Глава 8. Когда Хаммонд очнулся, он ощутил необычный прилив сил и бодрости

Когда Хаммонд очнулся, он ощутил необычный прилив сил и бодрости. Впервые после его странного появления в мире будущего тело наполнилось энергией. Даже прежде, в родном двадцатом веке, он редко был в такой блестящей форме, как сейчас.

Открыв глаза, Хаммонд озадаченно огляделся. Он лежал на низкой и мягкой кушетке. Рядом на высокой подставке сиял розовый шаровой светильник. Три стены и потолок небольшой комнаты были сделаны словно бы из полупрозрачного зеленого фарфора, а четвертая была полностью прозрачной. И она сияла ослепительным солнечным светом!

Хаммонд улыбнулся – он так давно не видел солнца! – как вдруг память разом вернулась к нему. И он не смог сдержать крика ужаса.

– Врамены! Я в руках враменов!..

Но это было не самое плохое. Куда хуже было то, что именно он послужил причиной всех бед. Таяна Марден провела его, словно ребенка. Она сумела вскружить ему голову, а затем убедила включить передатчик, который и привел враменов в подземное убежище. Им не стоило большого труда с помощью гипноизлучателя заставить хооменов сдаться. И вот теперь все они находятся в руках коварных и безжалостных врагов.

Хаммонд вскочил на ноги и подбежал к единственной двери в комнате. Она оказалась закрытой, на его стук и крики никто не отозвался. Сбитый с толку, Хаммонд подошел к прозрачной стене и со сдавленным криком отшатнулся.

Он находился на одном из верхних этажей гигантского небоскреба и наблюдал потрясающую панораму современного мегаполиса, разительно отличающегося от известных Хаммонду городов Земли двадцатого столетия. В этом городе было не более ста зданий, но каких! Каждое не менее мили высотой – сложный конгломерат стеклянных труб, соединенных между собой бесчисленными прозрачными переходами. Здания‑гиганты сияли под лучами солнца так, что Хаммонд невольно прищурился.

Приглядевшись, он увидел, что на каждом небоскребе находятся многочисленные «листья» – посадочные площадки. В голубом небе роились сотни флайеров, не издавая почти никакого шума.

– Руроома, – прошептал потрясенный Хаммонд. – Но это значит…

А это значило, что он и его друзья хоомены из подземного убежища привезены в город. Игра Дона Вильсона бесповоротно проиграна.

Хаммонд застонал от отчаяния. Судьба вновь посмеялась над ним. Надо же было так случиться, что один из первых астронавтов Земли по собственной глупости отдал сторонников свободы космоса в руки ненавистных хозяев Галактики!.. Но где находятся его товарищи по несчастью?

Дверь позади открылась, Хаммонд резко обернулся. Увидев Таяну Марден, он напрягся, готовясь к прыжку. Во всем виновата она, проклятая лживая красавица!

Но Таяна остановила его первыми же словами:

– Предупреждаю: если вы броситесь на меня, Кирк, то немедленно будете парализованы.

Она выразительно подняла руку, в которой сжимала небольшую пластиковую трубку шокера. Хаммонд остановился, весь дрожа от гнева. Несмотря на обуревавшие его чувства, он не мог не отметить, что сейчас Таяна Марден выглядела как никогда прекрасной. Она была одета в куртку и шорты из темного шелковистого материала, подчеркивающие изящество фигуры. На груди женщины мерцало ожерелье из зеленых камней, а волосы были стянуты на затылке сверкающей лентой. Только лицо Марден оставалось прежним – холодным и непроницаемым.

– Что вы сделали с Вильсоном и остальными хоомена‑ми? – едва сдерживая ярость, спросил Хаммонд.

Таяна равнодушно пожала плечами.

– Кажется, с ними все нормально. Они, так же как и вы, вот уже четыре дня находятся в этом здании, ожидая заседания суда.

– Четыре дня? – ошеломленно пробормотал Хаммонд, на минуту забыв о своей ненависти. – Неужели прошло так много времени?

Таяна слегка улыбнулась.

