Берег Скелетов

(Намибия)

Узкой стокилометровой полосой протянулась вдоль Атлантического побережья Южной Африки самая холодная и самая безводная пустыня мира — Намиб. Какими только именами не величали этот район мира бойкие журналисты и авторы приключенческих романов: Берег Скелетов, Берег Сокровищ, Берег Погибших Кораблей, Берег Туманов, БеРег Гигантских Дюн… И для каждого из этих названий африканская пустыня давала достаточно оснований.

С востока ее ограничивают крутые склоны плоскогорий Каоко, Хомас и других, а на юго-востоке Намиб сливается с не менее известной хотя и не пользующейся столь мрачной славой, пустыней Калахари. Последняя, строго говоря, вообще не пустыня, а опустыненная саванна дающая приют огромным стадам копытных и сворам хищников, а также множеству птиц. По ней текут реки, местами бьют источники, в ней растут деревья, кустарники и травы, дающие пищу слонам и жирафам зебрам, страусам и прочим ее обитателям. Совсем иное дело — пустыня Намиб, где выжить могут лишь немногие наиболее приспособленные существа, да и то не везде.

Образование пустыни на морском побережье обусловлено двумя причинами: во-первых, постоянно дующие здесь восточные ветры — пассаты, пересекая континент, теряют свою влагу на крутых склонах Драконовых гор и над высоким плато Юго-Западной Африки, так что Намибу дождей уже не достается; а во-вторых, холодное антарктическое Бенгельское течение, проходя вдоль африканских берегов на север, охлаждает океанские воды, а с ними и нижний слой атмосферы. В результате вместо дождей на побережье образуются туманы. Они стоят над пустыней до 27 дней в месяц и распространяются в глубь материка иной раз на 50 километров.

Большую часть Намиба занимают огромные песчаные дюны, достигающие трехсотметровой высоты. Нигде в мире нет больше таких гигантских гор сыпучего песка. Над их вершинами почти всегда можно увидеть султанчики поднятой в воздух песчаной пыли, и кажется, что дюны курятся, словно вулканы.

Ближе к океану дюнные гряды имеют белый или желтоватый цвет, а в отдалении от берега их окраска становится темнее, переходя в огненно-красную.

Лишь две реки, протекающие по северной и южной границам пустыни Намиб — Кунене и Оранжевая — доносят свои воды до Атлантики. Все прочие русла водных потоков годами остаются сухими. Лишь раз в пять-шесть лет, после особенно дождливого влажного сезона (он приходится на май-сентябрь) по долинам прокатываются бурные паводки. Они за день-два, а то и за несколько часов уносят годами копившийся в руслах песок к берегу океана, где за него опять принимается ветер. И грозные песчаные бури вновь и вновь обрушиваются на гряды дюн, которые под напором ветров постоянно перемещаются, засыпая ложбины и наступая на редкие поселения людей.

В разгар лета температура здесь не достигает даже семнадцати градусов по Цельсию, а зимой опускается до двенадцати. Порой случаются и ночные заморозки. Осадков же, по данным ученых, в Намибе выпадает меньше, чем где бы то ни было: в среднем два миллиметра в год!

Тем не менее стоит все же пройти дождю (правда, такое случается не каждый год), как пустыня оживает. В долинах появляется зелень, над цветами кружатся бабочки, то тут, то там слышатся голоса жаворонков и вьюрков, а по склонам дюн пробегают табуны антилоп-ориксов с длинными и прямыми, словно копья, рогами.

Среди травы ползают обитающие только здесь жуки-чернотелки. Они прекрасно сумели устроиться в безводной и вроде бы непригодной для жизни среде. В отсутствие дождя жуки могут напиться… туманом. Ночью они наполовину зарываются в песок, оставив наружу заднюю часть брюшка. На длинных отростках и щетках из волосков, покрывающих их лапки, собираются капельки тумана, которые потом сами стекают по брюшку в рот жуку. С помощью этих же щеток чернотелки скользят по песку, как на лыжах.

А на гребне дюны можно встретить небольших ящериц-гекконов. Пальцы ног у них соединяются перепонкой, как у наших гусей или уток. Это позволяет им бегать по сыпучим пескам, не проваливаясь. Жизнь гекконов, несмотря на всю быстроту их движений, полна опасностей. Ведь на поверхности дюн на них охотится и птица-секретарь, и юркие суррикаты, прозванные земляными человечками за свою привычку стоять столбиками возле норок, и даже огромный паук-цербалус. А зарывшихся в землю ящериц подстерегает пустынный златокрот. Этот поразительный зверек, покрытый длинной и мягкой золотистой шерстью, всю жизнь проводит в толще песка. Глаза у него затянуты кожистой пленкой, и добычу он находит по запаху.

