Глава 3. Тим появился, когда начало светать

Тим появился, когда начало светать. Точнее, когда померкла мертвенная болотная иллюминация, и туман, пронизанный лучами невидимого солнца, окрасился в розоватый цвет.

Вначале послышался еле слышный шорох, потом на опушку вышел, крадучись, худой человек с настороженными запавшими глазами. На поясе охотничий нож, за плечами рюкзак. Он выглядел неприкаянным оборванцем, но его одежда, грязная и потрепанная, была сшита из дорогой джинсовки высшего сорта, с удобными кожаными нашлепками и добротной прострочкой, и высокие шнурованные ботинки стоили недешево. Изможденное лицо на первый взгляд казалось нездоровым, однако никаких болячек на сероватой коже не было. Гиблая страна, хотя и наложила на Тима свой отпечаток, до сих пор его щадила, благодаря чарам кесейской колдуньи.

Пока ждали, Сандра рассказала, что узнала о его противозаконном промысле давно, еще до того, как стала Летней Властительницей, и решила его не сдавать — вдруг когда-нибудь пригодится. Вот и пригодился. О нем мало кто знает. Считается, что он старьевщик и собирает утиль на прибрежных свалках.

Говорил он хрипло, то и дело переходя на шепот, словно опасался кого-то разбудить. Сразу предупредил, что, если нападут кесу, защитить путешественников он не сможет. Его кесу не трогают, и конфликтовать с ними он не должен — это одно из условий его неписаного контракта.

— Если хотите, госпожа Янари, пошли. Выведу вас обратно. Они здесь голодные, злые.

— Я скажу им, что иду с визитом к Наргиатагу.

— Они по-человечески не поймут.

— Ты ведь немного знаешь их язык? Вот и переведешь.

— Если послушают… — с сомнением покачал головой Тим. — Они дикие. Ну, дикари, понимаете? Умная только их главная колдунья, но она здесь бывает редко. Я вас до реки доведу, как договаривались.

Лес вокруг выглядел неживым: черные скрипучие деревья в пятнах плесени, голые ветви и стволы покрыты окаменевшими наростами причудливой формы. С веток свешивались лианы, усыпанные цветами блеклых оттенков — одни поражали утонченной вычурно-хрупкой красотой, другие, угрожающе крупные и мясистые, внушали опаску, и от их сладковатого трупного запаха не было никакого спасения.

Пресловутые черепа на паучьих ножках, которыми славилась Гиблая зона, при близком знакомстве оказались разновидностью головоногих моллюсков. Мучнисто-белые череповидные твари с круглыми темными глазами сновали по веткам и лианам и, похоже, опыляли пахнущие мертвечиной цветы. Тим подтвердил, что они питаются нектаром, и добавил, что они вообще-то неагрессивные, кусачими становятся только во время прорывов, когда их выплескивает на Танару. Сам он ни разу не видел прорыва, его всегда предупреждают загодя, чтобы он в это время не приходил.

Под ногами хлюпала сырая гниль.

— Правила хорошего тона не позволяют, заявившись в гости, критиковать эстетические предпочтения хозяев, — угрюмо цедила Сандра. — А то бы я сказала… Двести с лишним лет назад, когда я ходила в Кесуан с экспедицией, это был Лес как Лес.

— Экспедиция в Кесуан? — переспросил Тим. — Не слышал…

— О ней мало кто слышал. Студенческая авантюра. Все участники были отчаянными ребятами, и ни один из них не взял бы на такую прогулку свою девушку, но я не была ничьей девушкой — сама по себе. И тоже отчаянная, любому дала бы сто очков вперед, школа Залмана.

Тим покосился на Залмана, и Сандра добавила:

— Ты ведь не видел, каким он был до того, как заболел.

— Как вы искали дорогу?

— Шли вдоль реки. Мы и сейчас пойдем тем же маршрутом, так что не заплутаем.

На них пока никто не нападал, но вскоре возникли неприятности другого рода: у Лидии появилась на коже красноватая сыпь, и в придачу начался аллергический насморк. Плексигласовые щитки от нездоровых испарений не спасали, да и от естественных потребностей человеческого организма никуда не денешься: приходилось расстегивать костюмы и обнажать определенные участки тела. Тим проинструктировал, как выбирать "хорошее место для этого дела, чтобы тебе в задницу что-нибудь не вцепилось, извините, госпожа Янари и девушка".

В походной аптечке, которую захватила Сандра, были антиаллергические препараты, но против здешней хвори они не очень-то помогали, разве что ослабляли зуд.

— С насморком даже лучше, — с вымученной улыбкой сказала Лидия. — Теперь я, по крайней мере, запахов не чувствую.