– Да, вы долго спали, Кирк. Когда наши медики обследовали вас, то обнаружили, что организм еще не полностью восстановился от анабиоза. Они рекомендовали несколько дней продержать вас под терапевтическим облучением.

Она кивнула в сторону розового светильника, который Хаммонд поначалу принял за обычный торшер.

Он хмуро кивнул в знак благодарности, но затем вновь вернулся к вопросу о своих друзьях.

– Вы сказали, что Дон Вильсон и остальные в полном порядке. Как вы можете доказать, что не лжете?

– Мы, врамены, никогда не прибегаем к обману, – высокомерно ответила Таяна.

– Замечательно! Выходит, вы не надули меня, когда попросили перестроить психозонд?

– Ничего подобного! Я сказала только, что если хотите спасти мой разум, то вам надо переставить штекера на коммутационной панели. В чем же я солгала вам?

– Но вы не объяснили, что тем самым вызовете на помощь ваших друзей! – взорвался Хаммонд. – Разве это не та же гнусная ложь?

– По‑моему, нет, – ледяным голосом парировала Таяна. – Я просто умолчала о конкретных деталях моего спасения. Кроме того, ситуация была экстремальной. Я заботилась не только о себе, но и о ваших друзьях‑хооменах. Для их же блага ни в коем случае не стоит пытаться попасть на Алтар!

– Ловко, – грустно усмехнулся Хаммонд. – Выходит, вы ни в чем не виноваты… Вы умело сыграли на моей симпатии к вам, а затем попросту провели, как мальчишку. Я свалял дурака, поддавшись вашему дьявольскому обаянию! Забыл, что под внешностью молодой красавицы скрывается существо, которому от роду больше двух сотен лет и которое, быть может, вообще не является человеком…

Ему хотелось как можно сильнее ударить Таяну словами, и он достиг своей цели. Женщина‑врамен отшатнулась, ее щеки побледнели. Когда она заговорила, в ее голосе явно ощущалась тоска:

– Что ж, вы имеете право так говорить… Но, может, вас заинтересует, почему же я пришла?

– Сказать, что меня будут судить вместе с остальными хооменами? – недобро сощурившись, спросил Хаммонд.

– Нет, пока вам лично ничего не грозит, Кирк. Возможно, вы еще способны перевоспитаться – по крайней мере, я на это надеюсь. Теперь мы убедились, что вы не самозванец, а действительно выходец из далекого двадцатого века, и поэтому…

– Подождите, я что‑то не понял, – прервал ее Хаммонд. – Как вы могли узнать об этом?

– Мы исследовали вас психозондом, пока вы спали, – спокойно объяснила Таяна.

Хаммонд почувствовал новый прилив гнева.

– Что? Вы использовали эту дьявольскую штуку на мне? – заорал он. – Да как вы посмели копаться у меня в мозгах?!

– Обычная процедура с подследственным перед судом, – пожала плечами Таяна.

– Надеюсь, вам было приятно узнать, как я отношусь к враменам, – ядовито заметил Хаммонд, но Таяна не обратила на его слова никакого внимания.

– Да, мы многое узнали о вас, Кирк, – спокойно сказала она. – Однако психозонд может зарегистрировать только самые доминирующие мысли и эмоции человека. Нас больше всего интересовала та часть ваших воспоминаний, которая касалась неизвестных нам до сих пор деталей быта двадцатого века.

Женщина подошла к нему ближе и так ласково улыбнулась, что сердце Хаммонда невольно дало сбой и вся его злость сразу куда‑то улетучилась. Но слова Таяны прозвучали сухо и практично:

– Вы обладаете очень важной для нас информацией о прошлом Земли. Если вы согласитесь сотрудничать с нами, то это останется тайной для хооменов.

– Ни за что! – отрезал Хаммонд. – Я и пальцем не пошевелю ради вашей проклятой расы суперменов! Предпочитаю разделить судьбу Дона Вильсона и его товарищей.

Таяна недовольно поморщилась.

