Виктория 3 page

В моей практике был еще один странный случай, относящийся к теме «психосоматика». Точнее – к тому, что было за нее принято. То был один из редчайших эпизодов, когда я согласился проконсультировать человека заочно. За девушку просил ее отец, очень обеспокоенный состоянием дочери. И было отчего! За последние три года Алена перенесла пять операций на кишечнике, но продолжала жаловаться на проблемы в этой области.

У девушки не было опухоли или инфекции, анализы были в норме. Но чувствовала она себя плохо и все время искала новых и новых специалистов. Рано или поздно находился хирург, соглашавшийся сделать ей операцию, и ненадолго Алене становилось легче.

Но пять операций за три года! Отец Алены заподозрил, что дочке нужен не проктолог или хирург, а психиатр. Но в то время обращаться к психиатрам было не принято, а потому окольными путями мужчина вышел на меня. Мне понадобилась всего одна сессия, чтобы выяснить причину и даже дать конкретный рецепт избавления от недуга. Алене было двадцать лет, и она жила с родителями. Никакой личной жизни у девушки не было, она прилежно училась в пединституте, и только проблемы с кишечником омрачали ее существование. То есть на самом деле омрачалось существование родителей. И не проблемами, а жалобами на них.

Лгунья из Алены была никакая, и я сразу понял, что она если не симулирует, то преувеличивает свою болезнь. Мне не хотелось долго с ней возиться и выводить на чистую воду, в мои задачи входила только диагностика, но не лечение. А потому я погрузил ее в гипноз и выяснил, что главная причина, по которой Алена ходит к проктологам, – задавленное либидо. Такая своеобразная форма сексуальной неудовлетворенности. У большинства женщин эрогенные зоны находятся на передней стороне тела, у Алены же средоточие нервных окончаний было в районе ануса. Она получала удовольствие, посещая обследования и получая послеоперационный уход (операции проводились через прямую кишку).

Как мог, я деликатно объяснил ее отцу, в чем дело, и посоветовал давать дочери больше свободы. Насколько я знаю, там все хорошо сложилось.

Мария

Ее рассказ сначала несколько напомнил мне историю Виктории. На нашей первой встрече девушка беспрестанно жаловалась на здоровье. Мария была довольно молодой женщиной, но по ее словам, насквозь больной. Гастрит, хронический бронхит, гайморит – это был далеко не полный список недугов, от которых она страдала.

Однако ко мне девушка пришла по другой причине. Ко мне ее отправили подруги. Мария предположила, что ее подруги настолько устали от нытья, что решили избавиться от повинности выслушивать ее жалобы, отправив девушку к психотерапевту. Мария и сама была не против поговорить с кем‑то о своей жизни. Тем более в последнее время – категорически неудовлетворительной. Мария постоянно пребывала в подавленном состоянии, не видела никаких перспектив и вообще не понимала, ради чего она старается.

Сама Мария никак не связывала свое угнетенное психическое состояние с физическими недомоганиями, и наоборот. Однако я не был столь уверен в независимости этих процессов, и мне предстояло выяснить, так ли это на самом деле. Я начал интервью с вопросов о детстве Марии. Часто наши взрослые проблемы уходят корнями именно в детство, а потому психотерапевту очень важно иметь полную картину становления человека как личности, начиная с самых ранних лет. Мария на удивление охотно начала делиться своими воспоминаниями, и уже на первой сессии я видел картину ее развития достаточно ясно.

* * *

Мама с самого раннего детства говорила Маше, что та не особенно красива, а потому должна хорошо учиться. И Маша училась! В школе она была отличницей, единственной девочкой в классе, у которой физику списывали даже мальчики. Маша не была «ботаном», просто весьма сообразительной, а потому учеба давалась ей легко.

Когда пришло время поступать в университет, мама снова выступила с заявлением. Она напомнила Маше о ее не самой привлекательной внешности и настояла на том, что девушке нужно поступать на техническую специальность, где мальчиков значительно больше, чем девочек. Мама была уверена, что в таком случае шансы выйти замуж много больше, ведь при отсутствии конкуренток даже такая девушка, как Маша, будет пользоваться популярностью.