Ближе к вечеру появились кесу.

Залману вдруг показалось, что в молочном тумане, заполняющем просветы меж деревьев, кто-то прячется. То же самое показалось и Тиму, он остановился, сделав предостерегающий жест. Черные стволы тут стояли редко, но на расстоянии в пару десятков метров видимость пропадала.

— Что там? — спросила Сандра шепотом.

— Они.

Они выступили из-за деревьев, сразу взяв людей в кольцо. Шестеро или семеро. Выглядели они оборванцами подстать Тиму: истрепанные кожаные туники, штаны и мокасины, местами порванные и небрежно зашитые, лоснились от грязи. Зато на поясах, кроме ножей, висели кривые мечи в потертых ножнах. Существа были тощими и поджарыми — кто бы сомневался, что они голодные! Под серыми шкурами рельефно выступали мускулы, раскосые глаза алчно горели на почти человеческих лицах — почти, если бы не шерсть, напоминавшая грязноватый бархат, и не форма заостренных ушных раковин. Большинство принадлежало к женскому полу, но двое, более крупные и без мечей, определенно были мужчинами.

Все они двигались легко, словно танцоры, с угрожающей грацией. У Залмана мелькнула мысль — даже не мысль, а мимолетное впечатление — что эти странные женщины очень привлекательны.

— Тим, переводи! — приказала Сандра. — Мы пришли с миром, мы идем в гости к повелителю Гиблой страны. Хотите шоколада?

Тим начал произносить слова, смысла которых Залман не улавливал. Похоже, когда-то он знал все эти слова, но забыл, что они означают. Как обычно, от напряжения заболела голова.

Когда проводник замолчал, одна из кесу ответила высоким хрипловатым голосом, хищно щуря и без того раскосые алые глаза.

Выслушав, Тим растерянно повернулся к Сандре:

— Она говорит, если бы повелитель ждал гостей из человеческой страны, им бы сказали, но им ничего не сказали, поэтому они съедят и вас, и ваш шоколад. Я вас предупреждал!

— Скажи, что, когда Наргиатаг об этом узнает, у них будут серьезные неприятности.

Тим еще не успел договорить, когда огромный длиннорукий мужчина-кесу с сеткой белесых шрамов на шерстистом черепе оттолкнул его, так что он не удержался на ногах и упал в слякоть. Кольцо начало сжиматься.

— Стойте! — крикнула Сандра. — Нельзя, не приближаться!

Бесполезно, подумал Залман. Она ведь Королева Всех Кошек и Собак, а не королева кесу, эти красноглазые существа не станут ее слушаться.

Тим, ничуть не пострадавший от падения, проворно отполз за деревья, волоча за собой замызганный рюкзак. Кесу не обращали на него внимания.

Сандра и Залман (что-то в нем отлично знало, что надо делать) одновременно выхватили револьверы, а Лидия — с некоторой задержкой.

Ничего, кроме сухого щелканья курков.

— Залман, меч! — сбрасывая рюкзак, прорычала Сандра. — Лидию прикрывай!

Когда они обнажили мечи, кесу не стали нападать всем скопом. По одной противнице на каждого, остальные стоят и смотрят.

— Залман, это шанс, мы должны сделать их всех! — произнесла Сандра скороговоркой.

Это не особенно отличалось от их показательных поединков во время турне по кордейским городам, разве что здесь под ногами хлюпает, и надо смотреть, чтобы не запнуться о торчащий корень, и в процеженном сквозь туман водянистом свете клинки блестят не так, как на солнце, по-другому.

Все бы ничего, но Лидия не умела драться, как Залман и Сандра, у нее даже меча не было — какой ей от него прок? Прыгнувшая к ней кесу, оценивающе поглядев на ее вооружение, достала из ножен кинжал. У Лидии на поясе тоже висел нож, однако она о нем даже не вспомнила. Она попятилась, кесу издала пронзительный победный возглас.

— Не трогать ее! — в отчаянии взвыла Сандра. — Она не участвует!

Кесу приняли это за боевой клич — Тим ведь сбежал, и переводить было некому. А если бы даже и поняли, это бы их не остановило.

Сражаясь со своей кесу (та дралась, как демон, даже хуже, как голодный демон), Залман боковым зрением видел, что кесу, напавшая на Лидию, повалила девушку на землю и занесла нож. Лидия закричала.

Странный крик — казалось, он состоял из непонятных слов, интонация то повышалась до визга, то понижалась.

Кесу с кинжалом отскочила от своей жертвы, как ошпаренная.

Те, с которыми сражались Залман и Сандра, тоже начали отступать, словно им вдруг расхотелось драться дальше.

Сандра подскочила к Лидии.

