Прогулка четвертая

НА СЛУДКЕ

- Ну-ка, братец, вези меня на Слудку!

А до Слудки кварталов двенадцать.

- Три гривенничка не пожалейте, барин!

- Да ты что, милый, ведь тут рукой подать!

- Подать-то подать, да кабы рукава, мотри, не лопнули…

Из старого пермского фельетона

Блуждая по Перми, кружа по решетке ее улиц, так просто выйти к реке, а потом вскарабкаться на один из семи прибрежных холмов, самый высокий, заросший со стороны реки тополями, яблонями, черемухой. Тот холм, что открывается справа въезжающим в город по Камскому мосту. Его часто называют горой Слудкой.

Слово «слудка» когда-то принадлежало исконному населению Пермской земли. Трудно сказать сейчас кому: коми-пермякам ли, чуди. Изначально оно обозначало «холм, возвышенность», и каждый из прибрежных холмов мог так называться. Слудок вдоль камского берега и сейчас немало: Дворцовая Слудка, Красная Слудка… Однако наша Слудка, похоже, была самой высокой из них. Наверное, поэтому на плане губернского города Перми 1823 года она гордо именуется «горой Слюдкой», присвоив себе название холмов-соседей.

Давайте прогуляемся по небольшому (между ул. Крисанова и Попова) району, прилегающему к Каме, иногда по старинке также именуемым Слудкой.

ОТ «ТОЧЕК-ТИРЕ» К ДОМУ ДЯДИ ВАНИ

Начнем движение от перекрестка улиц Крисанова и Коммунистической. Стоя на этом перекрестке, приходится слегка запрокидывать голову, чтобы оглядеть всхолмление Слудки: она громоздится сверху брежневскими высотками; чередуются 12-ти и 9-этажные дома. Чтобы пройти вдоль шеренги домов (длиной в три трамвайные остановки!), понадобится минут 15. Народ остроумно окрестил такую конфигурацию домами «точка-тире», и утверждал, что если рухнут шлюзы Камской плотины или шарахнет по Перми Америка ядерной бомбой, то упадут девятиэтажки, а двенадцатиэтажки останутся стоять, благодаря хорошему фундаменту.

Чтобы хоть как-то разнообразить скучный серый строй домов, у первой и последней девятиэтажки во времена развивающегося социализма были поставлены объемные трехметровые красные буквы, складывающиеся в лозунги «Партии Ленина слава» (металлические буквы у первой девятиэтажки) и «Наш труд Родине» (буквы фанерные у последнего дома). Последние, благодаря удобным для карабканья подпоркам, облюбовала для своих игр ребятня и постоянно гроздьями на них висела. И сильно переживала, когда буквы по политическим соображениям демонтировали в третью пятилетку перестройки. Зато теперь «точки» украшают разнообразные неоновые рекламные щиты. В самой последней от нас «точке» когда-то жил родоначальник рок-группы «Хмели-Сунели», пермский поэт и музыкант Евгений Чичерин. Кто-то из фанатов пару-тройку лет назад оставил на стене его дома графитти «Улица имени Чичерина».

Итак, мы забрались на Слудскую гору, прошли между «точкой-тире» (зашифрованным посланием инопланетянам) навстречу постоянному здесь сквозняку:

Знаешь про ветер, что вечно блуждает

Свищет разбойно на Слудской горе,

Вечно прохожим плащи задирает,

Между домами «точка-тире»?

Теперь прошагаем детский садик «Колокольчик» и здание банка, путешествуя по бывшей Торговой, ныне Советской улице. На углу перекрестка улиц Матросова (бывшей Ирбитской) и Советской – огромный тополь, один из самых больших на Слудке. В силу преклонного возраста он первый желтеет осенью. За тополем его ровесник – неплохо сохранившийся и недавно отреставрированный двухэтажный особняк начала ХХ века, из столь любимого пермскими строителями красного кирпича. Что там? Особняк был задуман как «Вдовий дом», где вдовы с детьми могли получить бесплатно пристанище. Мысль о его открытии пришла в голову вдове купца и пароходовладельца, «русского американца» Ивана Ивановича Любимова – Елизавете Ивановне; землю под постройку отвел город. Как все, что делалось по заказу семьи Любимовых, Вдовий дом был исполнен добротным и радующим глаз, проект его делался архитектором Василием Попатенко, одним из создателей здания Оперного театра. Сегодня здесь поликлиника противотуберкулезного диспансера.