Сама Машина мама именно так и поступила. Правда, вместо технической специальности она выбрала международные отношения, но там, как известно, девочек тоже немного. Машина мама оказалась одной из двух девушек на потоке, а потому кавалеров у нее было хоть отбавляй. Из всех претендентов мама выбрала Машиного папу, на третьем курсе они поженились. Потом оба успешно окончили университет, Машин папа стал работать по специальности, а Машина мама забеременела Машиным братом и стала домохозяйкой. В жизни она не работала ни дня.

Маша прислушивалась к маме, но совершенно не хотела повторить ее судьбу. Более того, Маша не считала свое положение отчаянным, а себя – настолько непривлекательной, какой ее описывала мама. Конечно, Маша не считала себя ослепительной красавицей, но она была очень симпатичной, миниатюрной и обаятельной девушкой. Как, впрочем, и ее мать. К тому же времена давно изменились, и замужество перестало быть для женщины единственным шансом на счастливое будущее. Всегда можно было построить карьеру и реализоваться в ней.

Конечно, Машу немного точила мысль о ее непривлекательности, которую мать так надежно укрепила в ее сознании, но девушка гнала от себя эти мысли. Чтобы доказать маме состоятельность собственной позиции, Маша поступила в Торгово‑экономический университет, где на потоке было всего десять мальчиков, из них трое – в Машиной группе.

Как и ожидалось, мальчики были так себе, тем не менее один из них обратил на себя Машино внимание. У них завязался роман, не закончившийся для девушки ничем хорошим. Молодые люди никуда не ходили вместе, Леша не знакомил ее со своими друзьями, и отношения ограничивались только редкими встречами у Маши дома. Девушка начала чувствовать себя использованной и ненужной. Со временем их свидания становились все реже, а потом и вовсе сошли на нет. Леша нашел себе новую девушку, Маша часто видела их вместе и от этого сильно страдала. До Леши у Маши никогда не было отношений, а потому их разрыв она переживала очень тяжело.

Маша окончила университет, но личную жизнь так и не наладила. Мамин прогноз начинал сбываться, и Маша изредка ловила себя на мысли, что, возможно, она действительно непривлекательна и шансов завести серьезные отношения у нее нет. Эти мысли угнетали девушку все больше и больше.

Машино отчаяние усугублялось тем, что она снова вынуждена была жить с родителями, которые вернулись из командировки. Привыкшей за пять лет к самостоятельности девушке очень сложно было приспособиться к новым условиям обитания, к тому, что она перестала быть хозяйкой в доме. Теперь с ней жили родители, с которыми было необходимо считаться. И они давили на нее все сильнее.

Когда Маша устроилась на работу, стало немного полегче. Она снова почувствовала себя независимой, а в жизни с родителями даже нашлись какие‑то плюсы. Не было необходимости следить за хозяйством, ходить в магазин, а когда Маша, уставшая, возвращалась с работы, на столе ее всегда ждал горячий ужин, заботливо приготовленный мамой. Финансово тоже стало намного легче, теперь все бытовые расходы брали на себя родители, а Маше удалось начать откладывать кое‑какие деньги. Девушка увлеклась горными лыжами, полюбила путешествовать, ездила на горнолыжные курорты и старалась жить полной жизнью. Однако несмотря на всю полноту, личная жизнь по‑прежнему не складывалась.

Маша с головой ушла в работу и быстро начала делать успехи, поднимаясь по карьерной лестнице. Работала девушка преимущественно в мужском коллективе. Но несмотря на количество мужчин, окружавших ее, Маша чувствовала себя невостребованной. Ей казалось, что она хуже других и коллеги относятся к ней как к «своему парню», в то время как за остальными девушками они ухаживали и старались привлечь их внимание.

* * *

Маша сидела с подружками в баре и снова жаловалась на судьбу:

– Сегодня на работу пришла новенькая. Опять девочка! И снова к нам в группу.

– Симпатичная? – спросила Катя.

– Да! Высокая и блондинка! Все мужики сразу выстроились в очередь, чтобы позвать ее на обед.

– Да ладно тебе, не расстраивайся, это просто «свежее мясо», вот они и активизировались. Скоро все к ней привыкнут и перестанут обращать внимание.