— Ты не ранена?

Та смогла ответить не сразу:

— Нет…

— Что ты им сказала?

— Ничего.

Девушка говорила слабо и хрипло — видимо, сорвала голос.

Кесу сбились в кучку и возбужденно совещались, сверкая на людей красными глазами. Потом тот верзила, который отшвырнул с дороги Тима, двинулся вперед, раздраженно ворча и отпихивая тех, кто пытался его удержать. Он сделал шаг, другой, третий, и внезапно земля содрогнулась, между кесу и людьми с влажным чавканьем раскрылась трещина. Оттуда тянуло могильным холодом, внутри что-то шевелилось — не то черви, не то побеги. Верзила застыл на месте. Одна из женщин-кесу схватила его за руку, потянула назад, и на этот раз он не сопротивлялся.

— Похоже, за нами все-таки признали статус гостей, — пробормотала Сандра удовлетворенно. И злорадно крикнула отступающим в туман демонам Гиблой зоны: — А могли бы получить по шоколадке!

Те без перевода не поняли, а то бы совсем расстроились.

Лидия сидела, ссутулившись, ее била дрожь, на лбу выступила испарина.

— Я и не думала, что в школе юных менеджеров учат кесейскому языку, — остановившись над ней, заметила Сандра. — Все-таки что ты им сказала?

— Я… просто кричала… У меня было чувство, что, если я закричу именно так, меня оставят в покое. Это пришло само собой — знаете, как иногда вспоминается бессмысленный стишок, заученный в детстве? Но я никогда раньше не слышала этих слов.

Убрав меч в ножны, Сандра отстегнула от пояса флягу.

— Хлебни-ка. Холодный сладкий кофе с бальзамом. И успокойся. Думаю, даже если они вернутся, то только для того, чтобы принести извинения.

Зияющая в сырой земле трещина постепенно закрывалась. Залман подошел и заглянул внутрь, но ничего толком не рассмотрел: влажная темная масса, пронизанная как будто пульсирующими сосудами. Деревья в этом гиблом Лесу мертвые, а земля под ними живая, и ждать от нее можно чего угодно… Когда он об этом подумал, по спине поползли мурашки.

Кто-то пробирался обратно. Залман развернулся в ту сторону, держа наготове меч — машинально, без мыслей — но, увидев Тима, опустил оружие.

С опаской посматривая на Лидию, проводник присел в сторонке на корточки, выдрал пучок бледной травы и начал счищать грязь со своей заляпанной одежды.

— Ты понял, что она сказала этой серой шпане? — как ни в чем не бывало, словно он никуда не исчезал, спросила Сандра.

— Девчонка… э-э, госпожа Лидия им угрожала.

— Что именно сказала госпожа? Давай подстрочный перевод, слово в слово! Лидия, ты ведь не возражаешь?

— Да, переведите, пожалуйста, — растерянно попросила Лидия.

— Ну, она крикнула, что является собственностью Наргиатага — их повелителя, и если кто причинит ей хоть мелкий вред, Наргиатаг его потом живого или мертвого достанет и шкуру спустит. А после еще несколько слов, которых я не знаю.

— Какая у тебя степень МТ? — деловито поинтересовалась Сандра у Лидии, когда проводник закончил.

— Вторая, — испуганно глядя то на нее, то на Тима, ответила девушка.

— Раззявы эти эксперты. Не вторая, а четвертая. При четвертой степени носитель МТ способен пользоваться знаниями и навыками, полученными в прошлой жизни. Думаю, сюда же можно отнести и внедренные пароли. Кесу — хищники, охотничий инстинкт у них может взыграть неожиданно, особенно если это не культурное меньшинство, способное к самоконтролю, а дикое большинство. Чтобы защитить своих приближенных-людей, Мерсмон внедрял им в подсознание специальные фразы-пароли, которые при определенных обстоятельствах выскакивали сами собой, хотя человек кесейского языка не знал и не смог бы вспомнить пароль произвольно. Лидия, ты очень вовремя воспользовалась паролем, который тебе засадили в прошлой жизни. И я, между прочим, нисколько не удивлена, это подтверждает мои догадки.

Во время этой речи Лидия то краснела, то бледнела, потом нерешительно выдавила:

— Госпожа Янари…

— Сандра! — перебила Сандра.

— Что?.. — Залман встрепенулся и начал озираться. — Ты это кому? Ты же здесь одна Сандра, других нету…

— Называй меня Сандрой, а его Залманом, — сказала Сандра. — Это будет правильно… учитывая, кем ты была раньше. Неужели ты до сих пор этого не понимала?

