Глава 9. Гора Арарат и бюстгальтер в мужской комнате

Саша Евтушенко спустился в холл при входе в общежитие. Болтать с Таисьваной ему не хотелось. Из‑за многолетней вахтерской службы у нее сформировалась агрессивно‑наступательная манера вести беседу со студентами. Основными ее словами были: куда и зачем. Она целыми днями читала газету «Правда» от передовицы до новостей спорта, поэтому могла поддержать разговор на любую тему. Свое мнение она высказывала веско и категорично, и оно всегда совпадало с мнением любимой партийной газеты.

Чтобы не маячить у нее на глазах, Саша вышел на крыльцо под большой бетонный козырек. Рядом с входом на первом этаже располагалась комната коменданта общежития Серафимы Михайловны. Ее окно закрывала решетка. Когда в полдвенадцатого вечера общежитие закрывалось, опоздавшие как раз по этой решетке забирались на козырек и проходили через окна на второй этаж.

Солнце уже зашло, и сумерки быстро сгущались. Воздух медленно расставался с каждым градусом накопленной жары. От нагретых каменных стен исходили теплые волны. Армян не было видно, и Саша вернулся в общежитие.

Таисия Ивановна как всегда хмуро взглянула на вошедшего.

– Зачем туда‑сюда шастаешь, двери тревожишь? – спросила она и, не дожидаясь ответа, задала новый вопрос. – А где твой приятель?

«Чего она лезет со своими вопросами, не заподозрила ли чего?», встревожился Саша. Он обратил внимание, что вахтерша дочитывает последнюю страницу газеты и чтобы увести разговор от неудобной темы, задал ей встречный вопрос:

– А что про погоду пишут?

– Да ну ее эту погоду, – живо откликнулась Таисьвана. – Вот давление. Придумали какие‑то килопаскали! Раньше как хорошо было, 760 миллиметров ртутного столба – и все понятно. А сейчас – сплошные килопаскали! Даже не знаю, должно у меня спину ломить или нет? Вот горе‑то!

– Паскаль – это единица измерения давления в системе СИ, – пояснил Саша. – Все параметры лучше измерять в метрической системе. Это же удобно!

– Ой, не знаю, кому это удобно. Я никак привыкнуть не могу. Может, зря они это затеяли?

– Да вы что! Это же главная партийная газета! – Нашел веский аргумент абитуриент. – В «Правде» зря ничего не придумают.

– Значит так надо, – обреченно согласилась Таисьвана.

Неожиданно за Сашкиной спиной скрипнула дверная пружина, и он услышал голоса Карена и Гамлета:

– Здрасьте, Таисьвана. Бодрого здоровьица.

– Привет, – Карен хлопнул по плечу Сашку и, не останавливаясь, устремился к лестнице.

«Ну, все, сейчас они застукают Тихона! Как я его предупрежу?» – с ужасом подумал Саша.

– Карен! – окликнул он. – А почему у вас в Армении все Араратом называют? Ведь гора Арарат в Турции находится?

Оба армянина тотчас обернулись. Улыбка на их лицах исчезла, смуглые щеки побелели, а в глазах появился холодный блеск.

– Арарат – наша гора! – Веско заявил Карен. – Он тысячи лет был нашим, туркам он принадлежит временно. Ты знаешь, что Еревану исполнилось две тысячи семьсот пятьдесят лет? И это только официально. А на самом деле армяне в наших горах живут уже 4000 лет! А турки там совсем недавно.

Далее Саша узнал от разгоряченного Гамлета, что армяне – древнейшая нация на земле. Что первый человек произошел на территории Армении. Что после всемирного потопа Ноев ковчег нашел спасение на горе Арарат, и оттуда возродилось человечество и все живое на земле. И если бы Сталин не был грузином, а был армянином, то он в сорок пятом ввел войска на территорию Турции и забрал Арарат обратно.

Евтушенко радовался, что задал такой удачный вопрос. Время идет и, возможно, Тихон услышит громкие голоса армян. Даже Таисия Ивановна, всегда вмешивающаяся в чужие разговоры, переводила удивленный взгляд с одного армянина на другого, не успевая вставить ни единого слова.

– А ты знаешь, что ответили армяне туркам, когда они задали такой же вопрос, что и ты? – спросил Гамлет Сашу и хитро прищурился.

– Не знаю.

– Турки спросили, почему гора Арарат нарисована на вашем гербе, когда она стоит у нас? – четко с расстановкой произнес Гамлет, одновременно ввинчивая указательный палец вверх. Он сделал долгую паузу, видимо, означавшую смятение, которое должен был вызвать вопрос у армян. Затем рука продолжила движение к потолку, и Гамлет гордо произнес: – И армяне ответили туркам вопросом на вопрос. Почему на турецком флаге изображен месяц, хотя он светит на нашем небе и над всем миром?

