Глава 10. Борьба с пожарами

Хаос в организации борьбы с пожаром на борту «Форт Стайкина» привел к катастрофе. Подобный же хаос царил впоследствии и при решении задач, которые возникали повсюду. Не существовало даже какого-либо заранее разработанного плана на случай трагедии, подобной той, которая обрушилась на Бомбей 14 апреля 1944 г. Из-за отсутствия такого плана взявшие на себя руководство и понимавшие его необходимость не могли твердо овладеть ситуацией и скоординировать действия тысяч добровольцев. В итоге многие задачи были решены, но решены грубо, нерационально. Поодиночке или группами люди брались за инструменты, оказавшиеся под рукой, и неутомимо, подчас героически, работали там, где оказались.

Позднее, комментируя это, журнал «Бомбей фри пресс джорнел» писал: «Символом того, как город встретил катастрофу, представляется одинокая фигура человека, который держит в руках пожарный ствол, но который толком не знает, как им пользоваться».

Зачастую эта «одинокая фигура» выполняла очень нужную работу. Однако зачастую же, не в силах оценить относительную важность тысяч происшествий, происходивших одновременно, человек даром растрачивал свою энергию, орудуя пожарным стволом, который был крайне необходим в другом месте.

А шестьдесят восемь опытных пожарных остались фактически без насосов после того, как в пожарных частях побывали армейские офицеры и «реквизировали» запасные насосы, передав их солдатам, которые едва знали, как с ними управляться.

Многие из пожарных-добровольцев были озадачены тем, что в насосах после кратковременного пользования давление воды вдруг падало. Почти все они брали воду из доков, опуская всасывающий патрубок прямо с причала. Но очень быстро напор воды ослабевал, и вода текла струйкой. Люди посчитали, что это происходит из-за того, что им приходится сосать воду со слишком большой глубины. На самом деле насосы без труда могли качать воду с глубины до 6 м, а в аварийных случаях и более. В действительности даже при низшей точке отлива расстояние между поверхностью воды и уровнем причала составляло меньше 4 м.

Опытный пожарный у насоса мог бы без труда определить причину неожиданного падения давления. Вода в доке была сплошь покрыта плававшим хлопком. Его пряди проходили через фильтры всасывающего патрубка, и в конце концов он засорялся. Результат был трагическим. Пожар бушевал в нескольких метрах от неиссякаемого водохранилища. Между огнем и водой стояли люди, которые хотели работать, у них было оборудование, предназначенное для того, чтобы залить огонь водой, не хватало только знаний и опыта. Зато знания и опыт были у шестидесяти восьми пожарных, которые ломали голову над тем, где начать поиски отнятых у них насосов.

Мистер Йенгар, секретарь министерства внутренних дел, впоследствии докладывал комиссии по расследованию катастрофы: «Фактически не оказалось ни одного ответственного лица, которое законным образом могло бы собрать все имеющиеся в Бомбее силы – пожарную бригаду, армию, флот, гражданскую полицию и т. д. – и сказать им: „Делайте то-то и то-то“. Вот если бы взрыв был делом рук врага, офицер гражданской обороны действовал бы по заранее разработанному плану, известному под названием „Кодекс мер предосторожности при воздушных налетах“». Как оказалось в действительности, ответственный за осуществление этого кода, удовлетворившись тем, что взрыв был вызван не вражескими действиями, не предпринял никаких мер по собственной инициативе, хотя и был готов оказать помощь, когда понадобится.

Вокруг того места, где стоял «Форт Стайкин», бушующее пламя образовало огненное кольцо радиусом 900 м, в котором оказались док Виктория и Принсес-док. В нем же находился западный район порта по другую сторону Фрере-роуд, где в сотнях складов горели всевозможные товары стоимостью в миллионы фунтов стерлингов. В северном конце порта огненная полоса захватила часть нефтехранилищ компании «Барма шелл ойл». С южной стороны огонь поглотил Рисовый рынок и распространился на открытое пространство, разделяющее доки Виктория и Александра-док. С западной стороны, там, где начинался город, огонь прорвался в глубь улиц, на которых теснились жилые дома местных жителей.

Огонь распространился на три четверти мили вдоль железной дороги, проходившей между складами и жилой частью города и принадлежавшей компании «Грейт индиан пенинсула рейлвей». Пожары бушевали и в районе железнодорожных складов Карнак-Бендер и Вади-Бендер.

Часть огненного круга приходилась на море, где пылали сорванные с якорей суда местного флота. Они представляли смертельную опасность для остальных судов, стоявших на внешнем рейде с другой стороны доков.