Не так давно снесли безобразно щелястый, ощетинившийся гвоздями и потенциальными занозами забор поликлиники; новая прозрачная металлическая ограда создает ощущение удачи дизайнера-реставратора. В сумерках окна, словно храня верность style modern, таинственно светятся желтым и голубым цветом (плюс к обычным лампам дневного света включают ультрафиолетовые лампы).

За туберкулезным диспансером находится бывшее здание школы № 32, ныне второй корпус института культуры, в просторечии «кулька». Единственного, кстати, вуза Перми, сохранившего статус института, все остальные стали академиями и университетами. Здание покрашено в традиционно неопределенный, буровато-лиловый цвет. На капителях, украшающих псевдоколонны фасада, вырезаны все еще заметные буквы «КИМ» (Коммунистический Интернационал Молодежи), сохраняя память о комсомольцах – бывших хозяевах здания.

Когда-то здесь, на Слудке, как раз в здании с буквами на фасаде учился ныне московский писатель Анатолий Королев, автор изрядно нашумевшего романа «Эрон», романа «Дракон», повести «Голова Гоголя», известный эссеист, сценарист, лауреат итальянской премии «Пенне» и многих других. Слудка в конце 1970-х годов запомнилась ему – по сравнению с блистающим Компросом – какой-то «подслеповатой», из-за скудного освещения, видимо.

Еще в 1960-е школа славилась своим замечательным садом, где школьниками была высажена уйма разных цветов и садовых культур, замечательно прижившихся и разросшихся. Все это райское многообразие стало предметом черной зависти жителей частного сектора, когда-то проживающих в маленьких деревянных домиках по улице Матросова. Вот как раз на месте банка стояли три-четыре таких домика с деревянными воротами, украшенных резными деревянными солнцами. Их обитатели когда-то потихоньку в темное время суток перетаскивали богатства школьного сада в свои садики и огородики.

Новое здание школы (типовой проект 80-х, таких школ в городе около десятка) – в глубине, за «кульком». За школой сохранилась часть школьного сада, но сейчас ей весьма далеко до былого великолепия. На новом здании школы мемориальная доска ее бывшему директору – Григорию Александровичу Сборщикову. Жителям Слудки, поколениями учившиеся в 32-ой школе, он вспоминается абсолютно живым, как будто они только что повстречали на улице издалека заметную, знакомую высокую, нескладную даже фигуру с венчиком седых волос и услышали его неизменно участливый голос, расспрашивающий о делах и заботах.

Движемся дальше - приступаем к обходу стадиона «Энергия». Он был построен на месте вполне просторной Слудской площади, после революции названной площадью Коминтерна. Жители «точка-тире» стадионом гордились, активно занимаясь на нем легкой атлетикой (больше бегом трусцой) и волейболом-футболом-хоккеем-городками. С 1960-х годов сначала одна, а впоследствии две трибуны стадиона сделали его неоценимым для футбольных болельщиков. Зимой футбольное поле заливали водой, и жители Слудки имели неплохой каток с прокатом коньков, хоккейной коробкой и хриплой музыкой из динамиков. В выходной летний денек население домов возле стадиона могло проснуться, например… от хорового собачьего лая, потому что на стадионе традиционно проходили спортивные соревнования собак.

Сегодня стадион сменил владельца (принадлежит «Уралсвязьинформу»), постоянно модернизируется, оснащаясь крытым спортзалом, теннисным кортом и Бог еще знает какими благами цивилизации, позаниматься на нем физкультурой со стороны и бесплатно становится все более проблематичным.

За южной трибуной «Энергии» находится весьма примечательное здание лицея № 2 Пермского госуниверситета, также на рубеже XIX-XX веков построенное по плану архитектора Василия Попатенко. До революции в здании находилось VII начальное училище имени Александра II, а в недавние социалистические времена – школа № 13 для детей, отстающих в развитии (в просторечии «Школа Уральских Отличников»).

Говоря о здании лицея, местные жители обязательно упомянут идущий от него к Слудской церкви подземный ход. Рассказывают, что до революции в здании якобы была женская гимназия (или женский монастырь) и гимназистки (или монашки) по ночам потихоньку бегали по подземному ходу ставить в церкви свечки и замаливать грехи. Именно в этом переходе якобы отсиживались красноармейцы во времена захвата Перми Колчаком, а по другой версии были спрятаны (от тех же красноармейцев и от греха подальше) церковные иконы и утварь.

