Глава 4. Выглядывая в заднее окно машины, которую вел шофер, Клэр любовалась долинами Южной Калифорнии и оставляемыми позади километрами шоссе

Выглядывая в заднее окно машины, которую вел шофер, Клэр любовалась долинами Южной Калифорнии и оставляемыми позади километрами шоссе. По обе стороны дороги простирались зеленые холмы, пестрели домики, мелькали пальмы, желтели песчаные косы. И даже вечернее небо, словно разрисованное серой акварелью, никак не портило прекрасный пейзаж.

Пасмурная погода, словно наполняя воздух приглушенной, скрытой болью, как нельзя лучше отражала их настроение: оно не было похоже ни на шторм, ни на бушующий ураган, ни на плаксивый дождь. Подернутое меланхоличной дымкой, настроение обоих знаменовало конец их брака, который, по сути, распался уже давно.

Раздалось негромкое покашливание, и Клэр вспомнила: в машине, помимо шофера, был еще один мужчина. Он сидел впереди, неуклюже откинувшись на спинку сиденья, узел галстука ослаблен, сбит набок, ворот рубашки расстегнут, рукава завернуты до середины предплечья, руки заложены за голову. Рядом открытый ноутбук и кипа файлов. Их обладатель не намерен был затягивать свой отпуск.

– Поболтаем?

Еще чего!

Все их общение сводилось к обмену несколькими напыщенными фразами и тем нескольким минутам напряженного молчания в ее гостиничном номере. Прилагая неимоверные усилия, она пыталась выкинуть эти воспоминания из головы, но они, словно сорняки, пустили корни и вызвали тысячу вопросов.

По обоюдному молчаливому согласию весь долгий перелет оба были погружены в работу. Она служила их единственным утешением. Но стоило самолету пересечь Атлантический океан, как тысячи вопросов возникли в ее голове: «Что будет? А что, если?.. Нет, ни в коем случае!»

Ее взгляд медленно поплыл по роскошной кожаной обивке салона орехового цвета, побродил по мужественному силуэту Райана.

Словно бросая друг другу безмолвный вызов, они не раз встречались глазами. Каждым взглядом оба испытывали друг друга на стойкость и хладнокровие. Какое ироничное начало конца их брака! Но потом либо он, либо она отводили взгляд – и, не проронив ни слова, оба были рады снова вернуться к работе.

Но вот только вряд ли гробовое молчание поможет им договориться. Так что Райану не оставалось ничего другого, как начать разговор:

– О чем ты думаешь? – Потом, покачав головой из стороны в сторону, он резко выдохнул и предложил иную тему для разговора: – Давай не будем спешить и начнем… ну, хотя бы с погоды.

– Учтиво, – заметила она, сдерживая усмешку.

– Проверено опытом.

– Разумно.

– Обыденно. Но какого черта… – Он зевнул и посмотрел в окно. – Очень жаль, ты не смогла увидеть всех красот этого места. Пару дней тому назад стояла замечательная погода, светило солнце, температура двадцать четыре градуса… Но в данное время года погода может меняться в мгновение ока.

Обыденно…

Как это верно! Были времена, когда они болтали ночами напролет. Беседы порой их настолько захватывали, что ни он, ни она физически не могли повесить трубку телефона или пожелать друг другу спокойной ночи. Погода только однажды стала предметом их разговора.

Одним беззаботным воскресным утром они лежали в постели. Райан, поглаживая сильными руками ее бедра, в мельчайших подробностях описывал, как они занимаются любовью под дождем – капельки дождя бисером рассыпаются вокруг ее сосков, они сжимаются, твердеют, почти до боли, а потом на них ниспадает теплая волна его губ, которая вбирает их в себя…

От воспоминаний у нее перехватило дыхание.

Вдруг погода перестала быть безопасным предметом разговора. Клэр не хотелось возвращаться к старым воспоминаниям.

– Твоя очередь, Клэр.

Она словно очнулась. Райан смотрел на нее выжидающим, пристальным, пытливым взглядом.

«Боже, и долго он вот так пялится на меня?» – с ужасом подумала Клэр.

Ей захотелось как можно скорее выскочить из машины, убежать подальше от этого человека, чтобы скрыть свои воспоминания.

– Г‑гостиница, – заикаясь, выговорила Клэр.

В полном недоумении Райан посмотрел в окно:

– Что?

– Гостиница, где я остановлюсь, – пояснила Клэр, закатив при этом глаза с выражением «какая я глупая». На самом деле ее эмоции не были глупыми – она испытывала скорее отчаяние, смятение. – Просто высади меня где‑нибудь по пути, я поселюсь и потом…

– Никаких гостиниц! – решительно перебил он. – Мы поедем домой.

Он шутит, не так ли?..

– Не очень хорошая идея, – пробормотала Клэр.

– Наоборот, в доме имеется прислуга, которая будет убирать и закупать продукты, но ты не удивляйся, если никого не встретишь. У моих людей особый талант – они всегда рядом, но при этом незаметны. Они сделают все, что пожелаешь, – только скажи. Я также позаботился о машине. Она уже ждет тебя в гараже.

– Нет! – выпалила Клэр так резко, что сама удивилась.

Неожиданно тревога поселилась в ее душе. После многочасового заключения в машине, каждый сантиметр пространства которой был пропитан едва уловимым, сексуальным, мужским ароматом Райана, ее единственным спасением была мысль об уединении.

На целую неделю попасть в заточение? Ни за что на свете!

