Некрополь

Дозиметр, подавший голос, стоило им приблизиться к контейнерному терминалу, затих только после того, как отряд обошел опасное место по широкой дуге. В бинокль отчетливо просматривались штабеля продолговатых железных боксов и то место, где грузовые контейнеры, словно кубики, в хаотическом беспорядке рассыпались, перегородив причальную площадку. Глеб представил себе силу прокатившейся здесь когда-то ударной волны и поморщился.

К высоткам девятнадцатого микрорайона они вышли с северо-запада. Здания неплохо сохранились, лишь облицовка пострадала под напором годами шлифующего ее ветра. Бетонные колодцы дворов густо поросли бурьяном. Дома выглядели такими же безлюдными, как в Питере. Окинув открывшуюся панораму цепким взглядом, Таран повел отряд вдоль внешнего периметра новостроек.

Вскоре строений стало меньше. Впереди путников ожидал двухкилометровый переход по изломанному асфальту прямой, как струна, дороги. Унылая местность вокруг пока что не преподнесла ни единого сюрприза, хотя Шаман не упустил возможности поделиться своими наблюдениями:

— Площадь была, улица была, теперь вот шоссе Кронштадтское. Снова знак, слышишь, Кондор? Только вот понять бы, добрый или нет?

Кондор промолчал. С каждым шагом он все больше впадал в апатию, то ли переживая смерть Наты, то ли свою отставку. Теперь он шел замыкающим и даже не пытался присматривать за тылом. Заметив это, Таран отослал в хвост отряда Шамана.

Дождь тем временем стих, перейдя на мелкую морось. Дорогу развезло. В многочисленных лужах отражались посветлевшие облака. Даже ветер потерял былую мощь и, словно наигравшись вволю, отступил.

— Промозгло как… Не любы мы, видать, Котлину. — Механик поежился.

— А откуда название такое? — Глеб оживился, вступая в разговор.

— Котлино озеро. Не слыхал? Котловина, в центре которой этот остров расположен. Издавна так зовется.

— А еще легенда есть, — подключился Таран. — Здесь шведы раньше сидели. Сторожевой отряд.

— Шведы? — переспросил ученик.

— Ну… это как веганцы, только… — Проводник запнулся, подбирая слова. — Ну, чужаки, короче. Когда царь Петр русские корабли подвел к острову, шведы смылись от греха подальше. Да так быстро, что даже костер не успели затушить. А на костре — котел со жратвой. Ну и порешили тогда остров Котлиным назвать.

— Сюда бы котелок этот… — мечтательно протянул Фарид.

За разговорами прошла большая часть небогатого на события перехода. Благополучно завершив марш-бросок, путники вышли к старой части города. Пустынные улицы встретили их молчанием. Неестественная тишина настораживала. Не было слышно ни шелеста листвы, ни воплей хищников. Время будто бы остановилось здесь, невластное над вечным сном покинутого города.

Глеб заметил, что живность на острове не спешила показываться на глаза. Вымерли все, что ли? Быть может, мутанты вообще сюда попасть не могут? Ведь еще неизвестно, что там с северной частью дамбы…

Оставляя позади квартал за кварталом, отряд углубился в дебри поросших сорняком развалин. Ветхие угрюмые дома создавали тягостное впечатление. Пустота и забвение стали здесь полноправными хозяевами. Было жутковато идти по безмолвным покинутым улицам. Оконные проемы, заколоченные досками… Темные зевы сырых подъездов… Что там теперь, в утробах стылых домов? Глеб ступал по за-метенной песком мостовой, то и дело касаясь пальцами рукояти пистолета. Странное ощущение взгляда со стороны не оставляло его ни на секунду. То же самое, видимо, испытывал и наставник, беспокойно озираясь и разглядывая покрытые мхом крыши.

— Не расслабляться. — Таран прибавил шаг.

Где-то недалеко раздался протяжный скрип. Сталкеры вздрогнули, похватались за оружие. Проводник, крадучись, устремился вдоль стены дома, но тревога оказалась ложной. Вскоре все они увидели дверь, которая неприкаянно моталась под порывами ветра. Ржавые петли отчаянно скрипели, унылой музыкой встречая нежданных гостей.

— Заглянем на огонек? — Таран указал на дверь.