– Не знаю, мне надоело уже чувствовать себя каким‑то отщепенцем. Эта новенькая Алена – она как принцесса из сказки. Знаешь, она сегодня рассказывала, что не позавтракала, потому что скормила последнюю булочку птичке, которая прилетела к ней на окошко.

– О боже, ну и бред!

– Вот именно! Я сразу представила ее диснеевской Золушкой, вокруг которой бегают кролики и белочки, порхают птички, и она вся такая прекрасная, изящная и утонченная, отдает им последнюю крошку. И я рядом с ней, как чудище из болотной трясины.

– Ой, ну прекрати на себя наговаривать! Ты слишком драматизируешь.

– Нет, я рассказываю как есть.

* * *

По рассказу Марии я понял, что комплекс, рожденный словами матери, преследует девушку всю жизнь. И даже если она не отдает себе отчета в этом и официально не соглашается со словами матери, в глубине души она все равно считает себя хуже других.

Ведь что такое комплекс? В психологии – уязвимая подсознательная модель поведения человека, которая мешает ему чувствовать себя адекватно, уверенно и добиваться успехов в различных областях жизни. Комплекс – это некая психофизическая категория, которая заставляет людей действовать определенным образом.

Комплекс может образоваться на любом этапе жизни человека, но большинство из них идет из детства. Ребенка очень просто травмировать. Обычно мы видим свое детство безоблачно‑золотым временем и не можем вспомнить о нем ничего плохого, тем нее менее часто это радужное беззаботное прошлое таит причину всех наших зажимов и неуверенности в настоящем. Детские переживания выливаются в серьезные сценарии нашего взрослого поведения.

Люди не виноваты в своих комплексах, которые формируются вне зависимости от желаний, а под гнетом, давлением окружающих факторов и ситуаций.

Воспитание ребенка – очень нелегкий процесс. Все родители воспитывают детей в меру своего умения и понимания жизни и редко задумываются о том, почему в определенных ситуациях поступают так, а не иначе. Часто взрослые не отдают себе отчета в том, что могут повлечь за собой их слова или действия. Они совершают ошибки, которые отражаются на личности их детей, порождают комплексы или неуверенность.

Все родители хотят, чтобы их дети стали совершенными людьми. Желая лучшего своим детям, пытаясь избавить их от совершения собственных ошибок, родители часто навязывают определенные модели поведения, кажущиеся верными им самим. И забывают о том, что их ребенок – отдельная личность со своим мировоззрением, желаниями и стремлениями.

Такое поведение родителей понятно и объяснимо, но зачастую не приводит к тому результату, которого ожидают сами взрослые. В большинстве случаев правильнее будет дать ребенку возможность прожить собственную жизнь, спотыкаясь, совершая свои ошибки и учась на них. Не следует пытаться работать над ошибками собственной жизни за счет своих детей.

В случае с Марией мать хотела предостеречь дочку от возможных неудач, подстраховаться, однако добилась совершенно противоположного результата. Она поселила в девушке неуверенность, которая мешала не только строить полноценные отношения с мужчинами, но и в целом вести уверенную и здоровую жизнь.

Эта проблема лежала на поверхности, и работа над ней не представляла большой сложности. Однако я не был уверен, что комплекс неполноценности – это единственное, с чем нам предстояло иметь дело. Я должен был разобраться, что еще скрывала личность моей пациентки, а для этого необходимо было понять, как она живет сейчас.

* * *

Заплаканная Маша сидела на лавочке в метро и ждала подруг. Даша и Катя пришли с небольшим опозданием. Они всегда опаздывали, и девушка уже привыкла их ждать. Увидев Машу, всю в слезах, подруги сели рядом, обняли ее с двух сторон за плечи и просидели так минут десять. Когда Маша, наконец, успокоилась, Катя громко сказала:

– Ну что, пойдем выпьем, зальем твое горе?

