Глава 32. Вашингтон, федеральный округ Колумбия

Вашингтон, федеральный округ Колумбия

Портер взял трубку.

– Дейв, – сказал президент, – ты можешь ко мне зайти? Я хочу, чтобы ты тоже послушал

– Сию минуту, – ответил Портер.

Он положил трубку и поднялся с кресла. Маршия Лэнгли, его помощница, подняла голову от стола и вопросительно взглянула на шефа.

– Не знаю, – сказал Портер, – Скорее всего, какая‑нибудь неприятность.

Войдя в приемную, он показал на дверь президентского кабинета.

– Кто там у него?

– Генерал Уайтсайд, – ответила Грейс.

– Только Уайтсайд?

– Только Уайтсайд. Пару минут назад зашел.

Портер постучался и открыл дверь. Президент стоял, опершись на угол стола, Уайтсайд сидел в кресле у стены.

– Заходи, Дейв, – сказал президент. – Тащи сюда кресло. У генерала чрезвычайно интересные новости для нас.

– Благодарю вас, сэр.

– Президент обошел стол и уселся за него.

– Я слышал, тебе сегодня трудно пришлось с прессой, – обратился он к Портеру.

– Они хотели узнать об эксперименте с оружием. Я сказал, что ничего об этом не знаю.

Президент кивнул.

– Правильно. И как у тебя прошла эта ложь во спасение? Совесть не мучает?

– Сэр, – сказал Портер, – говорить можно и нужно почти обо всем. Но я полагал, что эксперимент в любом случае секретен, даже если речь не идет о безопасности страны…

– Хорошо, что вы об этом подумали, – буркнул Уайтсайд.

– Ну а раз так, я решил, что сказать об этом можно будет не скоро.

– Потому я тебя и позвал, – сказал президент. – Я тебя уважаю и не хочу, чтобы тебе приходилось работать в вакууме. Когда ты услышишь, что расскажет Генри, у тебя не останется возражений относительно секретности этой информации.

Он повернулся к Уайтсайду.

– Генри, вы не откажетесь рассказать еще раз?

Генерал устроился в кресле поудобнее и начал:

– Я думаю, вы оба знаете, в чем состоял эксперимент. Мы установили ружье тридцатого калибра и снимали траекторию пули, тысячи кадров в секунду.

– Да, знаем, – кивнул президент.

– Это было невероятно, – сказал Уайтсайд.

– О'кей, Генри. Продолжайте.

– Когда пуля ударилась в пришельца, шкура его вогнулась. Но пуля ее не пробила. Только ямку сделала. Как кулаком стукнуть в подушку. Как пальцем щеку надавить. Почти в тот же момент ямка выровнялась, и в том месте, где она была, возник ослепительный луч. Он попал в ружье и расплавил его. Забавно, что сама пуля назад не полетела, а отскочила, как мячик от стенки, и упала. Мы потом нашли ее на земле.

Генерал замолчал, переводя дыхание.

– Наши люди говорят – то есть наши ученые говорят, – что пришелец превращает кинетическую энергию снаряда в потенциальную. И делает это таким образом, что потом может ее использовать. Не совсем понятно, как это происходит, но впечатление такое, будто пришелец поглотил потенциальную энергию, подверг ее анализу и ответил более сильной вспышкой энергии – потому ружье и расплавилось. Он попал точно в ружье. Ученые говорят, это произошло потому, что вмятина имела параболическую форму, а ось параболоида совпала с траекторией снаряда. Вмятина тут же выровнялась, но форма ее была настолько точной, что он выбросил эту энергию в какой‑то новой форме точно туда, откуда вылетел снаряд. Они что‑то говорили о волновом импульсе, об отраженной волне – тут я ничего не понял. Но самое главное в том, что пришелец возвращает энергию снаряда – или больше энергии снаряда – оружию, из которого он вылетел. И при этом возврат энергии происходит по траектории снаряда. Даже если бы траектория была навесной – если, например, стреляли из мортиры, – ответный импульс энергии все равно в точности следовал бы траектории снаряда.

Он умолк, снова переводя дыхание и глядя то на одного слушателя, то на другого.

– Вы понимаете, что это означает?

– Идеальная защитная система, – сказал президент. – Ты кидаешь другому то, что он кинул в тебя.

Уайтсайд кивнул.

– И притом в другой форме. Вероятно, здесь имеют место разные формы энергии. Во всяком случае, так думают ребята из лаборатории. Это совсем не обязательно тепловой удар. Это может быть и какое‑то излучение, например гамма‑лучи. Пришелец умеет превращать кинетическую энергию в потенциальную, и у него широкий выбор дальнейших превращений.