— Почему именно сюда? — Механик с недоверием косился на мрачный подъезд.

— А почему бы и нет? Нам нужна хоть какая-то информация. Да и Фарида перевязать не мешало бы.

Таджик благодарно кивнул. Путники вошли внутрь. Преодолев несколько лестничных пролетов, толкнули первую попавшуюся дверь. Мальчик с интересом принялся разглядывать бывшее обиталище людей. Короткий коридор. Сгнивший до черноты паркет на полу. Под слоем плесени на стенах еле угадывались лоскуты обоев. В комнатах все то же самое. Только мебели побольше. В спальне — покосившаяся кровать и обломки платяного шкафа. Серо-зеленые разводы на отсыревшем за долгие годы потолке. В щелях сгнившего до основания подоконника копошатся мокрицы…

Не очень уютно. Глеб с тоской вспомнил свою аккуратно заправленную байковым одеялом лежанку в общем гостевом углу, там, на родной Московской. В голову сразу же полезли воспоминания о вечерних посиделках у костра, играх в «сталкеров» с соседскими пацанами, редких дежурствах на блокпостах, ярмарочных днях, когда на станцию заходили караваны «огрызков»… Теперь эти образы поистерлись и казались чем-то далеким. Многое поменялось. Поменялось в его жизни, но Глеб отчаянно желал, чтобы перемены коснулись всех тех, кто сейчас ждет в подземке и надеется на успешный исход их экспедиции. Глеб попытался представить, как обрадуются дядя Никанор, Палыч и все остальные, когда узнают, что… Однако в следующее мгновение взгляд мальчика наткнулся на нечто такое, что мигом вернуло его из мира грез обратно, в стылые развалины посреди Кронштадта.

На шатком столике стояла чудом сохранившаяся фарфоровая тарелка с панорамой ночного города. Утопающая в огнях гавань, окруженная стройными рядами прибрежных домов… Уютный свет, льющийся из окон… Красавцы корабли, замершие на водной глади бухты… Под красочным рисунком строгим шрифтом было выведено единственное, но такое важное и волнующее слово — «ВЛАДИВОСТОК».

Глеб замер с раскрытым ртом. Дыхание вдруг перехватило, а губы сами по себе прошептали:

— Земля обетованная…

Ишкарий опустился рядом, трясущейся рукой указывая на картинку.

— Ну что, братья по разуму, нашли свой «рай»? — усмехнулся Таран. — Шаман, пошли, квартиру напротив проверим. Фарид, бинты у тебя?

Бойцы двинулись на выход. В какой-то момент мальчик с сектантом остались наедине. Продолжая с жадностью рассматривать картинку, оба молчали. Глеб не решался даже вздохом нарушить тишину. Кивнув мальчику, Ишкарий указал глазами на тарелку. Глеб осторожно взял хрупкий предмет и, помешкав мгновение, протянул Ишкарию. Сектант поднял на мальчика благодарные глаза, но принимать ценную находку не спешил.

— Узрел ты то же, что и я… Знак свыше. Мы на правильном пути.

— Это, наверное, должно принадлежать «Исходу»?

— Оставь себе, отрок. В твоей душе я вижу сомнения, а этот предмет укрепит веру. И тогда, быть может, еще войдешь в город мечты.

Мальчик кивнул, бережно прижав тарелку к груди, потом снял с плеча рюкзак и, завернув находку в вязаный свитер, убрал поглубже.

— Глеб, мы уходим! — донесся голос Тарана.

Они выскочили на лестницу, догоняя сталкеров. Мальчик улыбался, перед его мысленным взглядом все еще стояла картинка далекого города. В голове не укладывалось, что такая красота может исчезнуть. Нет. Уцелевшие, не оскверненные Катастрофой земли должны существовать. И если они действительно есть — он их найдет. Обязательно. Потому что неправильно это для человека — гнить в сырости подземки, резать соседа за последние крохи еды, бояться показать нос на поверхность. И пусть Таран убежден, что это единственное, что остается уцелевшим. Но Глеб докажет, что наставник ошибается. Что ошибаются все те, кто перестал надеяться.

Он будет верить до последнего, как верили его родители.