Вылезают из нор шустрые грызуны-песчанки, а также характерная для Намиба полосатая мышь с четырьмя темными полосками на спинке. Встречается здесь и кафрский долгоног — довольно крупный (до четырех килограммов весом) зверек странного облика, похожий на гигантского тушканчика и способный совершать шестиметровые прыжки. Изредка по долинам сухих рек спускаются к океану стаи павианов, а иногда забредают и слоны.

Но дождливая погода — большая редкость в Намибе. И растения, да и животные пустыни научились извлекать влагу из ночного воздуха. Насекомые умудряются пить капельки росы, оседающие на их телах из тумана, а растения всасывают конденсат, покрывающий листья, через устьица, которые находятся на их поверхности.

Самым необычным, можно сказать, удивительным растением Намиба является дерево-карлик вельвичия. Ее ствол наполовину спрятан в песке и приподнимается над ним на 20–30 сантиметров, максимум на полметра, зато в толщину достигает полутора метров. Основной корень вельвичии уходит на 5–7 метров в глубину, а побочные корешки залегают у самой поверхности, жадно впитывая влагу случайных дождей и обильной росы. Но особенно поражают листья вельвичии. Их у нее всего два, но зато каких! Извивающиеся зеленые ленты метровой ширины тянутся в обе стороны от ствола, достигая в длину шести метров. Их стелющиеся по земле зеленые языки напоминают щупальца, из-за чего вельвичию часто именуют "осьминогом пустыни".

Только благодаря такому своеобразному устройству кроны это растение может полноценно использовать прибрежный туман — главный источник влаги в Намибе. Древесина вельвичии не имеет годовых колец. Она хорошо горит, почти не давая дыма. Живет вельвичия на редкость долго — до двух тысяч лет.

Еще одно растение, встречающееся почти исключительно в здешних краях, — дикая дыня нара, плодоносящая лишь раз в десять лет. Сочные овальные плоды нары не раз спасали погибавших от жажды путешественников.

Жизнь в пустыне активизируется только в короткие утренние часы, когда отступает ночной холод, но еще не раскалилась от солнца поверхность песчаных дюн. Ведь в разгар дня песок нагревается до семидесяти градусов, и единственное спасение для жуков, ящериц и прочей мелкой живности — это относительно прохладная нора.

Лишь на океанском побережье весь день кипит жизнь. На пляжах у подножья скалистых мысов устраивают свои лежбища ушастые тюлени. Эти здоровенные, двухсоткилограммовые звери питаются рыбой, которой изобилуют воды Бенгельского течения. Надо сказать, что это единственные тюлени, которые живут в тропиках. У побережья холодной пустыни насчитывается пятнадцать лежбищ ушастых тюленей, где обитает в общей сложности до миллиона зверей. Многочисленность морских млекопитающих позволяет выжить в прибрежных песках Намиба стаям бурых гиен. За отсутствием их главной пищи — падали — в глубине пустыни, они полностью перешли на морскую диету и поедают выброшенные волнами тела погибших тюленей.

На каменистых островках не умолкает многоголосый гам птичьих базаров. Миллионы пеликанов, фламинго, бакланов и чаек устраивают здесь свои гнезда. Рядом с ними деловито прохаживаются небольшие очковые пингвины.

Человека приводили в эти малопригодные для жизни края две причины: алчность и беда. В недрах прибрежных дюн и на пляжах нередко находят крупные алмазы прекрасного качества, и немало авантюристов поплатились жизнью в погоне за их обманчивым блеском. А жертвы кораблекрушений с давних пор проклинали туманы и песчаные мели коварного намибского побережья, ставшего могилой для сотен кораблей и многих тысяч мореходов. Подводные гряды песка, как и дюны на суше, перемещаются день за днем, подчиняясь прихотям штормовых волн, так что ни одна морская карта этого района не может считаться стопроцентно надежной.

Случалось, что вставшее на якорь в бухте судно, завершив ремонт или переждав бурю, оказывалось отрезанным от моря внезапно выросшей песчаной перемычкой. Бросившие бесполезное судно моряки уходили по берегу в поисках воды, но спастись удавалось немногим.