Довольные собой армяне замолчали, давая понять, что лучше уже не скажешь, и с гордым видом пошли наверх. Саша устремился за ними, лихорадочно размышляя, как опередить их и предупредить Тихона?

Армяне быстро проскочили три ступени, отделявшие холл от коридора первого этажа. Саша догнал их, но они уже вступили на узкую лестницу с первого этажа на второй. Опередить двух человек на этой лестнице не было возможности. Вот они прошли первый пролет, повернули и стали подниматься дальше.

Саша быстро просчитывал, где мог сейчас находиться Тихон. Если ему не удалось сразу проникнуть в комнату, то он бы давно спустился. Значит, он в комнату попал! Если он уже все сделал и вышел оттуда, то он бы тоже пришел, чтобы рассказать о результатах. Но его все нет и нет. Значит, он внутри! Оставалась единственная надежда, что Тихон только что покинул комнату армян, и сейчас появится в коридоре.

Лестница закончилась, все трое вступили в коридор второго этажа. Коридор просматривался в обе стороны. Зыбкая надежда рухнула – Тихона не было.

Армяне не спеша, шли к своей комнате, располагавшейся в самом углу. Здесь Саша мог их опередить, но что ему это даст? Если Тихон сейчас выйдет из комнаты, он так и так засыпался!

Армене миновали половину коридора. Все пропало! Как предупредить друга?

Саша остановился у двери в свою комнату, распахнул ее и громко крикнул:

– Тихон, беги новости смотреть! Уже начинаются!

Борис и Боня, сидевшие в комнате, удивленно уставились на него.

– Ты чего орешь? Нет здесь Тихона, – заявил Борис.

– Тихон, беги! Новости начинаются! – упрямо кричал Сашка.

– И где ты новости собрался смотреть? – поинтересовался Боня. – Телевизор до первого сентября убрали. Когда все вернутся – поставят.

А Саша с ужасом смотрел, как армяне подошли к двери. Карен достал ключ и обернулся. Их взгляды встретились.

– Карен, – тихо позвал Евтушенко.

– Что? – армянин смотрел внимательно и недоверчиво.

– Хочешь, задачки вместе порешаем? – предложил первое, что пришло в голову, Сашка.

Карен повертел ключ и нахмурил брови.

– Завтра, – коротко ответил он.

Ключ вошел в замок. У Саши замерло сердце. Карен покрутил рукой и удивленно промолвил:

– Кажется, я дверь забыл закрыть. – Он толкнул ее и пропустил вперед Гамлета: – Заходи.

«Какой сейчас будет скандал! – обреченно подумал Саша. – Тихона примут за вора!»

Когда Заколов вошел в комнату армян, он просто прикрыл за собой дверь, чтобы на обратном пути не мучиться с замком. За окном уже наступил глубокий вечер. Тихон протянул руку к выключателю, но тут же отдернул – свет могли заметить с улицы. Лучше действовать на ощупь.

С чего начать? Первым делом он проверил одежду на вешалке. Кроме письма, написанного по‑армянски, в карманах ничего не было. Повертев исписанный тетрадный лист, Тихон решил положить его обратно – к кому обратиться за переводом он не представлял. В стенном шкафу он обнаружил непочатую бутылку коньяка «Арарат» пятилетней выдержки и блок армянских сигарет «Ахтамар». Рядом валялась рубашка с полуоторванным рукавом.

Обе постели в комнате были аккуратно заправлены. Чувствовалась армейская закалка жильцов. Тихон на всякий случай осторожно просунул руку под подушки, но ничего не обнаружил. На столе лежали учебники и тетради. Тихон пролистал несколько тетрадей, мельком вглядываясь в текст, и даже обнаружил ошибку в одном из примеров. Из учебника по геометрии вывалилась на пол небольшая бумажка. Тихон живо подхватил ее, но бумажка оказалась банальной шпаргалкой‑гармошкой.

В комнате имелось две тумбочки, поставленные одна на другую. В верхней кроме книжек, бритвенных принадлежностей и прочих хозяйственных мелочей ничего интересного не оказалось. А вот в нижней тумбочке Тихон сразу же натолкнулся на женский бюстгальтер. «Вот это да! Чей он? – подумал Тихон. – А вдруг Светин?» Он подошел поближе к окну, откуда струился жидкий свет фонаря, и внимательно рассмотрел находку. Лифчик имел довольно большие чашечки, все крючки на нем были целы и даже не погнуты. Значит, силой его не сдергивали.

Тихон пошуровал рукой в тумбочке и нащупал мягкий комочек странной ткани. Расправив его, он обнаружил, что это колготки. Для полного комплекта только трусиков не хватало. Тихон задумался, что делать с неожиданными находками: забрать или оставить на месте?