* * *

Сталкеры, стараясь не шуметь, шагали след в след. «Проспект Ленина», — прочитал мальчик табличку на очередной, изъеденной ветрами стене. Здесь проводник остановился, изучая карту. Глеб зашел сбоку, силясь заглянуть в потертый лист в его руках.

— Мы сейчас здесь, у Безымянного переулка, — объяснял проводник, водя пальцем вдоль блеклых линий. — Можно к пристани пойти либо попробовать…

Мальчик не дослушал. Внимание его привлек странный отблеск на земле. Подойдя поближе к загадочной находке, Глеб присмотрелся, провел подошвой ботинка по гладкой поверхности, сгребая в сторону ворох листьев и мокрый песок. Затем опустился на колени и торопливо расчистил руками пару метров пространства. Взгляду его открылась гранитная плита, вмурованная прямо в булыжную мостовую. Скорее всего, это был план того самого острова, что сейчас нехотя открывал им свои секреты. Догадку его подтвердила каменная звезда с четырьмя лучами, видимо означавшими стороны света. По периметру памятник окаймляла низкая ограда в виде литых ядер и толстой цепи, наполовину вросшей в землю.

Однако самое интересное Глеб заметил не сразу. На одном из сегментов карты еле виднелся странный знак, намалеванный выцветшей за долгие годы краской. Мальчик сразу распознал в нем символ смерти — череп с костями. Увлекшись находкой, он не сразу заметил, как сзади подошли сталкеры.

— Вечер перестает быть томным… — Таран взглянул на плиту. — Отметка на КМОЛЗ указывает.

— Похоже, парень, ты подсказал нам дальнейший путь. — Шаман придирчиво сравнил гранитную карту с бумажной. — Точно, на завод надо двигать.

Воодушевленный своим открытием, Глеб поспешил за остальными. Поправив намордник противогаза, улыбнулся собственным мыслям. Приятно быть в центре внимания матерых сталкеров и оказаться для них полезным! Хоть чуть.

Покинув переулок, они вышли к длинному широкому рву, заполненному густым супом из гниющих водорослей.

Под поверхностью воды, подернутой зеленоватой ряской, происходило непрерывное шевеление. Глеб поморщился. Однажды ему довелось увидеть, как лечатся пиявками. Зрелище не из приятных… Здесь, видимо, обитало нечто подобное.

— Обводный канал, — бросил Таран на ходу.

Мальчик решил, что наставник поведет их к мосту, что виднелся вдалеке, но Таран уверенно двинулся к завалу, перегородившему канал. Из воды торчали неровные кучи щебня пополам с обломками бетонных глыб. Никто больше не пытался комментировать решения проводника. Уже не раз отряд убеждался — на маршруте Таран всегда прав.

Форсировать водную преграду оказалось не так сложно, как представилось Глебу поначалу. Миновав внушительных размеров ангар с обвалившимися внутрь перекрытиями, отряд остановился у границы Петровского дока. Так назвал это место наставник, и мальчик собрался было узнать у него значение непонятного слова, когда тот, опередив, пояснил:

— Сюда корабли загоняли на ремонт подводной части. А потом воду выпускали, и она самотеком уходила в специальный бассейн — там дальше вырыт. Между прочим, док исторический, еще Петром Первым заложен был.

Глеб смотрел на дно канала, облицованного тесаным камнем, и все не мог понять, с чего бы его непробиваемый наставник вдруг заговорил с таким благоговением. Просто два поперечных рва с глубокой ямой посередине. В метро и не такого понарыто.

Сталкеры осторожно спустились на дно канала. Остатки каменной облицовки густо поросли травой. По центру ямы виднелось отверстие колодца — видимо, для слива воды. От-чего-то не хотелось приближаться к этой дыре, поэтому мальчик обогнул странное место, держась на почтительном расстоянии.

При осмотре дока тут и там попадались кучи сгнивших кореньев, сена. Повсюду взгляд натыкался на ссохшиеся экскременты. И запах, что пробивался сквозь фильтры, отдавал тухлятиной.

— Да здесь скотину держали, как пить дать! — безапелляционно заявил Шаман. — А что, удобно! И пасти не надо, и травы полно.

— Вот только пастухов бы найти… — Таран въедливо изучал заросли по краям канала. — Неуютно здесь. Пошли дальше.