Огибая здание лицея, сворачиваем на Свердловскую улицу (бывшую Екатеринбургскую). Здесь, напротив корпусов детской инфекционной больницы, находится Слудский гастроном, в названии которого вкупе с названиями Слудской церкви и Слудской горы все еще сохраняется старое название слободки, местечка Слудки. Истории, связанные с гастрономом, болеепрозаичны. Гастроном №21, как сотни других магазинов, носил совершенно банальное название «стекляшки» до середины 1990-х годов, а затем в русле возращения старых имен сменил официальное наименование на «Слудский», которое прижилось, поскольку соответствовало расположению. Однако параллельно ему возникло у магазина еще одно имечко: Моника. Рассказывают, что здесь работала любимая народов продавщица Моника. Она никогда не отказывала особо страждущим налить стаканчик винца в долг. Ее уважали и никогда не подводили. По имени ангела-покровителя слудских выпивох прозвали и магазин.

Дойдя до улицы Орджоникидзе (бывшей Монастырской), свернем налево – так тянет кружить по улицам в райончиках, где еще сохранилась коротенькие (в два квартала, как Матросова и Свердловская) улицы. Но прежде посмотрим на зеленый забор между домами № 48 и 52 по Орджоникидзе. Там маячит загадочная табличка «Орджоникидзе, 50», и если рост вам позволит, вы разглядите за забором в глубине двора приличный современный коттеджик под черепичной крышей. На его месте когда-то стоял дом, где в начале ХХ века проживал «знатный в Перми голубятник» дядя Ваня Волков, любимый дядя Василия Каменского, подаривший начинающему поэту страсть к небу, птицам, полетам и Каме. Нетрудно представить вдохновленных родственников на крыше высоко над Камой, радостно свистящих жизни: «Восторжествует дядя Ваня, /Гоняя триста голубей».

СЛУДСКАЯ ЦЕРКОВЬ

Тот отрезок Орджоникидзе, по которому подходим к Слудской церкви, еще хранит в себе черты слободки Слудки, бывшей «новой деревни», застроенной после знаменитого пожара 1842 года. Старые деревянные дома с выкрошившимися некрашеными наличниками, остатками солярных кругов на покосившихся воротах, проглядывающие через тонкий слой асфальта остатки булыжной мостовой. И вот кораблем на повороте Орджоникидзе выплывает нам навстречу Слудская церковь.

История церкви довольно любопытна. Заложена Свято-Троицкая церковь на Слудской площади была в 1845 году на средства, оставленные по завещанию купца Егора Шавкунова. Егор Шавкунов, будучи городским головой в 1835-1838 годах, мечтал возвести церковь именно на Слудской горе, но согласия Синода на постройку церкви при жизни он не добился. Поэтому завещал своему сыну Петру Шавкунову, впоследствии также пермскому городскому голове, немалый капитал для осуществления заветного желания. В постройке церкви немалое участие принял также Пермский архиепископ – преосвященный Аркадий. Как выразился В.С. Верхоланцев, он «умел подчинять людей силою своего слова неотразимому влиянию и направлять их волю своеобразно своим архипастырским целям» и содействовал доведению дела до успешного завершения.

При советской власти церковь закрыли не сразу, а лишь после пожара 1926 года, когда сгорели четвертый ярус колокольни с красивым куполом и четыре маковки церкви. Закрытие было объяснено небрежением общины к благоустройству церкви. Верующие старожилы Слудки утверждают, что это был не пожар, а поджог, причем спровоцированный властями. В 1930-х годах в здании церкви разместили детскую колонию, однако в 1944 году церковь разрешили вновь открыть. Роспись ее восстановили художники Алексей Зеленин и Иван Туранский, ученики организатора первой в Перми частной школы рисования, выпускника Академии художеств Африкана Шанина.

Говоря об открытии церкви, слудские старожилы часто припоминают известное предание о явлении Сталину пресвятой девы Марии в 1943 году. Мол, тогда вождь услышал пророчество о необходимости открыть церкви, чтобы одержать победу. «И смотрите, после этого как раз перелом в войне наступил», - добавляют рассказчики.

Если наша прогулка совпала со временем окончания службы, то мы увидим, как много в церкви прихожан. Неудивительно. С того времени как здание Спасо-Преображенского кафедрального собора было передано Пермскому музею, до сегодняшнего дня Слудская церковь является кафедральным собором Пермской и Соликамской епархии. Кроме того, верующие утверждают, что именно в Слудской церкви присутствует особая атмосфера, люди испытывают чувство духовного подъема, несравнимое с посещением других церквей. Например, Феодосиевской, крытой, говорят, «ворованным золотом», восстановленной на «нечистые» деньги новых русских.