Плененное же движущимися песками судно оказывалось спустя несколько лет метрах в ста от океана, окруженное со всех сторон пляжем. Кто знает, какие клады хранят останки парусников, погребенные в дюнах Намиба… Тайну их уже никому не поведают побелевшие скелеты на которые порой натыкаются здесь искатели алмазов.

В свое время французский археолог аббат Брей обнаружил в одной из здешних бухт каменную плиту с выбитыми на ней словами: "Золотая Лань" — люди Дрейка". Но других следов пребывания в Намибе знаменитого пирата и охотника за сокровищами найти пока не удалось. В этом же районе, если верить преданиям, зарыл сундуки с золотом и бриллиантами наводивший ужас на испанцев грозный капитан Кидд.

А первым европейцем, побывавшим на Берегу Скелетов еще 500 лет назад, был португальский капитан Диогу Кан. В 1485 году он высадился у мыса Кейп-Кросс в семистах километрах к югу от реки Кунене и поставил здесь каменный обелиск — падран, на котором увековечил свое достижение: ведь он сумел пройти на юг дальше всех португальских капитанов — питомцев прославленного принца Генриха-Мореплавателя. Падран Кана сохранился до наших дней как памятник отваге и мужеству отчаянного морехода. А вычерченные португальцем карты помогли вскоре его земляку Бартоломеу Диашу первым обогнуть Африку и открыть мыс Доброй Надежды.

Именно Диаш впервые причалил в бухте Уолфиш-Бей к югу от Кейп-Кросса, которая стала впоследствии местом, где зародилась намибская "алмазная лихорадка". Все началось с того, что один охотник застрелил в окрестностях бухты страуса, в желудке которого обнаружил несколько крупных алмазов. (Страусы часто глотают камешки, которые помогают им перетирать в желудке твердые зерна и части растений.)

Но климат пустыни Намиб не способствовал развитию алмазного промысла, да и находки драгоценных камней были не так часты, как хотелось бы, и обогатившихся "рыцарей удачи" можно было пересчитать по пальцам. Куда больше было тех, чьи белые кости навсегда остались в песках… Сейчас добычей алмазов в Намибии занимается государственная компания, а" полицейские на верблюдах патрулируют побережье, отлавливая браконьеров.

Туристам же Намиб предлагает целую россыпь уникальных мест, побывать в которых — мечта любого путешественника. Можно отправиться в Уолфиш-Бей, чтобы полюбоваться гигантскими дюнами у самой кромки океана и птичьими базарами на скалах. А можно посетить тюлений заповедник на мысе Кейп-Кросс или дюны Сосусулея в глубине пустыни. Здесь турист может испытать ни с чем не сравнимые ощущения во время полета на воздушном шаре над трехсотметровыми дюнами, когда дикие животные абсолютно не реагируют на бесшумно проносящихся в десятке метров над ними воздухоплавателей.

Но не менее интересно и побывать в горах Науклуфт, расположенных в самом сердце Намиба. Там, среди гор, вздымающихся на два километра, встречаются зеленые оазисы с прохладными родниками — убежища многочисленных животных и птиц. Причем любоваться ими можно не только из машины, поскольку в здешних горах нет опасных для человека хищников. Зато зебры, антилопы и бабуины встретятся путешественнику обязательно. Кроме того, чтобы почувствовать по-настоящему, что такое пустыня, право, стоит испытать однажды ощущения путника, попавшего под сень оазиса после трудного пути по тропам Намиба.

Природа и человек за много веков основательно позаботились о том, чтобы приумножить зловещую славу Берега Скелетов. Но все же, при всей своей труднодоступности и жутких условиях для жизни, Намиб, не похожий ни на один другой район мира, обладает своеобразным суровым обаянием. Чтобы понять это, достаточно, например, подняться какнибудь вечером на Седдл-Хилл — высокий холм, напоминающий седло, что высится рядом с бухтой Синш-Бей. Здесь, возле единственного на 300 километров в округе источника, врыт столб с железным щитом, на котором красуются череп и скрещенные кости, с лаконичной надписью под ними: "Наполните ваши фляги!".

А с вершины холма путешественнику откроется зрелище, которое вознаградит его за все трудности пути. И невозможно будет оторвать взгляд от дивной панорамы уходящих вдаль огненно-красных дюнных гряд, пенной полосы прибоя, в которой мелькают черные спины котиков, и пролетающих розовым облаком над морем стай фламинго. И путник пробудет на холме, не в силах уйти, до позднего вечера, до тех пор, пока последний луч солнца не скроется в водах Атлантики, подернутых белой пеленой тумана…