Неожиданно из коридора послышался Сашин крик: «Тихон, беги…»! Дальнейших слов он не разобрал, но и так было ясно, что друг предупреждает об опасности. Неужели армяне вернулись?

Тихон швырнул женское белье обратно в тумбочку и подошел к двери. Ладонь легла на ручку, снаружи послышались шаги. Кто‑то остановился в коридоре напротив двери. Тихон быстро огляделся – спрятаться в маленькой комнате было совершенно негде. Он бесшумно метнулся к окну. Как и у всех в общежитии, оно не было закрыто. Тихон распахнул оконную раму и взобрался на подоконник.

В замке входной двери послышался скрежет ключа. Окно находилось прямо напротив входа в комнату. Как только откроется дверь, Тихона неизбежно заметят, и тогда… Нет, лучше не думать, о том, что произойдет в этом случае.

Евтушенко стоял в коридоре и с бешено бьющимся сердцем наблюдал, как Гамлет с Кареном вошли в комнату. «Что сейчас будет! – в который раз со страхом думал Саша. Он представил, как разъяренные горячие горцы накинутся на Тихона и, не слушая никаких объяснений, растерзают его. – Лучше честно рассказать им о наших подозрениях, – решил он, – а то нас примут за банальных воров!»

Сашка застыл на месте, ожидая шума драки, словно выстрела стартового пистолета. Он готов был в любую секунду помчаться на выручку друга.

Прошла одна бесконечно долгая минута. Изнывающе медленно потянулась другая. Никакого шума из комнаты армян не раздавалось. От этой пугающей тишины Саше стало жутко. А вдруг армяне действительно виновны в пропаже Светы? Они поняли, что их раскрыли, мгновенно сориентировались, и быстро расправились с Тихоном как с опасным свидетелем.

В подтверждение опасений Сашка услышал какой‑то сдавленный крик, доносящийся из конца здания.

Заколов, уцепившись пальцами за выступ на подоконнике, решительно свесился вниз. Его ноги болтались над пустотой. Вдруг, он услышал снизу чей‑то вкрадчивый разговор.

– От девушек в общежитии всегда ждешь распущенности, или того хлеще – разврата.

– Такова нынешняя молодежь.

Тихон успел подумать, что эти голоса ему знакомы, от них исходила какая‑то неясная тревога, но выбора у него не оставалось. Когда раздался звук открывающейся двери, а затем шаги, он оттолкнулся корпусом от стены и разжал пальцы.

Заколов рухнул и упал навзничь. Раскинутые в полете руки угодили в чьи‑то тела. Раздался резкий крик. Когда Тихон вскочил, то увидел, что по бокам у него валяются и испуганно кричат председатель приемной комиссии Владлен Валентинович и комендант общежития Серафима Михайловна. Судя по всему, они еще не до конца поняли, что произошло. И это к лучшему.

Но что они делают в темноте под светящимся окном чьей‑то комнаты?

Тихон перескочил через лежащего Павленко и убежал за угол.

Сверху слышались удивленные возгласы армян, высунувшихся из окна. Они видели только двух перепуганных, солидных студенческих начальников.

Саша сделал несколько осторожных шагов по коридору к комнате армян. Приглушенный крик он слышал оттуда, и Тихон до сих пор не появился. Через мгновение Сашка бежал с одной мыслью – только бы спасти друга.

– Эй, ты куда? – резкий оклик из‑за спины остановил Евтушенко перед самой дверью армян.

Не веря чутким ушам, Саша оглянулся и с невероятным облегчением увидел высовывающегося из их комнаты Тихона.

– Ты? Но как? – недоуменно воскликнул Саша, топая обратно.

На его лице сияла глупая улыбка, а в глазах навернулись слезы, которые он незаметно смахнул ладонью.

– Там из окна выпрыгнул – тут через окно влез. Во всем надо соблюдать системность, – с хитрой ухмылкой заявил Заколов. – Ты вовремя крикнул, спасибо. А то бы меня застукали.

– Ну, что ты. Ерунда, – смутился Евтушенко.

– Что я у них нашел? – перешел на шепот Заколов. – Очень подозрительные вещи. Пойдем к Наташе, надо ее расспросить об одежде Светы.

Постучав в дверь Наташиной комнаты, и предупредив: «Это мы», Тихон попробовал толкнуть дверь внутрь. На удивление она оказалась запертой. Тихон постучал сильнее. К двери никто не подходил. Вспомнив, что ключ от ее комнаты он брал с собой, Тихон сунул руку в карман. Залез в другой. Торопливо прощупал одежду.

Ключа не было.

Он забыл его в комнате армян! Это провал. На ключе номер комнаты!

Армяне найдут ключ и догадаются, что у них был посторонний. Как незаметно его забрать?

Решение пришло быстро. Тихон метнулся в комнату и тотчас вернулся с тарантулом на раскрытой ладони. Сашка невольно отодвинулся от большого паука.