Среди деревьев промелькнул купол собора. Глебу отчаянно захотелось подойти поближе к грандиозному сооружению, но наставник, как назло, повернул в другую сторону. Огибая завалы, они вышли, наконец, на Петровскую улицу.

— Теперь по прямой. До завода рукой подать.

Мальчик вытянул шею, пытаясь высмотреть, что там, впереди. И в следующий момент в который раз ощутил на себе пристальный взгляд откуда-то со стороны. Таран, судя по всему, тоже что-то заметил, ибо без предупреждения рванул по мостовой, пересек улицу и скрылся в подъезде дома. Бойцы поспешили следом. Сталкер выпрыгнул во двор и замер, прислушиваясь. Тишина. Еще один бетонный колодец и пустынные дома вокруг. Таран собрался было двинуться в глубь трущоб, когда сзади донесся отчаянный вопль. Путники бросились обратно, увидев испуганного сектанта. Сидя на асфальте, брат Ишкарий тыкал пальцем в сторону ближайших зарослей и бессвязно бормотал:

— Там что-то… есть… Я видел! Оно… оно показалось и…

— Стойте здесь! — Таран исчез в зарослях кустарника.

— Что ты видел? — обратился к сектанту Шаман. Однако тот, похоже, рассудок потерял от страха. Все сидел, поджав ноги, и лопотал что-то неразборчивое.

— Тьфу! Толку с тебя как с валенка без пары. И надеть нельзя, и выкинуть жалко…

Проводник тем временем вернулся. Без новостей.

Отряд двинулся дальше, правда, теперь все озирались по сторонам сквозь прицельные рамки автоматов. Впереди показалось приземистое двухэтажное здание с большими буквами на крыше: «МОРСКОЙ ЗАВОД».

— Проходная.

Сталкеры пересекли небольшой холл, заваленный мусором и битым стеклом, вышли наружу, очутившись на территории завода.

— Куда теперь?

— Понятия не имею. — Таран мрачно оглянулся. — Я на КМОЛЗе всего раз бывал. Тут вообще много чего. Доки, пристань. Попробуем по цехам прошвырнуться. Поди, туда — не знаю куда, найди то — не знаю что…

Они двинулись вдоль обветшалых корпусов, часть которых и вовсе превратилась в руины. Куда бы сталкеры ни заглядывали, везде поджидало одно и то же — груды битого кирпича, ржавые остовы станков, пролеты, устланные толстым слоем пыли. И вдруг — в одной из сторожек, прямо на жестяном полу, обнаружилось свежее, еще не остывшее кострище. В угольной пыли отчетливо просматривался отпечаток ботинка. А на треноге из кольев висел почерневший от копоти котелок.

— Не спешат что-то хозяева гостей принимать. Попрятались как тараканы…

— Есть и такие тараканы, что тебя в два счета схарчат, хмыкнул механик.

Отряд двинулся дальше, забирая к восточной части завода. В напряжении прошел уже не один час. Затянувшиеся поиски тяготили все больше.

— И ведь ни табличек, ни коробов вентиляционных… — бормотал Шаман вполголоса. Проводник согласно кивал, рыская взглядом.

— В карте знак стоял, — заметил таджик, поигрывая четками. — Искать надо.

— Да, может, и не знак никакой! — В голосе механика все больше сквозило раздражение. — Гибло тут, мужики. Зря сунулись.

Здание за зданием они прочесали большую часть заводских построек, когда внимание путников привлек один из проулков, образованных цеховыми стенами. Пространство здесь было сплошь усеяно разнообразным скарбом — пустыми катушками, секциями покореженных гардеробных шкафов-пеналов, сварными железными конструкциями. Глебу сразу представился великан, раскидывающий тяжелые ящики, словно ребенок — игрушки. Создавалось впечатление, что кто-то упорно стаскивал сюда барахло со всего завода, а потом, передумав, бросил бессмысленное занятие.

Еще больше хлама обнаружилось за поворотом — там, где переулок заканчивался тупиком. Словно в лавке старьевщика, вся стена тупика была завалена грудами железа и ржавыми сегментами разнообразной машинерии.

— Свалка? — предположил Фарид.