– Кто кроме нас троих знает об этом? – спросил президент.

– Эксперимент видели многие. Техники, охрана и так далее. О том, что я вам сейчас рассказал, знают только трое, больше никто.

– Вашим людям можно доверять?

– Можно. Они не болтливы.

– Я думаю, что в целях безопасности, – сказал президент, – нам не следует распространяться об этом. Эксперимента не было! Будем твердо стоять на своем: его не было. Ты сможешь выдержать, Дейв? Я знаю, как ты себя чувствуешь, когда приходится лгать…

– Хоть это мне и не нравится, – сказал Портер, – придется с вами согласиться. Но нам трудно будет избежать огласки. Кто‑нибудь обязательно проболтается: не солдаты, так технический персонал. Нельзя ли поступить как‑то по‑другому? Например, сказать: да, такой эксперимент был, но результаты его неясны…

– Мой вам совет, – произнес Уайтсайд, – похороните это дело.

– Дейв, – сказал президент, – я никогда не просил тебя покрывать нас. А сейчас прошу. Был, конечно, случай, когда «рой» на орбите начал разваливаться. Вероятно, тогда я ошибся. Ты хотел полной открытости… Конечно, лучше было тогда дать слово тебе, а не ограничиться заявлением НАСА. Моя вина. Но сейчас другое дело.

– У нас могло бы появиться преимущество, – сказал Уайтсайд, – То самое, которого сейчас нет. Если мы сможем понять, как он это делает.

– Можно обратиться к Аллену…

– Господин президент, – сказал Уайтсайд. – Мне бы не хотелось. Может быть, в конце концов он и помог бы нам получить ответ. Конечно, было бы хорошо, если бы при этом он не знал всех подробностей. Но еще лучше вообще не говорить ему ничего. Сейчас об эксперименте знают шесть человек. Это уже много, но тут ничего не попишешь. Давайте ограничимся этой шестеркой. Аллен тряпка и болтун. Он помешан на мысли, что всякое научное знание должно быть всеобщим. Люди, которых он собрал для своих исследований, работают без контроля со стороны спецслужб и…

– Не надо ничего объяснять, – перебил его президент. – Вы совершенно правы. Аллена будем держать в стороне.

– Мои люди считают, – сказал генерал, – что пришельцы вообще не представляют собой опасности. То есть не являются противником. Они считают, что пришельцы поглощают энергию из всевозможных радиационных излучений, из мельчайших частиц вещества, или из крупных частиц, которые могут столкнуться с ними… В этом случае они превращают кинетическую энергию частиц в потенциальную, часть ее поглощают – сколько им нужно, – а лишнюю выбрасывают. Нечто вроде предохранительного клапана для сброса избыточной энергии.

– Вы использовали пулю тридцатого калибра, – сказал президент. – Ваши люди пробовали выяснить, снаряд какой мощности мог бы выдержать пришелец?

– Я думаю, ядерный заряд мог бы его уничтожить, – ответил генерал. – Похоже, что ничем иным его не взять. Вмятина от пули была совсем крошечной. При более тяжелом снаряде вмятина будет глубже, но и отдача окажется гораздо большей. Пришелец, с которым мы работали, по‑видимому, вообще не заметил выстрела. Когда пуля ударила его, он даже не вздрогнул. Перед выстрелом он просто стоял и ничего не делал. Во всяком случае, ничего такого, что могли бы заметить. И после выстрела стоял точно так же. Мне бы хотелось попробовать что‑нибудь потяжелее: постепенно наращивать калибр оружия.

– Этого делать нельзя, – предостерег Портер, – От вашей секретности ничего не останется. Сейчас у нас еще есть возможность откреститься от одного эксперимента. Но если их станет больше – у нас никаких шансов не останется.

– Это верно, – сказал президент, – Пока придется удовлетвориться тем, что есть. Главное сейчас – выяснить, что представляют собой пришельцы. Как они устроены. Как они действуют, если так можно сказать. Быть может, Аллен в ближайшее время обнаружит что‑нибудь, что сможет пролить свет на эту тайну.

– Ему же не с чем работать, – сказал Портер. – Все, что могут его люди, – стоять рядом и наблюдать.

На президентском столе загудел телефон внутренней связи. Президент нахмурился и нажал кнопку.

– Грейс, я, кажется, предупреждал…

– Простите, сэр. Я подумала, что, может быть, вы захотите знать. Здесь доктор Аллен. Говорит, что должен немедленно вас видеть. Кажется, в Миннесоте кто‑то обнаружил мертвого пришельца.