Глава 13. Вашингтон, федеральный округ Колумбия

Вашингтон, федеральный округ Колумбия

Снова, как всегда, Дейв Портер ощущал гордость. Его радовало, что это чувство не проходит. Он гордился, что Элис Дэйвенпорт рядом, что их видят вместе, что эта блестящая, прекрасная женщина находит время для него. Они сидели друг против друга за столиком в одном из дальних уголков уютного вашингтонского ресторана со свечами на столах и с тихой музыкой, доносившейся откуда‑то издали. Она подняла свой стакан и посмотрела сквозь стекло на Дейва.

– Наверное, все не так уж плохо, – сказала она – Ты выглядишь не таким измотанным, как в последнее время. Сегодня все в порядке?

– Брифинг прошел отлично, – ответил он. – Никто на меня не набрасывался – мы теперь друзья. Почти. Не было ни одного неприятного момента, хорошо бы и дальше так. Я сказал президенту, что на этот раз мы ничего не должны скрывать, ни о чем не умалчивать. Вот на встрече с президентом и его командой было порой неприятно. Некоторые из этих негодяев настоящие параноики.

– Хотят придержать информацию о «происходящем?

– Не совсем так. Хотя я подозреваю, кое‑кто из них был бы счастлив, если бы я на это пошел. Но дело в другом. Салливен расшумелся из‑за нескольких поваленных деревьев – будто эти деревья так уж много значат. Госсекретарь все время твердил, что надо немедленно выработать политику по отношению к пришельцу, ЦРУ рекомендовало держать в тайне все, что мы можем от него узнать, а Уайтсайд беспокоился, сможем ли мы защититься от него.

– Дейв! Ты сказал: «Президент и его команда» – будто ты сам не в команде президента. Ты их не любишь? Тех, кто вокруг президента.

– Дело не в том, люблю я их или нет. Мне приходится с ними работать. Но я буду работать так, как считаю нужным. Чем дальше, тем яснее, что иначе нельзя. А некоторых я люблю. Скажем, Джек Кларк, помощник по военным вопросам, мне очень нравится. Мы с ним часто беседуем с глазу на глаз.

– Фактически мы совершенно не знаем, что собой представляет наш гость в Миннесоте, – сказала Элис.

– Не знаем, – согласился он. – Не имеем ни малейшего понятия. Совершенно ясно, что он явился из космоса, но это все, что мы знаем. Однако некоторые, включая советника по науке, отказываются признать даже это. В том, что никто ничего не знает, удивительного нет. Он приземлился чуть больше суток назад. Будет большой удачей, если нам станет хоть что‑то известно, скажем, через неделю. А ведь может понадобиться и несколько месяцев.

– Если он пробудет здесь до тех пор.

– Разумеется. Он может и исчезнуть через пару дней. Если это случится – нам будет о чем рассуждать и спорить в течение многих лет. Будем строить догадки. Высказывать запоздалые предложения по поводу того, как нам следовало бы его принять!.. Но я надеюсь, он пробудет здесь достаточно долго, так что мы успеем узнать хоть что‑нибудь

– Знаешь, чего я боюсь? – сказала Элис. – Боюсь, что, если он не улетит, мы разозлимся на него из‑за этих деревьев или из‑за чего‑нибудь еще. Дейв, мы не можем позволить себе возненавидеть эту штуковину. Нельзя допустить, чтобы ненависть ослепила нас. Мы можем ее не любить, но должны уважать как новую, неизвестную нам форму жизни.

– Так сказал бы настоящий антрополог, – заметил Портер.

– Можешь меня подкалывать, но именно так должно быть. Ради нашего же блага. Возможно, во Вселенной есть другая жизнь. А если есть жизнь, то должен быть и разум, но маловероятно, что таких разумов много.

– Элис, ведь мы еще не знаем, живая ли эта штуковина, о разуме пока и речи нет.

– Должен быть разум. Она опустилась на дорогу – значит, выбирала посадочную площадку. Она валит деревья и вырабатывает целлюлозу. Все свидетельствует о том, что разум есть. Должен быть.

– Запрограммированная машина…

– Не верю, – возразила Элис. – Для этого нужно слишком многое. Машина должна быть запрограммирована на миллионы самых разнообразных условий и ситуаций. Вряд ли такое возможно. Когда пришелец приземлился, у него не могло быть представлений о неизвестной планете. Разве что весьма общие, не более того. Но даже если он всего лишь машина – хоть и трудно в это поверить, – кто‑то должен был заложить в нее программу действий. Так что без разума тут не обойтись.

– Я знаю. Теперь ты будешь твердить об этом без конца.

– Ты никуда не денешься от того, – сказала Элис, – что здесь присутствует разум. Мы шарахаемся от этой мысли из‑за предубеждений – и только. Этот большой черный ящик живым быть не может, говорим мы. На Земле такого существа нет, следовательно, он не может быть живым… совершенно нелогично. Далее. Он вырабатывает целлюлозу – а зачем ему целлюлоза? Мы из нее делаем бумагу, может быть, еще что‑нибудь, не знаю, я в бумажном деле не специалист. Но раз он не собирается делать бумагу, то в его действиях тоже нет смысла. Так нам кажется. Но это нам только кажется, Дейв. Кто‑нибудь подумал, что ему целлюлоза, может быть, нужна для других целей? Быть может, для него целлюлоза – сокровище, деревья – дар божий, как для нас золото или алмазы. Быть может, он скитался в космосе несколько световых лет, пока не нашел планету, где есть целлюлоза. В Галактике, должно быть, не так уж много планет, на которых растут деревья или что‑нибудь похожее.

– Мне кажется, что ты меня к чему‑то подводишь, – заметил Портер.

– Да, подвожу, – согласилась Элис. – К исторической параллели, из которой можно извлечь очень ценный урок. Нечто свалилось нам на голову и берет что хочет, не спрашивая у нас разрешения, не обращая на нас никакого внимания, – точно так же вели себя белые, появившись в Америке, в Африке или где бы то ни было. Так же самонадеянно, так же бесцеремонно, как мы.

– Боюсь, то же самое скажут и другие. Ты сказала первой, но появятся и другие. Индейцы прежде всего.

– Коренные американцы, – поправила она.

– Хорошо, будь по‑твоему. Коренные американцы.

– И еще одно, – продолжала она. – Мы должны приложить все усилия, чтобы наладить контакт с нашим пришельцем. Он может столько нам поведать! Быть может, такое, о чем мы никогда не задумывались и не имеем ни малейшего понятия. Новые точки зрения, новые перспективы… Быть может, это изменит нашу жизнь, даже перевернет. Мне все время кажется, что когда‑то где‑то мы свернули на неверную дорогу. Быть может, пришелец вернет нас на правильный путь?

– Я согласен с тобой. Но как ты представляешь себе разговор с ним? Чтобы объясниться – тут пальцами не обойтись. Наши переговоры должны быть содержательными. А это может оказаться нелегко – если мы вообще сможем как‑то с ним заговорить.

– Это потребует времени, конечно! Но надо запастись терпением. Мы должны дать ему – и себе – шанс. Главное – не делать ничего такого, чтобы он улетел. Мы должны постараться задержать его здесь, что бы он у нас ни брал.

– Пока никто его не гонит, Элис. Да если бы нам и захотелось – как это сделать?