А горе Маши было серьезным. Ее молодой человек, с которым они встречались чуть больше полу‑года, уезжал в другую страну. Его отец давно эмигрировал и теперь звал семью присоединиться к нему. Молодой человек попросил Машу поехать с ним, но несмотря на то, что девушка очень его любила, она не готова была бросить всю свою жизнь, друзей, родителей, работу и переехать. К тому же умом Маша понимала, что полгода отношений – это небольшой срок, но сердце не хотело слушать доводы разума.

Маша и Ваня познакомились на работе. Сначала они были просто друзьями, весело проводили время, вместе ездили кататься на горных лыжах, ходили на концерты. Маша всегда испытывала к Ване более чем дружескую симпатию, но не решалась сделать первый шаг. Во‑первых, не была уверена во взаимности, а во‑вторых, ее беспокоило то, что

Ваня был моложе ее на несколько лет. Однако их дружба постепенно переросла в роман. Пол года Маша была полностью счастлива, она не думала ни о разнице в возрасте, ни о перспективах, она просто наслаждалась моментом. Но потом Ваня сказал, что должен уехать, и Маша не знала, как жить дальше.

– Самое ужасное, – говорила она подругам, – он знал, что уедет, еще два месяца назад, и ничего мне не говорил.

– Ну, может быть, он не был уверен, – предположила Даша.

– Да был он уверен, его мама давно планировала этот отъезд, чтобы воссоединиться с отцом. И теперь он уедет как минимум на полгода, чтобы получить там вид на жительство.

– Ну вернется же через полгода, ты и глазом не успеешь моргнуть, как время пролетит.

– А если он там найдет себе кого‑нибудь? – сокрушалась Маша.

– Ну, если найдет, значит так и надо, значит – не твоя это судьба.

– Нет, это моя судьба, я его люблю и хочу быть с ним.

– Тогда почему ты не едешь?

– Я не могу бросить всю свою жизнь. У меня здесь работа, друзья, родители, в конце концов! Как я их брошу? После того, как брат переехал в

Германию, они остались совсем одни, а ведь я их маленькая девочка, они не переживут, если я тоже уеду.

– Ну знаешь, и хочется, и колется, и мама не велит. Тебе надо на что‑то решиться. Либо отпустить, либо поехать с ним.

* * *

Ваня уехал. Прошло полгода, однако он не вернулся. Сначала он говорил Маше, что не может выезжать из страны, потому что еще не получил вид на жительство. История была мутная, никто особенно не верил в Ванины объяснения, однако Маша отгоняла от себя тревожные мысли. Она поехала к нему сама. Взяла отпуск на две недели, купила билет на самолет и уехала. Вернулась Маша окрыленная, упиваясь своей любовью и уверенная в дальнейшем счастливом будущем.

Однако спустя год Ваня по‑прежнему не торопился возвращаться. Более того, он поступил в университет и нашел работу. Сначала он продолжал придумывать какие‑то оправдания, связанные с документами, а потом перестал.

Следующим этапом, который якобы останавливал Ваню от возвращения, было получение годового бонуса на работе. Он убеждал Машу, что вот‑вот доработает до конца года и сразу же вернется. Говорил, что ждет не дождется своего возвращения, и жизнь за границей его совершенно не привлекает.

Всем было очевидно, что обратно на родину Ваня не собирается. Всем, кроме Маши. Ослепленная любовью, она не хотела слушать никаких доводов и была уверена, что все сложится хорошо. Когда подруги осторожно намекали ей, что, возможно, следует начать рассматривать другие варианты, Маша злилась, ссорилась с ними, обижалась.

Маша по‑прежнему продолжала раз в полгода летать в отпуск к Ване. Иногда они вместе ездили на какие‑то курорты. Иногда он сам прилетал в Россию на пару недель по делам. Тогда они жили в его квартире как семья, Маша была счастлива и хотела, чтобы это продолжалось вечно. Однако две недели пролетали очень быстро, и Ваня снова уезжал. А Маша погружалась в работу: проводила в офисе по двенадцать часов, сама от этого страдала, жаловалась подругам на отсутствие свободного времени, но продолжала жить в том же ритме.

От такого режима Машино здоровье постепенно ухудшалось. У нее обострился гастрит. Бронхит, который она получила, просиживая в офисе под кондиционером, превратился в хронический. Кабинет врача стал вторым по популярности местом после офиса, который посещала Маша. Настроение тоже постепенно портилось, и со временем Маша вообще перестала получать какую‑либо радость от жизни.

