Разделение контуров. Плоскость b и изображение а на рис

Плоскость b и изображение а на рис. 129 имеют общую погра­ничную линию. Установление границ — сама по себе трудная зада­ча. На рис. 131 изображены два шестиугольника, которые стремятся отделиться друг от друга. При более специфических условиях можно действительно видеть такое отделение одной фигуры от другой. Если в течение долей секунды предъявлять расплывчатые фигуры, то управление восприятием со стороны коры головного мозга осла­бевает. В результате модель, наподобие той, которая показана на рис. 132, а, иногда воспроизводится испытуемым в виде рис. 132, b, что свидетельствует о стремлении наделить каждую изобразитель­ную единицу своим собственным контуром. В одном из эксперимен­тов Пиаже попросил маленьких ребятишек срисовать композиции из геометрических фигур, в которых окружности или треугольники касались друг друга. В своих рисунках дети, как правило, изобра­жали эти фигуры разобщенными. В усовершенствованном Гансом Раппом тесте для определения художественных способностей чело­века испытуемых просили нарисовать модель, напоминающую по своему внешнему виду восковые пчелиные соты (рис. 133,а). Чаще всего при этом изображались самостоятельные, независимые друг от друга шестиугольники и между ними оставлялось

пустое пространство, а некоторые из испытуемых даже подчеркивали по­лучающиеся промежутки посредством нанесения теней. В других случаях испытуемые вводили оверлэппинг, который разрушал фор­му одной из фигур, с тем чтобы освободить ее соседку (рис. 133, b, d,c).

В приведенных нами примерах составные части контура высту­пают в роли равных партнеров, ни один из которых не претендует на привилегированное положение. Другой смысл носит изображение на рис. 129. В этом примере изображение а представляет собой компактную фигуру, которая обладает простым очертанием, ограни­чивающим площадь сравнительно высокой плотности, тогда как плоскость b воспринимается как бесконечная и рыхлая субстанция. При таких условиях неопределенность общей границы может быть устранена. Фигура, имеющая форму круга, обладает достаточной силой, чтобы вырвать границу из плоскости b и монополизировать ее как свой собственный контур. Очертание этой фигуры восприни­мается принадлежащим фигуре а, но не плоскости b.

При восприятии плоскости b зритель находится в затрудни­тельном положении, так как эта плоскость оканчивается там, где начинается изображение а, но не имеет собственной границы. Воз­никает визуальный парадокс. Удовлетворительное разрешение это­го парадокса будет в том случае, если плоскость b представить как непрерывную поверхность, лежащую под фигурой а. В этом случае

потребность в пограничной линии отпадает. Данный анализ пока­зывает, что разделение модели на два уровня служит двойной цели. Оно позволяет избежать разрыва во внешней поверхности и упразд­нить дилемму ее окончания, когда поверхность не имеет конца.

Неопределенность общего контура усугубляется тем, что хотя физически контур остается неизменным и постоянным, тем не менее кажется, что он имеет различный внешний облик в зависимости от того, воспринимается ли он принадлежащим той или другой из примыкающих поверхностей. Например, линия на рис. 129 кажется

выпуклой по отношению к внутренней поверхности и вогнутой по отношению к внешней. Эти два варианта формы объекта являются несовместимыми, потому что предмет не может восприниматься в одно и то же время и как выпуклый, и как вогнутый.

Пример, приведенный на рис. 134, взят из картины Брака. Форма линии профиля целиком изменяется в зависимости от того, к какому лицу при восприятии данного рисунка мы ее относим. То, что было пустым, становится наполненным, то, что являлось актив­ным, становится пассивным. Примеры такого рода можно обнару­жить повсюду. Некоторые художники-сюрреалисты (такие, напри­мер, как Дали) использовали технические приемы, с тем чтобы вы­звать известные трюки при игре в прятки, с помощью которых на картине можно было изобразить различные, взаимно исключающие объекты. Эти композиции предназначались для того, чтобы шокиро­вать зрителя с его благодушной верой в реальную действительность.