— Я это поняла, еще когда расшифровывала дневник. Просто не хотела говорить. Считается, что носители МТ часто сочиняют о себе лишнее, чтобы вызвать интерес, все равно их рассказы невозможно проверить. Я сталкивалась с людьми, которые заранее ждали от меня именно этого, поэтому привыкла все держать при себе.

— А Вир, кстати, в курсе, кто ты.

С наступлением сумерек Лес окутало призрачное мерцание. Светло, почти как днем, небо виднеется клочками — вместо него на высоте семи-восьми метров от земли сплошной массой колышется мохнатая черно-белая бахрома. Это щупальца медузников, слетевшихся к человеческой стоянке, так что вверх лучше не смотреть. Как Сандра и обещала, костюмы спасали от кровососов, и тем оставалось только виться в воздухе: видит око, да зуб неймет. Тима они тоже не трогали, его защищали чары.

На другой день вышли к реке. Хотя, какая это река? Топкий берег и полоска холодной темной воды не шире городского канала, дальше — сплошной туман, кое-где чернеют вздыбленные коряги. Тим утверждал, что это и есть Танха. Сандра с ним расплатилась, и он поскорее исчез от греха подальше, сказав на прощанье, что без спутников ему здесь ходить спокойней.

По его словам, воду из Танхи можно пить, перед этим хорошенько прокипятив. Сандра велела Залману наломать сухих веток — "ты лучше меня знаешь, какие нужны для костра, положись на свой инстинкт". То, что он насобирал, горело хорошо, и вода в котелке весело бурлила.

— Говорят, в Гиблой зоне все отравлено, а Тим здесь воду пьет, и мы пьем, — заметил он неуверенно, щурясь на пляшущий оранжевый огонь.

— Насчет отравы — ерунда, — возразила Сандра. — Если бы воздух и вода были по-настоящему ядовиты, кесу здесь бы не выжили. До чего они деградировали… Эту шатию, на которую мы сегодня нарвались, с темной гвардией не сравнить. Те, которых я видела в детстве, были чистоплотны, пользовались косметикой, говорили на двух языках, умели читать и писать. После своего поражения они до безобразия одичали. И не только они… — Сандра огляделась, слегка сморщив нос. — Вся эта гадость в лучших традициях ужастиков с Земли Изначальной — я не нахожу слов! Зачем Властителю этих мест понадобилось губить Лес и разводить грязь в таком масштабе… Ладно, молчу.

— По-моему, это проявление тоски, — тихо сказала Лидия. — Знаете, гос… Сандра, может оказаться, что он уже много лет находится в подавленном состоянии, и тогда неизвестно, сможет ли он снять чары с Залмана. Когда мы сюда пришли, мы как будто погрузились в омут печали. Я слышала, что сила колдунов во многом зависит от их душевного состояния…

— На этот случай у меня есть для Мерсмона бомба. Такая, что она его из могилы поднимет.

— Где у тебя бомба? — Залман забеспокоился (с Сандры станется!) — В рюкзаке?

— Вот здесь, — усмехнувшись, она постучала согнутым пальцем по своему лбу.

Шутит, наверное.

После ужина (целебный кисловатый чай, галеты и сыр) она поинтересовалась:

— Лидия, что такое Ушлеп?

— Не знаю, — девушка посмотрела на нее виновато. — Не помню. Я не так уж много из той жизни помню.

— Жалко. Я-то думала, что хоть теперь получу ответ… Давай поговорим так, чтобы Залман нас не слышал? Ему не все можно слушать, от некоторых разговоров ему становится плохо.

— Так случилось летом в Танхале, когда мы с ним познакомились, — Лидия покосилась на Залмана. — Повторно познакомились… Я сразу почувствовала к нему симпатию и доверие, как будто давно его знаю. Я тогда еще не понимала, что мы действительно давно знакомы, но меня словно прорвало, я много чего о себе понарассказывала, и вдруг Залман плохо себя почувствовал. Речь как раз шла о моем самом последнем воспоминании оттуда.

— Ага, понятно… Я бы тоже хотела об этом услышать. Залман, ты пока спи, потом поменяемся — мы будем спать, а ты дежурить.

Устроившись на охапке веток, накрытых сверху стеганым спальником, Залман завернулся в брезентовый плащ. Черные траурные деревья, опутанные лианами, словно цветочными гирляндами, несметный рой шелестящих медузников, опаловый туман, трава, похожая на щетину — ко всему этому он уже успел привыкнуть. Окружающая среда может быть всякой, в том числе такой. Тревожило его другое: по ту сторону костра сидят Сандра с Лидией и о чем-то шепчутся — может быть, об электростанциях?.. Глядя на них, Залман почувствовал, что это сумасшедшее путешествие добром не закончится.