз. - Скажу тебе, шеф, что так тяжело, оказывается, привязанным в дерьме стоять.Завхоз ушел. Я опять взял в руки свою желтую неказистую авторучку, чтобы писать эту книгу. Я пристально посмотрел на авторучку, и она показалась мне желтой-желтой, чистой-чистой и как будто бы требовала, чтобы ею, авторучкой, записывали только чистые мысли. Но «сантехнические перебивки» не давали мне войти в поле чистых мыслей и все опускали и опускали меня в человеческое дерьмо. Я понимал, что дерьмо вечно нас преследует по жизни и никуда нам не деться от этого дерьма, - мы даже сами вырабатываем дерьмо... каждый день. Но так не хотелось писать про дерьмо.

И тут я вспомнил, что в третьей гималайской экспедиции я спросил одного из гималайских йогов о предназначении ядовитых змей.

— Э-э, сэр!-сказал йог.-Бог не зря создал ядовитых змей. Эти бедные ползающие твари спасают людей от человеческого яда. Они, змеи, накапливают в себе душевный яд людей.

— Но они же кусаются! - возмутился я.

— Физический яд лучше душевного. Он меньше вреда приносит* - помню, ответил йог.

— Я понимал, что в нашем трехмерном мире испытаний Бог не оберегает (или почти не оберегает) нас от человеческого дерьма и яда. Он, Бог, посылает нас в этот мир, пропитанный дерьмом и ядом, чтобы мы не забывали, что дерьмо и яд существуют, вообще-то, на свете и что нам, детям божьим, надо бы его иногда и понюхать. Котенка, которого носом в дерьмо тычут, мы напоминаем... чтобы понюхали дерьма и не гадили впредь. А как без этого? Разве котенка научишь ходить туда, куда положено, пока не ткнешь его носом в то, что он нагадил в неположенном месте. Запах дерьма надолго остается в памяти... может на много жизней... чтобы в будущем чистоту ценить... ведь дерьмо (душевное!) сильно воняет... и долго.

И в этот момент я осознал, что Бог, организуя наше непростое и неоднозначное общество Мира Испытаний, предусмотрел не только то, чтобы мы здесь «вдоволь нахлебались дерьма» и нам «неповадно было выпускать свое дерьмо» в следующих жизнях, идя по пути прогресса под знаменем Чистой Души, а он, Бог, предусмотрел еще и наказания за прегрешения в ходе одной нашей (трехмерной!) жизни, чтобы уже при жизни раздавался сигнал о том, что ты, дурак, делаешь что-то не то. И одним из таких наказаний является импотенция у жадных.