– Вы просто ослеплены гневом, Кирк, и этим вас заразили хоомены. Они ненавидят нас, хотя мы никогда не мешали им, напротив – во многом им помогали.

– Почему же вы тогда не хотите посвятить их в секрет долголетия? – резонно возразил Хаммонд.

Таяна устало посмотрела на него.

– Я вижу, Кирк, вы не желаете слушать никаких доводов. Вы переняли нелепые предубеждения у своих новых товарищей. И к тому же обижены на меня: вам кажется, что я обманула вашу любовь.

– Любовь? К кому?.. – пробормотал Хаммонд недоуменно и, вдруг поняв, расхохотался. – Что за чушь! С чего вы решили, Таяна, что я в вас влюблен? Вы мне нравитесь, не спорю, вы очень красивая и таинственная женщина, но…

– Вы забыли, что мы исследовали ваш мозг психозондом, – со снисходительной улыбкой перебила его Таяна. – Я изучила полученные записи и узнала, что вы влюбились в меня с первой же встречи. Однако предубеждения к нам, враменам, заставили вас невольно оттеснить это чувство в область подсознания.

Хаммонд застыл, ошеломленный, не находя слов, чтобы возразить самоуверенной красавице. Таяна еще раз улыбнулась и, не прощаясь, вышла из комнаты.

Хаммонд был одновременно расстроен и разгневан. Черт побери, много ли стоят показания этого хваленого психозонда? Да, он несомненно чувствовал влечение к Таяне – любой мужчина мог бы понять его. Но физическое влечение и любовь – вещи разные. Таяна Марден не была человеком в полном смысле этого слова, она принадлежала к иному виду разумных существ и поэтому ошиблась, приняв слабенький огонек свечи за извержение вулкана. Влюбиться в двухсотлетнюю женщину, больше похожую на живой компьютер, чем на человека…

Надо же вообразить подобное!

Час спустя в комнату вошли двое молодых людей в черных кителях, с эмблемами на плечах в виде множества золотых дисков. Хаммонд знал, что это знак принадлежности к службам Федерации Солнц. Врамены не занимали официальных должностей в этой организации, значит, перед ним были хоомены.

Один из юношей сказал вежливо:

– Пожалуйста, следуйте за нами. Мы проводим вас на заседание суда.

Хаммонд не видел у гостей оружия, но не сомневался, что оно у них есть. Пожав плечами, он демонстративно заложил руки за спину и вышел из комнаты.

Коридор был широким и изогнутым, его стены напоминали подсвеченное изнутри зеленое стекло. Вскоре Хаммонд увидел впереди группу людей – это были Дон Вильсон, Ива, Куобба и еще несколько пленников. Охранники в черной форме оцепили их тугим кольцом и вели, по‑видимому, тоже в зал заседаний суда.

Хаммонд убыстрил шаг и догнал своих недавних друзей. Некоторые из них обернулись и посмотрели на него, словно на пустое место.

– Дон Вильсон! – обрадованно крикнул Хаммонд. – Как у вас дела? Я опасался, что вас…

Его слова повисли в тишине. Большинство хооменов, даже Ива и Куобба, избегали смотреть на него, и лишь Ланг ответил ему взглядом, полным лютой ненависти.

– Я знаю, о чем вы думаете, – продолжил Хаммонд с отчаянием в голосе. – Поверьте, я не хотел предавать вас, это произошло случайно.

Сопровождавший его охранник положил ему на плечо тяжелую руку.

– Вам не разрешено разговаривать, хоомен.

Дойдя до конца коридора, все вместе вошли в просторную кабину лифта, начавшего спуск с неожиданной скоростью. Хаммонд оказался рядом с Ивой и не преминул этим воспользоваться.

– Ива, вы верите, что Таяна Марден обманула меня? Я не собирался предавать вас!

Девушка грустно взглянула на него и отвела взгляд.

– Отец и все остальные думают иначе, – уклончиво ответила она.

Лифт остановился, и охранники повели хооменов в обширный зал. Он отличался редкой красотой: пол напоминал поверхность тихого озера перед закатом, примыкающие к нему стены были внизу темно‑серыми, а выше начинали постепенно светлеть, переходя под потолком в ослепительно белый цвет. Множество концентрических рядов было заполнено хооменами.