– Не бойся, Тротя сыт и безопасен, – успокоил Тихон.

– И зачем он тебе?

– Сейчас увидишь.

Заколов подкрался к комнате армян и подпихнул паука под дверь. Затем отошел назад и резко закричал:

– Держи его! Держи!

Он подбежал к двери и забарабанил по ней:

– Откройте! У вас паук! Ядовитый паук!

Дверь раскрылась. Тихон отпихнул удивленного Карена и проскочил внутрь.

– Не двигайтесь! В комнате паук. Только я с ним справлюсь.

Тихон сдвинул тумбочку, незаметно прихватив с нее забытый ключ, и бросился на колени:

– Вот он! Тротя, не надо бегать за добычей. Я тебя сам накормлю. – Тихон любовно охаживал мохнатого паука.

– П‑почему он у нас? – глаза Гамлета вылезли из орбит.

– Тарантул голоден. Учуял движущееся животное и устремился на охоту.

– Животное?

– Вы же сейчас по коридору прошли. Наверное, Троте понравился ваш запах.

Широкие ноздри Карена зашевелились.

– Раньше он жил рядом с казармами, – серьезно пояснил Тихон. – Привык к солдатскому запаху. Советую активно пользоваться дезодорантами.

Друзья покинули онемевших армян. Тротя с благодарностью был возвращен в банку.

– Я тебе песочка принесу, чтобы ты мог норку вырыть, – пообещал Заколов пауку.

После удачно проведенной операции по возвращению ключа, Тихон поспешил к Наташе. Постучал, затем попытался открыть дверь. Дверь была закрыта изнутри на шпингалет.

– Наташа, с тобой ничего не случилось? – громко позвал Тихон. – Открой, это я.

В комнате послышались нерешительные шаги, вжикнула задвижка. В узком проеме показалось испуганное лицо Наташи.

– Я боюсь, и закрылась, – ответила она и распахнула дверь.

– Чего ты боишься? – стараясь приободрить, спросил Тихон. – Мы здесь, рядом с тобой, и скоро во всем разберемся.

– Я всего боюсь. Я слышала какой‑то крик с улицы. Шаги прямо под окном. Зачем ты забрал у меня ключ?

Тихон понял, что девушка опасается всех, в том числе и его. Ну да, он же не соизволил ничего объяснить – взял ключ и исчез, а уже ночь на носу. Что беззащитной девушке ждать одной в незапертой комнате после того, как бесследно исчезла подруга?

– Сейчас я тебе все объясню, – как можно спокойнее сказал он, проходя внутрь. – Понимаешь, какое дело, мы заподозрили армян, которые здесь живут. Ты их видела, наверняка. Мне надо было проникнуть в их комнату, а твой ключ, как раз и подошел к их двери.

– Светы нет уже два дня. Милиция ее не ищет. Я не знаю, что мне думать! Может, с ней случилось что‑то ужасное.

– Наташа, я тебе еще раз обещаю, мы в этом обязательно разберемся. Ради Светы я и полез в комнату армян. Карен и Гамлет очень странные и подозрительные люди.

Наташа угрюмо села на кровать и затихла. Тихон и Саша остановились в центре комнаты около стола.

– В их тумбочке я нашел женский лифчик белого цвета. На Свете в тот день, какой был бюстгальтер? – с трудом припомнив последнее слово, спросил Тихон. Ему казалось, что слово «лифчик» слишком вульгарное.

– По‑моему, на ней был белый лифчик, – смутившись, ответила Наташа. Потом встрепенулась, встала с кровати и вытащила чемодан Светы. – Да у нее их всего только два. Оба белые. Какие же еще? Красные что ли?

Она порылась в чемодане, достала бюстгальтер, развернула его и показала смущенным ребятам:

– Вот, почти такой же на ней и был в тот день.

Тихон осторожно взял белье и с сомнением произнес:

– У армян побольше был. Пообъемней. Еще я нашел у них колготки, бежевые.

– Колготок на ней не было. Какие могут быть сейчас колготки – жара. В такую погоду мы их не носим. Не замечал? – уже уверенно и немного усмехаясь, спросила Наташа и выставила вперед голую ногу.

Тихон смущенно отвел глаза.

– Тогда это не ее колготки, – решил он, не зная радоваться или огорчаться. – И бюстгальтер получается тоже не ее.

– Тихон, а помнишь, что говорил про них Борис, – вмешался Евтушенко. – Может, они и правда того…

Саша не решился при девушке назвать возможную сексуальную ориентацию грубым словом и, поэтому просто выразительно повертел руками.

– Все может быть, – согласился Тихон. – Какие‑то они все‑таки подозрительные эти армяне. – Он задумался, вспомнив, на кого свалился под окном. – Да и некоторые другие уважаемые люди не внушают доверия.