Задачу, которая встала перед Бомбеем, можно приблизительно разделить на пять пунктов:

● сдержать огонь в районе эпицентра взрыва – в доке Виктория и Принсес-доке, где, возможно, быстрые действия могли бы спасти суда, которые горели не сильно;

● остановить пламя, быстро распространявшееся в районе складов, чтобы предотвратить дальнейшее их разрушение и гибель хранящихся в них ценных товаров;

● в северной части Принсес-дока и в районе железнодорожных складов в Вади-Бендер предотвратить распространение огня в сторону близ лежащих нефтехранилищ;

● потушить пожары, уже охватившие жилые дома на окраине города, пока ветер не раздул их дальше;

● ликвидировать огонь в Александра-доке (внутри дока стояло три судна, груженных взрывчаткой, а с внешней стороны – танкер с бензином. На причалах в пяти складах хранились тонны взрывчатых веществ, их не обходимо было перевезти в безопасное место).

Кроме перечисленных пяти задач, была еще одна, очень важная, не терпящая отлагательства: спасение сотен раненых людей, находившихся в огненном кольце.

Двое людей приложили всемерные усилия, чтобы создать централизованную организацию и взять на себя руководство: подполковник Уайтхед, который в отсутствие генерал-майора Албана исполнял обязанности командующего британскими войсками, и Батлер, комиссар полиции Бомбея. В штабе полиции у Кроуфордского рынка они организовали штаб действий.

Сразу после взрыва, когда было несколько минут шестого, они созвали там совещание, на котором присутствовал и Кумбс, начальник пожарной бригады. Прежде чем принять решение, он позвонил в диспетчерскую пожарной бригады и узнал все сведения о районах пожаров. Сообщение из диспетчерской убедило Кумбса в том, что он и оставшиеся с ним люди должны сконцентрировать свои усилия на складах, находившихся к западу от доков, и на стоящих за ними домах. Главной задачей было не дать огню распространиться на город, где иссушенные солнцем постройки готовы были вспыхнуть, как солома. Сильный ветер с моря гнал огонь в сторону города.

– Я проведу своих людей с восточной стороны Мохамед-Али-роуд и создам огнезащитную полосу между доками и городом, – заявил Кумбс и обратился к Батлеру: – Я не считаю распространение пожара в Александра-доке большой опасностью. Док отделен очень широким причалом. Это довольно прочный камень, между двумя доками – высокие стены, а на пустыре и загораться-то особенно нечему. По-моему, военные моряки смогут справиться с пожаром в этом районе, если вы попросите их.

Батлер сказал, что попросит военных моряков заняться пожаром в Александра-доке, и затем спросил:

– А как насчет нефтехранилищ в северной части Принсес-дока? Кумбс знал, что у шефа пожарных компании «Барма шелл ойл» Лесли Холла была сильная бригада.

– Позвоните в «Барма шелл ойл» и попросите их приехать, – сказал он.

Кумбса подчиненные любили. Он возглавлял бригаду много лет; за это время постепенно заменил офицеров-европейцев индийцами. У него была хорошая репутация: пожарные знали, что Кумбс никогда не заставит их делать работу, которую не сможет сделать сам. К тому же он понимал, что его присутствие на горящих улицах принесет больше пользы, нежели сидение в этом наспех организованном штабе. Первоначальное состояние шока, вызванного взрывом, у Кумбса стало проходить, и его многочисленные порезы и ожог на спине начали беспокоить. И прежде чем возглавить тушение пожара на месте, он решил наведаться в госпиталь Св. Георгия, чтобы перевязать раны, и зайти домой умыться и переодеться. Он все еще был в водонепроницаемых штанах, которые одолжил, после того как собственные брюки сорвало с него взрывной волной.

Кумбс уже собрался уходить, как заговорил Уайтхед:

– У меня есть несколько военных пожарных насосов, куда их послать? Кумбс обернулся в дверях:

– Отправьте их в штаб пожарной бригады. Там собирают сведения о всех пожарах, они направят насосы туда, где нужнее всего.

Однако в тот вечер ни один пожарный насос так и не попал в штаб пожарной бригады.

После того как были перевязаны раны и надета чистая одежда, Кумбс почувствовал временное облегчение. Он зашел в диспетчерскую пожарной бригады, где встретил муниципального комиссара М. Бхата и инженера-гидравлика Э. Надиршаха. Кумбс проверил по схеме дислокацию пожарных средств, а затем вместе с двумя служащими отправился осматривать места пожаров. Они полыхали в районах Сэндхерст-роуд-ист, Фрере-роуд, Клайв-роуд, Шолапур-стрит, Пуна-стрит, Арджил-роуд, Масджид-Бендер-роуд, Нарси-Ната-стрит и Карнакского моста. В каждом из этих районов работали пожарные насосы. Во время осмотра Кумбс встретил губернатора Бомбея сэра Джона Колвилла, который сообщил, что собирается в восемь часов провести совещание в здании комиссариата полиции.