* * *

Подруги собрались на очередной девичник – выпить по коктейлю и обсудить последние новости личной жизни.

– Ваня сказал, что на мне никогда не женится. – Голос Маши был спокойным, однако чувствовалось, что за этим напускным равнодушием скрывается океан эмоций.

– Как это? Просто так сказал? «Привет, Маша, я на тебе никогда не женюсь»? – не поняла подруга.

– Нет, я сама завела этот разговор. Сказала, что я вообще‑то не молодею и хорошо бы мне понимать, какие перспективы меня ждут.

– Ну, а он?

– А он сказал, что еще как минимум лет десять не собирается жениться.

– Ну, это же не никогда, – возразила Катя.

– Это, конечно, не «никогда», – перебила ее Даша, – однако в чем смысл такого решения? Если бы он хотел жениться на Маше, то женился бы уже сейчас, какая разница – сейчас или через десять лет? А если он не хочет жениться – то чем он планирует заниматься эти десять лет? В чем смысл?

Маша молча отвернулась, подруги поняла, что задели ее больное место.

– Маша, ну не расстраивайся! – попыталась успокоить девушку Катя. – Возможно, он считает, что еще не готов к семейной жизни, потому что он не устроен, еще не встал на ноги, не особенно богат, а через десять лет будет готов к тому, чтобы стать отцом семейства. Тем более он же моложе тебя.

– Вот именно, что моложе! А я‑то не молодею, страшно представить, сколько мне будет через десять лет! А если он и через десять лет на мне не женится, я уже вообще никому не буду нужна.

– Не драматизируй, – сказала Катя.

А Даша придерживалась более категоричного мнения, она произнесла:

– Тебе надо найти себе нормального мужчину, который не будет морочить тебе голову.

– Но я люблю Ваню.

– Маша, он уже полтора года находится за океаном и возвращаться не собирается. Пора это понять. И чтобы выйти за него замуж, тебе придется переехать к нему, ты готова?

– Нет. Не знаю. Я не могу решить.

* * *

Ко мне Мария попала через два года после переезда Ивана. В начале наших сеансов мы затрагивали проблему личной жизни лишь косвенно, делая основной упор в терапии на борьбу с ее детскими зажимами. Когда мы проработали вопрос детских комплексов, проблема Машиной апатии и нерешительности не исчезла. Как я и предполагал, неуверенность не была основной причиной ее апатии, корень проблемы был в другом.

Скорее всего, нежелание Марии принимать однозначное решение, связанное с ее молодым человеком, проецировалось на всю жизнь девушки. Поэтому Мария и пребывала в подвешенном состоянии, она вроде как жила, но в то же время ее жизнь стояла на месте. Она все также жила с родителями, все также ходила на работу, все также любила горные лыжи, но при этом никакого развития не происходило. Она замерла на одном месте.

Отсутствие личной жизни в родном городе Маша компенсировала работой. Девушка добилась больших успехов в профессиональной деятельности, но в какой‑то момент ее карьера остановилась. В рамках своей компании она достигла практически максимального предела, и логичным шагом был переход в какую‑то более крупную структуру, но

Мария медлила, не решалась. Это действие повлекло бы за собой необратимые изменения в ее жизни, а этого Мария боялась.

Финансовое положение позволяло девушке снять квартиру и съехать от родителей. Но и на это она не могла решиться. Ведь подобный шаг также был чересчур радикальным, и девушка боялась последствий.

И в отношениях с бойфрендом Маша заняла позицию терпеливого ожидания.

Девушка страдала от неудовлетворенности и однообразия, ей не нравилась ее работа, не устраивало проживание с родителями, тревожила неустроенность личной жизни, но Мария ничего не меняла.

Было понятно, что девушка боится взять на себя ответственность за изменения в своей жизни. Она боялась, что перемены будут не в лучшую сторону и она станет еще более несчастной.