На высокой трибуне сидел судья в черной мантии с эмблемой Федерации Солнц на груди; такая же эмблема, только огромная, занимала большую часть стены позади. Хаммонд не заметил в зале ни присяжных, ни прокурора, ни адвокатов, характерных для суда двадцатого столетия.

В одном из передних рядов Таяна Марден сидела рядом с тремя мужчинами, отличающимися надменным и бесстрастным выражением лиц. Они носили сияющие ожерелья, которое он уже видел на Таяне.

– Проклятые врамены пришли сюда, чтобы полюбоваться, как нас задушат их жалкие прислужники‑судьи, – проворчал Куобба, указывая Таммасу в их сторону.

Пленников подвели к трибуне, и Хаммонд услышал в зале удивленный гул голосов. Оглянувшись, он понял, что все смотрят на него, как на диковинку. По‑видимому, слухи о его странном появлении из глубин прошлого успели расползтись по городу. Судья также смотрел на него с неподдельным интересом.

– Заседание суда объявляется открытым, – произнес он суровым, чуть хриплым голосом. – Рассматривается дело группы хооменов под предводительством Дона Вильсона. Подсудимые, вы обвиняетесь в попытке нелегально построить звездолет, нарушив тем самым законы Федерации Солнц. Кроме того, вы обвиняетесь в убийстве двух враменов, чей флайер вы сбили над побережьем во время патрульного полета. Вы также обвиняетесь в насильственном захвате в плен врамена Таяны Марден и в попытке допроса с помощью психозонда вопреки ее желанию.

Судья перелистал какие‑то бумаги, лежащие на столе, и продолжил:

– Передо мной находятся официальные результаты вашего психозондирования, которые доказывают перечисленные выше обвинения. Суд представляет вам возможность ознакомиться с ними и готов рассмотреть ваши протесты, если таковые возникнут.

Дон Вильсон выступил вперед и холодно произнес:

– Нет, мы не собираемся опротестовывать эти данные.

Судья кивнул и обратился в зал:

– Таяна Марден, как потерпевшая и основной свидетель обвинения, вы также имеете возможность изучить результаты вашего психозондирования. Будут ли у вас какие‑то замечания на этот счет?

– Нет, – спокойно ответила Таяна.

Хаммонд был потрясен. Судебное заседание шло совсем в ином русле, чем он ожидал. Похоже, изобретение психозонда упростило его процедуру до предела. Вопросы председателя суда были чистой формальностью, ответы подсудимых и свидетелей – тоже. Да и как опротестовывать сведения, добытые прямо из мозга подследственного! Ни ложь, ни юридические хитросплетения уже не могли спасти преступника, кто бы он ни был.

Судья вновь обратился к Дону Вильсону и его товарищам.

– Таким образом обвинение можно считать доказанным. Вы знаете, что нарушили статью 1 Кодекса, по которой хооменам запрещено строить космолеты без лицензии враменов и без установки на корабле специального ограничителя.

Дон Вильсон резко возразил:

– Мы не считаем эту статью законной. Она, как известно, была включена в Кодекс без обсуждения в Совете Федерации, то есть фактически была навязана враменами. Все доводы о безопасности полетов, которые обычно приводят в ее пользу, звучат настолько бессмысленно, что я даже не хочу их сейчас приводить. – Он повернулся лицом к залу и продолжил: – Уважаемые хоомены! Все мы отлично знаем, что статья 1 Кодекса преследует совсем иную цель – не допустить жителей Федерации в туманность Трифид, где на планете Алтар эгоистичные врамены наслаждаются вечной жизнью, не зная ни старости, ни болезней. Миллиардам хооменов с других планет Кодекс законов запрещает любую попытку уйти от безжалостной смерти! Разве это справедливо?

В зале прокатился сочувственный шепот. Видимо, простые горожане разделяли взгляды Дона Вильсона. Таяна Марден и ее спутники‑врамены никак не отреагировали на слова лидера бунтарей, их лица по‑прежнему оставались спокойными и холодными.