Кумбс поехал на это совещание. Председательствовал Колвилл. Среди присутствовавших были Батлер и Уайтхед. Но никто из собравшихся не знал, что к этому времени удалось сделать в Александра-доке и каково положение дел в разрушенных доке Виктория и Принсес-доке.

В основном все говорили о создании защитной зоны, чтобы предотвратить распространение огня через Мохамед-Али-роуд в глубь города. Уайтхед договорился с представителями армии о выделении необходимого количества взрывчатки для сноса жилых домов и строений в восточной стороне Мохамед-Али-роуд. Кумбс тем не менее был против того, чтобы взрывать дома:

– Дайте нам время, пожарная бригада борется с огнем, а если мне понадобится взорвать, я попрошу это сделать.

Похоже было, что Кумбс забыл о том, что Уайтхед и Батлер считают себя ответственными за ликвидацию последствий катастрофы. Хотя он понимал, что с точки зрения закона это – дело городских властей, а он как начальник пожарной бригады юридически отвечал за борьбу с огнем, независимо от того, кто тушил пожар – пожарные, солдаты или матросы.

Губернатор, проводивший совещание, не дал распоряжений взрывать здания. Он оставил решение на усмотрение Кумбса, который должен был связаться с Батлером, если все-таки сочтет необходимым взрывать дома.

У муниципального комиссара Бхата, когда он уходил с совещания, сложилось впечатление, что люди, с которыми он разговаривал, не считают себя ответственными. Ему показалось, что это просто неофициальная встреча старших офицеров и должностных лиц. Если не считать того, что подполковник Уайтхед направил в некоторые районы армейских офицеров и солдат, ни он, ни Батлер не взяли на себя полностью руководство по борьбе с пожарами хоть в каком-нибудь районе, а ведь повсюду по-прежнему царила обстановка неразберихи. По-прежнему суетились добровольцы. Не найдя никого, кто знал что-нибудь о существовании штаба, они все делали по собственной инициативе. И хотя в распоряжении Батлера и Уайтхеда были полицейские, солдаты и пожарные, работавшие в Александра-доке, не они командовали людьми, которые уже начали выводить суда из этого дока на внешний рейд. Этой работой руководили сэр Бенегал Рама Pay, председатель Портового треста, и А. Рэттрей, коммодор индийского флота.

Правда, ни комиссара полиции Батлера, ни подполковника Уайтхеда нельзя было винить за отсутствие общего руководства. Все полицейские, находившиеся у Батлера в подчинении, были при деле. Уайтхед был солдатом, как и сотни других солдат в Бомбее, он добровольно пошел на борьбу с огнем. И если для рядового вполне естественно было приложить свои физические силы в этом деле, для младшего офицера – организовать работу и руководить ею, то для командующего было само собой разумеющимся предложить свой опыт для координирования и организации всей операции. Так же, как многие солдаты вынуждены были работать в доках и на складах без необходимых инструментов, так и Уайтхеду пришлось попытаться работать без нужных ему средств – элементарной организации и связи.

Солдаты сделали много, но, имей они еще несколько пожарных насосов, могли сделать еще больше. Подполковник тоже сделал немало, однако будь у него заранее имевшийся, хорошо вымуштрованный штаб, сделал бы гораздо больше.

Самым серьезным просчетом в организации борьбы с огнем было то, что Принсес-док и док Виктория, являвшиеся центром общего пожара, были брошены на произвол судьбы. Уже потом ни у кого не вызывало сомнений, что продуманные и правильно скорректированные действия, предпринятые в этих доках, могли бы спасти множество судов от полного выгорания. Однако такой попытки сделано не было. Пожар продолжал распространяться.

Казалось, что эта последняя ошибка, как и все происшедшее в тот день, была роковой, будто зловещая рука судьбы вознамерилась довести трагедию ошибок до самого конца.

Сразу же после взрыва многие морские и армейские офицеры направились в доки. Приказа идти туда им никто не давал. Они сделали это прежде всего из любопытства, желания узнать, чем вызван взрыв. К тому же, будучи офицерами, они понимали, что и начальство непременно захочет выяснить, что произошло. Проведя «оценку ситуации», они доложили о своих наблюдениях.

Полковник Дей, заместитель начальника службы вооружений, был в числе тех старших офицеров, кто первым побывал в доке Виктория. Впоследствии он писал в своем отчете: «Первое известие о пожаре пришло в мою резиденцию в 15.50 от капитана Лича из службы вооружений. Я уже выходил из дома, как раздался первый взрыв, – это произошло приблизительно в несколько минут пятого. Я направился прямо к мосту Карнак, где полиция сформировала что-то вроде пикета. Поскольку ехать на машине было небезопасно, я оставил ее у моста. Пешком добрался до дока Виктория через Красные ворота, которые находятся напротив склада № 6. Первое впечатление было, что большая часть дока – слева, справа и в центре – горит. На одном из судов пожар начинался на корме, другое, стоявшее на противоположной стороне акватории бассейна, пылало от носа до кормы, пламя достигало верха мачты. Это было примерно в 16.20. Все еще раздавались несильные разрывы, видимо, орудийных снарядов и мин.