Также Мария призналась, что по‑прежнему боится неодобрения матери. Родители негативно относились к ее отношениям с Ваней, считая, что он морочит дочери голову, что уехав, он обманул ее ожидания. Маша боялась предположить, как бы они отреагировали, если бы Маша вдруг решила последовать вслед за любимым.

Я спросил у Марии, чего конкретно она боится. Что будет, если родители не одобрят какой‑то ее поступок? Они лишат ее благословения, перестанут разговаривать или еще что‑то пострашнее? Чего так боится девушка?

После некоторых раздумий Мария ответила, что просто не хочет их огорчать. Она уже чувствовала свою вину за то, что не оправдала маминых надежд. Возможно, если бы когда‑то на заре юности она не пошла наперекор матери, а последовала ее совету и поступила в технический вуз, сейчас у нее все было бы хорошо, она была бы счастлива замужем и не имела столько проблем.

На мой вопрос, какие конкретно проблемы Мария видит в своей жизни, девушка назвала личную неустроенность, нелады со здоровьем, надоевшую работу и вообще неясность будущего. Марии ее существование представлялось абсолютно беспросветным, она считала себя очень несчастной, больной, грустной женщиной.

Я предложил девушке взглянуть на свою жизнь глазами другого человека. Подумать, как смотрятся ее проблемы со стороны. У нее есть семья, любимые друзья, высокооплачиваемая работа в крупной западной компании (пускай нелюбимая, но доходная, многие и такой не имеют, а трудятся на ненавистных должностях за копейки), любимый человек, место жительства которого позволяло Марии регулярно путешествовать и смотреть новые места.

Девушка долго молчала, затем вздохнула и тихо произнесла: «Наверное, вы правы».

После этого разговора в нашей терапии наметилась положительная динамика. Постепенно Мария перестала видеть свою жизнь в черных красках и придавать отрицательную коннотацию всем происходящим событиям. Она училась все больше ценить себя и ставить свои интересы выше остального. Научилась не оглядываться на мнение родителей и думать, что же скажет мама. Перестала просиживать на работе по двенадцать часов, чтобы угодить начальнику.

Наконец, девушка научилась не бояться принимать самостоятельные решения и отвечать за них.

* * *

– Я решила уехать! – торжественно произнесла Маша.

– Куда? Когда? – Подруги явно были шокированы этим заявлением.

Они бродили по магазину одежды, выбирая обновки и разговаривая о всякой ерунде, и Машина новость прозвучала очень неожиданно.

– К Ване. Я решила перевестись на год поработать в американском филиале нашей компании. Я уже поговорила с начальником, и он одобрил.

– Ничего себе, вот это новость!

– Честно говоря, я не знаю, получится ли у меня, надо будет сдавать кучу тестов, но по крайней мере попробую.

– А вдруг ты не вернешься? – перепугалась Катя.

– Вернусь, я не хочу там оставаться. Единственное, что меня беспокоит – это то, что если я вернусь без Вани, я буду неудачницей.

– Это что еще значит? – возмутилась Даша. – Ты же не за Ваней туда едешь, а ради себя! Ради своей карьеры, ради перемен, в конце концов.

– Ну да, я думаю, что для карьеры это будет очень полезно. После работы за границей меня как специалиста будут тут ценить гораздо сильнее.

– Вот именно, – согласилась Даша, – воспринимай это как ступень в своей карьере. А наличие там Вани расценивай как приятный бонус.

Катя вздохнула:

– Ты еще не уехала, а мне тебя уже не хватает! Я надеюсь, ты завалишь свои тесты и никуда от нас не денешься. Но я желаю тебе удачи и чтобы все получилось!

* * *

Машин голос в трубке звучал очень взволнованно, и Катя не могла разобрать половину слов.

– Что‑что у тебя накрылось? – переспросила Катя.

– Я завалила тест по английскому, так что, скорее всего, моя поездка в Америку накрылась, – повторила Маша еще более взволнованным голосом с нотами отчаяния.

– Это твои предположения или ты точно знаешь, что завалила?

– Мне пришли баллы.

– Ну тебе же еще не отказали?

– Пока нет.

– Ну значит, рано отчаиваться.

* * *

На очередную сессию Мария пришла, опоздав на пятнадцать минут, что было ей совершенно несвойственно.