– Ты что, даже говорить об этом не хочешь? – спросил Райан, явно раздраженный.

– Не забывай, мы пытаемся договориться, и даже при самом удачном стечении обстоятельств к концу дня нам захочется отдохнуть друг от друга. Так что давай не будем дышать друг другу в затылок.

– Значит, проблема в затылке… А я думал, тебе это нравится – так же как и мне.

«Его подтрунивание так кстати – как раз то, что мне сейчас нужно», – горько подумала Клэр.

Довольно!

– А ты не меняешься, – заметила она, глядя на потолок салона автомобиля.

– Все уходит, но все остается, просто порой мы этого не замечаем, – глубоко выдохнув, резюмировал он.

От подтрунивающего тона не осталось и следа.

Шутить с женщиной, с которой он разводился, было абсолютно неуместно, так что все свои остроумные замечания он решил припасти для более подходящего собеседника.

Откинувшись на спинку сиденья, Клэр раздумывала над тем, что только что услышала.

Конечно, Райан прав. Тот мужчина, что сидел на переднем сиденье, был совершенно не похож на человека из ее воспоминаний. Тот человек, одетый в строгий костюм с галстуком, пересекал центральные улицы Чикаго с легкостью прирожденного атлета или носился по лестницам Бостона в попытках успеть на ту или иную встречу. Тот Райан буквально фонтанировал оптимизмом и идеями. Был провидцем, молодым энтузиастом, нежным, ласковым…

Ей стало невыносимо больно от воспоминаний о его любви и заботе.

Теперь же он стал мультимиллиардером, спокойным и невозмутимым, и передвигался по земному шару в своем роскошном частном самолете. С того момента, когда «Уолл‑стрит джорнэл» назвал его Мидасом, именем фригийского царя, который славился неисчислимыми богатствами, Райан перестал завоевывать мир – теперь мир пытался завоевать его. За этим успехом последовали и внешние перемены: складки и морщинки возле губ и глаз.

А внутри? Некоторые перемены явно бросались в глаза: он стал более жестким, циничным – стал матерым мужчиной. Но в целом ей было сложно судить, да и не хотелось в этом копаться. Наверное, Райан чувствовал то же самое… Узнал ли он ту женщину, которой она была когда‑то? Но с другой стороны, многое ли осталось и в ней от той, прежней Клэр?

Все желания, надежды и мечты восемнадцатилетней девочки, которая плохо разбиралась в самой себе, были предельно просты – и все были связаны с Райаном. Ей нравилось красиво наряжаться, веселиться, смеяться. Танцы, вечеринки, наряды, туфли и свидания – вот что составляло ее жизнь. Она училась с удовольствием и весьма успешно. Но разве могла первокурсница сразу найти свое место в жизни? А потом случилось так, что ей пришлось бросить занятия… И все разом в ее жизни перевернулось. Родители были разочарованы и подавлены. Основа ее жизни, которая зиждилась на их любви и поддержке, дала трещину.

Все это время Райан был рядом, окружал ее поддержкой, заботой и любовью. Когда ему пришлось переехать, он женился на Клэр и увез с собой.

Для него она была бриллиантом, но вот саму себя Клэр скорее представляла в роли аксессуара, нежели равноправного партнера. Она зависела от Райана так сильно, что боялась вырваться из‑под его крыла, любила его так самозабвенно, что убедила себя в одном: никто, кроме него, ей не нужен!

Свой урок она выучила очень хорошо. Теперь она полагалась исключительно на себя. Если прежняя Клэр дрейфовала, плывя по течению, то новая Клэр, полная решимости, неутомимая, сильная, самодостаточная и обязанная успехом исключительно себе, мчалась по этой жизни с огромной скоростью. Женщину, которая держала под контролем все на свете, не смог бы вынести ни один мужчина.

Райан закрыл ноутбук, сложил папки и убрал их в портфель, стоящий у ног.

– Клэр, в доме есть изолированные апартаменты для гостей. Там тебе никто не будет дышать в затылок. Они тебе понравятся, поверь мне.

– Я уверена, это замечательные апартаменты, но дело не в них. Мне нужно собственное пространство, место, чтобы работать. Не один ты занимаешься делами.

– Ты же в отпуске, – возразил он мягко, хотя в глазах был лед.

Ему не нравилось, когда с ним начинали спорить или когда его слова подвергали сомнению. Но Клэр, казалось, только это и делала.

– Отпуск я взяла скорее ради Салли, а поскольку ее нет рядом, то почему бы и не поработать?

– Мы будем работать по утрам, по вечерам – когда только представится возможность. Будем пытаться выработать договоренность. Так что было бы гораздо лучше, если бы ты была рядом.

«Еще чего! Я что, девочка на побегушках?» – возмутилась про себя Клэр.

– Будет тебе офис прямо в доме, – уговаривал он, доставая из кармана телефон, – только скажи, что тебе нужно…

– Мне нужна гостиница, Райан.

Он ничего не ответил – тактический прием в соревновании полов.

– Ты всегда получаешь то, что хочешь, не так ли? – не удержалась она поддеть Райана.

– Нет, Клэр, не всегда.

Ей жутко хотелось узнать, что именно он имел в виду? Но вместо этого она только гордо выпрямила спину.

– Хорошо, тогда мой отказ не будет для тебя большим ударом, – выпалила Клэр. Нет, она просто так не сдастся: речь идет не только о самосохранении, но и о гордости. – Хочу, чтобы все было по‑моему.