– Правильность нашего соглашения с враменами здесь не обсуждается, подсудимый Вильсон, – недовольно сказал судья, повышая голос. – Федерация Солнц добровольно пошла на эту небольшую уступку в благодарность за все то, что врамены сделали для цивилизации хооменов. Итак, вы нарушили Кодекс и не смогли привести никаких веских аргументов в свою защиту. Суд постановляет признать вас виновными в нарушении статей 1, 14 и 134 Кодекса и приговаривает вас к ссылке на тюремную планету в системе звезды Спика.

Со спокойным достоинством Дон Вильсон ответил:

– Мы не ожидали другого решения суда. Но рано или поздно настанет день, когда доминирующему положению враменов в Галактике придет конец. Секрет вечной жизни не может принадлежать только одной расе человечества, пусть и самой могущественной!

Вновь в зале прокатилась волна приглушенных голосов. На этот раз в них слышалось не только сочувствие, но и разгорающийся гнев. Однако судья сделал вид, будто ничего не слышит.

– Повторяю, решение суда окончательно и обжалованию не подлежит. Однако по отношению к подсудимому по имени Кирк Хаммонд может быть применена и другая, более мягкая мера наказания. Присутствующие здесь врамены хотели бы пояснить свою особую позицию к этому обвиняемому.

Таяна Марден поднялась и, взглянув на огорченное лицо Хаммонда, сказала:

– Прошу прощения, уважаемый судья, но обстоятельства изменились. Кирк Хаммонд отказался от сотрудничества с нами, поэтому мы снимаем просьбу о его помиловании.

Судья нахмурился.

– Жаль, жаль, – произнес он, укоризненно глядя на Хаммонда. – Мне известна ваша удивительная история, обвиняемый. Вы чудом спаслись от неминуемой гибели, попали волей невероятного случая в наше время из далекого прошлого и могли бы стать почетным и уважаемым гражданином Федерации. Увы, психозондирование показало, что вы присоединились к шайке заговорщиков добровольно. Исключительность судьбы не может оправдать вашего преступного участия в злостном нарушении законов. Только вмешательство враменов могло бы спасти вас от сурового наказания. Жаль, искренне жаль…

Судья выжидающе посмотрел на Таяну Марден, и она после некоторого колебания добавила:

– Мы готовы вновь обратиться к Хаммонду с предложением сотрудничать с нашими учеными‑историками. Его знания представляют уникальную ценность для Галактики.

Судья слегка кивнул.

– Хорошо. Обвиняемый Кирк Хаммонд, чем вы ответите на это предложение?

Чувствуя на себе пристальные взгляды сотен хооменов, Хаммонд воскликнул с яростью:

– Будь я проклят, если соглашусь на это!

– Что ж, вы сами выбрали свою судьбу, – мрачно сказал судья. – Обвиняемый Кирк Хаммонд, вы также приговариваетесь к ссылке на планету Куум в системе Спика. Однако, если вы со временем передумаете, мы готовы отменить приговор.

Хаммонд вышел из здания суда в шоковом состоянии. Все произошло так быстро, что он еще не мог поверить в то, что отныне ему предстоит влачить жалкую роль заключенного на какой‑то отдаленной планете.

По дороге к лифту он пробормотал, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Кто знает, можем мы подать апелляцию? Или надеяться на амнистию, или условное наказание, или досрочный выход за хорошее поведение в тюрьме?..

Дон Вильсон обернулся и с холодной усмешкой взглянул на его растерянное лицо:

– Каждые десять лет судебные власти Федерации проводят повторное психозондирование всех заключенных. Если выясняется, что заключенный полностью раскаялся и даже в подсознании не держит мысль о повторном преступлении, то его могут освободить. Но это не должно беспокоить вас.

– Почему? – сдержавшись, спросил Хаммонд.

– Вы же слышали судью – ворота тюрьмы для вас всегда открыты. Признайтесь, Кирк, ведь вам это обещали как плату за предательство?..