Предварительная оценка была такова, что какие-либо действия людей в доке Виктория бесполезны, там никого не найти и работать в нем чрезвычайно опасно. Вернувшись к мосту Карнак примерно в 16.30, пожарных машин не увидел, прошел к противоположному концу моста, очевидно, самому удобному месту сбора пожарных и спасательных отрядов. Здесь стояло несколько морских офицеров. Позже, не помню точно когда, прибыла пожарная установка военно-морских сил. Ее поставили с таким расчетом, чтобы тушить пожар в доке Виктория с северного конца моста Карнак и Фрере-роуд.

Беглая оценка ситуации показала, что нужно немедленно предпринимать действия по спасению Александра-дока. В 16.30–16.35 прибыли первые машины „скорой помощи“ и, насколько я помню, передвижная насосная установка».

Сэр Бенегал Рама Pay вместе с главным инженером Портового треста К. Терри шел с Рисового рынка к доку Виктория, как вдруг огонь преградил им дорогу. Они были вынуждены остановиться. Видя перед собой в нескольких метрах пламя и плотный дым, Рама Pay с тревогой подумал об Александра-доке. Он отвез раненых пожарных в госпиталь, а затем направился в Александра-док и приказал всем судам выходить на внешний рейд.

Коммодор индийского военно-морского флота А. Рэттрей попытался прорваться к доку Виктория и Принсес-доку. На машине попасть к Принсес-доку было невозможно: дорогу завалило обломками. Вскоре после второго взрыва он прошел через док Виктория и увидел, как полыхали суда, многие из них оказались сорванными со швартовов. Ветер гнал огонь в его сторону, и Рэттрей понял, что подойти ближе к судам не удастся. Прошло уже полчаса после второго взрыва. Рэттрей считал, что пожар слишком сильный, чтобы потушить его могли одним-двумя брандспойтами. Он знал, что в Александра-доке стоят суда, груженные взрывчаткой, и поспешил туда. Капитан второго ранга П. Кэртис, дежурный офицер индийских военно-морских сил, быстро пришел к выводу, что попасть в доки невозможно, и решил взглянуть на них с моря. Он отправился на правительственную верфь, расположенную к югу от торговых доков. Оттуда была видна гавань и горящие в ней парусные суда местного флота. Кэртис решил организовать вывоз из дока боеприпасов на моторных барказах и сам отправился на внешний рейд на одном из них. Море было усеяно плавающими обломками и хлопком. По радиотелефону он приказал четырем катерам выйти на рейд на перехват горящих парусных судов, которые представляли опасность для судов, стоявших у внешних причалов доков. Потом Кэртис осмотрел доки со стороны моря и решил, что в Принсес-док еще можно попасть, а вот в док Виктория – нельзя: он был сплошь окутан дымом и оттуда непрерывно доносились негромкие разрывы.

Капитан второго ранга А. Фаркьюхар, начальник военно-морских казарм, также пытался проникнуть в док Виктория, но не смог этого сделать из-за густого дыма.

Каждый из этих людей пришел к одинаковому выводу: попасть в Принсес-док и док Виктория невозможно. Вероятно, в то время и в тех местах, где они пытались это сделать, так оно и было. Однако вскоре положение изменилось. Но рассказы этих и других людей способствовали формированию всеобщего мнения. В результате оба дока были брошены на произвол судьбы. Сочтя, что положение спасти уже нельзя, никто в штабе не предложил еще раз попытаться выяснить, не изменилась ли в доках ситуация.

Однако были люди, считавшие, что есть смысл послать в Принсес-док и док Виктория пожарные расчеты, но они и понятия не имели, что существует какой-то штаб, и не знали к кому обратиться.

В тушении пожара на «Форт Стайкине» принимали участие сто пятьдесят шесть пожарных, офицеров и рядовых. Из них шестьдесят пять были убиты, восемьдесят – ранены, и только одиннадцать человек не пострадали. Среди погибших были Гарольд Палмер, помощник старшего офицера пожарной бригады, Роберт Эндрюс и Артур Рейнольде, пожарные офицеры Портового треста. Оба они досконально знали расположение и устройство доков. Полковник Сэдлер, генеральный управляющий доками и железными дорогами Портового треста, также был убит. Погибли Мартенш, заместитель управляющего доком Виктория и Принсес-доком, Никольсон, докмейстер дока Виктория, и Скалли, суперинтендант корпуса спасательных работ. Это были люди, знаний и опыта которых так не хватало в ту длинную ночь, которая была впереди.