Глава 54. – Насколько мы можем верить Нортону?

Миннеаполис

– Насколько мы можем верить Нортону? – спросил Эл Лэтроп, – Он ведь не из наших сотрудников.

– Я за него ручаюсь, как за себя, – ответил Гаррисон, – Мы с Фрэнком давние друзья. Еще в школе вместе учились, и с тех пор не расставались надолго. Он прирожденный газетчик. И оттого, что забрался в Лоун‑Пайн, он хуже не стал. Мы здесь работаем каждый по своей специальности: кто‑то пишет, кто‑то редактирует, кто‑то верстает, кто‑то материалы подбирает. У каждого своя задача. Фрэнк все делает сам. Каждую неделю он начинает с нуля. Он собирает новости, и достает рекламные объявления, и пишет, и редактирует, и верстает. Если нужна большая редакционная статья, то он ее сочиняет сам – и не только это…

– Не продолжай, Джонни, – прервал его Лэтроп. – Я только хотел узнать твое отношение к нему.

– Если Фрэнк говорит, что видел, как пришельцы делают дома, значит, пришельцы делают дома. И его репортаж очень убедителен, в нем масса подробностей.

– Мне кажется невероятным, – произнес Лэтроп, – что у нас снова эксклюзивный материал. Получается два подряд. Только что были автомобили, а теперь дома – и снова мы.

– Как раз об этом я хотел с вами поговорить, – сказал Гаррисон. – Я думаю, прежде чем давать его в печать, нам надо поставить в известность Белый дом. Я разговаривал с пресс–секретарем. Похоже, что он очень приличный человек. Я мог бы с ним связаться.

– То есть ты хочешь их предупредить? – испуганно спросил Лэтроп. – Рассказать им об этих домах? Но зачем, Джонни? Какого черта…

– Быть может, я ошибаюсь, – сказал Гаррисон, – но мне кажется, администрация сейчас в очень трудном положении и…

– Это им на пользу, – перебил Лэтроп. – Так им и надо, ублюдкам. Не в пришельцах дело – тут они вели себя вполне грамотно, – но почти во всем остальном они действовали заведомо неправильно, с тупостью и упрямством. Немного смирения пойдет им на пользу. Мне совсем не хочется их прикрывать.

Гаррисон помолчал минуту, подыскивая слова, потом сказал:

– Дело не в администрации, а в интересах страны. Белый дом настроен решительно: они намерены преодолеть кризис. Может быть, они в состоянии это сделать. То есть были в состоянии. Пока не появились дома, у них был какой‑то шанс. Но дома их погубят. Автомобили – уже достаточно скверно, но дома…

– Понимаю, – перебил Лэтроп. – Ты имеешь в виду, что сначала рухнула автомобильная промышленность, а теперь рухнет и строительная. Доллар обесценится напрочь, финансы полетят окончательно, и так далее. Но мы все равно должны опубликовать этот материал. Даже если бы мы хотели его скрыть – а мы не хотим, – это нечто такое, что скрыть не удастся.

– Так ведь я не публикацию ставлю под вопрос, – возразил Гаррисон, – Разумеется, мы должны напечатать репортаж. Вопрос в другом: дадим ли мы правительству возможность подготовиться? Или бьем информацией меж глаз, внезапно? Ведь если они будут знать заранее, то, может быть, сумеют воспользоваться временем, чтобы как‑то поменять свои установки, чтобы покрепче стоять на ногах, когда все станет известно всем.

– Общая идея, – сказал Лэтроп, – состоит в том, что нам надо отказаться от монополии на пришельцев и привлечь к этому делу весь мир. Я не считаю ее правильной. В конце концов, на нас пришелся удар вторжения, мы больше всех пострадали. И если от вторжения могут возникнуть какие‑то преимущества – они тоже должны принадлежать нам. Пришельцы сами нас выбрали, мы их не приглашали и не заманивали к себе. Почему они выбрали нас, не знаю. Я не знаю, почему они не сели где‑нибудь в Европе или в Африке. Но ООН с самого начала вопит…

– Мне тоже было бы обидно, если бы пришлось вмешивать другие страны, – сказал Гаррисон, – Но как бы дело ни обернулось – я считаю, что мы должны дать правительству хотя бы несколько часов, чтобы они могли обдумать новую ситуацию.

– Они смогут сориентироваться, если их предупредить. Быть может, они ничего и не станут менять. Я не знаю. Да и не наше дело это решать. Наша проблема в другом. Мы постоянно говорим об ответственности в обращении с информацией. Мы считаем себя институтом, служащим интересам общества. Мы не делаем умышленно ничего такого, что может повредить системе нашего общества или разрушить ее. Мы постоянно твердим о том, что наша задача – искать правду и доносить ее до людей… Это совсем не так трудно, кстати, если только удается установить, в чем же она состоит. Но существует нечто такое, что выходит за пределы голой правды, самой по себе. Это нечто – наша власть, наша сила… И мы обязаны использовать свою силу мудро и осмотрительно. Если бы мы придержали наши новости ради очередной сенсации…

– Черт побери, Джонни, я хочу очередную сенсацию! – воскликнул Лэтроп. – Я обожаю сенсации. Я в них купаюсь, кувыркаюсь – и наслаждаюсь этим купаньем‑кувырканьем. Послушай, откуда мы знаем, что в Белом доме не случится утечки? В Вашингтоне не существует понятия тайны, если только кто‑нибудь не налепит на нее специальную печать.

– Вряд ли им самим желательна такая утечка, – возразил Гаррисон. – Они постараются, чтобы все было тихо, пока сами не просчитают, что делать, как себя вести, какие принять меры. Ведь как только все станет известно – на них обрушится такая гора новых проблем!.. Так что они заинтересованы в тайне еще больше, чем мы. Им дорога будет каждая минута из того времени, что мы им дадим.

– Ну, не знаю, – сказал Лэтроп. – Право, не знаю, стоит ли впутывать Вашингтон. Мне надо подумать. И поговорить с издателем.