— Да не совсем… Похоже, мы все-таки нашли бомбоубежище, — резюмировал Таран, уставившись на крупные буквы, которые сразу же бросались в глаза.

Огромная надпись, выведенная на стене поверх горы металла, гласила: «ГОРИТЕ В АДУ, ВЫРОДКИ!» Глеб с удивлением рассматривал старательно воздвигнутую баррикаду. Судя по всему, находилась она здесь очень давно ржавые фермы были засыпаны песком и поросли разлапистыми листьями чертополоха. Кому понадобилось заваливать вход? От кого люди хотели отгородиться? Кого не хотели выпускать наружу? И опять это слово — «выродки». Хотя оно преследовало Глеба с первого дня похода, он не понимал до конца, что оно значит. Выродиться… Превратиться во что-то… В уродов?

— В первые недели после Катастрофы я такое видел, — пояснил Таран. — Те несчастные, кто не успел в метро попасть, поджидали экспедиции, выходящие на поверхность. Сначала умоляли забрать их внутрь, потом и вовсе нападать начали. А «Парк Победы» заблокировать пытались. Шахту эскалаторную закидывали хламом разным. Бедняги. Чего не сделаешь от отчаяния…

— То есть ловить тут, по-твоему, нечего? — Шаман пнул ближайшую железяку ботинком.

— Это уж не мне решать. Я свое дело сделал. Мы в Кронштадте. — Таран вопросительно посмотрел на Кондора.

Кондор медленно, словно нехотя, вышел вперед:

— Бомбоубежище — единственная версия Альянса. Даже если там пусто, необходимо удостовериться. И разведать насчет ресурсов.

— Тогда чего думать? — Механик скинул рюкзак. — Фарид, доставай взрывчатку, вскрывать будем.

* * *

— В Великую Отечественную, во время налета, авиабомба прямо в убежище угодила. Кто по траншеям да подвалам прятался — уцелел, остальных взрывом накрыло. — Просвещая ученика, Таран не забывал следить за окрестностями. Потом бомбоубежище перестроили. С учетом прежних ошибок. Так что, даже не знаю, что под этой грудой увидим.

Они покосились на баррикаду. Шаман с Фаридом уже заканчивали установку дорогущих зарядов. По меркам подземки такой подрыв стоил целое состояние. Взрывчатка — штука редкая. В свое время почти все запасы ее перевели на разработку новых штолен, дабы увеличить жизненное пространство станций. Даже в запасниках Тарана хранилось всего ничего — лишь несколько шашек динамита.

— Готово! — Механик размотал провод, остановившись за углом переулка. — Можно начинать.

Прильнув к кирпичной стене, сталкеры замерли в ожидании.

— Уши руками зажми, рот открой.

Глеб торопливо сделал все, как велел наставник. В следующее мгновение оглушительно рвануло. Земля под ногами вздрогнула. В ушах зазвенело. Из-за угла вырвался столб пыли и железного крошева. По асфальту застучали обломки арматуры. Оранжевый дым застил весь переулок.

— Э-э, шайтан! Как шарахнуло, а?! — Фарид первым нырнул за угол, скрывшись в клубах пылевой взвеси.

Остальные ринулись следом. Дым постепенно рассеивался, открывая сталкерам картину учиненных разрушений. Металлический хлам раскидало по всему переулку. В том месте, где предположительно находился вход, в стене зияла дыра. Фрагменты сорванных с петель ворот валялись немного поодаль.

Подобравшись поближе, сталкеры увидели длинный наклонный коридор, уводящий вниз, под землю. На толстых бетонных стенах виднелись сколы и выбоины. Кто-то отчаянно пытался выбраться из бомбоубежища. Судя по всему — тщетно. Спустившись по ступеням, сталкеры оказались на узкой площадке, упиравшейся в распахнутую гермодверь со следами глубоких царапин и вмятин.

— Похоже, прав ты был, сталкер. — Механик посветил на дверь, ощупывая покореженный металл. — Те, кто не успел, здесь внутрь ломились. А потом наоборот. В общем, насолили друг другу, как могли. Даже не знаю теперь, есть ли смысл спускаться…

Таран подтянул крепления бронежилета, поднял автомат, окинул взглядом команду:

— Проверить оружие, фонари. Мы заходим.