Два слабых предания

Первое – предание о том, как люди просили ниспослать дождь ради Посланника, да благословит его Аллах и приветствует, после его смерти.

После упоминания слабых хадисов, в которых говорится о способах приближение к Аллаху, а также исследования мнений ученых об этих хадисах, будет уместно привести предания, которые часто пересказывают те, кто разрешают искать приближении к Аллаху еретическим способом. Давайте разъясним степень их достоверности и посмотрим, имеют ли они вообще отношение к обсуждаемой нами теме.

Аль-Хафиз Ибн Хаджар в книге "Фатх аль-Бари" писал: «Ибн Абу Шейба передал через достоверную цепочку рассказчиков слова Абу Салиха ас-Симана, рассказанные им от Малика ад-Дара, который был казначеем Умара: "Во времена (правления) Умара началась засуха, и один мужчина пришел к могиле Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, и сказал: "О, посланник Аллаха! Попроси дождя для (членов) твоей общины, ведь они вот-вот погибнут". Потом этот мужчина увидел сон, и ему было сказано: "Ступай к Умару…" Сейф в книге "аль-Футух" сообщил, что мужчиной, который увидел сон, был сподвижник по имени Билал бин аль-Харис аль-Музани».[112]

Я (т.е. шейх аль-Албани - прим. редактора) говорю: прокомментировать эту историю можно следующим образом:

Во-первых, ее достоверность не доказана, потому что нам ничего не известно о справедливости[113] ('адала) и точности[114] (дабт) Малика ад-Дара. Как установлено в терминологии науки о хадисах, эти два условия являются главными требованиями к любой достоверной цепочке передатчиков. Ибн Абу Хатим упомянул Малика ад-Дара в своей книге "аль-Джарх ва ат-Тадил" (4/1-213) и не назвал никого, кто пересказывал хадисы от его имени, кроме этого Абу Салиха. Это значит, что он был неизвестным рассказчиком. И это подтверждается тем, что сам Ибн Абу Хатим, несмотря на свою прекрасную память и широкие познания, не назвал Малика ад-Дара заслуживающим доверия рассказчиком. Поэтому он остается неизвестным рассказчиком, причем это нисколько не противоречит словам аль-Хафиза Ибн Хаджара о том, что слова Абу Салиха переданы через достоверную цепочку передатчиков. Такая формулировка не означает, что цепочка хадиса целиком является достоверной. Напротив, достоверной аль-Хафиз назвал только цепочку передатчиков до Абу Салиха. Иначе он начал бы эту цепочку передатчиков не с Абу Салиха, а непосредственно с Малика ад-Дара. Однако Ибн Хаджар поступил так сознательно, чтобы указать на необходимость исследования этого звена цепочки передатчиков. Богословы поступают так в силу некоторых причин, в частности, если они не располагают биографическими сведениями об одном или нескольких рассказчиках. В этом случае они не позволяют себе исключить цепочку передатчиков целиком, потому что это внушало бы ложное представление относительно достоверности такой цепочки, особенно, если она используется в качестве свидетельства при вынесении какого-либо суждения. И поэтому хадисоведы упоминают в цепочке передатчиков тех, кто вызывает у них сомнение, дабы другие ученые проверили надежность ее рассказчиков. Таким же образом здесь поступил аль-Хафиз Ибн Хаджар, да будет милостив к нему Аллах. Он словно намекнул на то, что Абу Салих ас-Симан был единственным, кто рассказывал эту историю от Малика ад-Дара, о чем, как мы уже отметили, недвусмысленно заявил Ибн Абу Хатим. Тем самым он хотел подчеркнуть, что надежность Малика нужно проверить, или же указать на то, что он был неизвестным рассказчиком. А лучше всего об этом известно Аллаху!

Эти тонкости науки о хадисах известны только тем, кто занимается ею. Моя точка зрения подтверждается и тем, что аль-Хафиз аль-Мунзири в книге "ат-Таргиб" (2/41-42) привел другую версию этой истории, рассказанную Маликом ад-Даром от Умара. Приведя эту историю, он сказал: «Это предание передал ат-Табарани в книге "аль-Муджам аль-Кабир", и его рассказчики до Малика ад-Дара были известными людьми, заслуживающими доверия. Что же касается Малика ад-Дара, то я ничего не знаю о нем». Таким же образом о нем высказался аль-Хейсами в книге "Маджма аз-Заваид" (3/125).

Подобная проверка (цепочки передатчиков) осталась незамеченной автором книги "ат-Тавассул ила Хакикат ат-Тавассул" (стр. 241), который обманулся внешней стороной слов аль-Хафиза Ибн Хаджара и поспешил назвать хадис достоверным. Более того, он вообще привел эту историю без цепочки передатчиков, положившись на то, что ее версию, в которой упоминается человек по имени Билал бин аль-Харис, передал Сейф, известный знатокам хадисов.

Однако это ничего не меняет, потому что само это предание остается слабым, ведь его рассказчиком был Малик ад-Дар, о котором, как говорилось ранее, (хадисоведам) ничего не известно.

Во-вторых, эта история противоречит шариатскому указанию о желательности совершения особого намаза, который называется ''намаз о ниспослании дождя'' (салят аль-истиска). По этому поводу до нас дошло много хадисов, и это мнение разделяло большинство имамов. Более того, эта история противоречит аятам Корана, предписывающим в таких случаях молиться Аллаху и просить у Него прощение. Всевышний сказал:

فقلت: استغفروا ربكم إنه كان غفاراً، يرسل السماء عليكم مدراراً...

«Я говорил: «Просите у вашего Господа прощения, ведь Он – Всепрощающий. Он ниспошлет вам с неба обильные дожди…» (сура ''Ной'', аяты 10-11). Именно так поступил Умар бин аль-Хаттаб, когда он совершил намаз о ниспослании дождя и попросил аль-Аббаса обратиться к Аллаху с соответствующей мольбой, о чем мы говорили ранее. Таким же образом поступали наши праведные предшественники из первых поколений мусульман. Всякий раз, когда их постигала засуха, они совершали намаз и взывали с мольбами к Аллаху. И нет ни единого сообщения о том, что кто-либо из них приходил к могиле Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, и просил его обратиться к Аллаху с мольбой о ниспослании дождя. Поистине, если бы это было дозволено, они непременно поступили бы так, хотя бы один раз. Однако они никогда не делали этого, что свидетельствует о недозволенности согласно Шариату поступать так, как рассказывается в вышеупомянутой истории.

В-третьих, даже если бы эта история была достоверной, ее все равно нельзя было бы использовать в качестве доказательства, потому что в ее основе лежит поступок некоего мужчины, имя которого не называется. Версия Сейфа, в которой этот мужчина назван Билалом бин аль-Харисом, ровным счетом ничего не меняет, так как Сейф бин Умар ат-Тамими был единодушно признан хадисоведами слабым рассказчиком. Ибн Хиббан даже сказал о нем так: «Он рассказывает выдуманные хадисы от имени правдивых рассказчиков, и богословы говорили, что он выдумывает хадисы». А если дело обстоит таким образом, то сообщения подобных рассказчиков не принимаются, тем более, если они противоречат другим текстам.