Между прочим, верующие стараются воздержаться от названия «Слудская» применительно к Свято-Троицкой церкви. Объясняют, что из-за созвучия со словом «случка». Покажется невероятным, но в городской молве, кощунственная этимология закрепилась и в рассказах встречается. Можно услышать такие вот реплики:

«Раньше там была площадка, где городские животноводы знакомили – случали – своих собак или лошадей. Отсюда и название»

«Слудская церковь так называется потому, что когда к власти пришли большевики, храмы были забыты, во дворе этого храма случали лошадей и поэтому назвали ее «Слудской». Большой грех».

Впрочем, по поводу названия Слудской церкви иногда можно услышать и такое: церковь, как и гору, назвали Слудской, потому что раньше под горой добывали слюду. Жизнь языка причудлива.

Если заглянуть за церковную ограду, можно разглядеть миниатюрный некрополь, на удивление уцелевший при социалистических временах: несколько могил особ церковного звания. Говорят, именно к этим могилам ведет подземных ход от лицея, и если отодвинуть одну из могильных плит – откроется проход.

Кстати, рядом с церковью (за некрополем) пользующееся дурной славой акушерское отделение Ленинского района; утверждают, что здание построено на «на костях», на месте бывшего за церковью когда-то обширного кладбища. Неприязнь к сему заведению (видимо, из-за делающихся там абортов) доходит до такой степени, что его называют «публичным домом» (10).

Проходим мимо здания воскресной школы, созданной по благословению Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II и архиепископа Пермского и Соликамского Афанасия. По воскресеньям дети прихожан (да и их родители) приобщаются здесь к православию. Именно в этом (опять краснокирпичном!) доме в начале ХХ века на горе Слудка была открыта Константиновская церковно-приходская школа.

Пройдя площадь, заполненную воркующими голубями, снова оборачиваемся – взглянуть на колокольню Свято-Троицкой церкви, в византийском стиле, сдержанную и гордую, глядящую из-под свинцового шлема. Говорят, на Пасху и на эту колокольню пускают всех желающих – «поликовать» в колокола.

«КАЛИФОРНИЯ» И «СРЕДИЗЕМЬЕ»

Где-то в хрущовках возле церкви находится мифический «явочный» или «вписочный флэт» – квартира Романыча, лидера движения хиппи.Люди, которые приезжали в Пермь автостопом, могли на таких вписочных флэтах переночевать, на них устраивались различные «квартирники» – междусобойчики сначала пермских хиппи, потом и прочих «неформалов». Квартира Романыча, по рассказам очевидцев, отличалась обоями, разрисованными от пола до потолка, и называлась Калифорнией. На вопросы, почему Калифорния, отвечали по-разному. Во-первых, для Перми характерны экзотические названия. Ннапример, другие флэты назывались: Скандинавия, Техас и т.п. Во-вторых, движение хиппи появилось именно в Калифорнии в 1960-е годы. В-третьих, в связи с культовой для 1970-х годов песней «Hotel California» группы «Eagles». Песня эта, как говорится, отражает внутренний мир русских хиппи, которые очень хотели в Калифорнию.

Чуть дальше по Орджоникидзе - церковь Нового Завета, относительно недавно, в 1990-х, образовавшаяся на Слудке. Она считается местом нечистым, но вовсе не по причине неправославной, баптистской веры. А потому что раньше в перестроечные годы в здании находилось казино, где «людей обжуливали». До революции в этом здании находился первый и единственный на Слудке кинотеатр «Аквариум», в советские времена ставший «Победой». А сейчас прихожане церкви жизнерадостно распевают псалмы по выходным дням (как говорят местные, у них службы, как дискотеки), издают неплохую газету и всячески облагораживают территорию около церкви.

Вновь сворачиваем налево и мимо церкви по улице Матросова выходим на улицу Окулова, бывшую Набережную. Теперь налево от нас видны корпуса завода «Телта», а прямо перед нами хлебозавод № 1. Год окончания постройки здания на фасаде – 1894. Впечатляет! Одно из немногих заводских зданий, уцелевших с тех времен. У проходной – киоск, где всегда можно купить свежий и даже еще горячий хлеб, пожалуй, лучший в городе.