– Доктор, я пришла попрощаться и сказать «спасибо», – с порога заявила она. – Без вашей помощи, я бы никогда не решилась изменить что‑то в своей жизни. Так бы и сидела, ждала у моря погоды.

– Я рад, что наши сеансы принесли ощутимую пользу. Ну, рассказывайте, какие у вас теперь планы?

Мария рассказала, что ее поездка уже подтверждена и со дня на день она должна получить рабочую визу. Работодатель сделал ей предложение, несмотря на неудачные результаты тестов. Девушка призналась, что не уверена в своих чувствах по поводу отъезда, но считает, что перемены в ее жизни необходимы. В конце концов, вернуться всегда можно.

Вопреки ожиданиям, родители отнеслись к поездке с пониманием, мама даже высказала робкую надежду, что в стране с нормальной демографической ситуацией Маша, наконец, сможет найти себе достойного мужчину и бросить своего несчастного Ваню.

Иван все также не горел желанием жениться на Маше, тем не менее против ее приезда не возражал. Маша сама не была уверена в том, что сможет ужиться с Ваней, ведь они никогда не проводили больше двух недель на одной территории, и в быту молодой человек не очень устраивал девушку, а потому перспектива провести бок о бок с ним целый год немного пугала ее.

Все это были нормальные сомнения думающего человека. Разумеется, можно было броситься в омут с головой, ни о чем не думая, не анализируя, но такое поведение – признак моральной незрелости. Поэтому поведение Марии говорило о том, что она адекватно оценивает свои силы, в чем‑то сомневается, в чем‑то не уверена, но тем не менее рискует. Это был бесспорный успех! Мария, наконец, переборола нерешительность и сделала выбор. Возможно, эта поездка не осчастливит ее, но по крайней мере откроет новые возможности.

Подруги полностью поддержали Марию. Они признавали, что им будет ее не хватать, однако понимали, что это важный шаг, который Мария непременно должна была совершить. Они даже сказали, что Маше нужно поблагодарить Ваню, ведь если бы не он, девушка так и сидела бы на скучной работе, жила с родителями и ходила по врачам. И даже если с Ваней ничего не получится, то опыт, который приобретет Маша, будет бесценным.

* * *

С молодым человеком у Маши действительно так ничего и не сложилось. Вместе они прожили около трех месяцев, из которых месяц Маша наслаждалась, а два – терпела. Затем девушка поняла, что романтический образ, нарисованный ею в своем воображении, абсолютно не соответствует реальности. Ваня был инфантильным и неприспособленным к жизни. Возвращаясь с работы, уставшая и голодная, Маша могла не обнаружить ничего в холодильнике, потому что Ваня не подумал о ней и съел все, что нашел. Молодой человек вообще редко о чем‑то думал, он просто плыл по течению более чем расслабленно.

Маша, которая любила порядок и определенность, поняла, что не готова связывать свою жизнь с Иваном. Поняла, что не готова рожать от него детей, потому что Ваня и сам был ребенком. Спустя три месяца Маша сняла отдельную квартиру и съехала. С Ваней они продолжали общаться, ходить в кино и на концерты, но серьезные отношения прекратили.

Оставшееся время Маша посвятила карьере. На этот раз она не уходила целиком в работу, а подходила к процессу рационально. Однако на профессиональном поприще девушка достигла больших высот.

Несмотря на настойчивые предложения работодателя продлить ее контракт на неопределенный срок через год Маша, как и собиралась, вернулась домой. Ее способности и опыт работы за рубежом обеспечили ей невероятную профессиональную востребованность. Работодатели засыпали ее предложениями. На новом месте работы Мария познакомилась со своим будущим мужем. Они поженились спустя полгода.

* * *

Пример Марии показывает, что, поборов нерешительность, можно не только избавиться от мелких неприятностей, но и полностью изменить свою жизнь.

Иногда нам кажется, что вопрос выбора – это вопрос жизни и смерти. Мы полагаем, что одно из решений обязательно будет ошибочным, а другое – верным, и страх сделать все неправильно останавливает нас. Боясь ошибиться, мы предпочитаем вообще ничего не делать, не отвечать за свои решения.