Лет пять назад конкуренты хлебозавода попытались подорвать его авторитет. История с булочником Елисеевым повторилась до мелочей: хлебозавод обвинили в антисанитарии, де, по цехам бродят тараканы, даже в хлебе находят их. Заводчане посовещались и испекли огромного таракана из сдобного теста. Преподнесли его обидчикам, мол, если у нас в цехах и есть тараканы, то только вот такие.

Проходя мимо хлебозавода и завода «Пермалко» с магазином «ну самой дешевой водки в городе», мы попадаем к дворцу культуры Пермского телефонного завода «Телта». Именно здесь наряду со многими другими коллективами начинал свою деятельность пермский театр «У моста». Дискотеки дворца в 1980-х годах считались одними из лучших в городе. Однако дворец имел и печальную славу: слишком часто дискотеки плавно перетекали в разборки на улице и по соседству даже находили трупы. Окончательно подорвало репутацию дискотек «телефонки» беспрецедентное даже для конца 1980-х убийство милиционера (в форме и при табельном оружии!) пьяной молодежью.

Вдоль дворца тянется аллея березок, посаженных ветеранами Великой Отечественной, и еще недавно данью прошлому стояли несколько флагштоков. Когда-то флаги на них были красного цвета, но с приходом перестройки цвет актуальность потерял. И вот однажды жители микрорайона были несказанно удивлены, увидев на месте привычных красных флаги, переливающиеся всеми оттенками голубого цвета. С тех пор дискотеки в телефонке получили устойчивое название «дискотек сексуальных меньшинств».

Справа по Окулова тянутся все те же деревянные одноэтажные домики (когда-то среди них имелся единственный на всю Слудку «Конный двор»), слева сквер имени Гоголя, тоже печально знаменитый – именно в нем «обснимывали» простодушных после дискотек.

Далеко не каждый припомнит название сквера, а именно оно объясняет его происхождение. Сквер посадили в 1902 году к 50-летию со дня смерти Н.В. Гоголя, причем, саженцы белого тополя привезли на баржах из Казани. Огромные столетние деревья – лучшее украшение Слудки со стороны Камы. Их иногда называют «оленьими рогами» из-за четкого силуэта и светлой, серебристой коры. С каждым годом их становится меньше, а маленьких тополей в сквере почему-то не видно.

Крутыми спусками (немного экстрима в конце нашей прогулки не повредит) спустимся к реке. Набережный сквер когда-то, в 1961 году, стал красивейшим местом в Перми: на набережной появилась асфальтовая дорога, а склоны Слудки были озеленены и оформлены в виде парка. Теперь парк изрядно заглох, деревья в нем разрослись. Зато в густых зарослях поселилось множество птиц: славки, малиновки и соловьи, начинающие свои певческие фестивали в конце мая.

Почти под мостом (слева) видна полоса препятствий, проложенная когда-то курсантами ПВВКИКУ прямо посреди заросшего набережного сада. Теперь курсанты полностью уступили ее школьникам Слудки, а также любителям Толкиена и ролевых игр. Последние обжили полосу препятствий давно, устраивают там турниры на мечах, просто собираются почитать стихи, попеть, поговорить. Это место они назвали Средиземьем.

Пермский любитель Толкиена и ролевых игр в 2002 году нередко заявлял переписчику населения: «Я – эльф (орк, гном) по национальности». Кстати, жители Перми могут увидеть представителей этой экзотической национальности в «народных костюмах» (кольчугах, причудливых шлемах) на парадах, посвященных дню города.

В глазах фанатов великого авторского эпоса пространство Перми чудесным образом преображается, вмещая в себя реалии книжного мира. Кама становится Великим Морем, крутые спуски Слудской горы к Каме получают имена горных перевалов Зирак-Зигиль, Карадрас, Баранзибар и др. Впрочем, если бы мы спустились на набережную по подземному переходу, можно было рассказать о подземной Мории – царстве, где живут гномы. И прочитать надписи, которые оставляют друг другу эльфы, гномы, орки и хоббиты прямо на стенах перехода.

Слудка, Кама, Новая Кама, Кагановический район… Маленькое городское урочище. Место, где можно попытаться обхватами измерить вековой ствол белого тополя, пробежаться чуткими пальцами по старому наличнику, мысленно воссоздавая его узор, подобрать кованый изогнутый гвоздь «серебряного века». Увидеть великое в малом и ощутить гармонию обычного.